В нашем хуторе, что прозывается Анисьины Беляши, проммага и при старой власти не было, потому ежели обувку или обмундирование какое справить – это в районный центр Стебалово. Город – не город, но место бойкое и знатное главным образом своим названьицем. Местные острословы уже как токо его не переиначивали, и даже "жужлу" известны далеко не все транскрипции от полного исторического лейбла.
Последний громкий казус вышел аккурат к московской олимпиаде, когда неустановленные органами озорники понасмешничали на указателе населенного пункта и спровоцировали международный скандал: путем совмещения в прописную А первых двух многострадальных букв (уж так повелось, что ежегодно их находят закрашенными на утро после школьного выпускного) и добавления спереди лишней согласной жители поселка из урожденных юмористов на одесский манер превратились в пройдох и лгунов. Из-за этого граффити автобус с заграничными гостями четыре лишних часа колесил по околотку в поисках родины нашего молотомета Николая Митрюхина. Затем отчаявшиеся интуристы решились заехать в необозначенный в атласе поселок подкрепиться, но вышел конфуз: один импортный журналист вычитал в своем словаре русских матерных выражений перевод городка-призрака, и гости решили не рисковать.
Все четыре часа председатель Трифон Чалый простоял с караваем наперевес и опосля вечером в кругу приближонных горько и безысходно жалился– за оплошность такую уездное начальство вместо обещанного новенького «москвича» прямо с конвейера посулило и вовсе забрать в резерв два комбайна. Трифон объявил охоту на окаянных дебоширов и в качестве призовых за их головы выставил бидон первача. Многие знали имена подпольщиков, как и то, что в сосуде - настоянное на дусте зелье, потому шрейхбрехеров не нашлось. А учительша Глафира Митрофановна долго оскорблялась безграмотности хулиганов, утверждая, что при указании направления на дорожном знаке «Наебалово» пишется раздельно.
Родословная же нашего хутора - вообще другая история. Беляшей как вид еды здесь отродясь не едали, и если и были вековые традиции – они, бесспорно, утеряны. Поговаривают, что во времена Троцкого попадья Анисья прятала в подполе белогвардейцев. Впрочем, знаток обычаев краевед Питюкин как-то обронил, что дело не в деникинцах, а в выдающихся пропорциях прелестей супружницы батюшки.
У каждой из версий есть как сторонники, так и ярые противники из числа аборигенов. И не редко по настоянию главы семейства в красном углу избы рядом с образами соседствует контрреволюционный генерал-лейтенант в парадном мундире и с лихо завернутыми усами. Зато Анисья Блаженная покровительствует женской половине дома, ей молятся при хворях и просят заступничества от нападок налоговых властей.
В белом шуме хрущевского двора раздался утробный боевой вой и яростное шипение. Вздыбив шерстку, кошка скачками рванула к большой собаке, мимобегом сунувшей нос в коммунальную дворовую миску. В финальном прыжке на собачью морду кошка крыла собаку непередаваемым кошачьим матом, наносила мгновенные удары лапой, пружиной отскакивала от земли и снова бросалась в бой.
Собака с глазами амнистированного бродяги, которого выгнали из тюрьмы (из барака, кормежки, маленького, но обустроенного быта) униженно извинялась и пыталась что-то объяснить – явно о том, что «мы не местные, хотим кушать, подайте, кто сколько может». В собаке шла борьба интересов – нежеланием быть избитой (даже кошкой) и желанием поесть (хотя бы остатков). Но подбегала кошачья подмога – три котофея мощных физических кондиций окружали пса и за ними шла моральная группа поддержки – без особого желания вступать в бой, но с явным неодобрением покушения на чужую собственность.
Собачка согнулась, укачнулась и безнадежно повесив хвост порысила дальше.
Кошки расходились, оживленно обмениваясь хвостатой жестикуляцией. Формулировки сообщались от экстремистских «совсем псухи оборзели!!!!», до пенсионерских «ох уж нынешняя молодежь…»
Своей еды не отдадим ни пяди, своей воды вершка не отдадим!
P.S. Ввиду быстротечности происшествия видео не прилагается.
Гарик Сукачев -Моя бабушка курит трубку Гаврик Ссукачё?!! Моя родина курит
| Моя бабушка курит трубку,
Чёрный-пречёрный табак,
Моя бабушка курит трубку
В суровый моряцкий затяг.
Моя бабушка курит трубку
И обожает огненный ром,
А когда я к бабуле
Заскочу на минутку,Мы с ней его весело пьём.
У неё ничего не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
Моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
Моя бабушка курит трубку
И чертит планы захвата портов,
А потом берёт в плен очередную соседку
И продаёт её в бордель моряков.
Та становится лучшей шлюхой,
Та становится женщиной-вамп,
У неё голубые корсет и подвязки,
А на шее атласный бант.
У неё ни черта не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
Но моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
Моя бабушка курит трубку
В комнатёнке хрущёвки своей,
Моя бабушка курит трубку,
И сквозь дым видит волны морей.
Её боятся все на свете пираты
И по праву гордятся ей
За то, что бабушка грабит
И жжёт их фрегаты,
Но щадит стариков и детей.
За то, что бабушка грабит
И жжёт их фрегаты,
Но щадит стариков и детей.
Хоть у неё ни черта не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
Но моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
У неё ничего не осталось,
У неё в кошельке три рубля,
А моя бабушка курит трубку,
Трубку курит бабушка моя.
| Моя «Родина» курит трубку,
Причем курит дымно в затяг ,
Моя родина курит трубку
И «дует» всех крепко внатяг.
Моя родина курит трубку
Имея всех утром и днем,
А когда отымев отдыхает минутку
Мы на радостях весело пьём.
И у нас ничего не осталось,
А у нас в кошельке три рубля,-
Нафига ты такая нам ...алась,
…чая бухая «родина» моя.
Моя «родина» – толстый дядька
Жирный довольный как слон,
Он заводов себе отхватил 2 десятка
И в придачу людей-батраков.
Он тусуется с лучшей шлюхой,
И катается в тачке крутой,
Ну а если та шлюха вдруг заедет по уху,
Он ее запинает ногой.
И ему ни черта не случится,-
Он всех купит за сто три рубля,
И в курорт дорогой он поедет лечиться.
Вот такая родина моя.
Моя родина – сплошь алкоголик,-
Сын его наркоман и злодей,
Моя родина - это чиновник,
Депутат– недотрога и гей.
Казнокрад и хапуга убийца
Ну так чем же гордиться в ней?
И нацистский трезубовец рвет с груди ленту
Не щадя стариков и детей.
И нацистский трезубовец
Стеснительно в маске
Подорвет снова с камня трофей.
Хоть у нас ни чего не осталось,
И лежит в кошельке три рубля,
Но моя родина курит трубку,
Жовто-синя (от курева и пьянки) родина моя.
У неё ничего не осталось,
Ни души ни ума ни рубля,
Но мы хотим чтобы все поменялось,
Выбрось трубку, родина, бля!.
31.07.2011 |
и другие сорта.
Это ж вкуснятина! 
