В своем стремлении убить время Ю. не было равных, во всяком случае, он всегда так думал о ней, принимала его всем сердцем и ненавидела всем сознанием, потому что знали, что они всегда будут так вот, на расстоянии. Большой задел времени отведенный на знакомство был сожжен несколькими взглядами и ничего незначащими репликами, когда ни осталось ни секунды и наступила тишина, Ю. знал, что они уже настолько близки, что могут спокойно расходиться по домам. Красота и жестокость момента встречи были так ослепительно прямолинейно поглощены запахом злости и нервного перевозбуждения, что казалось еще немного и воздух пропитается запахом сожженного кислорода. И все-таки вспышки не было. Кто-то прошел рядом и посмотрел на нас, отвел взгляд, сомкнул глаза, сделал шаг, отворот пальто открыл нежный шелк платья, колыхнулась рука в синей кожаной перчатке, каблук громко разбился об асфальт, все повторится вновь и будет совершенно не таким как ранее.

У Ю. всегда были проблемы с женщинами. Ну как проблемы… он просто не знал, как и что с собой делать, когда женщина говорила с ним. Застенчивость и податливость, напор и неискренность, интерес движет им, манит форма и суть, отталкивают обиды, и разочарования. Найти баланс и успокоиться, вот что он хотел, и для этого он все свои силы бросал на свое неугомонное стремление понравиться им и оттолкнуть их как можно дальше, потому что так, он видел четче свое отражение в них. Иногда Ю. сомневался, что вообще существует разница между мужчиной и женщиной, возможно в эти мгновения он был наиболее близок к ним и наиболее далек от себя самого. Вспышки гнева от неполученного счастья сменялись меланхоличным призывом к рациональной экономии сил, которая заканчивалась бурным падением в бездну страдания и затем опять, возвышением над своей человеческой сутью и возвращением к первоначальному вопросу – «Почему все происходит именно так?». Ю. знал ответ на этот вопрос, и игра была важнее чем выигрыш, тем более, что только играя он мог быть участником игры.

Пустота и ощущение одиночества, закрытые окна и удушье мешают мне думать об этом трагическом течении времени. Она никак не может рассказать о просьбе, которая хранится в ее тонкой душе, делая ее настоящим ангелом хранителем несбыточной мечты для одной очень симпатичной девочки. Хрустальный гроб не такой уж и красивый изнутри. Хрупкость бытия они компенсировали твердостью намерений, я сам это прочувствовал на себе, когда мне в спину упирался ее прямолинейный вопрос о несказанной правде. За всеми этими всплесками активности и напудренной самодостаточности стояла вялая крупица самосознания изможденная постоянным самокопанием и надеждами на скорейшее раскрытие тайны ее бытия. Совершенно нет сил ни на что другое. «Даже на меня?» - спросил Ю.. «Даже на меня» -ответила она.

Среди двух головоломок есть две руки, которые заняты каждый своей задачей и глаза в это время смотрят только сквозь, а не на. Две судьбы, завязанные на общий тугой пояс ужимок и сдавленности, два человека, не знающие как оторваться от игры и посмотреть друг на друга. Ю. слишком наивен, она слишком занята собой, они противоречивы и жалки каждый по-своему, за ними стена человеческих непрожитых чувств которые толпа несет в море и тонет там, тонет, и тонет.

В своем стремлении быть с женщиной Ю. потерял себя. Придя к нему она не увидела никого, подождала и ушла, оставив открытой входную дверь. Ветер нежно колыхал ее в своих объятиях не давая ей закрыться и тем самым делая Ю. видимым. Однажды Ю. поймает на себе взгляд устремленный из него, подойдет к двери и закроет ее. Я думаю, в этот момент он узнает о существовании женщины несущей в себе частичку отраженного света его глаз. Найдут ли они друг друга или растворятся в тонущей толпе?

Ю. по прежнему один, без женщины, как и многие.

 https://www.facebook.com/stefanenko.psy/posts/2014033825520019

Несмотря на свой возраст И. отлично умела задавать вопросы, суть которых не мог понять никто. Отношения плавно текли как очень густой кисель по столу, переливались через край, капал на пол, образуя правильными очертаниями краев фигуру жизни. Разговоры, идеи, смущения, недопонимания, стремления что-то, кому-то доказать, липкий стол от растекшегося смысла, он приклеивает меня к себе, удерживает меня в разговоре, я не могу оторвать локти от ее вопроса и жду застывания. Фигуры речи подходят и уходят по очереди, надоедливые сомнения приносят с собой счета на оплату отношений, трудноуловимые нотки сарказма, притянутые за уши вожделения, поднятые из тайно-затопленных ненавистью подвалов страсти, мы просто сидим и вопрос за вопросом, тайна за тайной, взгляд за взглядом, и мы уже врознь. Маленькие дети и их матери вместе, слились в одно целое, а мы, я и моя фигура, я и мой фон, мы словно два слоя краски, вместе навсегда, а под палящим солнцем, иссушающим и выжигающем нашу влагу – порознь. Я всегда был один даже в слиянии, я всегда буду один под беспощадным солнцем дающем мне мою теневую сторону.

Несмотря на свой вид И. отлично умела быть чуть менее чем некоторые и в тоже время, несомненно опытнее и значительно красивее, в признании ее как части целого. Зачем я смотрел на нее так пристально, я ведь мог просто окинуть взглядом как вуалью и навсегда запечатлеть этот мой образ у себя в памяти и быть с ним как я есть сейчас, с образом, который я никогда не видел и которого у меня нет. Ее запах, он был, я знаю, что он был. Он должен был быть. Он точно принадлежал тогда ей. Или мне? В слиянии невозможно отличить свой цвет запаха от чужого. Бесцветность рождается в многообразии, много оттенков запаха появляется в воображении беспробудного отсутствия всякой надежды на близость. Мяч, который мы перебрасываем друг другу, начал казаться мне зеленым. Мой личный кризис каждый день, мой внешний вид, вид моего отражения в зеркале, мы столь похожи с тобой, что я не знаю где правда, а где фантазия. Ведь мы оба отлично выглядим.

Несмотря на все И. оставалась неизменной. Как невозможно поменять себя, так же невозможно и поменять своем мнение об изменении. Пребывая в тишине, я стараюсь ничего не слышать, выходя в свет, я плотно закрываю глаза, будучи немым я громко кричу о своих трудностях, все, кто это понимают от удивления перестают меня чувствовать. Я хотел бы изменить все ничего не меняя, эта идея преследует меня как моя собственная тень. Я слышал, что однажды, один человек прошептал на ухо истину другому человеку, и когда они отлипли друг от друга как два ссохшихся слоя краски – истина перестала существовать, лишь пустые глаза и хлопающие ресницы, лишь язык облизывающий сухие губы, лишь напряженная шея, уставшая держать все в себе, мы смотрим на этот мир голодными глазами и тянем руки к еде. Как поменять все не меняя ничего? Она точно знала это, ее запах выдавал ее секрет, она просто сидела и ждала чуда. И чуда наступило.

https://www.facebook.com/stefanenko.psy/posts/2013947268862008