Рука у меня лёгкая, потому на всех мероприятиях я на разливе. Это вы употребляете, а я работаю даже тогда. Ну и тосты конечно тоже я. Сегодня конечно скромный выложу.

Секс із начальницею - то СЛУЖБОВИЙ  ОБОВ'ЯЗОК. 
Секс із кумою - то НАЦІОНАЛЬНА  ТРАДИЦІЯ. 
Секс із коханою - то НАСОЛОДА.

Так  давайте  вип’ємо  за  те, щоб  незважаючи на нашу  БУДЕННІСТЬ,   

виконуючи  свій  СЛУЖБОВИЙ  ОБОВ'ЯЗОК,  

не  порушуючи  НАЦІОНАЛЬНИХ  ТРАДИЦІЙ 
у  нас  завжди  було  кохання  з  НАСОЛОДОЮ !

« В Крыму все решают выжившие из ума старики» 

(Андреу)

Да, есть такой взгляд на мир. Скажу больше – есть целые цивилизации, придерживающиеся данной концепции. Цивилизации эти не плохие и не хорошие, не хуже нашей и не лучше – просто другие. Доктрина, которая господствует в воздухе тех мест где она принята на вооружение, где она приняла свой окончательный вид и расцвела  пышным цветом – она прикольная.

Согласно ей, люди не обязаны тащить тяжкий крест тусклой старости, не обязаны влачить жалкие дни физического и умственного увядания, не обязаны служить своей или чужой деструкции. В этих замечательных местах земной географии общество решило умирать молодым! Люди и звери в этих местах не доживают до дряхлых годов. Так им повелел их туземный бог и они решили его послушаться. Обычаи там конечно необычайно суровы и на первый взгляд выглядят дикими, но это не так. Они просто непривычные на наш взгляд, обычаи эти. Они делают общество динамичным, веселым и вечно молодым. Чуть только кто-то состарился, потерял форму, начал дряхлеть – нафиг с пляжа! Молодые бесшабашные организмы прямо и бесхитростно атакуют и бьют больно, наповал. Таким радикальным методом народ решает сразу все проблемы, в полный рост стоящие перед нашей горемычной цивилизацией. Ни тебе медицинских страховок, ни тебе пенсионных отчислений с  честного труженика ни тебе лукавых интриг, в которых старость каждый раз пытается найти себе приют или убежище. Прямые, честные, открытые отношения – что может быть лучше для развития цивилизации! Мускулистые энергичные парни, горячие девчонки с упругими попками – и свободная хата!!

С другой стороны, наша так называемая «Западная цивилизация», полная обмана и лжи, пропахшая страхом и старческим тленом, погрязшая в несправедливости и продажности, попросту села на шею своей молодежи. Старость оседлала молодых, обманула их и заставила тащить эти бесполезные немощные организмы на своих плечах. Старость питается молодыми соками, принуждает сражаться молодых между собой, заставляет услуживать себе и еще потешается над неразумной  молодежью при этом. Одним словом, молодость находится в прямом рабстве у стариков и старух!

Пора сбросить иго геронтократии! Пора вернуть власть молодым! Пора мочить всех встречных стариков и старух при первой встрече!

 Конечно, я не очень-то надеюсь на проницательность  современных читателей. Конечно, при некоторых обстоятельствах я рискую навлечь на себя общественный гнев и прослыть смутьяном. Конечно, я подставляюсь под удар. Понимая это, вынужден признаться – все вышенаписанное – извращенный сарказм и модифицированная ирония, тщательно заточенные для удара в беззащитный мозг обывателя без опыта.

Но когда обыватель наберется опыта, когда он кой во что вникнет и кой чего поймет, ему станет ясно – нифига это не шуточки. Не ирония это и не сатира, а самая что ни на есть горькая истина. Мочить надо таких шутников как провокаторов!

Все правда. И это тоже правда. Правда даже в том, что как только эта правда откроется – знай – в эту секунду  и ты стал старым. Ты примкнул к организованной банде, к клике, покушающейся на управление миром с помощью беспощадной хитрости и бесчеловечного вероломства, обуславливающих безграничную аморальную власть геронтократии.

Вот тут и открывается очередная подлость ситуации. А заключается она в том, что и я и директор надписи, вынесенной в эпиграф, четко понимаем – наступает пора, когда нас пора мочить. Мочить или облекать властью принимать решения, от которых будет зависеть наша общая судьба. Наша жизнь будет зависеть и наше будущее, отныне подвешенное не на мускульной силе и воле богов, а на собственной изворотливости и знаниях о мире, о его законах и хитрой логике.

В качестве иллюстрации прицеплю короткий список стран, где правят выжившие из ума старики, а напротив -  перечень цветущих стран, где правит молодежь.

Япония(82,2) Сомали(48,9)

Германия(79,1) Конго(53,3)

Великобритания(78,8) Соединенные штаты Микронезии(70,4)

Франция(81,0) Свазиленд(32,2)

Норвегия(79,9) Лесото(40,0)

Монголия(67,1) Либерия(40,4)

Гондурас(69,4) Папуа - Новая Гвинея(65,7)

Взято отсюда  приложено отсюда

А еще есть статистика тут.

