С другой стороны, другой народ, ждет не менее академического изложения про ледей.

Чтоб два раза не вставать, сделаю сборный салат, из кошечек и баб-с, из котиков и жильтменов, с мордаме.

Мелко покрошенное, вот это все будет нанизано на любовную линию, на линию тренда и общую для всех доктрину.

Итак...

1.

Как всем известно, есть у меня заблудшая кошечка Кеша. Ее приключения, романы и драмы описаны в предыдущих главах блога.

Она все эти заметки не читала, чихать на них хотела и еле-еле сдерживается чтоб не плюнуть на тщету человечьих попыток втиснуть ее бурную молодость в рамки людского подобия.

Хитрая домашняя животная умудряется изящно и грациозно, из-под руки, выклянчить у едока самый интересный с ее точки зрения кусочек. Балансируя на тонкой грани лихости и нахальства, но не опускаясь в брутальное хамство и не выпуская когтей, животная Кеша неизбежно каким-то колдовством получает желаемое. Потом она манерно, жеманно и аристократично жрет выпрошенный кусок и толстеет прямо на глазах.

- Почему же она остается при фигуре? - спросит ошарашенный впечатлительный втыкатель - почему сохраняет кошачью грацию и нормальные размеры среднестатистической кошки?.

- А потому что у нее есть любовь! - вот что отвечу я.

Дело в том, что Кеша регулярно выходит замуж. К ней систематически сватается очередной жених. Один и тот же или они все время разные - мне об этом невдомек. Откуда мне вообще известно про женихов и свадьбы? Так оттого что она все время беременеет, недотепа!!

С какой-то зловещей периодичностью она в каких-то закоулках и ящиках приносит приплод, который истошно пищит и верещит и который с такой же зловещей систематичностью мне приходится топить в пластиковом ведре из-под польской краски. И что бы вы думали? Не проходит и двух недель как она снова собирается замуж! Прямо какая-то дурная бесконечность, граждане, право-слово!

2.

Итак, в чем же заключается прикол такого спорта, которым занимается наша семейная любимица и ее ухажоры? Бессмысленный перевод харчей? А вот и нет!

Дело в том, что у котячих есть определенные правила, своеобразный кодекс и без малого ритуал, позволяющий отличить успешность одних особей от неудачности других. С точки зрения любого мимобредущего кота, Кеша - отличная партия. По косвенным признакам кот определяет, что у нашей питомицы все хорошо. И в плане питания и в плане гигиены и в плане нерастраченного дамского пыла - она превосходная кошка. Ей можно доверить свой генофонд для продолжения и перепоста. Кот бежит на ближайшую лужайку, судорожно рвет там колючий букетик и никуда не отвлекаясь по дороге тащит его Кеше рдея смущенной мордой. Кеша, вооруженная своими параметрами измерения кошачьей красоты и годности, оценивает кавалера. Она на глаз прикидывает размер морды, букетика и прочего и дает/не дает добро на спаривание свадьбу помолвку. При этом задней мыслью, бэкграундом у нее проходит тот же анализ партнера по своим эталонным параметрам: по размеру морды, хвоста, по другим выдающимся частям; по отраженным во всем этом честности, порядочности, культуре, верности, платежеспособности удали и отваге. То бишь Кеша на глаз прикидывает, сколько сока содержится в этом фрукте, сколько проку и толку удастся выдавить из него и как это может отразиться на потомстве. Взыскательным острым глазом Кеша на раз просекает, сколько и каких людей находится в подчинении у этого конкретного Рычорта, насколько он их поработил и каким куском они готовы с ним поделиться по первому требованию. Она просекает размеры досуга претендента, количество времени, которое у него уходит на вылизывание гигиены, квалификацию прислуги, которая чешет ему пузо гриву и другие, известные только ей допуски и посадки качества кошачьего материала. После этого она кивает "Угу", прогоняет четырех остальных претендентов и подписывает брачный контракт с Ричортом.

3. Таким образом, вкратце, свадьба помолвка вязка особей представляет собой тупую математическую сумму достижений обоих брачующихся и объединение их угодий, их ноу-хау освоения пространства, их способностей к порабощению прилегающих людей и мастерства распиарить все это громким окрестным мявом.

Дальше Ричорт в изнеможении падает с черешни в колючий чертополох, а Кеша идет выполнять задачу по тиражированию генофонда. Она снова прокрадывается к столу, с новой неутомимостью клянчит хавчик и продолжает терроризировать свою паству. Но уже не для себя, а ради сидящих внутри нее маленьких клонов ее самой и рухнувшего с черешни Ричорта. Она им перенаправляет все изобилие порабощенного, колонизированного ее ногами лапами пейзажа. Через рот-желудок-кровеносную систему-пуповину Кеша сгущает харчи, преобразуя их в приплод, синтезируя помет из пищевого изобилия. Два ноу-хау эксплуатации людей кошачьими пытаются пробиться наружу и усилить хватку на горле человечества.

4. Ну и в оконцовке, в виде красиво-художественной виньетки, про баб-с. То есть, я вижу, что наклепал многовато, что редкая птица досидит до середины изложения и редкий втыкатель всерьез осмысленно воткнет нить повествования в иглу разума, редкий юзер чего-нибудь сошьет ею андреевским крестиком. Вижу, раскаиваюсь, но ничего поделать уже не могу.

