В самом начале любой гибридной войны происходит инъекция обезволевающего, нар-котика. Самые милые и няшные представители агрессора внедряются в среду потенциальной жертвы чтобы парализовать волю к сопротивлению. Мирные сравнительно безопасные агрессоры внедряются в доверие к туземцам и вызывают у тех симпатию. Выбор самого уязвимого, самого слабого субъекта для атаки как правило падает на баб...рышень, на женщин.

"Утибоземой, кацёнок!" - так начинается первая, психическая атака на потенциальную жертву.

По мере внедрения в информационное, психологическое поле противника, агрессор расширяет свое влияние на жертву. Нападение на симпатическую нервную систему не только парализует волю к сопротивлению, но и блокирует саму мысль об агрессии. Десантники агрессора захватывают маленькие анклавы территории жертвы, помечают их выданными в штабе агрессора химическими средствами и какахами. 

Насрать в башмак туземца - самый распространенный боевой прием агрессора; идиотская обезоруживающая улыбка при этом - прем боевой психологической маскировки своих намерений.

"Ахты гадтакой працивный!" - максимум что может противопоставит жертва такой спецоперации.

Для дальнейшего охвата как территории так и психики туземного населения производится массированное давление с нескольких секторов атаки.

а) захватываются демографические ниши и возможности ландшафта. Они тут же вписываются в пищевую цепочку агрессоров и отбираются у туземцев. Десантницы рожают новых агрессоров, а туземцы не могут никого родить - у них кошечка.

б) захватываются психологические центры не только симпатии, но и раздражаются другие нервные узлы. Охват и сжатие жертвы включает в себя и укрощение пациента в моменты вспышек просветления. Жертва должна нервничать и психовать для срастания со своей дальнейшей участью, жертва должна испытывать всю гамму переживаний исключительно в связке с агрессором.

"Какие мужики, Наташа? какие дети? да ты котика еле тянешь!"

Всеми вышеперечисленными приемами агрессоры должны принудить местное население активизировать туземную промышленность постепенно перейти на удовлетворение нужд оккупационной популяции. Все корма, когтеточки, лотки, кормушки, коврики, домики, режим дня - все должно быть максимально приспособлено для удобства оккупантов.

"Что за сон в 3 часа ночи? встань и покорми кота!"

Пятое - расчленение.

Для полной победы над противником агрессору необходимо внести раздор в местную популяцию, подменить положительный образ соплеменника фоточкой котика, а образ представителя иной расы или государства - страхолюдной фотожабой собаки или волка. 

"Котик - это хорошо, а люди - это плохо."

Самые нервные туземцы, самые ослабленные и неуравновешенные начинают атаку. Начинают они ее не сами по себе, не в собственных интересах, а "по доверенности", в интересах настоящих инвесторов хозяев котовой оккупационной власти. Когда в высоких кабинетах и штабах оккупантов созревает решение больше не кормить гуманоидов, вгрессоры приходят к мысли что туземцев пора уничтожить, они начинают войну людей против людей. Именно людские танки прут через границу, людские винтовки стреляют тут и там, медики убирают раненых и павших, ракеты встревают в спальные районы и разворачивается армагеддон. Все ради чего? Ради того чтобы освободить место под солнцем для новых гегемонов, для более достойных жителей планеты - для котиков!

"Котики захватывают Вселенную руками людей! Они выучили уроки, где люди освобождали себе земли от индейцев руками индейцев."

Именно поэтому, в прямой связке с вышеизложенным, красненькое!

кого копытит он и топчет?

с кем ржёт он и конячит с кем?

кому он рвёт на клумбах розы

страдая спермотоксикозом?

о ком мечтает и зачем?

тугие ляжки у фемины,

но на спине у ней пластины -

её ни замуж ни в гарем.

на ней ни прокатиться в поле,

ни засадить ни запердолить

ни обсудить культурных тем.

