На часах была полночь с десятью минутами.
- Аццкое время. – Ершова кивнула в сторону настольных электронных часов, которые все мои друзья почему-то называют «Бигбэн для слепорылых». Наверное потомушта они размером с тиливизор.
- А ещё и Хеллоуин, если вспомнить… - Я добавила свои три копейки в атмосферу предвкушения чего-то страшнова. – Зомби по улицам шляюцца без регистрации, упыри шастают по кладбищам, кровь пьют невинную.
- Ну, зомби без регистрации у меня самой дома щас спит. Ничего стрёмного особо. Только пьёт много, и волосатый как пиздец. У меня уже аллергия на ево шерсть жопную. – Юлька с любовью вспомнила о супруге. – А на кладбищах нету крови невинной. Там икебаны одни. Упыри сегодня остануцца голодными.
- Вряд ли. Сегодня там полюбому будет опен-эйр готически настроенных мудаков. Я за упырей спокойна.
- Ну слава Богу. Пусть поедят вволюшку. Празничек у ребяток. А готов нам не жалко. Отбросы общества.
Ершова яросто стирала празничный макияж влажной салфеткой, и принюхивалась:
- Кстати, чем так воняет?
- Грязными хуями? - Предположила я, и подёргала носом. – Может, отрыжка после вчерашнего?
- Шутка своевременная, смешная. – Ершова швырнула грязную салфетку на пол, и тоже зашевелила ноздрями. – Не, ацетоном каким-то штоле…
Я внимательно посмотрела на коробку с влажными салфетками, из которой Юлька уже вытащила второй метр, и заржала:
- Не ацетоном, а специальной хуйнёй! Это салфетки для чистки офисной техники. Я на работе спиздила когда-то.
- Тьфу ты, блять! – Ершова брезгливо отшвырнула коробку. – То-то я чую, у меня рожа вся горит. Ну-ка, глянь: аллергии нету?
Юлькино лицо на глазах опухало. Вначале у неё опух лоб, и она стала похожа на неандертальца, потом отек спустился на глаза, и Юлька стала китайским питекантропом, а потом на нос и губы – и вот уже на меня смотрит первобытный Гомер Симпсон с китайскими корнями.
- Ершова, ты немножко пиздец как опухла. – Мягко, стараясь не вызвать у Юльки панику, намекнула я на новое Юлькино лицо. – В зеркало смотреть нинада.
Подруга, вопреки моим советам, всё таки посмотрела в зеркало, и заорала:
- Блять! Что теперь делать?
Я пожала плечами:
- Мы ж Ковалёвым мстить собрались. Давай рассмотрим положительные стороны: ты уёбище. И это очень хорошо. Грим никакой не нужен. Щас напялим на тебя тренировочный костюм с хвостом, и вперёд, к Ковалёвскому инфаркту!
- Заебись. А чо, я одна пойду их пугать? – Ершова даже не спорила по поводу положительной стороны вопроса. – А ты чо делать будешь? Мы так не договаривались!
- Юля, - я выудила из лифчика колготки, и натянула их на руку. – Я буду жертвой бесов, понимаешь? Я позвоню им в дверь, они её откроют, ибо ебланы, а я буду валяться в корчах у них на пороге. У меня будет шея в крови, скрюченные ноги, и пена у рта. Я буду валяться по полу, и выть: «Бесы мной овладели, батюшка! Сиськи отгрызли нахуй, сами посмотрите, ноги мне скрючили, и зуб выбили!». Тут я охуенно креативно использую во благо все свои природные достоинства, понимаешь? Мне тоже грим не нужен.
- А я где буду? – Ершовой уже овладел азарт. – Я хочу появится из воздуха, в лучах дыма, и на каблуках.
- Какие, блять, лучи дыма, Юля? И каблуки тоже нахуй. У меня есть тапки в виде голых ног Бигфута. С длинными пальцами, и с когтями. Где ты видела бесов с таким еблом как у тебя, да ещё на каблуках? Ковалёвы, конечно, мудаки, но не настолько. Короче, вот тебе дедушкин костюм, а я пошла делать хвост.
…Через полчаса мы были готовы к выходу, и в последний раз репетировали. Рому Ковалёва изображала моя собака, а мы с Ершовой играли свои роли.
- Бесы, бесы мной овладели, батюшка Роман! - Я упала на пол перед псом, и начала биться в корчах. – Спаси мою душу, почитай псалтырь, изгони дьявола из тела моего покалеченного! Я хочу умереть девственницей!
- Тычо несёшь, обезьяна? – Ершовский голос донёсся из туалета. – С девственницей явный перебор. У Ковалёвых такой простыни, тебе на заплатку, точно не будет.
- Я хочу умереть с чистой душой, и вознестись к престолу божьему! – Крикнула я в морду собаке, и та завиляла хвостом. – Спаси меня, добрый пастырь!
Тут, по сценарию, должна была появицца Ершова, но она не появлялась.
- Вот они, бесы! – я заорала, и вцепилась руками в собачью ногу. Пёс-Ковалёв такого не ожидал, взвизгнул, и непредсказуемо пукнул, после чего спрятался под шкаф. – Я чую запах сероводорода! Ад пришол на землю! Итак, встречайте: бесы!
