Невозможность находиться в депрессивной тревоге толкает личность перейти в более низкую организацию психологической защиты и занять позицию психопатического отреагировпния переживания. По факту это переход из невротического плавного переживания своей травмы в котором возможно ее проработка и реконструкция травмирующего события в психотический регистр в котором происходит избавления от назойливого  триггера путем разрушения всего, включая и себя, проявляясь в совершенно разных симптомах.

В психотической фазе происходит расслоение непереносимой реальности с целью изолироваться или изолировать объект травмирующий нас в пространстве. Здесь выступают на первое место примитивные психологические защиты, такие как: расщепление, отрицание, в противовес более высокоорганизованным невротическим защитам- вытеснению. Расслоение реальности производится человеком пребывая в маниакальной или истеричной фазе, когда есть уйма сил для того чтобы «освободиться»  от триггера, и тут бывают самые разные проявления как – уехать, отомстить, силовые методы, изменение воспоминаний, и тд и тп. Характерной чертой в психопатической фазе является яркое бессознательное переживание страха смерти, человек как будто реально борется за выживание и делает все чтобы выжить, хотя реальной угрозы жизни- нет, есть только лишь угроза обратно откатиться в тревожные переживания депрессивной фазы куда очень сильно не хочется возвращаться. И тем не менее, находиться в психотической фазе долго нельзя, ввиду того, что инстинкт жизни просто манит нас от переживаний страза смерти в переживания страха жизни.

Между молотом и наковальней.

В депрессивной фазе нас постигает вся полнота тревоги, которая окрашивает наш страх жизни. И тут самое сложное это удержаться в этой тревоге не пытаясь уйти в психотические симптомы. Держаться тут особо не за что, нет позитивного опыта подкрепляющего нашу веру в будущее и нет возможности распознать среди окружения силы поддержки и опоры. Триггер тут царь и бог, и это его территория и играют на ней по его правилам. В депрессивной тревоге кажется , что все и всё против вас и вы совершенно одни, тут наиболее ярко проявляется страх одиночества и страх жить вот так вот, в таком отчаянии и постоянном недаборе любви и заботы. И это действительно может быть реальностью, понять и принять сто мы реалтно одни с нашим триггером, и мы действительно боимся жить вот так вот. Но это и есть жизнь! И жизнь ведь и есть сама по себе чудо.

Какой выбор сделать между депрессией и психозом? Как показывает практика, это в основном зависит от того сформировалась ли в детстве депрессивная позиция или она так и не выросла из психотической первичной оболочки младенца. В психотической обстановке жизнь может показаться легче, и это может быть и иллюзия и реальность для человека. В Депрессивнрй позиции жить намного сложнее, там нужно быть развитым и стойким чтобы уметь выносить все эти тревоги и страхи жизни и не сдаваться на милость смерти. Как правило, очень большая часть клиентов выбирают психотическую позицию и их можно с легкостью в этом понять и поддержать, равно как и понять тех кто может удерживаться в тревоге и очень зочет отреагировать психотическим уходом.

Выбор между страхом смерти и страхом жизни достаточно сложен. Страх смерти толкает нас в переживания смерти и ее феноменов, а страх жизни толкает нас в жизнь и в тревогу от передивпния своей неспособности жить «не идеально» в неидеальной жизни. 

Постарайся описать свои чувства. Видишь ли, мне так много хочется тебе сказать, и я прикрываюсь мантией ожидающего сопровождения рядом с тобой, бережно охраняя твои первые попытки сделать первый шаг навстречу себе. Ты знаешь, я ведь могу держать тебя за руку,  когда ты стоишь на тонком льду и боишься провалиться в темную и холодную воду бессознательного, ты все это знаешь и требуешь этого. Иногда, мне так страшно рядом с тобой, что я сам вместо тебя начинаю идти в неизвестном мне направлении, ища там тебя. И не нахожу. Ты есть там, где есть ты, а я – это я.

Ты бываешь напуган и рассержен, терпелив и откровенен, и все это вмещается в те недолгие встречи для нас с тобой, которые есть у нас сейчас. Время идет, оно бесконечно, чего не скажешь о нас с тобой. И мне так интересно наблюдать, как каждый из нас измеряет это время, применяя каждый раз новые единицы измерения. Но все это напрасно, оно проходит сквозь нас, не замечая преград, а мы в своем псевдовеличии смотрим на дорогие часы на руке и уверенны в том, что смогли его обуздать. Время для тебя и меня, время для нас, время для них и для каждого, мы так озабоченны временем, что не успеваем жить. Я думаю, что ценность терапии измеряется еще и особым соприкосновением с жизнью, которую мы не успели прожить в погоне за временем. Можно сказать, что это регулярный прием концентрата жизни. Звучит достаточно патетически, да, так и есть.

