Понятно, что ритуальные убийства, человеческие жертвоприношения, известные нам прежде всего из истории и священных книг разных народов, резко противоречат современной морали и культуре. Но подобное противоречие не должно мешать пониманию естественного происхождения этого трагического обычая.

По мнению исследователя первобытной культуры Эдварда Тайлора, жертвоприношение берет начало в той же анимистической системе, что и молитва(!). Подобно тому, как молитва есть такое обращение к божеству, как будто оно человек, так и жертвоприношение есть приношение даров божеству как человеку.

Житейские типы той и другой формы - молитвы и жертвоприношения - можно наблюдать в общественной жизни и до настоящего времени. Однако жертвоприношение, в древности столь же понятное, сколь понятна молитва, впоследствии изменялось - как по своей обрядовой стороне, так и по отношению к лежащим в его основе мотивам. И конечно, практика принесения в жертву именно человека в наше время встречается весьма редко и не легализована ни в одной стране мира. Хрестоматийным примером является ветхозаветная история Иакова, изъявившего готовность принести в жертву Богу сына. Впрочем, в Ветхом Завете таких примеров немало.

Царь моавитян, увидев, что победа склоняется не на его сторону, принес в жертву на городской стене своего старшего сына. Согласно Библии, Яхве требует, чтобы все первенцы Израиля посвящались ему (Исх. 34:20; Чис. 3:12-13, 40-50). По мнению ряда исследователей, это означает, что когда-то в древности этих первенцев действительно приносили в жертву Богу - то есть убивали.

Вообще, древние народы частенько приносили в жертву именно детей, используя их физическую и умственную беспомощность. Дети служили своего рода меновой монетой в торге с богами. Когда в Перу заболевал инка, он приносил в жертву божеству одного из своих сыновей, умоляя принять эту жертву вместо себя. Греки, правда, находили достаточным использовать для этого преступников или пленных.

Так же поступали и языческие племена Северной Европы, которым христианские купцы, как говорят, продавали рабов для этой цели. Но практика покупки людей для ритуальных убийств сложилась задолго до христианства. Один из самых типичных фактов подобного рода относится ко времени Пунических войн (264-146 гг. до н.э.). Карфагеняне, потерпевшие в войне неудачу и теснимые Агафоклом, приписали свое поражение гневу богов. В прежние времена их бог Кронос получал в жертву избранных детей своего народа, но впоследствии они стали покупать и откармливать для этой цели чужих детей. Теперь же они сочли, что божество мстит им за использование подставных жертв. Решено было компенсировать обман. Двести детей из самых знатных семей страны были принесены в жертву идолу. "Ибо у них была медная статуя Кроноса с руками, наклоненными таким образом, что ребенок, положенный на них, скатывался в глубокую яму, наполненную огнем".

Нечто похожее происходило в Сирии и Финикии. Культ бога Хадада требовал жестоких кровавых жертв, и прежде всего новорожденных детей. Об этом свидетельствуют не только исторические источники, но и археологические открытия - близ остатков алтарей в храмах Хадада найдены огромные скопления детских костей. А имя финикийского бога Молоха даже стало нарицательным обозначением свирепого бога, пожирателя человеческих жизней. Есть мнение, что самое имя Молох произошло от слова "molk", означавшего принесение в жертву детей. Другое кровожадное языческое божество - Ваал, которого исследователи некоторое время отождествляли с Молохом. О человеческих жертвоприношениях Ваалу говорится, например, в книге пророка Иеремии (19.5).

Финикийцы, чтобы умилостивить Ваала и других богов, приносили в жертву самых любимых детей. Они увеличивали ценность жертвы тем, что выбирали ее из благородных семейств, полагая, что угодность жертвы измеряется тяжестью потери. Гелиогабал перенес этот азиатский обычай в Италию, избирая в жертвы своему солнечному божеству мальчиков из самых благородных семейств страны.

Другие страны и народы такого размаха в истреблении младенцев не достигали (за исключением африканского племени яга, но о нем разговор особый), однако все же использовали их в своих культах. Так, у некоторых народов группы мунда (доарийская Индия) практиковалось принесение в жертву богине земли мальчиков. В Виргинии индейцы убивали детей, считая, что оки (дух) высасывает из их левой груди кровь.

Особое место в истории жертвоприношений занимают ритуальные убийства, связанные с войной. Приносили людей в жертву богу войны ирокезы, произнося при этом следующую молитву: "Для тебя, о дух Ариэской, мы убиваем эту жертву, чтобы ты мог насытиться ее мясом и послал нам удачу и победу над врагами!" Ацтеки во время войны обращались с молитвой к Тескатлипока-Яутлю: "Властитель битв, всем известно, что замышляется, предписывается и устраивается большая война. Бог войны открывает уста, жаждущие поглотить кровь многих, которые должны пасть в этой войне. Солнце и бог земли Тлальтекутли, по-видимому, собираются повеселиться и намереваются послать пищу и питье богам неба и ада, устроив для них пир из мяса в крови людей, которые падут на войне".