Даже после этого откровенного призыва Ершова не появилась.
- Юля, хуле ты в сортире засела?! – Я прервала генеральную репетицию, и поднялась с пола. – Твой выход!
- Дай поссать-то! – Глухо ответил из-за двери бес. – Ты б сама попробовала бы снять эти штаны с хвостом, а потом обратно напялить. Кстати, хвост я в унитаз уронила.
- Блять… - Я расстроилась. – Нихуя у нас с тобой, Юлия, не выйдет. Ковалёвы вызовут ментов, и нас заберут в обезьянник! Там нам подкинут в карман кило героина, ядерную ракету, четыре неопознанных трупа, и загремим мы с тобой по этапу, к лесбиянкам. А я ещё так молода, и так люблю мущин!
Дверь туалета распахнулась, и на пороге появилась Ершова. За десять минут я уже забыла, как она выглядит, поэтому быстро отпихнула Юльку от двери, и сама заняла позицию на гнезде.
- Не ссы, инвалид деццтва, всё будет в ёлочку. Ты, главное, паспорт с собой не бери на дело. – Подруга свято верила в то, что мировое зло сконцентрировано именно в паспорте. – И тогда никакие менты не придут. Все менты щас спят давно.
Ещё через пять минут мы на цыпочках вышли на лестничную клетку, и прокрались к лифту.
- Короче так… - Ершова наклонилась к моему уху, и ещё раз уточнила детали: - Щас мы с тобой поднимаемся на седьмой этаж, ты спускаешься вниз по лестнице до четвёртого, и проверяешь, чтоб на нижних этажах никто не стоял. А то эффекта не получицца, если мне между пятым и шестым кто-нить с перепугу пизды даст. Потом ты звонишь в дверь Ковалёвым, начинаешь изображать свой ящур…
- Корчи. – Поправила я Юлю.
- Похуй. Корчи. Потом ты кричишь: «Вы слышите этот топот? Это бесы! Они уже идут за мной!» И тут выйду я.
- Ты думаешь, у тебя получицца громко топать в плюшевых тапках? – Я с сомнением посмотрела на когтистые поролоновые ноги Ершовой.
- Верно. – Юлька не огорчилась. – Вот эта лыжная палка чья?
Я оглянулась. Возле соседней квартиры сиротливо стояла одна лыжная палка.
- Ничья. – я пожала плечами. – Бери, если нужно.
- И возьму. Я буду ей стучать по ступенькам, и имитировать аццкий топот. Видишь, всё катит как надо!
Двери лифта открылись, и мы с Юлькой шагнули в кабину, и нажали на цифру семь.
- Эх, вот эти иисусики щас обосруцца! – Юлька откровенно радовалась предстоящему чужому инфаркту. – Главное, смотри, чтоб тебе кадилом не уебали, в процессе изгнания бесов.
- Юля. – Я прислушалась к тишине за дверями лифта. – Юля, мы, кажецца, застряли.
- А я ещё появлюсь, и скажу Ковалёву: «Ты нихуя не божый человек. Ты дрочиш по ночам, в ванной. Так што собирайся, я за тобой». – Юлька захохотала, и осеклась: - Чо ты сказала?
- Мы застряли. – Я села на корточки, и посмотрела на Ершову снизу вверх. – А у меня клаустрофобия. Щас орать начну.
- Не надо. – Уверенно ответила Юлька. – Щас попробуем отсюда выбраться.
Однако, выбраться из лифта не получалось. Застряли мы всерьёз.
- Юля.. – Я уже шмыгала носом. – Я боюсь! Сегодня страшная ночь, а у меня ещё клаустрофобия… У-у-у-у-у-у…
- Не вой! – Юлька взяла на себя обязанности главнокомандующего. – Щас вызовем этих, как их… Спасателей.
И уверенно ткнула пальцем в кнопку с надписью «Вызов».
- Кхе, кхе.. Пыш-пыш-бу-бу-бу, Иванова. – Неразборчиво донеслось из динамика. – Бу-бу-бу шшшшшшшш какова хуя?
- Иванова! - Заорала Юлька. – Иванова, мы застряли в лифте! У Лидки эпидерсия и Хеллоуин, а я в туалет хочу! Спаси нас, Иванова!
- Клаустробофия у меня, дура.
- Похуй. Я такое не выговорю всё равно. Ты слышишь нас, Иванова?
- Бу-бу-бу, ждите. – Чота сказала Иванова, и отключилась.
- Не ссы, Лидос. Скоро приедет Иванова, и нас спасут. А потом мы обязательно пойдём, и напугаем Ковалёвых. – Юлька опустилась рядом со мной на корточки. – Ты только потерпи, потерпи, родная. Не умирай! Дыши, дыши, Лидка!
- Отстань, дубина. – Я отпихнула Юлькины руки, которыми она вознамерилась надавить мне на грудную клетку. – Я не умираю, и я дышу. Только тут воздуха мало, поэтому не вздумай пёрнуть.
- Жива! – Возрадовалась подруга, и предложила: - Давай, может, споём?
- А подмога не пришла-а-а-а, подкрепленье не прислали… - Обречённо начала я.
- Нас осталось только два-а-а-а, нас с тобою наебали.. – Подхватила Юлька, и дальше наши голоса уже слились в неровный хор:
- Иванова далбаёб, и с патронами напряжна-а-а-а, но мы держым рубежы, мы сражаемся отважна-а-а-а…

