«В целях поправления ужасающего положения государственных финансов и ликвидации бюджетного дефицита М. М. Сперанским при деятельном участии того же Н. С. Мордвинова был разработан проект, по которому надлежало обратить в продажу на территории 37 губерний 3 миллиона десятин земли, около 2 миллионов десятин лесов и более 332 тысяч душ крестьян; общая сумма реализации должна была составлять больше 100 миллионов рублей серебром. Этот проект был принят и соответствующие ведомства приступили к его реализации. …Самая продажа должна была производиться с публичных торгов; населенные земли могли приобретать не только дворяне, но и «купцы высших разрядов», в том числе и иностранные подданные. Проект завершился неудачей – к 1816 году, когда продажа была прекращена, было отчуждено в частное владение только 10408 [душ] – на большее число покупателей не нашлось, однако ненадежность «свободного» статуса государственных крестьян и степень охраны их имущественных прав само это предприятие демонстрирует ярко».

Нет, это не Африка и не средневековье. Это Россия в просвещенном XIX веке. Где официальный «основатель российской юридической науки» (так пишут о Сперанском) – не просто рабовладелец, но работорговец. Причем худший вид работорговца, из тех, которые похищают и потом продают свободных людей. Вот на кого потом равнялся Вышинский! Прикол именно в том, что Сперанский – не какой-то пират или «темный деспот», а европейски образованный юрист. И его, как юриста, ничуть не коробило, что он продает в рабство подданных России, которые официально, по закону, считались «свободными сельскими обывателями». Чеченские полевые командиры могли бы брать у «просветителя» Сперанского «уроки мастерства»: они за всю жизнь, всем скопом, такой массы русских людей не распродали. А ведь у Сперанского, помимо Евангелия, и томик Канта вполне мог лежать под подушкой, с «категорическим императивом». «Две вещи приводят меня в изумление: звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас. Пойду, продам еще тысчонку душ».