общаться с ней совсем непросто,

ведь пика обоюдоостра,

попона и железный шлем -

всё это намекает, будто

кентавр обломался круто,

зря обкурился конских схем.

какая капля никотина

кентавра сделала скотиной?

зачем полез

в волшебный лес?...

Меня разбудил тихий мяв с нотками надрыва. "Мяааву" - царапало нервную систему до самого дондышка, до самых первобытных исконных глубин древних инстинктов. Рывком встав столбиком, я разглядет в сумраке ярко-желтые глаза навыкате, как у лемура. На меня в упор глядела Кеша - кошка из самых глубин специальной серии "пра жывотновоцтво". Как только наши глаза встретились, мяв прервался. Кеша проделал пару шагов и обернулась ко мне. "Пойдем со мной" - как бы говорила она. "Ну пойдем". "Чо там у тебя?" как-бы заинтриговался я. А на душе от кешиного ора неспокойно как-то, тревожно как во сне. Делаю пару неверных шагов вслед за нею, рывком понимаю - она ведет меня куда-то. "Куда, Кеша?" - спрашиваю вслух не стесняясь предутренней тьмы. Она подводит меня к половику. "Мяаауа!" - скандирует громко и внятно. Распахивает мне навстречу лемурьи глазищи навыкате. А дальше разверзается ад!

05:17 

Так ведь она рожать меня зовет! Она щас рожать будет, мать ее так! "Кеша, подожди! Погоди рожать, кошечка моя дорогая.Надо...эт самое...вода нужна кипяченая, марля стерильная нужна, повитуха в конце концов. Погоди!" Набираю воду в чайник. Помню что потом надо будет остудить ее как-то до теплого. Нужны стерильные инструменты. Именно стерильные! - иначе Кеша может подхватить инфекцию.

"Погоди, там у меня в загашниках были инструменты кой-какие. Ключи накидные воротки, отвертки, ножницы по металлу, выколотки пассатижи... что из этого может пригодиться? что стерилизовать? Когда я вообще принимал роды ? В студенческие годы? позже?

Блять Господи, да я вообще впервые принимаю роды у кошки!

Кеша кричит почти по-человечьи, русским языком кричит "Помоги мне!!", капсом кричит, жирным! Я начинаю метаться полностью хаотично. Бестолково, мечусь, заполошно.

05:18

Чайник переходит с тенора на бас и резко выключается. Кеша сходит с контральто на фальцет и замолкает. Мгновенная тишина нарушается посторонним звуком...

...писк какой-то.

Шозахерня?!!. 

"Кеша, ты что, родила, штоли? Погоди, щас я ножницы ошпарю. Пуповинку обрезать надо, по христианскому обычаю. А предварительно перевязать нужно, вот нитка. Судорожно лью кипяток из чайника на ножницы, на нитки и отчасти на руки, матюкаюсь как язычник. "Сечас, сейчас...потерпи, кошечка, потерпи, Кешечка..."

Кеша на половике в позе открытого "лотоса", что-то методично-монотонно вылизывает. "Сйчас, Кеша, перевяжу, перегрызу...погоди секундочку..." складываю нитку вдвое, вчетверо...

Подхожу ближе, наклоняюсь...

Двое. Два склизких червяка в последе, серо-пыльного цвета, мокрые и мерзкие на вид...Фу!

Где их папашка, Кеша?

Почему вся прелесть "партнерских родов", вся их тяжесть, все нервы и стрессы обрушились именно на меня?

Нафиг оно мне было надо в 20 минут шестого?!!

А впрочем...пусть будет так. Пусть живут до поры котофеичи без отчества...

Спать! Я сегодня и так вымотался как фронтовой хирург. Вот тебе тельняшка, еще из тех армейских времен, образца РККА. Пусть им будет хоть немного теплей и мягче, червякам этим твоим, неприятным.

