Я уже давно не живу с родителями, год назад уехала из родного города. Такое бывает. Такое бывает почти с каждой молодой девушкой, которую больше ничего и никто не держит в ее городе. Я уехала не просто так, не как золушка, рванувшая покорять столицу. Совсем нет, в этом городе у меня уже все было. И каждую секунду, приближаясь к совсем другой жизни, я точно знала, что всегда буду благодарна моим родителям за то, что в огромном городе у меня есть свои окна. А еще свой балкон, ощущение высоты и возможность приходить домой. К себе домой.
Я долго и навязчиво искала правду взаимоотношений между мной и тем человеком, который оставался без меня в моем родном Днепропетровске. Искала и не находила. А через какое-то время решила перестать искать. А потом все в очередной раз перевернулось в один день - он приехал. Я знала, что он приедет. Точно знала и хорошо представляла себе, как среди ночи в одном из столичных аэропортов приземлится его самолет. Мы с ним были знакомы больше 6 лет, вспоминая нашу первую встречу меня по сей день охватывает дрожь, страх и ужас. Если бы тогда хоть кто-то хоть как-то намекнул мне, что уже через несколько месяцев я буду больше всего на свете хотеть к нему– я бы ни за что не поверила.
Огромная дверь в маленькое кафе, находившееся в центре города, открылась, чтобы впустить меня. Я точно знала, что он меня ждет, точно знала, что он уделит мне несколько минут своего драгоценного времени, а потом я уйду, получив еще больше вопросов,чем ответов. Тогда я ошиблась. Первый раз ошиблась, когда пришла на встречу плохо подготовленной и слабо представляющей, о чем пойдет речь и о чем меня спросят. А второй раз ошиблась еще больше, когда посчитала возможным говорить о работе так, как будто это он во мне заинтересован. Естественно и понятно, что взрослого, состоятельного и успешного мужика это взбесило, больше того, я даже уже приблизительно догадывалась, что вряд ли он поможет мне найти работу. В этом я оказалась права, ни тогда, ни теперь, он не пытался помочь мне с работой, с деньгами, с возможностью принимать решения. Ни тогда, ни теперь он не мешал мне жить своей жизнью, но и тогда и теперь он совершенно бесцеремонно ломился в мой дом, в мою жизнь, в мою правду.
Я говорила ему, что вряд ли она ему когда-то пригодится. Она – это моя правда. Он даже не пытался
отрицать мое смелое утверждение. Он был готов слушать мои сказки, говорить моими словами и даже читать мои сообщения. Он был готов встречаться, всегда, когда мог.
В окнах полупустого офиса в одном из очень тихих переулков Днепропетровска горел свет.
Я точно знала, что он там, припарковалась возле подъезда и зашла в помещение.
Уже пятую неделю каждый вечер я приезжала в его офис. Какой бы я не была –
грустной, уставшей, веселой, чужой – я все равно приезжала в это офис, я традиционно приезжала к нему. Ни тогда ни сейчас меня не останавливало наличие его жены, ни тогда ни сейчас я не чувствовала себя плохо из-за этого факта. Я понимала и прекрасно понимаю, что рано или поздно он захочет поговорить со мной об этом, до сегодняшнего дня этого так и не произошло. Не произойдет и сегодня.
Я проснулась счастливой, впервые за год, который живу в Киеве, мне не хочется в
Днепр. Впервые я отношусь к четвергу, не как к предпоследнему дню перед выходными. Всю эту неделю мы были вместе. Я никогда не жила с ним до этого, никогда не видела, как он ходит по квартире, как одевается в прихожей, пряча в карман ключи от моей квартиры, и каждый день я была уверена в том, что он вернется ко мне. Такого ощущения счастья у меня не было никогда. Мозг полностью отключился, отъехал, улетел куда-то, мой мозг изменил мне. Притом, тоже изменил с ним. Я знала, что завтра утром он улетит. Это «завтра» пугало меня и нависало грозовыми тучами посреди февраля над балконом, на котором мы с ним стояли. Мы
стояли полураздетые и смотрели на один проспект, завтра я одна увижу этот же пейзаж из окна кухни, когда буду провожать его в аэропорт. Хорошо, что это будет завтра.
Я давно не верю в сказки и довольно хладнокровно отношусь ко многим событиям, я
спокойно смотрю на бедствующих людей и убогость киевского метро. Я не чувствую привязанности к социально одобряемому поведению и откровенно говорю вслух о
том, что кроме моих близких и бездомных животных мне больше никого не жаль. Мне даже себя не жаль и именно поэтому я продолжаю встречи с этим мужчиной, любя его и понимая, что еще какое-то время я буду абсолютно счастлива от осознания, что уже совсем скоро он придет в мой дом, сядет за стол, я буду смотреть как он ест, и радоваться, что он рядом. Мне так долго не были знакомы эти совершенно земные и доступные почти каждой женщине радости, и я очень хочу быть счастливой рядом с ним, хотя бы сейчас, хотя бы сегодня.