Правитель майя (Мексика), созывая воинов на битву, делал надрезы на теле и посвящал капли своей крови богам. Его жена также терзала свою плоть, чтобы снискать милость божеств. Если битва завершалась победой, боги жаждали крови побежденных. Захваченные враги подвергались ритуальным пыткам, которые оканчивались смертью. Знатные люди носили на запястье шнурки с узелками: сколько узелков, столько принесенных в жертву жизней. Смертью кончалась для пленников и ритуальная игра в мяч. Подобно римским гладиаторам, пленники вели на больших полях борьбу не на жизнь, а на смерть.

Кровь была неотъемлемой частью многих ритуалов майя, но был и бескровный способ принесения жертв. В развалинах некогда могущественного города Чичен-Ице (полуостров Юкатан) находится так называемый "Священный Колодец" ("Колодец жертв"). Первые упоминания о нем относятся еще к XII веку; в XVI веке испанский священник Диего де Ленда писал: "У них (индейцев- юкатеков, одной из этнических групп майя) был обычай прежде и еще недавно бросать в этот колодец живых людей в жертву богам во время засухи...

Колодец этот сохранился до нашего времени, хотя сам город давно заброшен и разрушен. "Даже сейчас, через восемь веков... испытываешь невольный трепет, стоя на краю гигантского омута с его желтовато-белыми отвесными стенами, покрытыми зеленью ползучих растений, - рассказывает побывавшей в 1980 году в Чичен-Ице историк В. Гуляев.-Око круглой воронки диаметром свыше 60 метров завораживает, притягивает к себе. Изрезанные пласты известняка круто опускаются вниз к тёмно-зеленой воде, скрывающей в своих глубинах тайны ушедших столетий. От края колодца до поверхности воды свыше двадцати метров. А глу- бина его, как мне сказали, более половины того. Стоит ли удивляться, что мрачная красота сенота и его относительная недоступность вызывали у древних майя почти суеверный ужас, и, видимо, поэтому они с давних пор избрали это место для жертвоприношений в честь своих богов". Поскольку для постоянного принесения жертв нужны были люди, соседние с Мексикой государства нередко заключали между собой соглашение о... периодическом возобновлении войны с единственной целью - для захвата пленных. Ацтеки многих из пленников предварительно откармливали, посадив для этого в деревянные клетки, а затем уже использовали "по назначению". Во время завоевания Мексики Кортес и его спутники, осматривая один из больших ацтекских храмов, "очутились перед большим камнем из яшмы, на котором производилось заклание жертв; их убивали с помощью ножей из обсидиана - вулканического стекла - и увидели статую бога Хуицилопочтли... Тело этого безобразного бога - бога войны ацтеков - было опоясано змеей, сделанной из жемчуга и драгоценных камней. Берналь Диас... отвел взгляд; и вот тут-то он увидел нечто еще более страшное: все стены этого обширного помещения были залиты кровью. "Смрад,- писал он впоследствии,- был сильнее, чем на бойне в Кастилии". Он бросил взгляд на алтарь: там лежали три сердца, которые, как ему показалось, еще трепетали и дымились.

Спустившись по бесчисленным ступенькам вниз, испанцы обратили внимание на большое здание, стоявшее на холме. Войдя в него, они увидели, что оно до потолка заполнено аккуратно сложенными черепами: то были черепа бесчисленных жертв. Один из солдат принялся их считать и пришел к выводу, что их должно здесь быть по меньшей мере 136 тысяч".

Культы многих богов у ацтеков были связаны с умерщвлением людей. Так, на празднике в честь Тласольтеотль, богини земли, плодородия, сексуальных грехов и покаяния, в жертву приносили девушку, из кожи которой затем изготовляли куртку для жреца,олицетворявшего богиню.

Особым шиком отличался обряд весеннего жертвоприношения в честь великого бога Тепкатлипока. В жертву ему заранее (за год до праздника) выбирали самого красивого из пленников, без физических изъянов. Такой избранник считался воплощением бога на земле. Его окружали роскошью и почестями, исполняли его прихоти и капризы, кормили изысканней шей едой, одевали в лучшие одежды. Но, естественно, при этом строго присматривали за ним, чтобы он не сбежал. Когда до праздника оставалось 20 дней, избранник получал в качестве жен-служанок четырех красивых девушек; они тоже почитались как богини. Расплата за "кайф" наступала в день праздника: божественного пленника вели к храму, клали его грудью вверх на каменный жертвенник, и верховный жрец разрубал ему грудь, чтобы извлечь из нее еще трепещущее, окровавленное сердце и поднести его богу солнца.

Также предметом приношения (правда, уже бессердечным) богу солнца Амону-Ра становились пленники в Древнем Египте. После возвращения из военных походов высокопоставленных пленников вешали (нередко перед стенами храмов) или убивали палицей при большом стечении народа.