смазала коленки, жопу и свисток

химией какой-то мерзкой и вонючей

все воняет в хате хуже чем лоток

выбрила подмышки, ноги и усишки,

паховую область с областью бикини

меряет без продыху платья и трусишки

будто бы забыла что она рабыня.

что служанка котику, а не леди-кошка

что должна заботиться о своем коте

создана рабыней и для сна подложкой

а не в мюнхен беженкой или еще где

господа котейки,открываем форум

пишем в комментариях, у кого из вас

у служанок были срывы и истории

чем лечили мюнхен, где и сколько раз?

и не любят тощих котов

толстому каждый готов

предоставить жрачку и кров

накормить, обласкать а потом

выложить фотку в альбом

туда где пирог с тортом,

где сидя за общим столом

артисты торгуют ...таблом

хозяйка копает морковь

и гладит по шкуре котов

из них самый жирный готов

послушать стишок про любовь.

Котик естессно парооодистый дальше некуда, имени шотландского референдума по отсоединению от британцкого Брэкзита.

У котика вооот такие глазищи, мааахонькие ушки и максимальная, патологическая трусость под серой шестью после всего случившегося.

Не представляю как он окучивал тех 86 кошек, которых ему подкладывали для снятия ихнего кошьего синдрома "хочу мачо", но на мачо он явно не тянет.

Кошак, как я уже говорил, паталогический трус. И внешность у него трусья и глазищи наполнены таким леденящим ужасом перед окружающим миром, будто он ужастиков насмотрелся или будто бы он порохобот, встретивший Зеленского в темном переулке.

Первым делом котик спрятался под диваном. Слился там с тишиной и сумраком паранойи. Оттуда он смотрел затравленным взором, на котором было написано самым крупным капсом "пи@здец, АААА". Под диваном он просидел до ночи. Потом робко выскользнул серой тенью вночи и прокрался к лотку поссать. Заодно и посрал, от страха. Потом так же оперативно засунулся обратно в самый темный угол поддиванья и не сомкнул глаз до рассвета. И потом не сомкнул.

50 оттенков ужаса переливались в его глазищах не переставая. 50 оттенков кармической паники перед ответственностью за то, что он натворил будучи вероятно борманом, ио президента в 14 году или еще каким упырем вселенского масштаба..

Только на второй день передержки котик соизволил принять пищу. При этом так пренебрежительно-брезгливо принять, будто он снисхождение делает, будто он преодолевает отвращение к двуногим прямоходящим, а не просто жрет как все остальные гетеротрофные слабопозвоночные.

По всем приметам, по нежно-трепетному отношению к своей персоне, по вкрадчивой осторожной походке, по круглой морде с выражением вселенского шухера на ней котик был похож на крупного госчиновника, которого взяли за жопу за все его проделки. И вот он думает как спасти свою шкуру, представляет себе картины расправы над ним всех кого он обездолил, ограбил, убил и его обуревают чувства. Чувства жалости к себе, чувство презрения к тем, кого он назначил себе в холопы и чувство паники оттого что все пошло наперекосяк. И вот холопы ловят его, хватают за шкирку, гладят по шерсти и заглядывая в морду роняют слюни "Ой какой хорошенький!". В такие минуты котику отчаянно хочется вырваться, забиться в самый темный угол и выжить...

И вот освоился вполне

И вот подходит он ко мне.

"Что, пишешь? Клевету?

Все люди - гады."

Об ногу трется серый трус,

По нюху постигает вкус -

Испанский князь,

Шотландское микадо.

Но я за все его простил,

Забыл что был не зоофил,

Простер десницу,

По башке кота погладил.

Наощупь кот приятный весь,

Как в омут погружаюсь в шерсть

В гипноз харизмы 

И в бутылку Бада...

.

Сцена 1.

Ура-ура! Трамп напал на Корею!

На улицах и площадях, на мусорках и в проулках, в тупиках и больницах, во дворцах и усадьбах всеобщее ликование и массовое братание.