Так вот, среди людей наблюдается удивительно похожая херня. Человек тоже зажигается и слегка неистовствует когда видит приличные сиськи формы, идущие ему навстречу в поисках партнера. Человек своим изначальным, животным началом регистрирует старт грандиозному приключению, которое с большой долей вероятности отправит его прямо в бессмертие. Если прямо сейчас, не сходя с места и не делая лишних пауз, эту конкретную самку удастся покрыть - то судьба его генофондов, до поры бесполезно телепающихся внизу живота окажется в надежном чреве. Окажется, что все, все глупости и косяки - все было постериори правильно, раз в сумме дало возможность встретить эти конкретные сиськи формы, эту конкретную любофь на этой конкретной лавочке в этом конкретном парке этим конкретным осенним/зимним/весенним вечером! Все неслучайно© и все ноу-хау. А значит - жизнь продолжится!

Некая бабушка Б живет не там где прописана(зарегистрирована).

Коммуналку она платит по месту регистрации. А по месту проживания платит за свет и отопление, но не за водоснабжение и водоотведение.

Ни там ни там счетчика воды нету и применяется хитрый принятый для таких случаев норматив.

Водоканал М наезжает на бабушку Б "Пропишитесь, дескать, по этому адресу и нам сразу станет хорошо".

Б отвечает: "Тогда мне сразу станет плохо. Выписываться оттуда и прописываться сюда не в моих интересах"

М: "Тогда мы вам отключим канализацию. Есть у нас такие орлы и приспособы, которые пенсионеров делают покорными"

Б: "Но ведь это пакость и мелкое хулиганство, господа!"

М: "Ну и шо. Зато у нас настанет лепота и полный порядок в учете"

Б: "Но ведь у вас и так порядок. Ни просрочек ни долгов за мной не числится. Я исправно вношу плату по вашим счетам. И она будет такой же если даже вы заставите меня перепрописаться."

М: "Да, будет такой же. Но мы при этом будем чувствовать себя хозяевами положения"

Б: "Вы и так хозяева положения, ведь вы монополисты, на букву М"

М: "Бабка, не делай нам нервы! Лучше делай как велено!"

В принципе вот и вся задачка.

Отсюда задается короткий как пуля вопрос: "На чьей стороне справедливость? Чьи интересы первее?"

зы

Не знаю как приложить сюда свои рассуждения на этот счет и надо ли их прилагать. А посему оставлю так, в виде тупого вопроса в сообществе "Тупые опросы".

На аэродром мы приехали засветло. Расположились, закусили, без бухла.

... а сегодня Саню похоронили. Он и умер как жил - в полете. Во время тренировочного полета не дельтаплане что-то пошло не так и Саня рухнул вниз. Высота небольшая - метров 30-40, но приземления вполне хватило. 3 мая Саня сложился упав с небес. Потом он 3 месяца пребывал в коме, в ней же 25 мая отпраздновал 45-летие и 1 августа умер.

Светлый человек. Пусть ему там будет ... небо.

Тема эта зрела в моей голове давным-давно. Пожалуй те времена давно скрыты за горизонтом обозримого и слегка окунуты нижним краем в совок или даже глубже. Намного глубже.

Смуту посеял случайный попутчик, которого я некогда подбросил до Скелек. Попутчик встал на своем полустанке, поблагодарил доброго меня, раскланялся и ушел своей дорогой. А я уехал своей. Судя по всему навсегда. Почему я так думаю? Потому что уже тогда, лет 25 назад дедушка был очень преклонный. Чисто математически дожить до нынешних времен у него шансов немного. А сохранить связность того что он мне рассказал тогда - и того меньше. Но дедушка случился на моем пути не зря.

В скобках замечу, что все что случается с людьми на их жизненных трассах, все попутчики, а также аварии, приключения, остановки, разгоны и дрифтинги происходят не случайно. События, люди и явления находятся в жесткой связке между собой и сопрягаются друг с дружкой как шестеренки в каком-нибудь расхлябанном передаточном механизме неизвестного назначения. Потому и относиться ко всему следует со всей возможной серьезностью. Но это так, в скобках и мое личное мнение.

Сегодня я подобрал на дороге застенчивую девушку возраста "поздней отроковицы". То есть лет 25 на вид девушке. Ей тоже нужно было попасть в Скельки.

Там 25 и тут 25. Это знак! - решил я, закрыл все открытые окна и завел разговор.

- Где у вас пещеры?

- Какие пещеры?

- Те самые, знаменитые древние Скельские пещеры.

- Не знаю.

- А знаешь кого-то, кто может о них что-то знать? Кого-нибудь старшего возраста, кто может помнить время до Затопления?

- Ну, батя мой может что-то помнить.

- Поехали, познакомишь нас...

Батя отроковицы оказался лет на десять старше меня, курил табак в газетке и я было разочаровался услышать что-то интересное. Но потом оказалось что он бывший рыбак, что в свое время изучил все окрестности своей части побережья на лодке и пешком, излазил их внутри, с факелами и веревками. Мужик оказался на удивление разговорчивым, с живой памятью и охотой поделиться со случайным визитером тем что знает о том что его окружает.