продолжение следует...

Сейчас читаю Андрея Битова. Заканчиваю "Пятое измерение". Довольно сложная книга, требует огромной эрудиции и начитанности, что мне совершенно не свойственно К тому же почти 700 страниц. Сложных. Мне даже сложное и длинное не всегда, а уж простое и короткое, так тем более. Хотя все запутанно. Короткое тоже люблю. Но редко. Вообще редко люблю.

Кстати, угадайте, чье высказывание "Читать не люблю. Чужой ум меня смущает"? Правильно - это он, наше эфиопское все, чей продырявленный пулей пинджак (камзол, кафтан или ХЗ) посмертно отошел к собирателю "великарускаго живаго". К Далю, то есть. Но не к тому, где "Вариант Омега" и не "Земля Санникова", совсем другого, раннего, так сказать. Не раненного.

Короче - Пушкин это сказал. Сам. А.С.

И про Пушкина тоже, кстати. В набалдашнике его трости была пуговица Петра, на которого он опирался. Вот про это я и хотел. Безусловно, как и любому мало-мальски образованному человеку, мне было известно, что Питер построен на костях миллионов. Ну все это знают. Но число погибших (хорошо, что хоть не написал цифра) меня поразило. Оказывается - в основании города на Неве костьми легла треть мужского населения России. По масштабам погибели "крепостных" (кавычки значения не имеют) только ГУЛАГ сравним. А основоположник стратегии "ничего, бабы новых нарожают" вовсе и не Жуков и даже не Сталин. А вот он, царь-батюшка, икона России. ЕвроОкнаРубщик, блин.

По культуре, эмоциям, детству - я русский на 99%. По национальности и паспорту - хохол. Но по принадлежности к государству - 100% украинец. Даже в страшных мыслях отождествить себя с нынешней Россией не могу. Хотя все мое прошлое и самое дорогое - в Крыму. Дети, внуки. А Крым и все мое там - теперь российское и при моей жизни другого не будет. Не нужно мучать евровышиванку лжепатриотизмом наизнанку. Не будет. История этому учит.

Сложный выбор для меня, кстати. очень сложный. Что делать - уезжать на поклон к Черному морю и жить на Путинские подачки, перебиваясь с воды на водку хлеб или пытаться обосноваться в материковой Украине вдали от дочки, внучки и родительских могил?

Странно вышло. С костей начал, могилами закончил.

постели мне в комнате постель,

на подушке уложи кальца*...

ну и хер, что за окном - апрель:

я хотел бы вьюги без конца  

кто-то задом мнёт горчичный плед

и отнять чернила норовит:

белый шум и чёрный-чёрный лєд

и мадам, стервозная на вид.

тётя Сука, дай блатной билет!

в общем едет пьянь и голытьба.

мне б в купейном  ехать на тот свет,

да от тьмы отмыться - не судьба

я пишу последнее прости,

на картине - черти и черта.

Эй ты! Кто-то! Грех мой отпусти,

Тот, что я не грешен ни черта.

из соплей не плавится елей

ночь глотает мной остатки дня

и не хватит миру костылей,

если ампутируют меня

ты протри мне трёхшнурковый лоб,

что от жара вплавился в мозги.

между ног шевелится укроп,

и текут из булок пироги

чтоб изъять чудесного меня

сука сучья тянет из земли...

ставлю точку. Подпись. "Жизнь - хуйня. 

Ваш до гроба, Сальвадор Дали"  

Женщина сидела на больничной кушетке и плакала. Ей бы пригодились оконные щётки, чтобы смахивать густевшие капли с лобового стекла. Когда она приехала на место трагедии, автомобиль превратился в гармошку, брошенную об дерево  рукой мастера по метанию гармошек. Её любимый был мёртв уже 20 минут.

Только щётки, растопыренные ударом, как пальцы, корчащиеся в полиартрите,  ездили по несуществующему стеклу - туда-сюда. Туда-сюда, пытаясь поймать несуществующие дождевые капли и отвести их в сторону – туда-сюда.

Экспертам удалось проникнуть в умиравший мозг кучи металлолома. Выяснилось, что металлолом,  долго думал, что предложить миру в качестве предсмертной  агонии: игру щёток или раскрывшиеся на двадцать минут позже подушки безопасности.

«А хули тут думать?» - подумал в итоге металлолом и скончался.

 

 

Мужчина отрезал себе кусочек мозга и принялся наблюдать. Перед ним лежала кипа белой бумаги, куда он записывал наблюдения. Мужчина был хирургом-экспериментатором. А ещё -  он был сумасшедшим.

Кусочек мозга теперь лежал в небольшой баночке для анализов. Когда-то он отвечал за оперативную память, память сиюмоментную, хватающуюся и обсасывающую каждую деталь только для того, чтобы, отдав её в архив, забыться и со щенячьим восторгом наброситься на новые детали по сути являющиеся повторением  повторений.