*Прошёл час*

- Ковыляй патихонечку, а меня ты забу-у-уть…
- Зажывут твои ноженьки, прожывёш как-нибуть!
- Труля-ля, труляля-ляля…
- Иванова – пизда!

*Прошло ещё полчаса*

- Голуби своркуют радосна…
- И запахнет воздух сладостна..
- Домой, домой, пора домой!!!!
- Юля, я умираю…
- Нас спасут, я верю!
- Про нас забыли… Ивановой никакой нет. С нами разговаривал бес.
- Я верю, что Иванова существует! И нас скоро спасут!
- Спасатели Малибу?
- Не, им далеко ехать. Скорее Чип и Дэйл.
- Я поцелую их в жопу.
- А я им отдамся.
- Домой, домой, пора домой!!!

*Прошло ещё двадцать минут*

- Кто тут, блять, на лифте по ночной Москве катаецца?!
Голос со стороны свободы пролился нам в уши сладостным нектаром.
- Это мы! Дяденька, вытащите нас!
- Пицот рублей за ночной вызов.
- Согласны!
- Сколько вас там?
- Двое!
- Тогда с каждой по пицот.
- Пошёл нахуй! Пицот, и хватит. Щас Ивановой позвоним. – Ершова была категорична.
На свободе что-то зашуршало, и стало тихо.
- Дядя, вы тут? – Я заволновалась.
Тишина.
- Дядь, мы пошутили! – Ершова кинулась на закрытую дверь. – По пицот с каждой!
Тишина.
- Довыёбывалась, жлобина? – Я нацелилась когтями в Юлькину опухшую рожу. – Пятихатку пожалела? Теперь из-за тебя…
Тут кабина лифта сильно дёрнулась, и поплыла куда-то вверх.
Мы молчали, боясь спугнуть своё щастье.
- На какой этаж ехали? – Заорал кто-то над головой.
- На седьмой! – Заорала в ответ Юлька. – На седьмой, дяденька!
- Щас спущусь за деньгами. Ждите.
Кабина остановилась, но двери не открылись.
- Придёт, как думаешь? – Я заволновалась.
- А то ж.
Ещё через минуту за дверями послышалось шуршание, и створки разъехались, показав нам усатое и пьяное лицо спасителя.
- Дядя! – Крикнула Ершова, и распростёрла объятия. – Дай же нам тебя обнять!
- И поцеловать! – Я подняла с пола лыжную палкуи шагнула на свободу.
- Блять!!! – Вдруг заорал спаситель, и кинулся вниз по лестнице. – Черти! Ёбаный понос!
- Чо это он? – Юлька перегнулась через перила, и посмотрела вниз. – Живот прихватило, что ли?
- Дура, - я заржала, - это он нас с тобой испугался! Сама подумай: открываецца дверь, и на тебя вываливацца чёрное уёбище с хвостом и рогами, а за ним…
- Второе уёбище. Без сисек и на кривых ногах. – Ершова явно обиделась. – Жалко дядьку. А с другой стороны, пятихатку сэкономили. Нучо, домой?
- А куда ещё. Только пешком.
Спустившись на четвёртый этаж, мы с Юлькой, не сговариваясь, позвонили в квартиру Ковалёвых, и молча ждали реакции. Без вопроса «кто там?» дверь открылась через минуту.
- Ты дрочер, Рома. – Сурово сказала Юлька, и стукнула по полу лыжной палкой. – Хуй тебе, а не Царствие Небесное. Сдохни, гнида.
- Продавай квартиру, сука бородатая, а деньги отдай в церковь. Иначе не будет тебе прощения. – Я ковырнула засохший кетчуп на шее. – И прекрати ебацца без гандонов. Твоя Вика не спермоприёмник.
Рома коротко всхлипнул, и захлопнул дверь.
- Чота хуёво мы как-то им отомстили… - Ершова поставила лыжную палку на место, и плюнула Ковалёвым в дверной глазок.
- В самый раз. – Я открыла свою дверь, и впустила беса в квартиру. – А мог вообще подохнуть. И тогда менты, кило героина, и…
- Четыре трупа-а-а возле та-а-нка… - Нараспев продолжила список ништяков Юлька.
- И зона с лесбиянками-и-и-и…