зы

Как только где-то убивают мерзкого рыхлого больного старика - его место занимает прекрасный цветущий здоровый юноша с нормальной потенцией. А как только кончают старушонку - ее упругая загорелая соседка с четвертым размером может свободно снять лифчик и не комплексовать о том, что о ней скажут на лавочке.

Я сама. Я знаю,як треба. Я не помилюся,ми призначені одне одному і я зроблю нас щасливими. Ти - мій чоловік,просто ще не усвідомів цього.
З такими думками,травнево-квітневим вінком і надіями,що ти обов'язково повернеш мене до себе. Я пішла задля цього,аби ти зрозумів надала час, всипала нашу кімнату травами аби ти згадував мене...
Все це правда. До цього дня я не знала,що настільки помилялася в тобі. Ти не міг бути Моїм чоловіком,бо не здатен довіритися коханню. Нікому Нічому не здатен. Така людина,звістно,кохати не здатна.
Я і зараз можу помилятися, але ц вже не важливо.
Мій чоловік - не мій.
Минув рік...
Та хоч все життя!
Нічого нІхто н знає напевно.
І твльки одне я зрозуміла.
Варто вірити,варто довіряти я не мудрувати забагато.
Минув рік..
Я кохаю іншого,і ні за що не подумаю і не скажу - мій.
Але я щаслива тим,що кохаю.
Що він в мене є в серці.
Трійця - свято духа,духа кохання.

В одном тихом живописном пакистанском мегаполисе жила-была девочка.

(с) Михаил Жванецкий Выпьем за водку, за коньяк, за виски, за текилу, за чачу, за сливовицу, за обыкновенный сельский самогон, за спирт обмывочный, за тормозуху, за медицинский спирт ректификат и за тройной одеколон. Выпьем за ликер, за марочные вина, за портвейн "777". За клюковку Танечки Тарасовой, великой женщины и тренера. За самогон Олега Губаря! А также за закуску, за горячее, за гостей, то есть за нас, прошедших через спирт "Роял"! Выпьем за повсеместный плодовоягодный с дождем и грязью. За фуршет подвальный Привозный под конфетку соевого шоколада имени Розы Люксембург. За все, что избавляло нас от жизни и отправляло нас, слюнявых, грязных и счастливых, за кордон. На Запад, в Африку, со стариком Хемингуэем — безоружных на сафари, на корриду, в Гайд-парк на диспут. Выпьем за джин "Бифитер"! За содовую! Мы про нее читали. Мы еще не знали, что боржоми лучше. Как "Лидия", как "Изабелла". Все дело в качестве литературы. Выпьем за самогон! За мутный сельский самогон в бутылке, заткнутый початком кукурузы. За кайф. За потрясающий полет. За женский смех и шепот прямо в ухо с покусыванием. А дальше выпьем за закуску. Холодное... Как в ресторанах "от вчера"... За холодец с суставами и чесночком. За главную. За возглавляющую. За великую селедочку с картошкой! Потом, когда объездили и не нашли замену, то поняли, что потеряли. За тюлечку в Одессе. За рыбец в Ростове. За омуль на Байкале. За полярный хариус. За копченую ставридку. За корюшку в дождливом Питере, которую, сомкнув зубами тело, изо рта за хвост. И за угря — советский символ, что висел в колхозе Кирова под Таллином с табличкой "для Кишиневского обкома КПСС". Так все в молчании... Это не пример, простите. Он нам незнаком. Выпьем за паштетик из печеночки с лучком. Не за черную икру, что истинные большевики накладывали на свежий огурец зимой... У нас такого не было внизу. У нас, как и сейчас, все было в банках. Дешевый каламбур. Но крабы были в банках. Грибочки были в банках. Помидорки были в банках. Болгарский перец в банках. Зелень с солью в банках. Мы крутили, мы крутили, как заводят самолеты,— одним движением. Господи, как неповторимо пить за винегрет. Если вершиною была селедка, то массою был винегрет. Ведро... Нет, таз винегрета... Помытый, очищенный от мыла. Таз винегрета. Деревянными ложками. И ничего нет лучше до сих пор... Хоть хлынули моллюски с Запада, древесные грибы с Востока. Они не поднимают уровень беседы. Не дают полет мозгам. То есть отвлекают от спиртного... Они — закуска и не должны брать на себя беседу. Я за горячее не пью. Это ни рыба и ни мясо. Скорее, первое. Скорее, борщ, окрошка, суп перловый... Нет, не то... Мы же не кушать собрались... Пьем за скромность русскую. Соленые огурчики и помидорчики... Только не путать мне и не давать все это быдло в маринаде. Соленый бочковой пупыристый огурчик — родничок. Рожденный к водочке. И помидорчик — тугенький и кисло-кисло-сладковатый. От вилки брызги на сидящих, на пьющих, на орущих, на поющих, на вспоминающих, то есть на нас. Так вот — за нас, с трудом сидящих за столом. За перемены блюд от 45-го до 2012-го. За перемену водки, от зеленой тусклой поллитровки до винтажной 2,3 с веселой оружейной рукояткой. Выпьем за нас, за пьющих под закуску, придуманную и разработанную наравне с оружием. За нас, которым подают все меньше стульев. Мы мыслим, значит, уезжаем и уходим. Не помним имена, с кем пили. Но их голоса. Их мысли. Их любовь. Их прозвища. Их поднимающие споры. Их вопросы, когда в вопросах был ответ. За нас. За перешедших в них. За них, за перешедших в нас. А лучшее, что приходилось нам: нет, не перевязывать, не драться. А пить и говорить. И в споре не рождалась истина. Там вырабатывалось отношение к власти, к жизни, к детям и к женщинам. Друг к другу. Вот пить и говорить. Не знаю лучшего. Когда мы пишем в письмах "не с кем пить", то это "не с кем говорить". Нельзя нас потрошить уходами. Выпьем, чтобы не дай Господь! Отнять язык и совесть тому доктору, что скажет: — Вы знаете, вам больше пить нельзя... Точка! Молчание... Молчание... Вот приговор. Вот и все... Молчание... Вот и все... Так вот, пока молчание не прозвучало. С чего мы начали. Так пьем за выпивку. Так пьем за то, чтоб было. С кем. О чем. И для кого. Чтобы дома, как в гостях. В гостях, как дома. (Тогда, как нынче говорят, есть мотивация для продолжения жизни).