Ранее мужчина записал: «Предполагается, что мозг, теряя зону, отвечающую за оперативную память, перераспределяет эту функцию между другими зонами мозга» 

Спустя несколько минут, глядя на алый язычок собственной плоти через баночное стекло, мужчина хихикнул. Ему в голову постучалась гениальная мысль. Высунув от усердия язык, чего никогда ранее не делал,  он вывел под первой и пока единственной записью вторую и, как выяснилось, не последнюю.

«Предполагается, что мозг, теряя зону, отвечающую за оперативную память, перераспределяет эту функцию между другими зонами мозга». 

Все последующие записи ничем не отличались от первой.

 

У мозга нет памяти. Он вообще ни за что не отвечает.

 

 

- Он уехал в командировку. Ненадолго. Улетел на самолёте. Скоро вернётся.

Пожилая Женщина, стоявшая перед ней на коленях, была матерью.  Его матерью.

- Маргарита Вячеславовна, мне не 5 лет. Мне не нужно объяснять, что случилось с Колей.  Я была там. Я видела.

«Я тоже была в той машине», - сказала она про себя.

Когда ей было пять лет, мать сказала об отце: «Он уехал на Север». Потом мать помолчала, и слово «Север» вытекло у неё из глаз. Севером оказалось Проскуровское кладбище, в семи километрах от Кировограда. 

Пожилая Женщина никогда не видела пятилетнюю Катю и не была в курсе её детской трагедии. Тогда она усердно водила маленького Коленьку в первый класс средней школы и пыталась удержать в семье блудливого мужа. Безрезультатно – муж сбежал к другой шесть лет назад.

- Он…вернётся.

Не муж.  Сын. 

- Вернётся-вернётся… - как заклинание повторяла Пожилая Женщина. Она уже не стояла на коленях, она нависала над Катей. Убеждая её. Убеждая себя. 

- Вернётся - и что же он увидит? Тебя с другим!? Катя! Когда? Завтра? Послезавтра?

Да. Меня с другим. Нет, не завтра. Не послезавтра. Когда-нибудь. Я ещё не решила, когда. Если вернётся – не найдёт. 

Её оскорбили слова его матери, слова матери-режиссёра,  смонтировавшие жизнь в пошлый видеоролик, изобличающий её странное предательство, её странную неверность, её странную пустоту.  Она посмотрела на Пожилую Женщину, и поняла, чего та хочет.

- Кто вам сказал, что я жду ребёнка?

- Он… он сказал, - в глазах Пожилой Женщины оскалилась надежда, она заговорила быстрее - он говорил, что вы…вы не готовы, но…говорил, что никогда тебе не скажет, чувствовал себя виноватым, переживал страшно. И ещё он сказал, что надеется, он никогда бы сам не сказал, он надеялся, что ты решишь сохранить его. Его ребёнка. Вашего…

Вашего внука, Маргарита Вячеславовна. Вашего единственного возможного внука.

- Мы с Колей говорили… - тут голос отказал ей, шлёпнувшись о нёбо, будто сырая рыба о дно баркаса   – мы не хотели детей…сейчас.

 Пожилая Женщина отпрянула.

- Не делай этого… Ты ведь не хочешь? – ужасная догадка, мелькнув, снова уступила место отчаянному напору, -  Это память… память о нём. Его частичка. Сохрани!!!

Громко. Очень громко. Хочется тишины.

- СОХРАНИ! РАДИ БОГА! СОХРАНИ ПАМЯТЬ!

- Памяти нет, - тихо говорит Катя. -   Есть человек. Когда человека нет – нет и памяти.

- Ты должна... Господи… - выдохнула, -  что ты говоришь такое?

Я никому ничего не должна.

- Побойся Бога, Катя. Ты ведь любила его.

Молчать, Катька. Молчать, не говорить, ты ведь любишь его; продолжаешь рыдать по ночам, пусть часто для того, чтобы заполнить пустоту – и только;  вспоминаешь его руки; Катька, не смей! Что измениться, если ты  скажешь? Что изменится? Что изменится, если ты… солжёшь?

«Ты ведь любила его».

И Катя говорит.

Говорит:  - Не помню.

И ещё: Коля обманул вас. Я не беременна. Тест показал отрицательный результат.

5-6 минут в тёплой моче.

И - одна чёрточка.

Одну бесконечная чёрточка небьющегося сердца.

 

Человек после себя ничего не оставляет. Это правда. Ребёнок, вышедший из родительского лона, по сути, – лишь жалкая попытка зацепиться за вечность. В которой его, человека, никто не ждёт.

 

впечатление у каждого свое будет.
да из нета. значок поставлю немного позже, так хочется поделиться

Притча о том, зачем Смерти коса. Неожиданная концовка.

— Вы — кузнец?
Голос за спиной раздался так неожиданно, что Василий даже вздрогнул. К тому же он не слышал, чтобы дверь в мастерскую открывалась и кто-то заходил вовнутрь.
— А стучаться не пробовали? — грубо ответил он, слегка разозлившись и на себя, и на проворного клиента.
— Стучаться? Хм… Не пробовала, — ответил голос.