Удивительное дело - люди зачастую не придают значения той обстановке, в которой находятся годами. Самые яркие впечатления, самая достоверная информация - из детства и ранней юности. Потом все притупляется, смазывается и становится неважным. Очертания конкретики расплываются и растворяются в повседневной суете, конкретики вовсе не имеющей. 

Сам собой разговор перешел в детскую пору. Мужик действительно излазил все прилегающие пещеры, но пещеры были не те. Пещеры были так сказать "новодел". Они представляли собой простые карьерные выработки от добычи строительного ракушняка. Добыча прекратилась давным-давно, пещеры стали проседать и разрушаться. От былых километровых галерей остались одни поверхностные впадины, некоторые "схлопнулись" совсем, иные остались в виде узких опасных лазов по 40см просвета. Исторического интереса в силу этого для меня такие пещеры не представляли. В заключении мужик указал пальцем направление, в котором следует двигаться для достижения искомого. То, что мне нужно, находится в другом конце села, выше по течению. Оказалось что там одно время даже работали некие археологи, чего-то находили, извлекали и исследовали. Предположительно "скифский период", но об этом мне еще предстоит узнать из разных источников.

А дальше я купил арбуз на придорожном лотке и разговорился с другим мужиком, продавцом. Он, тоже пальцем, показал точный адрес и описание того что мне нужно.

То что нужно по странному стечению обстоятельств оказалось в точности тем что нужно - Национальным Природным Парком "Великий Луг", созданным в соответствии с указом Президента №121/206 от 10.02.2006 года...

"...время разбрасывать грабли"

Владимир  Мономах

1.

У одного восточного бея был небольшой гарем. Очень скромный, на 14 персон.

Если бабоньки вздрогнут от вожделения и представят себе фонтаны, подушки, золото, жемчуга и томно лежащих посреди всей этой роскоши молодых одалисок, то пусть это остается на их совести в их воображении. Ибо положение дел было полностью не таким.

Все наложницы бея, 4 жены, дети и другие домочадцы были предельно загружены повседневными хлопотами. Они поочередно возились в поле, доили и кормили скот, пасли стада, ткали, мололи, пекли, носили, торговали, варили, заквашивали, сушили, жарили, чинили и сервировали, занимались шитьем и пряжей, ткали ковры, холсты и циновки, мыли, скребли и мели, собирали урожай и сажали новый, орали на детвору и друг на дружку, плели интриги и заговоры...

Короче, если у наших барышень вдруг рухнет устоявшийся стереотип о томном безделье классического гарема, то я ни разу не виноват. Гаремы не всегда таковы, какими их показывают по тоталитарному телевидению и развратному интернету. Гарем - это прежде всего массивная сложная семейная машина, сверху донизу пронизанная хитроумными связями, нитями и узлами. Когда машина исправна и семья здорова, то она тихо урчит как Феррари на ровном участке автобана. А если что-то не ладится, где-то напряг, обрыв или поломка, то лязг и грохот слышны на все соседние аулы. А когда в гареме происходит техногенная авария какая-нибудь, потасовка или бабий бунт, то соседи выглядывают из-за массивных каменный заборов и бурчат про себя: "Опять Ахмед-Махмед развел у себя плюрализм с демократией, тьфу". А все потому что все соседи испокон веку в курсе - нельзя давать спуску милым на вид барышням, нельзя им демократию вовнутрь принимать. Ни-ког-да!

А Ахмедка все не раскаивается, все никак за ум не возьмется. Сидит бывало в чайхане и доказывает, спорит с правоверными

- Зато у меня права личности в почете. Зато у меня бабы как люди ходят, прямо и гордо. 

- Как знаешь конечно, на все воля Аллаха, то ты Ахмедка не того, не дурил бы ты, не пытал судьбу экспериментами - парировали посидельцы. Убеленные сединами аксакалы согласно и дружно кивали бородами. 

Ахмедка в запале бросал тюбетейку вобземь и прожогом выскакивал из чайханы. "Ретрограды...совки ... консерваторы..." - бормотал он себе под нос и уныло брел в свой гарем.

Там его встречали женщины и обрушивали целый жбан проблем и претензий. "Сколько можно, Ахмед? Мы вкалываем как каторжные, а конца-края не видать...в других гаремах повелитель золото дарит ... у Хасана фонтан во дворе ... а мы задолбались уже, сил больше никаких нету..."

Девичьи речи текли как лавовый поток, они обжигали и кололи, они бодрили и жгли продуктами темперамента, они отравляли и повергали в отчаяние, они били как пощечины и ранили как розги, они душили как курные газы и раздражали как слепни на коже.

Ничего не сказал им Ахмед. Он забился в самый дальний угол и забылся тяжелым беспробудным сном. А во дворе все бушевал и волновался горячий и склочный женский диалог.

Наутро во дворе сформировался стихийный митинг. Бабы вооружились кто чем: кто качалкой для теста, кто сковородкой, кто ремнем от сбруи, а кто и мокрым полотенцем. У всех был решительный настрой, руки в боки и косынки набекрень. "Амед, мы выражаем тебе протест! Ахмед, ты не прав! Везде бабы как бабы, а мы в черном теле у тебя. У нас даже косметики приличной нету! И трусиков! Кружевных трусиков хотим!! Ахмед, иди в жопу!" - черный вал ненависти и злобы будто захлестнул двор, будто асфальтом сковал волю и разум Ахмеда, будто кислотой выжигал остатки таких хрупких и тонких отношений, царивших доселе в гареме. А может ему они только казались такими?