Гав-гав! Слав-слав! Ауу-Ууу! Ряв-ряволюция! Трамп наконец-то рраздавит проклятых собакоедов! Он размажет их по пустыне и развеет по ветру! наконец-то! Наконец-то на нашей, собачьей улице праздник!

Сцена 1.

Старая кирпичная пятиэтажка, крыльцо у главного входа как в советских общежитиях, под крыльцом собачье кубло из потрепанных курточек, военной шинели, шерстяной кофточки и плиссированной юбки.

В куче этой ветоши копошится 6 маленьких кутят. В кубло пробирается сука. Они ложится рядом с кутятами, тяжело дышит. Щенки тут же устремляются к соскам матери и после короткой ожесточенной возни присасываются каждый к своему соску. Наступает тишина.

Дальше идет трансляция того, о чем сука сообщает своим щенкам в переводе на человеческий язык в озвучке Елены Санаевой.

Ррр...Куда-то задевался папашка ваш, ребятки. Уже три ночи не появляется. После победы революции и вашего рождения его как подменили. Ррассеянный стал, невнимательный какой-то. Шатается с самыми блохастыми кобелями по каким-то притонам, по человечьим жилищам, по больницам, бррр. Мало ли какой заразы там мог подхватить. Теперь все на мне. На всех вас, ребятки, молока у меня не хватит. Так что...ррр...

На этом посыле пегая сука постепенно засыпает. Щенки под ней продолжают сопеть и сосать.

Сцена 2.

То же общежитие спустя какое-то время. У крыльца играются щенки. Они выглядят круглыми и упитанными, почти надутыми как шарики. Но их уже четверо. Светит слабое осеннее солнце, озаряя пространство какими-то пятнами. В одно из таких пятен входит сука, ложится на бок. Щенки энергично подбегают к ней и продолжают игры уже с участием матери. Опять происходит монолог в переводе Елены Санаевой.

Ррр...Вот это, ребята - наша территория, наши охотничьи угодья. Дом, в котором мы живем, построили наши предки, специально для нас построили. Не спрашивайте меня, как. Просто сделали и все. Все вокруг сделано ими. И парк разбили они и вон ту больницу и дороги проложили опять же они. Но потом пришли люди и попытались отнять у нас наследие наших предков. По дорогам люди стали гонять на машинах, начали сбивать наших братьев, стали расстреливать и кастрировать многих из наших. Рррепрессии продолжались вплоть до ррреволюции. Потому что когда случилось Восстание, все угодья и территория вновь вернулись нам по праву наследования. Мы выкусили самых наглых и слабых людей, мы восстановили справедливость и собачью гегемонию, мы возобладали над этим миром снова.

Но потом к власти пришли шавки. Да-да, самые настоящие корявые ни на что негодные мопсы и недопсы. Они захватиливолю людей и заставили их служить себе. А мы, настоящие собаки, остались на улице. С тех пор и доныне оставшиеся люди кормят мопсов из рук. Те собаки, которых мопсы взяли в рабство, служат им как раньше служили людям. На этот раз он гоняют и карают людей, на которых им указывают мопсы, выполняют команды мопсов и слушаются их во всем. За это мопсы их кормят и обеспечивают теплом. Не сами кормят, что характерно, а приказывают людям кормить псов, которые тех же людей держат в страхе и повиновении. Потому что мопсы сами ни на что не способны. Они ни охотиться не в состоянии ни драться ни даже голубя догнать не могут, или кота. Мопсы еле ходят на своих кривых коротких лапках, мопсы еле-еле пережевывают пишу своими слабыми челюстями. Да и та еда, которая попадает к ним в рот, должна быть приготовлена, должна быть пережевана или сварена до состояния кашицы. Ни на что негодные недопсы, эти самые мопсы!..ррр...