Василий схватил со стола ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове отповедь, которую он сейчас собирался выдать в лицо этого незнакомца. Но слова так и остались где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный клиент.

— Вы не могли бы выправить мне косу? — женским, но слегка хрипловатым голосом спросила гостья.

— Всё, да? Конец? — отбросив тряпку куда-то в угол, вздохнул кузнец.

— Еще не всё, но гораздо хуже, чем раньше, — ответила Смерть.

— Логично, — согласился Василий, — не поспоришь. Что мне теперь нужно делать?

— Выправить косу, — терпеливо повторила Смерть.

— А потом?

— А потом наточить, если это возможно.

Василий бросил взгляд на косу. И действительно, на лезвии были заметны несколько выщербин, да и само лезвие уже пошло волной.

— Это понятно, — кивнул он, — а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я просто в первый раз, так сказать…

— А-а-а… Вы об этом, — плечи Смерти затряслись в беззвучном смехе, — нет, я не за вами. Мне просто косу нужно подправить. Сможете?

— Так я не умер? — незаметно ощупывая себя, спросил кузнец.

— Вам виднее. Как вы себя чувствуете?

— Да вроде нормально.

— Нет тошноты, головокружения, болей?

— Н-н-нет, — прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнес кузнец.

— В таком случае, вам не о чем беспокоиться, — ответила Смерть и протянула ему косу.

Взяв ее в, моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать ее с разных сторон. Дел там было на полчаса, но осознание того, кто будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, автоматически продляло срок, как минимум, на пару часов.

Переступая ватными ногами, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молоток.

— Вы это… Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! — вложив в свой голос все свое гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий.

Смерть кивнула и уселась на скамейку, оперевшись спиной на стену.

***
Работа подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, кузнец, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.

— Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это поистине невероятно.

Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Темный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.

— Что вы сказали? — тихо произнесла она.

— Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое…

— Оружие? Вы сказали оружие?

— Может я не так выразился, просто…

Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.

— Как ты думаешь, сколько человек я убила? — прошипела она сквозь зубы.

— Я… Я не знаю, — опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий.

— Отвечай! — Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, — сколько?

— Н-не знаю…

— Сколько? — выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.

— Да откуда я знаю сколько их было? — пытаясь отвести взгляд, не своим голосом пропищал кузнец.

Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.

— Значит ты не знаешь, сколько их было? — тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила, — а что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?

— Но… А как же?…

— Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом признаться! Вам проще обвинить во всем меня, — она ненадолго замолчала, — ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно… Посмотри, что со мной стало!

Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон.

Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца.

— Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? — она сделала шаг в сторону Василия.

— Нет, — сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой.

— Конечно не знаешь, — ухмыльнулась она, — это вы сделали меня такой! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек!.. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса…

Глаза Смерти заблестели.

— Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нем не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто… — она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, — я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей… Отдай мне мою косу, дурак!

Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.

— Можно один вопрос? — послышалось сзади.

— Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? — остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она.

— Да.

— Дорога в рай… Она уже давно заросла травой.

С святом Вас дорогі Українці !

Ось Вам і повчальна історія про кримські гастролі щипачів членів Партії районів. Ще одне свято со слезамі на глазах, завдяки лохторату Данбаському (коли вони вже покаяться) .

У Криму на дитячому ранку, організованому Партією районів, помер Дід Мороз

Учора, 18 грудня, на дитячому ранку, організованому Кримською організацією Партії районів для сімферопольських дітей-інвалідів, помер актор який грав роль Діда Мороза.

Про це повідомляє Крым. Комментарии. "Ранок проходив у кінотеатрі Космос. Дід Мороз вийшов у червоній шапці, трохи побув на сцені та почав зі сцени спускатися і там, де сиділи гості від Партії районів, упав", - розповіла очевидець. За її словами, актора забрали, за лаштунками з нього зняли костюм, шапки та гаманця виявлено не було, в костюм переодягнули іншого актора, який вийшов на сцену і закінчив виступ.

"Перші ряди, звичайно, переполошилися. Батьки заспокоювали дітей, щось придумували. Ми сиділи на одному з останніх рядів, на щастя, дитина не зрозуміла, у чому справа. Співробітники кінотеатру викликали швидку, однак, коли вона приїхала, актор був уже мертвий", - розповіла одна з мам.

http://ua.korrespondent.net/ukraine/events/1296183-u-krimu-na-dityachomu-ranku-organizovanomu-partieyu-regioniv-pomer-did-moroz

Модный агрегат по дроблению древесины, прикреплённый к трактору с тыла, выглядел, как чирей на заднице у осеннего пейзажа. Трактор ел ветки, и крестьянская подвода медленно наполнялась лиственной трухой.  Суетливое  бурундучьё копошилось в подлеске, обламывая деревьям иссохшие конечности. Деревья были не против: их души уже отлетели вместе с листьями, а тела стали хрупкими и бесчувственными. И оттаскивая их ветки по мокрой осенней траве к трактору, бурундучьё делало больно только жителям верхних слоёв чернозёма. Предводитель в алом сюртуке брал на себя ответственность и лично вставлял ветки в жернова агрегата. Тот трясся крупной дрожью, но глотал и дробил безотказно. Мужик-бурундук, стоя верхом на подводе, орудовал граблями, а мы, праздно шатавшиеся по окрестностям уже второй день, глядели в зев молотилки. Два горизонтальных вала похрустывали очередным несостоявшимся бревном.     