- Дуры вы, бабы! - в сердцах бросил он в толпу

- Ах так! Ты нас еще и оскорбляешь! Да мы тебя! Да мы тебя в порошок! Да мы тебя в бараний рог! Сами останемся. Без такого дурака легче будет.

- Бабы, а может не надо? - робко подала голос средняя жена, Зухра.

- А чего ты за него впрягаешься? Тебе полегче было, он тебе хоть цветы иногда приносил. И жилось тебе попроще и вообще - ты с ним заодно, провокаторша ты, ты тушка!

Бабы схватились за волосы, завизжали ультразвуком и покатились по пылюке двора. Ахмед взялся за голову, сбежал в спальню, прихватил оттуда коллекцию сабель, шкатулку с деньгами, портупею с наганом и перемахнув через ограду выскочил на улицу, на свежий воздух.

- Нифига себе у вас тут замес! - вышла из лабаза младшая наложница Гюльчетай. Дети, идите ко мне. Мы уходим.

- Ну и пошла вон! Скатертью дорожка. Ты вообще к нам не целкой попала, из-под Абдулы выскочила, вертихвостка. Иди к нему обратно, потаскуха!

Гюльчетай взяла на плечо пожитки, похватала детишек и мелким бисером выскочила из чадного двора.

Когда развеялся дым от горящих тряпок, гарем заметил пропажу.

- А где Ахмед, бабоньки?

- Смотался, казёл!

- Вот жеж тварь какая!

- Кто за него вписывался? Ты, Зухра? Получай! - и Зухра получила звонкую протяжную пощечину. На нее стала надвигаться вся бабья масса, одержимая ненавистью и презрением.

Из глаз Зухры сами собой хлынули слезы, она закрыла лицо руками и забилась в своем восточном флигеле. 

- Выходи, паскуда! Выходи и покайся. Тебя конечно будут бить, но ты будешь терпеть. Чтоб знала как против общества идти, как против всего гарема выступать. Будешь знать как за недобитка твоего, недо-бея вписываться.

- Я тоже уйду. К Абдуле. - глухим голосом сказала Зухра.

- Ну уж нет. Хватит! Нам Гюльчетай уже подкузьмила. Теперь все останутся тут и со двора ни шагу. А тебя мы все равно достанем и патлы твои повыдергиваем, да.

С восточного флигеля был отдельный выход в поле и Зухра стала потихоньку выходить из гарема и хлопотать по хозяйству. За это ее и ее детей часто ловили и били остальные домочадцы. Зухру травили и дразнили, показывали ей "козью морду" и плевали в ее сторону. Доставалось ей неслабо, да и дела не шли. Голодно стало Зухре, уныло и горестно.

Спустя несколько дней в гареме выбрали нового бея, Мустафу. При старомн бее он был евнухом и кладовщиком в лабазе. Мужик был вроде дельный и неглупый. А главное - он тоже ненавидел Абдулу. Но поскольку в гареме он был вроде как ни к чему, то было решено всем хозяйством постепенно перейти к Хасану. И хотя тот был уже пожилым, но у него по слухам водилось золотишко, бранзулетки и кружевные трусики, навырост. Да и порядок у него водился тоже между прочим. Не то что у Ахмеда или Абдулы.

"А что с хозяйством?" - спросят проницательные читатели(ниццы).

С хозяйством, доложу я вам, стало неважно. Все прежние хозяйственные связи стали потихоньку рваться и рассыпаться. женщины и дети стали с холодком относиться к своим обязанностям, многие засели подле Мустафы и стали нашептывать ему всякое, некоторые целиком и полностью посвятили себя травле Зухры, многие чрезмерно стали прихорашиваться в предвкушении Хасана и слали ему зеркальцами солнечных зайчиков в сторону запада. В гареме обстановка стала расхоложенной и праздной с привкусом нервичности, экзальтации и истерии. Половина женщин одела траур и ощетинилась. Гарем неустойчиво наклонился в преддверии полураспада...

2.

Тут самое время привести короткие вытяжки из стенограммы толковища, состоявшегося в одной знакомой нам чайхане. Опустим витиеватые восточные обороты, остановимся на самой сути.

- Абдула, шо за фигня? - спросили седобородые старцы.

- Пацаны, не вижу проблем.

- На тебя жалуется честный фраер, Мустафа.

- Это который евнух Ахмеда?

- Неважно. Мы его тут считаем приличным бродягой, невинным фраером.

- Ну и в чем предъява, пацаны?

- Мустафа бает что ты у него телку угнал из гарема, Гюльчетай. Нехорошо это, Абдула, не по-христиански по понятиям.

- Отвечу такое. Вы все знаете Ахмеда. Мустафа поднял кипиш в его гареме, надрочил на него баб и те его чуть не решили. В итоге Мустафа по беспределу отжал у того хозяйство с бабами.

- Да, нехорошо. Но мы знаем Ахмеда. Мы его предупреждали, добром увещевали "Образумься, Ахмед, брось баловство с демократией, прищеми своим женщинам хвосты строгостью и справедливостью". Не послушал он нас, плюрализм развел. За что и поплатился.