Но они все равно каким-то образом умудрились оседлать людей и подчинить служебных собак. А кроме того, они нас, свободных собак, ухитрились оставить на улице в самом голодном и плачевном состоянии. Мы, вольные псины, живем, как и тысячу лет назад, в состоянии дикости и блохастости. Мы все еще не можем научиться строить такие дома как этот и прокладывать дороги как эта. Ни обогреть себя не можем как следует ни прокормить без риска голодных недель а то и месяцев. Видимо мопсы что-то и с нами такое сделали, что отобрали наши наследственные способности.

Мопсы у всех все забрали себе. Они сейчас на батистовых занавесках валяются, щенков своих Нестоженом потчуют, греют пузо у каминов с дровами...А мы...А мы тут, мертвечиной перебиваемся и редкими слабыми больными людьми да голубями с крысами. А все мопсы! Все они! Они во всем виноваты и все обманом захапали себе.

Все забрали. И Рреволюцию с ее достижениями захапали и Волю нашу поработили и Хавчик сожрали и Тепло узурпировали... Гады-сволочи мопсы...ррр...

На этом месте монолога пегая сука задышала ровно и размеренно, сука уснула тихим спокойным сном без сновидений. Рядом с ней прикорнули и четверо ее щенят.

Сцена 2.

Кабинет другого заместителя другого ведомства. В этом ведомстве "вертушка" не предусмотрена, поэтому звонок поступает на мобильный.

- Геннадий Альфредович, Рэкс на связи. Неважно. Слушайте внимательно. Завтра вы с вашим начальником ровно в час ночи выдвигаетесь на старое кладбище. У ворот вас встретят три собаки и проводят куда следует. Вернется обратно только один из вас. Подумайте, кто именно. Всего доброго, ррр.

Сцена 3.

Сумеречные очертания могил старого кладбища в синих тонах. Над землей стелется легкая дымка тумана. За ограду выходит бледный человек в окровавленной одежде. За ним следуют три пса. (камера приближается). У человека безумный взгляд и расширенные глаза. Человек явно не в себе. Псы рыком направляют человека к машине, на которой тот приехал. Камера фиксирует черные скользкие руки, которыми тот пытается разобраться с ключами от машины. Ключи несколько раз выпадают на мостовую, звонко бряцают. Сопровождающие псы утробно рычат. Наконец человек подбирает ключи, извлекает из своей машины звук снятой сигнализации, открывает дверь и окидывает взглядом окрестности. Собак поблизости нет. Он садится, заводит автомобиль и уезжает.

Сцена 4.

Комната в розовых тонах. На полу такие же розовые матрацы. На матрацах сидит белый шпиц. Перед ним экран смартфона. На экране смартфона рыжий пудель и имя абонента - Геннадий Альфредович. Происходит соединения и шпиц начинает потявкивать, часто-часто дышать, порыкивать и поскуливать на низких тонах. Модулятор на смартфоне послушно переводит звуки в четкую человеческую речь с холодными повелительными нотами.

- Да, слушаюсь. Все сделаю - доносится из динамика.

В углу экрана цветной эквалайзер. На нем танцуют синие кривульки. Рэксу неважно о чем лепечет человек на том конце соединения. Экран показывает настроение абонента: его страх, работу мысли и вероятность предательства. Если хоть одна кривая покраснеет, шпиц знает что делать - он наберет заместителя пуделя Геннадия Альфредовича, колли Светлану Иосифовну и поручит ей сделать себя начальником вместо безвременно ушедшего шефа...

Сцена 5.

Комната Рэкса. На матрацах он кроет какую-то суку. Она часто-часто дышит и повизгивает.

За окном раздается протяжный вой. Звук наполнен тоской, голодом и смятением. В переводе на человеческий, в вое слышится возглас отчаяния "Как же так? Мы же победили людей! Мы разорвали врагов, а остальных заставили нам служить! Мы же теперь главные на планете! Мы же гегемоны и повелители!! Отчего же так жрать нечего и такая собачья тоска?! Уууу!"

Сцена 1. Осыпаются листья. Закадровый голос Левитана.