…Дверь за нами закрылась, и в доме номер девять ненадолго воцарились тишина и спокойствие.

© Мама Стифлера

 

Привычной дорогой.

Очень интересный советский фильм. Очень часто его вспоминаю, когда хожу по учреждениям которые раньше были огромными и рассчитаными на огромный персонал, а на сегодняшний день полупустые. И сразу вспоминается фраза: "Люди, здесь прошли люди. Сейчас я их найду".

Фильм видел несколько раз и с удовольствием еще посмотрю. Но интересно стало узнать че-нибудь о съёмках фильма. И как говорят: Кто ищет тот всегда найдет!

Здесь приведу только часть статьи, а кто заинтересуется читайте по ссылке: http://www.rusactors.ru/story/charodei.shtml

Вицин плакал, когда узнал, что кота «зарезали»

По словам режиссера, «Чародеев» цензура буквально искромсала. Но больше всего все жалели говорящего кота, от которого осталось лишь два возгласа: «хам» и «ура».

А на самом деле кот подходил к Ивану, который намеревался куда-то идти, терся об ноги и предупреждал: «Не советую - съедят!» Или говорил Ивану: «Ну пойди же и поцелуй ее!» Иван топтался: «Я боюсь». На что кот отвечал: «Боже мой, ну совершенно утратили естественные инстинкты!» - и толкал его головой. Потом он просил отпуск у Шемаханской в марте, залезал на крышу, когда Сатанеев сидел на коньке, беседовал с ним и давал ему по морде. И всю эту красоту вырезали только потому, что цензура опасалась ассоциаций с котом Бегемотом у Булгакова, что тогда не допускалось.

А на роль кота пробовались 18 питомцев (в том числе из Уголка им. В. Л. Дурова). Взяли раскормленного, очень домашнего и вежливого кота, которому было достаточно лизнуть сметанки, и он начинал «артикулировать» (облизывать языком полость рта, что со стороны выглядело, как бесконечная речь) - оставалось лишь озвучить его. Литвинова пробовали на озвучивании. А утвердили георгия Вицина. Когда он увидел, что осталось от кота, позвонил режиссеру и рыдал в трубку!

Семен Фарада вспоминает, что его роль задумывалась как эпизодная - гость с юга с четырьмя фразами, но Семен Львович развил тему и придумал себе очень запоминающуюся роль. Например, выдумал появление следов, когда его герой потерялся в лабиринтах коридора. Прямо в кадре выдал фразу: «Боже, как я похудел» (это когда он ищет бумажку для подписи Шемаханской). Однажды в ходе ночных съемок он блуждал по коридорам под прицелом камеры и вдруг упал лицом в пол иѕ не встает. Подошедший оператор увидел, что Фарадаѕ спит!