- Но не вы ж его проучили таким макаром?

- Нет-нет, Абдула, само так случилось. Бабы...

- Ну раз у него бабы в таком беспорядке, раз они у него кипешуют сверх меры, то стало быть не хозяин он им, не повелитель.

- Есть такое дело. Мы на этом мнении и сами утвердились, верно баешь.

- А раз такое дело, что у нас беев бабы решают, то порядку нам не видать. "Чумной гарем надо жечь" - так завещали нам праведные предки наши, да благословит их и приветствует...

- Нет! У нас есть другое мнение. Гарем не в ответе за бейские косяки. Надо дать гарему шанс.Вот Мустафа. Его вроде как женщины выбрали. Мустафа приведет их к порядку, порешает там на месте и зачистит экологию.

- Пацаны, чего-то я сильно сомневаюсь что евнух чего-то среди гарема порешает. Не в наших это традициях. И кроме того, негоже выскочке, евнуху стравливать меж собою приличных авторитетных людей, с яйцами. Не хватало чтоб мы за него тут цапались, внатуре.

- Вот и не перечь, Абдула, не при буром на братву.

- Да ни божемой, пацаны! Нам тут ситуацию разрулить надо, а не бодалово устраивать. Так вот, Гюльчетай эта - ее мой батя 5-летней соплячкой задарил деду Ахмеда когда тот уже одной ногой в могиле стоял. А когда у Ахмедки кипиш начался, та собрала манатки и сбежала из чумного барака ко мне. Сама! Выдавать ее на расправу обратно, сами понимаете, не резон. Посмотрите что они там творят с Зухрой, сами поймете, что у них за порядки устроились при Мустафе. Тетку реально чмырят и мочат! Если б там все миром решалось, без кровищи... а так...

- Нет, Абула, так вопросы не решаются - отрезал Хасан.

- Хасан, не хотелось бы поднимать тему как Мустафа к тебе зачастил в последнее время, каким медом у тебя для него помазано. Ты почтенный ходжа, законы знаешь. Знаешь что на чужой гарем рот разевать не по-христиански по понятиям. Не надо думать что люди не видят, куда откочует Ахмедкино хозяйство в случае чего.

- Ну так и что? К тебе, что ли? - по-молодецки вспыхнул Хасан.

- Стоп-стоп, пацаны! - остановил разгорающуюся перепалку Саид - За кинжалы хвататься не надо. Нам тут разумно надо выправить ситуацию, а не кровниками обзавестись. На правах старшего предлагаю этот вопрос пока замять. Внатуре нам меж собою войнушки устраивать ни к чему. И евнуха возносить тоже неправильно. Но! Но закон ты, Абдула, нарушил. Нам надо людям показать что мы тут не зря сидим, надо показать что справедливость наводим не кривыми руками и не вразрез с заветами предков, да благословит их Аллах и приветствует. А посему давай условимся: мы пока тебя немножко накажем, а там посмотрим на твое поведение. Чтоб ты не дергался и не кипишевал, доводим до сведения - мы запросили у муллы фетву на твое отлучение от чайханы. Фетва тут какое-то время повисит, а ты некоторое время сюда ходить не будешь. Ничего страшного в этом нет - чистая формальность, как говорят опера. Если будут какие вопросы, мы сами к тебе зайдем. Не прогонишь надеюсь? - и Саид с хитрым прищуром подмигнул Абдуле.

- Понятно - погладил бороду Абдула - Стало быть войны пока не будет?

- Нет-нет - торопливо заверил его Саид - Никакой войны нам не надо. Ни нам не надо ни тебе. Нам надо показать всей умме что мы все еще фурычим, что мы способны блюсти шариат и наводить справедливость внутри блатного сообщества, как минимум. Мы не расшатываем порядок и ты его не нарушаешь - таков предварительный уговор...

На этом прерываю поток графомании ибо устал и ставлю тематическую песенку.

А кому вдруг пришли на ум некие аналогии, если имена показались знакомыми, то я не виноват. Имена изменены до неузнаваемости.

Вот и получается, что это самое, серединное состояние материи и есть легендарная "Золотая середина", которую все усиленно ищут с металлодетекторами по дебрям Амазонии и холодным пустыням Аляски. Это и есть Фея, превращающая чумазую замухрышку в принцессу и невестку короля, с которой тот будет вынужден считаться в своем собственном дворце.

На этом мы покидаем растительный мир и переходим в серединный, в мир людей.

 Но вкусно-полезную самогоночку мы не покидаем, нет. Мы ее перетаскиваем в эту главу и следим за ее приключениями дальше.

Всем известно, даже без Гугла, что абсолютно трезвый человек - создание скучное и унылое. Человек в таком состоянии не представляет из себя ничего особенного. Он всего боится, всего стесняется, он наглухо зашторен правилами, пережитками и глупыми запретами. Такой человек может стать скрягой-холостяком, ботаником или задротом.

Но стоит такому человеку выпить немножко самогонки, и он преображается! Закомплексованное забитое существо вдруг расправляет плечи, рассказывает смешные анекдоты, жарит шашлык, играет в волейбол и читает барышням стихи. Раскрытый настежь молодец может стать на голову, заступиться за даму, заказать "Владимирский централ", пригласить даму на танец и угостить посетителей заведения сомогонкой за свой счет, поделившись радостью с окружающими. Кураж и удаль, которые охватили героя - промежуточное состояние нашей материи повествования. Потому что в процессе дальнейшего употребления герой выходит из зоны "Золотой середины" и окисляется. 