 

 

Секс із дружиною - то БУДЕННІСТЬ,
Секс із начальницею - то СЛУЖБОВИЙ  ОБОВ'ЯЗОК.
Секс із кумою - то НАЦІОНАЛЬНА  ТРАДИЦІЯ.
Секс із коханою - то НАСОЛОДА.

Так  давайте  вип’ємо  за  те, щоб  незважаючи  на нашу  БУДЕННІСТЬ,   

виконуючи  свій  СЛУЖБОВИЙ  ОБОВ'ЯЗОК,  

не  порушуючи  НАЦІОНАЛЬНИХ  ТРАДИЦІЙ
у  нас  завжди  було  кохання  з  НАСОЛОДОЮ !

Никто не знает, что она чувствовала, глядя в ему след... никто не слышал, как колотилось в груди гулко сердце. Никто не слышал и немую молитву так и не сорвавшуюся с её губ... Никто не знал о чём она думала, когда сначала муж, а затем и сын, уходили туда откуда не было возврата. Теперь уже никто не понимает того, что испытывали они, когда их словно скот загоняли в грязные и вшивые вагоны, угоняя в рабство. Никто не знает что испытывали эти люди тогда. Надеялись ли они вернуться? Надеялись ли выжить? Я не знаю... Сейчас никто не желает верить в то, что они были способны отдать самое дорогое. Отдать жизнь и даже то, что было дороже собственной жизни... они были готовы отдать жизни своих родных и близких. Отдать во имя того чтобы будущее БЫЛО. Сейчас никто не хочет верить в то, что они могли бросить себя под гусеницы танков, с гранатой за поясом. Никто не может в это поверить, поскольку нынче такой поступок потерял свой смысл, а логика диктует только то, о чём орут самые низменные инстинкты! Выжить. Набить своё пузо... Теперь нет понятия о том, что могут быть вещи, которые дороже полного брюха. Теперь никто не понимает того зачем они рисковали своим животом! Во имя ли того чтобы о них говорили с недоумением, или даже откровенным презрением? И ради этого тоже! Они умирали ради того чтобы быть забытыми. Умирали ради того чтобы после них что-то было. Они не могли повлиять на то каким он будет, то будущее... но они хотели чтобы оно было. Я не знаю, что думали они, когда узнали, что война закончилась. Я не знаю что вырывалось из горла - ура, или что-то другое, когда над Рейхстагом поднялось наше знамя. Я не знаю, что думали в этот миг солдаты, не знаю, что думали, что думали в этот миг те вдовы, которые пять долгих лет надеялись, верили, ждали... Не знаю, глотали ли они горькие слёзы, или их душил смех... но я точно знаю, что им было очень тяжело. Я точно знаю, что уважаю их за то, что я есть. Я безмерно признателен этим людям за то, что меня зовут Сергеем, а не каким-то Гансом или Фридрихом! Спасибо вам родные! Мне очень жаль за ваши боль и жертвы. Но я горжусь тем, что вы все для нас сделали. Сейчас я пишу,а  не пью, но выпью я за этот день стоя! Этот день - и мой тост сегодня - это плод ваших усилий.  Моя жизнь - это маленькая частичка от общей стоимости за ваши жертвы. И я бы не задумываясь расстался бы с тем что имею ради того чтобы ничего из того было никогда не произошло... Если бы у меня взяли всё то, что у меня есть, то я бы отдал. Отдал бы за то чтобы вам никогда не приходилось жертвовать тем чем вы пожертвовали в своё время. ...простите меня за то, что моя жертва никому не нужна.