Фразу, ставшую крылатой, «Ну кто так строит?!» предложил тоже Фарада после того, как однажды реально заблудился в телецентре и не мог найти съемочную группу

Михаил Светин рассказывает: «Я в удовольствие ездил на загривке Виторгана. Это требовалось по роли, но я потребовал хорошенько отрепетировать сцену и сделать побольше дублейѕ Еще помню, как меня в Одессе под купол на ремнях подвесили для комбинированных съемок. Группа ушла покурить, а про меня все забыли. Я висел и орал, перепугался насмертьѕ После этого отказался лошадь за вожжи держать в другом эпизоде, настоял на дублере...»

Кстати, в фильме Абдулов и Светин поют сами, а за Яковлеву - Отиева и Долина.

Наконец спустил лодку.
    Лежу на песке на одном из островов на Десенке, жадно поглощая лучи
неумолимо жаркого июльского солнца...
    Впереди по воде медлено ползет силуэт старой Казанки "капитан" которой, дедуля лет 70
в свои годы уже старается быть ближе к природе и не нарушать хрупкий покой речной стихии.
Через две минуты ситуация резко меняется, от покоя не осталось и следа.
    На полной скорости, по узкому  речному руслу, на водном мотоцикле, его обгоняют два бойких юнца,
попутно заливая волной лодку нашего капитана. Воды в лодке у него немерено да и весь он теперь похож скорее на мокрого зверя чем на опытного капитана.
    Думал посочувствовать деду, ааа нннет OLD SCHOOL, мокрый зверь ждать не стал, я увидел только блеск алюминиевого весла на солнце и глухой звук удара о спасательный жилет одного из хулиганов, вот так СССР !

(Автор пожелал остаться неизвестным)

На днях мне с самого утра ну прям срочно нужно было ехать в соседний городок.Я завел авто немного прогрел и начал выежать из гаража.Как вдруг какойто скрежет стук.Я остоновилса вышел посмотреть.Оказалось незаметил припаркованый сзади табурет.А он в отместку за ушибы пробил мне бак.И вот стою я значит чухаю голову что делать бензин течёт ручьем.Все думаю наездилса.Вдруг сосед дает совет мол возьми мыло хозяйственное и затри дырку.Шутит думаю.Тогда он сам взял брусок мыла полез под машину помазал там им по бензобаку и о чудо течь перестало.

  Оказываетса он так еще в армии ремонтировал автомобиль.

  Вот уже гдето с неделю катаюсь нетечёт.И ктобы подумал какоето мыло.

С тех пор прошло уже 2 года. Я до сих пор вспоминаю эту историю и меня переполняют смешанные чувства. Я не хочу ничего помнить. Я ни в чем не виноват. Мне не стыдно. Я не хочу ничего помнить. Прошу тебя память. Сотри. Удали все. Мне это не нужно.

Как это все началось?

Вторая половина дня пятницы ознаменовалась распитием алкогольных напитков в отделе закупок (так называемая дегустация новых позиций в ассортименте), и поеданием сыра и различных закусок. Взглянув на часы и увидев, что уже восемь вечера, народ стал тихо подрываться домой. Я поперся к себе в кабинет и стал собираться на выход. Но алкоголь сделал свое подлое дело, и я почему-то ощутил жуткое желание кого-нибудь, если не соблазнить, то хотя бы пообщаться с противоположным полом. Захотелось похулиганить… А идти было некуда. Не хотелось никуда идти. Ссора с подружкой, предопределила мои планы с утра, но вечером «ненастроение» навалилось вновь.

Шумная музыка кафе приняла меня. Я сел один за дальним столиком, заказал себе 50 грамм «Джина» на 100 гр. тоника со льдом и лаймом и стал бесцеремонно разглядывать посетителей. Никто не привлек моего внимания пока не появилась она….

 Она независимо прошагала по залу выбирая себе пустой столик. Не стараясь скромничать, она пронесла себя, чуть больше чем нужно, качая бедрами; через зал. Прекрасно понимая, что она делает, и чувствуя, что от этой походки на нее обратили внимание все мужчины, которые находились в кафе.

Я почувствовал впрыск адреналина в кровь...

Она взяла себе 50 грамм "джэка" и прежде чем выпить, провела язычком по краю бокала. Затем она запрокинула голову и ее волосы рассыпались по плечам, сделала глубокий глоток и закинула ногу на ногу и без того не очень длинная юбка обнажила ее бедро. Достала из пачки сигарету и беспомощно провела взглядом по столу в поисках зажигалки... потом уверенно подняв глаза, посмотрела прямо на меня.