В соседней зоне ему уже все не нравятся, дамы начинают хамить и убирать руки, официанты недоливают предположительно плюют в пиццу, музыканты глупо хихикают и все заведение опасно расшатывается из стороны в сторону. Кураж и удаль, захваченная из бутылки, согласно химическим законам физики, неизбежно дезинтегрируясь, переходит в следующее состояние. В таком плачевном состоянии герой не может победить не только сволочь из-за соседнего столика, но даже несчастную кучку тощих ментов, которые ни с того ни с сего решили к нему придраться. Молодец теряет молекулу углерода, туфли, два зуба и другие остатки былой роскоши. 

Наутро все приключение распадается на углекислоту и воду, на перегар и сушняк, по-народному говоря. Дезинтегрированное создание грустит и мается, терзается и мучается, силится вспомнить и забыть...

А теперь как обычно переберемся на гипер-уровень, на уровень держав и государств.

Государства как и люди тоже бывают унылыми и заштатными. Бывает о них годами не случается никаких новостей, никаких сенсаций, скандалов или расследований. Такие себе государства-задроты типа Финляндии, Вьетнама, Непала или Эквадора. В них не хватает хмеля, куража, объема и задора. В них редко кто уживается, а попав начинает скучать на второй день по приезде.

Есть государства поприличней. Скажем, Египет, Индия, Бразилия или Монголия. У них периодически что-то происходит, но что-то настолько далекое и незначительное, что в приличном обществе такое даже упоминать неприлично.

Есть страны очень громкие. Они распахивают двери салунов ногой, они стреляют в потолок и требуют виски. Это примерно как Китай, Венесуэла, Северная Корея, Пакистан, Германия, Саудовская Аравия или Великобритания.

А есть такие страны, которые тихонько дрочат под столом глядя на чужие гулянки. Время от времени они вскрикивают от боли, потом выпивают сотку и роняют лицо в салат на долгие годы. Тут мы вспоминаем Камбоджу, Сомали с Ливией, оба Судана, Ирак с Ираном, Афганистан с Индонезией, Йемен с Сирией, Турцию и некоторые куски Югославии...

Тут мы кой-чего замечаем, вспоминаем о первой части нашей околонаучной диссертации, заглядываем туда чтоб сверить догадки и понимаем! Да, нас пронзает та же мысль, которой обладали древние сторонники палеоконтакта - кой-кому категорически, органически нельзя бухать!..Никогда!!

3-бис (красненькое)

В качестве лирического отступления и химической разрядки сообщаю про любовь-морковь.

У этого субстрата в основе совсем другая химическая формула. Она в некотором роде перевернутая. То есть вещество сначала вставляет не по-детски, потом немного попускает, а потом окисляется до уксуса и долго-долго бродит по организму, вставляя уже совсем другим концом, отравленным. Если в этот момент быстренько не развестись, то реально дорыгаться до летального исхода, да.

Так что я не виноват.

У нас низзя пра палитику. Никому низзя.

А расскажу я вам, черти, интересную аналитику.

С давних пор я внимательно внимал рассказам стариков о былом. Сказывали всякое. И про то заходила речь и про это. Про события давно минувших дней и про гресс рассуждали словоохотливые аксакалы. И все-то мне было интересно, и все-то мне было в новинку. Авторитет сидящих у костра мужиков не подвергался никакому сомнению, ни в каком месте. Внимание было полным и положительно пристрастным. Мне не приходило в голову перебить тостующего и поправить его в тех местах где он казался лукавым, не приходило в голову усомниться в истинности сказанного ни на минутку. За мою усидчивость каждый раз выкатывался супер-приз в виде джек-пота. Каждый рассказ, каждый блок, который неосторожным левым словом не был раздроблен на фрагменты, каждый сказ, сохранивший монолитность монолога, представал цельным и концептуальным, представал взвешенным и выстраданным, представал осмысленным и стройным. В мое подставленное лукошко старики выгружали мудрость глыбами!

Все эти приблизительные и относительные вехи знаменуют собой скоростные переходы. От быстрого броуновского к поступательному, от переменчивого к направленному, от хаотичного к конструктивному, от зыбкого и случайного к фундаментальному и прочному.

Всякое присутствие всякого организма "здесь и сейчас" дается не для просто так. Это конкретное "здесь" должно быть рассмотрено и прожито, должно быть взвешено и оценено, должно быть понято и выпито,  в режиме "сейчас". Для этой сугубо индивидуальной миссии мудрое Провидение зашвыривает человеческие существа в такие места и в такие времена, в которые порой и плохой хозяин паршивую собаку не добросит. Но человек, даже невольно, даже насильно, даже экстремально погруженный в обстоятельства, не перестает быть человеком.

Едва-едва освоившись в чаду, в жаре и смоле, человек начинает оглядываться, начинает осматриваться и приспосабливаться ухитряется чадо божье. Порой целые годы бывают брошены на изучение роли в той хитрой драматургии, которую уготовил молодому актеру укуренный сценарист. И ведь приспосабливается, и ведь выходит! Порой почти победителем из почти безнадежных жизненных ситуаций выходит матерый человечище...