- Цікаве конструкційне рішення, - сказал Василь Васильців.

Он стоял рядом, в профиль. Я кивнул профилю, скорее машинально, чем всамделишне. Да мол, интересно. Но не более. Есть масса куда более интересных вещей.

- Наприклад? - поинтересовался Василь Васильців.

Я пожал плечами. Скорее нервно, чем растерянно. Патриархальная картинка, дополненная трактором и выводком бурундуков, не располагала к агрессии. Она вообще ни к чему не располагала. Я так и не ответил, а Вася, видимо, вполне удовлетворенный отсутствием ответа, продолжил следить за отсутствием событий. Следует отметить, что именно здесь в голове моей возник тот самый образ - жернова, а-ля валы, измельчающие трупы деревьев, которые переворачиваются по часовой стрелке. Я смотрел на предводителя, сражающегося с толстенной веткой, смотрел дальше - на те самые жернова - и тут камера наезжала, с хрустом, стенки агрегата стирались, изгибались причудливо, и превращались в нечто влажное, смыкающееся, розовощёкое.

В чей-то рот - с голосовыми связками в конце.

Есть! Есть вещи куда интереснее. Наприклад?  

Например, твои связки, Вася.

[ Читать дальше ]
 

25 октября ушел из жизни певец, поэт и композитор Муслим Магомаев. Он умер на 67-ом году жизни после тяжелой и продолжительной болезни.

Муслим Магомаев был певцом от Бога. В Советском Союзе у него была многомиллионная армия поклонников. На концертах конферансье даже не успевали полностью его представить: как только произносилось имя певца - Муслим, фамилия уже утопала в овациях публики.

Судьба Магомаева с детства была связана с музыкой. Муслим носил имя своего деда - известного азербайджанского композитора и это ко многому обязывало.

Все его свободное время занимала игра на пианино; родители надеялись, что сын станет известным пианистом. Но они не знали о главном, о нестерпимом желании Муслима Магомаева петь. Тогда двенадцатилетний мальчик под впечатлением от итальянских фильмов пел там, где никто не мог ему помешать: в пустой квартире, на берегу моря, в парках. С завидной целеустремленностью он заставлял голосовые связки воспроизвести только что услышанного Джильи или Карузо.

А между тем звездный час был не за горами... В 1962 году после одного единственного выступления на фестивале азербайджанской культуры в Кремлевском Дворце съездов о Магомаеве заговорили как о "фантастическом" юном артисте. Тогда министр культуры Екатерина Фурцева произнесла восторженную фразу:  "Наконец-то у нас появился настоящий баритон"...

Очевидно, в древности редкий народ не прибегал к жертвенным убийствам во время войн и при исполнении ритуалов погребения. Так поступали и наши славянские предки. Сошлюсь на свидетельства о сражениях скифских племен с ромеями византийского историка Льва Диакона (X век): "И вот, когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю Предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили [несколько] грудных младенцев и петухов, топя их в водах Истра".

Широко практиковались человеческие жертвоприношения у древних кельтов; отчасти это было связано с обрядом гадания.

В Индии на почве почитания бога Шивы сложились оргаистические изуверские культы, связанные с образами божеств любви и смерти. Приверженцы одной из самых изуверских сект - тхуги (душители) - в жертву Дурге (жене Шивы) душили случайных путников на дороге. Тацит сообщает о традиции жертвоприношения у свебов, занимавших в его время большую часть Германии:

"В установленный день представители всех связанных с ними по крови народностей сходятся в лес, почитаемый ими священным, поскольку в нем их предкам были даны прорицания и он издревле внушает им благочестивый трепет, и, начав с заклания человеческой жертвы, от имени всего племени торжественно отправляют жуткие таинства своего варварского обряда".

Ну а как обстояло дело с образцовыми государствами древности - Римом и Грецией? Неужели?.. Увы, и они.