Как выяснилось позже, судьба еще только готовила ингредиенты, для моего вечернего коктейля.

Я уставился на нее, разглядывая ее красивые черты лица. Она поводила сигаретой, давая мне понять, что ей требуется огонь. Боже, я еще даже не догадывался, как двусмысленно выглядит эта фраза в ее повествовании. «Мне требуется огонь». Я встал, и не смущаясь, прошел через зал и подойдя к ней, щелкнул зажигалкой.

- спасибо

- я присяду

Это не звучало как вопрос.

- зачем?

- потому что

Она, вложив в глаза весь холод Арктики, посмотрела на меня. Мой стальной немигающий взгляд ответил ей тем же.

«Первый тайм, мы уже выиграли» (с) подумал я и глубоко затянулся, чтобы выгадать время для принятия решения.

- не нервничайте, давайте сразу на «ты»

- я спокойна. Как тебя?

- Костя

- Костя, мальчик мой, я спокойна, как мумия. Я… (пауза) Вероника.

- что ты будешь

- а что ты можешь себе позволить?

Я не обидчиво улыбнулся. Поднял глаза и поискал глазами официанта. Тот мгновенно появился, и потому как он смотрел на меня, она должна была понять: Костя – может. Резонно обнадежив себя, что я человек с юмором; и я ей наверняка нравлюсь. Она в ответ трепетно посмотрела на меня, и вложив весь яд и собственное очарование, спросила:

- Ты, наверное, очень крутой?

- не очень

- не страшно, у Тебя все впереди

- а у тебя?

- у меня…

Она как-то глупо и жалко улыбнулась, и я почувствовал, что она готова развеятся…

……………………………………………………………………….

- ты слышишь меня, ауу…аууууу
- что?- я с трудом открываю глаза
- ты как?
- я?
- йа-йа, ты – как?
- господи, мы где? ВЕРОНИКА?!! А что ты тут делаешь?
- я? Да мы у меня дома вообще то
- у тебя?- я машинально скашиваю глаза вниз, трусы на месте. Но черт его теперь разберешь…
- у тебя?- повторяю я вопрос,- давно?
- с пятницы вечера
- боюсь спросить,- ко мне возвращается мое, точнее начинает возвращаться  мое самообладание, - а сегодня какой день?
- а сегодня, голубчик, воскресенье. Двенадцать часов по полудни.
- ох, ни хера ж себе,- невольно вырывается у меня
- ты сейчас просил кофе с бутербродами
- я? Сейчас?
- слушай, ты чего все время переспрашиваешь. Тебе, что кокс так мозги размыл?
- мы пили?
- мы нюхали
- нюхали????
Провожу ладонью над верхней губой. Черт. Я не ребенок, чтобы не понимать, что было. Так. Стоять. А что было? Напрягаю мышцы головы, чтобы все же понять; даже не что было. А что было то. Запутался в вопросах.
- Вера!
- да, малыш
- тьфу, не называй меня так
- извини, забыла
- забыла? А я, что уже говорил тебе?
- не помнишь?
Ее улыбка, хочется сказать, что это ухмылка. Но ухмылка как-то негативно звучит. А у нее улыбка, правда, очень самоуверенная.
- не помню,- смело говорю я,- где мой бумажник и мобильный?
- около кровати на полу
- а ты…ты уже оделась или еще не раздевалась,- я беру бумажник и вижу там смятые купюры.
Так…это не мои. Я даже в зарплату столько не выношу из кабинета. Хотя…так…это потом.
- что это?
Вероника наливает минералки и протягивает мне.
- освежись, полотенце там же, помнишь? Иди в душ, я что-нибудь приготовлю погрызть.
Дежа вью… вам говорят то, что Вы не помните, или не знаете или не хотите помнить. Может память как электрический предохранитель выключает систему при перегрузке? Пытаюсь идти в сторону, куда-то, куда должна подсказать память. Память молчит.
- Вер,- я теряю уверенность, и виновато (что уж теперь) смотрю на нее,- а я не помню, где полотенце и где ванна…
- бывает,- смеется она,- полотенце возьми в шкафу у двери; а ванна – прямо по коридору налево.
Я иду по коридору. Ничего. Ничего. Никакая клеточка в мозгу не рождает мне никаких воспоминаний. Я вошел в большую гостиную и выглянул в окно. Может хоть пойму, в каком я краю города? Мама родная, чуть не вскрикнул я. Во всю 4-х метровую высоту окна. Можно ли это называть окном? Стеклянная стена метра четыре высотой и …очень много в длину… ну очень, просто не прилично много. В общем – с той стороны окна на меня приветливо смотрела лужайка загородного дома. Сначала я решил, что это двор многоэтажки, но, увидел как радостно, и дружелюбно бегают по нему собаки. Вот меня и занесло куда-то.
Я задумчиво посмотрел в зеркало. Глаза красные, значит, мало спал. Прожилки видно, значит и пил, тоже не мало. Вода призывно журчала. Я снял трусы. Твою мать!!! Презерватив болтался на члене! Я плеснул водой на запотевшее зеркало…

