Очень острый текст. После прочтения заметки может сложиться превратное впечатление.

Предупреждаю сразу - 

Не будет грязи! 

Импульсивным, экзальтированным и впечатлительным: попробуйте преодолеть любопытство и выйти из заметки!

Я вторично снимаю с себя ответственность за то, что может случиться с Вами под воздействием прочитанного.

Еще не поздно закрыть окно!

Его нашли когда сошел снег.

На нем была грязная темно-зеленая футболка

и спортивные штаны темно-синего цвета.

Обуви не было. Документов конечно – тоже.

Во рту у него не хватало нескольких зубов

и что-то белело. Потом выяснилось,

что это были несколько смятых листков

рукописного текста, вырванных из блокнота.

После того как листки расправили

и смогли прочесть текст,

узнали леденящую кровь историю.

Вот эта запись, в том виде, в каком она дошла до нас:

«Сколько людей вы замучили?

Специального подсчета я не вёл. Этим занимается управляющий. Но я сдавал ему зубы и ногти. Для этих целей использовались верхние клыки и ногти больших пальцев. Один ноготь я сдавал управляющему, а другой оставлял себе. Для удобства я нанизывал зубы и ногти на веревочку и такими связками шла отчетность. Чтобы нанизать зуб или ноготь, нужно было его предварительно просверлить. Я делал отверстие в ногтях и зубах на чучеле, пока оно было еще живое. Так было удобнее. А только потом отрывал ногти и вырывал зубы, уже просверленные.

Боже, но это же очень больно и люди наверняка кричат!

Меня это не беспокоит. Чучела часто кричат. Я привык.

Вам никогда не бывает жалко людей?

Никогда. Ведь чучела специально пригоняют мне не для того чтобы им было хорошо у меня, совсем нет. Они должны пройти обработку и доведение до кондиции – это часть моей работы. Я старательно выполняю свою работу, только и всего.

Убитые не являются к вам по ночам?

Нет конечно же. Все это досужие вымыслы. К тому же я никого специально не убиваю. Если чучело пошабашило при обработке, тогда да, я нанизываю зуб. Но это бывает не так часто. Примерно процентов 30, а может даже меньше. Мне нет интереса морить чучела, ведь тогда чучело больше никуда не годится.

А разве человек может для чего-то сгодиться после вашей обработки?

Конечно. Именно в этом весь смысл моей работы. Чучело должно окончательно стать чучелом. Оно должно безвозвратно потерять облик и способность к соображению. Чучело у меня прекращает сопротивляться раз и навсегда. Тогда я сдаю управляющему готовые чучела и ногти.

Были люди, которых вам не удавалось превратить в чучело?

Нет, таких чучел не было. Конечно, поначалу некоторые ерепенятся и упрямятся, но я очень быстро справляюсь с такими. У меня в арсенале много приемов для этих случаев. Хотя вначале мне было тяжело и приходилось буквально кромсать чучело для приведения в кондицию. Тогда случалось много сбоев и чучела часто шабашили на обработке. Потом я набил руку и дело пошло веселее. Хотя даже при таком опыте иногда приходится просто «делать свинью» из чучела.

Как это «делать свинью»?

Ну, чучелу я сначала выкалываю глаза и отрезаю язык. Потом очень аккуратно прокалываю барабанные перепонки, так, чтобы не повредить мозг и чучело не пошабашило зазря. После отрезаю ноги по колено и руки по локоть. Это называется «сделать свинью», потому что после обработки чучело очень напоминает свинью.

Вы так спокойно рассказываете о настоящих зверствах?

Никакого зверства нет. Это просто работа. Я старательно ее выполняю – только и всего.

Вам платят деньги за вашу деятельность?

Нет конечно же. Мне дают еду и одежду, мне разрешают свободно гулять по всей территории, а это уже немало. Зачем мне деньги?

Разве не было среди ваших ... подопечных, людей? Обычных людей, таких же как и вы.

Нет, нет и еще раз нет. Люди ко мне попасть не могут. За людей дают выкуп и они возвращаются домой, к родным и семьям. Люди могут пригодиться чем-то другим тем, кому они принадлежат. Ко мне попадают или строптивые чучела или ни на что не годные чучела. Но в любом случае – чучела.

Но себя-то вы считаете человеком?

Я – да, я – человек, я умею работать с чучелами, обрабатывать их и доводить до кондиции. Вот поэтому я – человек. Ну, не то чтобы совсем человек, который гуляет где ему вздумается, имеет семью, жену-две и собственных чучел, нет. Но чучелом меня пока делать нельзя – я сам умею делать чучел.

Ну ладно. Допустим вы человек, а вот я. Я сижу перед вами, беру у вас интервью. Я человек или нет?

А сейчас мы на это посмотрим. Положите блокнот и не выключайте камеру…»

На этом запись обрывается и мы не можем доподлинно узнать, что случилось дальше. Но некоторые мысли на этот счет имеются...

Недюжинный мозг, магнат, повелитель

Достигший всего и вкусивший власти

Себя самого заточил в обитель,

Причисленный к лику, к вершине к касте.

Себя оградив от любых контактов,

Все вожжи и нити собравши в точку

Он править решил только так-то и так-то

На самом конце пищевой цепочки.

Отныне не будет явлений народу,

Объятий, лобзаний жупанов с боярами,

Не нужно народной любви и походов,

Побед и интриг не нужно и даром.

Его от тусовки давненько пучит,

От черни придворной ну просто воротит.

Он знает что это кончается путчем,

Дворцовой вознёй и переворотом

Он знает как быстро меняется мода,

Он знает как люди исконно порочны,

Слепа, импульсивна людская порода.

На всем этом нужно поставить точку!

Отныне он править намерен отсюда,

Из замка высокого с толстыми стенами.

Он пить будет лишь из стерильной посуды

Себя оградив от шальных покушений.

Он неуязвим замурованный заживо

От пули и яда, взрывчатки с кинжалами.

За ним будут мавры прилежно ухаживать

И мрачные мысли гонять опахалами.