Многие современные историки считают, что в античном мире человеческие жертвоприношения носили единичный характер (принесение в жертву трех персов перед Саламинской битвой, погребение заживо четы галлов и греков в 228 и 216 гг. до н.э. в Риме), однако есть достаточно много свидетельств об их массовом применении, как у римлян, так и у греков. Хотя в некоторых античных культах (например, ликейского Зевса) принесение человеческих жертв было основано на убеждении в том, что божество находит наслаждение в употреблении человеческого мяса, большей частью жертва приносилась из "идеологических" соображений - дабы выказать богу покорность и отвратить его гнев от всего народа. У римлян существовал обычай убивать людей, чтобы умилостивить подземных богов. По древнему закону Ромула им посвящали некоторых преступников (например, виновных в измене). Приносили в жертву преступника во время праздника lupiter Latiaris. Ритуальные убийства детей совершали на праздниках compitalia Мании (со времен Юлия Брута младенцев, к счастью, догадались заменить на головки мака или чеснока). В консульство же Корнелия Лентула и Лициния Красса (97 г. до н. э.) человеческие жертвы были воспрещены постановлением сената. Правда, как всегда, практика отставала от теории.

Обычай очистительных человеческих жертв, относящийся к раннему периоду истории Древней Греции, был заимствован греками у сопредельных народов и во время развития государственности постепенно сошел на нет. В крайнем случае, жертвоприношение осуществляли символически - заменяя людей животными (отголосок этого виден в мифе об Ифигении) или неодушевленными предметами. Иногда довольствовались лишь пролитием человеческой крови (например, секли спартанских мальчиков у алтаря Артемиды). Был и еще один выход - богам приносили в жертву преступников, которые и без того были осуждены судом на смертную казнь. Так сказать, совмещали приятное с полезным, а полезное с необходимым. Подобным образом ежегодно приносили преступника в жертву Аполлону в Левкаде, сбрасывая его со скалы. Человеческие жертвы при погребении предназначались у греков собственно не богам, а теням умерших для удовлетворения гнева или чувства мести умершего.

У многих народов мира при погребении правителей и вождей вместе с ними в могиле хоронили людей, убитых (или покончивших с собой), специально для сопровождения умершего. Южные и западные славяне при погребении знатных людей убивали коня, а иногда раба и жену умершего. При раскопках и Южной Месопотамии в подземном склепе знатной женщины по имени Пуаби (чтение имени в древнемесопотамских надписях условно) были обнаружены воины охраны и женщины с музыкальными инструментами в руках. Ни на одной из жертв в погребении Пуаби не было найдено следов насилия. Вероятно, все они были отравлены (усыплены), а может быть, пошли на смерть добровольно - согласно своим представлениям о долге, обязывавшем их сопровождать свою госпожу в загробном мире. Но так (добровольно) бывало не всегда. При раскопках захоронения вавилонского царя Ура (3500 лет до н. э.) археолог Леонард Вулли обнаружил 59 человек, захороненных вместе с ним; в других царских гробницах тоже хватало сопутствующих мертвецов. "Казалось,- описывает увиденное исследователями К. Керам,- в этих гробницах происходили чудовищные побоища. В одной из них Вулли нашел несколько стражников: рядом с их трупами так и остались лежать выпавшие из рук копья и скатившиеся с голов шлемы. В углу другой лежали останки девяти придворных дам в головных уборах, которые они, вероятно, надели, идя на похороны. У входа в гробницу стояли две тяжелые кареты, а в них - скелеты возничих; впереди, рядом со скелетами волов, впряженных в кареты, лежали скелеты слуг.

В гробнице царицы Шуб-ат убитые придворные дамы лежали в два ряда. Там же лежал музыкант-арфист. Кисти его рук еще находились на инструменте, покрытом драгоценной инкрустацией, на котором он, очевидно, играл в тот момент, когда его настиг смертельный удар. И даже на носилках, где был установлен гроб царицы, лежали скелеты двух людей в той позе, в которой их застала смерть... Положения скелетов, а также ряд других обстоятельств позволили прийти к выводу, что все эти придворные, солдаты и слуги последовали за своими повелителями отнюдь не добровольно..."

В Китае с древних времен безжалостно убивали пленников во время ритуала погребения. Особо многочисленны человеческие жертвоприношения в китайских захоронениях времен царства

Цинь. 66 человек, погребенных с циньским правителем У-гуном, 177 человек, погребенных с правителем Му-гуном, и т.д., - это цветочки по сравнению с количеством людей, умерщвленных для сопровождения на тот свет Цинь Ши-хуана. Над сооружением гробницы для него в течение 10 лет трудились более 700 тысяч человек. Гробница представляла собой дворец с сотнями зал, наполненных драгоценностями; там были сделаны искусственные водоемы и русла, по которым текли реки из ртути. На потолках художники изобразили небесные явления, а на полу - флору и фауну земли. Понятно, что для гробницы таких масштабов требовалось соответствующее количество людей. Вот почему император Эр Ши приказал всем красавицам из 270 окрестных дворцов, не имевшим детей, сопровождать на тот свет Цинь Ши-хуана. По оценкам специалистов, их количество составляло не меньше 3 тысяч! Помимо этого, Эр Ши, опасаясь, что строители выдадут тайну местонахождения сокровищ, закопал живьем всех людей, работавших внутри самой усыпальницы.