 

Вот это похулиганил…… И память безвозвратно стерта….

 
СПЕРМА НА ЗАВТРАК...

Шел рыцарь по пустыне. Долгим был его путь. По пути он потерял коня,
шлем и доспехи. Остался только меч. Рыцарь был голоден, и его мучила
жажда. Вдруг вдалеке он увидел озеро. Собрал рыцарь все свои оставшиеся
силы и пошел к воде. Но у самого озера сидел трехглавый дракон. Рыцарь
выхватил меч и из последних сил начал сражаться с чудовищем. Сутки
бился, вторые бился. Две головы дракона уже отрубил. На третьи сутки
дракон упал без сил. Рядом упал обессиленный рыцарь, не в силах уже
более стоять на ногах и держать меч. И тогда из последних сил дракон
спросил:
- Рыцарь, а ты чего хотел-то?
- Воды попить.
- Ну, так и пил бы...
Мораль: для того чтоб получить от жизни то что тебе надо, достаточно просто взять это а не искать себе проблем и за@бывать других!

Прошло несколько лет,а он все приходил к ней в гости.Однажды дверь ему открыла ее дочь.Оказалось,мать срочно вызвали на работу по неотложным делам.В руках дочь держала бокал с шампанским,она пригласила его присоединиться и подождать.Звуки приятной музыки наполняли всю комнату.Выпили,завязался разговор. В ее глазах светилась искорка задора,спрашивала все о сексе,он старался отвечать открыто,но сдержанно.И вдруг девченка спросила,сможет ли он сфотографировать ее обнаженной.Принесла мамин фотоаппарат и обнажила свою красивую,молоденькую грудь,сняв футболку.Он стоял посреди комнаты в растерянности,не зная,как поступить.Ругать ее,или просто сделать снимки,чтобы отстала.Но думать долго не пришлось,одним движением она метнулась на диван и уже позировала,как настоящая модель.Ее движения были грациозны, ,красивы,приятны его взору.Как очарованный смотрел на эту стройную,нежную красоту,которая,казалось порхала по комнате,повизгивая и подзадоривая его.Он был серьезен и делал вид,что его это не волнует. Сделав очередной снимок,он вдруг оказался очень близко к ее груди,потому,что она ухватившись руками за его шею, дурачилась и смеялась..Она просила его помастурбировать, как тогда,когда она его с матерью застукала.Он отказался на отрез.Строптивая девченка впилась в его губы,прижавшись к нему всем телом.Такого поворота событий он не ожидал.Она уже снимала трусики,обнажив полосочку нежных волосиков на лобке.Не удержавшись,он поцеловал ее животик,ножки...Не  дав ему опомниться,она уже лежала,раздвинув их.Дыхание ему перехватило, нежно целуя ее клитор и половые губки,слышал ее сладостный стон,оторваться уже не в силах...,и вдруг,эти резкие слова: "Мама,выйди,не смотри на меня!!!".   Она вошла тихо,ошарашив обоих.Застукала!!! Предстоит разговор...,подумал он.Но она,вдруг сказала:"Ты должен кончить!".Он удивленно посмотрел на мать,которая уже начала раздеваться.Присоединившись к ним,сказала ему,чтобы помастурбировав,кончил дочке на грудь.Он так и сделал.Выпили шампанского,поговорили.Мать принялась учить дочку,как нужно заниматься сексом с мужчиной.Ее уроки закончились сексом втроем. P.S .Их отношения продолжаются уже не один год.Интересно,что толкнуло мать на такой поступок?        Как думаете,почему она решилась на секс вместе со своей дочерью? Вы бы так поступили?