Почему "почти"? Да потому что в программе, в либретто не предусмотрено полного триумфа человеческой уживчивости над нетленностью театральных подмостков. Человеки приходят, топчут дощатую сучковатую казенную сцену, гримасничают, страдают, жестикулируют единственно для того, чтобы хорошенько впечатлить взыскательного зрителя из темноты зала. Впечатлив или нет, человеческие артисты неизбежно уходят со сцены. Таков закон, таков жанр  этой драматургии в нашем удушливом из миров. Пришел-сыграл-ушел...

Цикличность и окончательность, безальтернативность и тотальность предлагаемого сценария должны навевать тоску и депрессию? А вот и нет!

В тот момент, когда артист видит как у него начинает получаться, когда он касается театральной портьеры, когда он вот-вот сорвет аплодисменты, он обязан резко развернуться в противоположную сторону и весь сгусток опыта, лучшую сцену, лучшую пантомиму направить в другом направлении - в адрес соседей по площадке. Ведь будем честными - никто не знает, что или кто находится в темноте зрительного зала, кто или что смотрит на выступление, кто или что испытывает это зрительское существо и есть ли оно там вообще?! А соседи по труппе - вот они, рядом! Некоторые попутчики даже являются родственными и кровными. Почему бы, отчего бы им не излить, почему бы не выгрузить и не сказать то, что является секретом мастерства, что обещает триумфальный финиш и достойно оваций? Именно этим достоянием и беременны старики.

И вот мы снова сидим напротив матерых отставных артистов и сдерживая нетерпение пытаемся вникнуть в их неспешное повествование.

Разные скорости у нас, да, разные энтропии.

Нам тоже нет смысла пялиться в темноту оркестровых ям и суфлерских будок, нет смысла питаться из энергетических сетей зрительного зала. Все действо, все либретто, все события и эмоции находятся прямо здесь. Здесь, на месте, на расстоянии вытянутой руки от каждого артиста. Только тут находится вся гармония мира, все его отражение в зрачках, ушах и на кончиках пальцев. Чтобы синхронизировать движение сюжета, необходимо совсем чуть-чуть - замедлиться молодым и ускориться старикам. Раз такая выпала адская пьеса...

Начну как обычно с подкатов. Как подкатывать к рекреационной зоне знают немногие, а подкатившие об этом помалкивают.  А вот я не смолчу, скажу и напишу. Напишу про неважнецкий подкат и травматичность его для ходовой. Свою я на этом деле надорвал по-взрослому, о чем сокрушаюсь и скорблю. А стойка и подшипник все равно давно просились на замену, дороги тут ни при чем, угу.

2. 

Пляжник тем не менее прет невзирая на трудности и затраты. Пляжник одутловат, обтекаем и настырен как лосось. И такой же симпатичный в своем стремлении вверх. Пройдя пороги и перекаты, придя к истокам и заводям Зоны отдыха, красный от натуги и загара отдыхающий тщательно вымётывает игру. Беспощадные но местные браконьеры ждут его в лагунах и омутах с мощными снастями. Из каждой тушки они умудряются выдавить все до последней игринки и еще полтинник сверху. Все максимально открыто, цинично и беспощадно, ибо биз...

3.

Геометрия настолько неоднородна и противоречива, настолько изрезана и изъедена диссонансами, что ее легче срыть и заровнять чем исправлять по сантиметрам. Одни улицы чего стоят. По пр.Ленина, через ул. Ульяновых на Карла Маркса и потом на Розы Люксембург, где полиция и тупичок у пр. Ленина - квест для опытных бойцов идеологического фронта.

4. 

Пляж. У одноименной ротонды, меж Бычком и пляжем, взад-вперед вдоль взморья гасает грузовой состав с ржавыми вагонами УЗ. УЗ - это не розовые развлекательные вагончики бродячего узбекского луна-парка как могло бы показаться на первый взгляд, нет. УЗ - это суровые индустриальные 60-и тонные вагоны нашей очень железной дороги, везущие разную железную рухлядь в жерло БМП.

5. 

БМП - опять не то что кажется на первый милитаристский взгляд надорванного родными каналами мозга обывателя. Нет, БМП - это совсем другое, родное, пахнущее удобрениями, железом и бычком портовое хозяйство - ось градообразования в межсезонье. А межсезонье здесь тоже иногда случается, да.

6. 

Кстати о Бычке-кормильце, названном так в честь одноименного памятника в 30-и метрах от бывшего памятника Ленину. Бычок нынче суров и неприступен, бычок дорог и надменен, бычок не идет на приманку дешевле доллара за десяток. Именно так, по попутному курсу НБУ жадный голодный турист его распихивает по карманам ветровок. Ибо что это за поездка, что за раут, если они не увенчались обладанием символом и эмблемой этого места нашей героической южной географии. При этом бычок не так несокрушим и бескомпромиссен как наш НБУ. Бычок идет на сговор, идет на уступки и в зависимости от родословной примеряет альтернативные ценники. Чуть только отвернутся хмурые инспекторы, сушеные и вяленые символы уходят по 100 рублей десяток или вовсе за отечественную валюту готовы отдаться в хорошие руки. оппортунисты нынче символы, фу...