В ряде стран обычай погребальной жертвы сохраняется до сих пор. Так, у некоторых каст Северной Индии постоянно практикуется сати (сутти) * - самосожжение вдовы на погребальном костре мужа, упоминание о котором есть еще в священной книге жрецов арийских племен Ригведе. Это значит, что обычаю как минимум 3 тысячи лет.

"Когда-то сати считалось своего рода привилегией избранных,- пишет И. Караванов, подробно изучивший этот вопрос.- Его совершали лишь вдовы правителей и военачальников. В гигантском погребальном костре махараджи Виджаянагара одновременно нашли смерть три тысячи его жен и наложниц. С телом последнего раджи Танджора сгорели две его жены. Их обугленные кости были измельчены в порошок, смешаны с вареным рисом и съедены 12 жрецами одного из храмов во искупление грехов умерших. Постепенно самосожжения распространились на представителей высших каст и начали означать не только выражение преданной любви и супружеского долга, но и верность своему господину после смерти".

Русский путешественник князь А. Д. Салтыков, побывавший в Индии в середине XIX века, сообщает в одном из писем: "Мадрасский губернатор, лорд Элфинстон, показывал мне однажды на морском берегу место, предназначенное для сжигания трупов. На костер бедняков идет коровий помет, на костер богатых - сандаловое дерево... Говорят, когда ветер дует с моря, от погребального костра доносится запах жареных бараньих котлет, точно с кухни. Хорошо еще, если бы жгли только мертвых, а то здесь поджаривают иногда и живых. Мать моего нового знакомца - Пудукотского раджи - очень умная и очень добрая женщина, любит своих детей без памяти, а когда умер ее муж, непременно хотела взойти на костер; насилу отговорили ее от этого намерения именем детей.

Но после смерти Таиджорского раджи дело обошлось не так просто: его жена сожглась с удивительным хладнокровием. Еле уговорили ее, чтобы она не всходила на костере где лежал труп ее мужа, и предпочла смерть на большом огне. Она согласилась и бросилась в яму с пылающим хворостом, где испепелилась в одно мгновение. Перед смертью она простилась с домашними и с министрами, которым поручила своих детей".

Случалось, на погребальный костер покойника всходила целая толпа живых. Так, в 1833 году вместе с телом раджи Идара были сожжены его семь жен, две наложницы, четыре служанки и слуга. Англичане, колонизовавшие Индию, запретили сати еще в 1829 году, однако и в наше время дань варварскому обычаю ежегодно платят несколько тысяч индийских вдов **. В 1987 году в Индии установлена уголовная ответственность за подстрекательство к сати и даже за его совершение (если, конечно, женщина останется в живых), но количество жертв не уменьшается. В принципе, вдова добровольно идет на самосожжение, но добровольность эта часто мнимая, ибо к сати ее подталкивают фанатизм мужчин и "осуждающие взоры спокойных загорелых баб", как сказала бы Ахматова.

То, что в глазах европейцев является дикостью, для многих индусов - духовное возвышение, подвиг, надежный способ искупить грехи или, по крайней мере, улучшить карму, чтобы меньше страдать в следующем воплощении.

Жертвоприношение у древних народов было связано не только с войной и погребением, но и с обычными мирными делами - получением хорошего урожая, закладкой фундамента дома и т. д. В Новой Зеландии существовал обряд, называвшийся "кормление ветра", он включал в себя и приношение в жертву местному божеству людей и скота. Нечто похожее было у многих народов Океании. Жертвами обычно становились бедняки или рабы, не представлявшие собой "общественной ценности". Жертву умерщвляли заранее и только затем доставляли в святилище и совершали обряд приношения богам. У некоторых народностей (мораи) святилищами служили места погребения племенной знати.

В Древнем Египте был когда-то обычай при разливах Нила бросать в реку молодую девушку в пышном наряде (невесту), с целью получения полноводного разлива.

В годы засухи ацтеки приносили в жертву богине Тласольтеотль мужчину. Его привязывали к столбу и метали в него дротики. Кровь, которая капала из ран, олицетворяла дождь.

В пантеоне сапотеков, живших на территории одного из центров Южной Америки - Монте-Альбана, важное место занимал бог дождя и молнии Косихо-Питао. Поскольку от него, согласно верованиям сапотеков, зависело плодородие земли, то Косихо-Питао приходилось ублажать людскими жертвами младенческого возраста.

Распространенным поводом для ритуального убийства у многих народов Европы и Востока была потеря царем (вождем) или верховным жрецом племени "чудодейственной" силы, позволявшей повелевать явлениями природы. Исследователи Африки также говорят о подобной практике, отмечая, что на более поздних этапах этот обычай нередко использовался знатью для устранения неугодных правителей. Наиболее яркий пример - ритуальные самоубийства алафинов у йоруба после получения символа приговора совета знати - яйца попугая или пустого калебаса.

продолжение следует...