И вот ты и я, твои чувства и твое время, мои чувства и мое время, процесс и ограничения, и такая глубокая пропасть между хочу и есть. И вся жизнь в этой пропасти, в этой яме сомнений и фантазий, там все крутится и вертится или просто лежит обессиленное на дне. Музей истории твоей жизни и время, как неутомимый смотритель, стаптывает постепенно паркет, который скрипит все громче. До и после времени – пустота, она схлопывается как ракушка с песчинкой в виде нас внутри, в музее вместо перламутра оседает пыль. И мы ждем, когда же слой пыли станет таким толстым, что не будет видно нашей простоты и обыденности песчинки, чтобы наши проблемы были недоступны под слоем фантастического пылевого перламутра. А время идет.

Чувства, время и жизнь. Этот треугольник постоянно норовит сплюснуться до прямой с двумя точками в начале и конце, постоянно что-то одно выпадает. И ты в центре этой пирамиды, и иногда ты приходишь ко мне полностью выпавшим из этого чертового треугольника и у тебя есть очень большой соблазн забрать себе мой. Не будет ли нам тесно там вдвоем, и сможем ли мы поровну поделить три на два, не порвав что-то одно? Опять я со своим равенством, прости.

Представляешь, ты приходишь ко мне влекомый неосознанными желаниями и ждешь, что они воплотятся в жизни. Ты все именно так себе и представляешь. А потом вдруг, много чувств, много. Так много, что хочется остановить время. Тебе кажется, что остановив время, остановятся и чувства, но что тогда такое ад и рай? И не выглядит ли тогда терапия лишним напоминанием того, что время и впрямь может остановиться, когда мы осознаем, что оно течет бесконечно.

Ты живешь и это главное. Ты чувствуешь и это делает тебя живым. И у тебя еще есть на все это время. 

Самое непонятное для меня сейчас – это понять, что же я не понимаю. Пожалуй, это и есть та проблема, с которой можно работать, точнее, подумать какую именно проблему я не решаю, решая эту проблему. У меня есть смутное подозрение, что проблем в нашей жизни не так уж и много, чтобы бесконечно долго решать их или искать причины этих проблем. Ха, вот опять вылезла моя тревога и желание все ускорить от невозможности чувствовать себя в неопределенности. Ну, допустим, есть элемент тревоги от неопределенности, но опять же, что скрывается за этой тревогой, или проще говоря, кого (что) эта тревога оберегает?

Так вот, мне все чаще приходит в голову мысль, что количество проблем далеко не безгранично, что их действительно очень мало, а вот наших представлений про это ограниченное количество проблем и способы их репрезентации очень обширны. Часто я руководствуюсь правилом смотреть на обратную сторону действия. Например, если человек очень ярко одевается, т.е. выставляет что-то напоказ, видимо обратным будет то, что он хочет что-то скрыть и тд и тп. Тогда, если помнить, что проблем мало и если применять «обратное» правило, которое тоже ограниченно своей обратной стороной, можно прийти к сути проблемы. Все, что будет упоминаться по ходу продвижения вниз к основанию проблемы, служит нам указательными знаками, которые можно трактовать по разному не меняя их сути. И в итоге мы придем к основанию нашей жизни, к ее базовым проблемам, которые в принципе то и не являются проблемами как таковыми, ввиду того, что их просто невозможно решить. Например, как мы можем решить проблему рождения или смерти, как решить вопрос с наличием или отсутствием любви, как решить вопрос с самовыражением? Да, бесспорно, можно лечь в криохранилище, срочно влюбиться и сделать тату бабочки на ноге,  но решит ли это реально что-то, или просто придаст нам импульс для сжигания тревоги и страха от безысходности и неспособности принять то, что есть.

По большому счету я бы даже не назвал эти проблемы проблемами, это в моем понимании какие-то основания (фундамент) нашей жизни, на которые можно опереться, не меняя их. Возможно, все, что я могу сделать в этой жизни – это использовать то, что мне дано, так как оно есть, и видимо, это невероятно сложно, что мы раз за разом пытаемся все упростить, усложняя себе жизнь. Я не думаю, что эти мысли, есть некая истина или что-то около этого, это лишь просто мои размышления о своем понимании себя в этом мире, без претензий на понимание. Это отголоски чего-то большего, чем я во мне, которые точно знают больше меня, видимо, как-то так. По сути это мой же голос внутри меня, или, голос коллективного бессознательного, или, как говорили древние – голос Бога, космоса, короче, всего того, что мы точно не можем понять, осознать или почувствовать. Прислушаться к себе бывает так сложно в этом перекрикивании всезнающих гуру и мастеров понимания окружающих, как назойливое радио, которое невозможно выключить.

Так что же тогда с проблемами, которые вовсе не проблемы, и зачем тогда мы без конца решаем проблемы, если можно понять, что проблем нет, есть лишь что-то, что пугает и тревожит нас своей непознанностью и недоступностью, и все что мы «решаем» это лишь наша борьба с симптомами или проявлениями наших страхов и тревоги от своего же непонимания.

Иногда, мне самому сложно понять, что я пишу или говорю. Правда. Я искренне удивляюсь каждый раз, когда мне отвечают, что кто-то что-то понял в моем творчестве. Меня это радует и вдохновляет, а иногда, по комментариям я и сам понимаю, что именно я имел в виду. И это типичный пример того, что я описал выше, про создание и решение проблем, которые отвлекают меня от тревоги и страха от своего собственного непонимания. Вот так вот это работает.