При этом явный картельный сговор бычковых дистрибьюторов неоспорим и доведен до совершенства - цены на пляже, на центральном рынке, на придорожных лотках и в торговой сети сходятся до копейки. При прочих равных пришлось обрести вязанку символики у пожилого инвалида в моторизованной коляске. За что его тут же обложили товарки слева и напротив, видимо имея в виду застарелые обиды всех двуногих ко всем четырехколесным.

7.

Свет и жар. Надысь прошел небольшой летний ливень фракции 3- (12+ на новый лад). Так вот,  с первыми/вторыми струями, на первом/втором сполохе местный "Дневной дозор" отключил свет. Везде! Остановились трамваи  вайфаи и светофоры, холодильники и кассовые аппараты, музыкальные и молочно-коктейльные генераторы, шаурмарии и фонарии, кондиционеры и банкоматы, фонтаны и вентиляторы переменного тока...жизнь почти замерла. И только художественно одаренные дауншифтеры, работники изобразительного маркетинга, глиняного мерчендайзинга, ракушечного монтажа, бычково-пивного толканинга, троллинга "горячей кукурузой, медовой пахлавой, креветками, камбалой..." и прочим и прочим - эти не скисли, не растерялись и не выронили из лап мольберты. Цепкие товарищи, респект...

8.

Еще выражу респект пьющим. Пьют они нынче мало, скромно и незаметно. А напившись не махают лапами, не ругаются ртом и не заплетаются ногами. Безусловно всему виной нордическая культура в крови приезжих, дивный целебный воздух и пониженное содержание озверина в пивном сусле. Да и дорого нажираться стало. Дорого не в смысле абсолютных величин, нет. Цены почти не отличаются от материковых за исключением воды. Вода - да, вода - дорого. И бычок - дорого, но про него уже было вроде бы.

9. 

Еще подорожало цыганское золото и помидоры. Хотел прикупить пару килограмм по акции как в позапрошлом году, но тех конкретных дистрибьюторов не было, а с другими связываться неудобно, ато может получиться как тогда - ни золота, блин, ни денег.

10.

В целом впечатления положительные и позитивные. Ожидания пока оправдываются. Может потому что ожидания хорошего качества, может оттого что не мозолят глаза блок-посты и патрули. Люди справляются сами....

И вот здесь, на этом месте посетило меня дежавю. Точно так же, теми же способами, без посредства державы три года назад народ варился в Крыму. Все что относится к конкретной усадьбе, к личному поместью - сверкает и евроремонтится. А чуть выйдешь за ограду - увядание и упадок всего некоммерческого, всего общественного, инфраструктурного и промышленного.

Если и эту звездочку нашего небосклона так же зачищают на сдачу, будет досадно...

ЗЫ

Фотоотчет в приложении:

Вибрирует, играет водным жиром,

Переливается спокойствием и миром

И отражается в бинокле как в колодце.

От мощного течения гиганта

Перед лицом надменности вельможи

Робеет человек и имя дать не может

Тому, чему так много вариантов.

Власть в стольных офисах, в подвалах кабинетов

Решила географией заняться,

Названия ручонками помацать

И притвориться, что имен как-будто нету.

Они условно вышли в чисто поле,

Брезгливо глянули в бинокли на пустыню:

Как-будто и туземцев нет в помине -

Так, гномолюди ждут их кнут и волю.

"А пусть вот этот хутор будет Хутор.

Плевать как назывался он доныне.

Не для того мы взгромоздились на вершине

Чтоб не пройтись по карте фут за футом.

Тут город-миллионник - будет Город.

А население? Так разве  это люди?

Указ направим - значит Город будет

И будет следствием напора до упора.

Нам не по нраву имена, в которых что-то

Не наблюдается героев, милых власти

Нам не по нраву ни цвета ни масти,

В которых нет зародыша джекпота.

Нам невдомек, кто, чем и в чем причина

Топонимов провинциально-неуклюжих,

Живущих на болотах и на лужах,

Туманами покрытых, грязью с тиной.

Живут там плоские и серые туземцы,

Которые на имя претендуют,

Которые в усы свои не дуют,

Когда нам надо подлизаться ... к немцам. 

Когда нам подогнуться под монголов,

Под россиян, поляков или чехов,

Нам надо задержаться не уехав,

Себя одеть, туземца сделав голым.

А посему нам документ с печатью

Сам бог велел не мешкая готовить.

Себе дорогу в светлое проторить

Сахибами подняться, белой татью.

Теперь поименуем речку Речкой

И в честь нее как номера на карте,

Призвание свое беря из хартий,

Поименуем местные местечки.

Приреченцы, Подреченцы, Озерцы,

Зареченцы, Бассейнцы и Истокцы,

Право- и Лево- у Реки притокцы

И Пойменцы и по пути Болотцы..."

Фантазия чиновника буксует,

В величии Реки не камнем тонет,

А растворяясь в ашдвао исконной

Мелькает временно на волнах ржавым буем.

Не бог герой наш, не поэт, не академик,

Из кабинетов вдохновенья - кот наплакал.

Ну, не наплакал, так пардон, накакал.

Но цель не в том, а просто в куче денег.

Цель - чтобы изнасиловать туземцев,

На их плечах поднявшись до отметки,

Которую отметили не предки,

А заграничные и модные индейцы.