День последний.

Творог лежал у ног Ирины, нетерпеливо давящей звонок. Увидев свою соседку с собакой в глазок, Нина решила не открывать. Но та оказалась настойчивой:
- Нина открой, ну? Я знаю ты дома! Ты всегда дома. Открой, нууу?
Пришлось открыть. Не поднимать же на уши весь подъезд в предновогодний вечер.

- Чего тебе? – открытая дверь уперлась в массивные мешки собачьего корма.
- Форс- мажор! Помоги, Ниночка. Пришел сегодня в наше агентство, и говорит, что хочет улететь встречать Новый Год, пофиг куда, лишь бы с тобой, т.е. со мной – ну ты понимаешь! А сам весь такой, мммм, ну как мажор, ну в смысле актер, который мажор – ну ты понимаешь…
- От меня чего тебе? – повторила Нина
- Самолет через час! А Творог? Не успеваю я никуда его. Выручай подруга!
- Давно мы с тобой подруги? – хотела возразить Нина, но не получилось и слова вставить.
- Он не видит ничего. Слепой – ну ты понимаешь! Но ты не переживай. Маршрут и время прогулки он знает. Вот корм и поводок.

- Но…
- Я тебе магнитик с Египта привезу! – крикнула Ира в два прыжка преодолев лестничный пролет.

Услышав звук закрывшейся двери в подъезде, Нина обреченно втащила корм и собаку. Села в кресло с вытертыми подлокотниками. Задумалась.

Она не планировала провожать уходящий год. Собиралась уйти вместе с ним. Уже приготовлена ванна и две опасные бритвы. Чтобы не встретить Новый год – Нина подсчитала время – нужно резать обе руки.
А тут Творог…

День первый.

Уходящий год не заладился сразу. Сначала отец поскользнувшись сломал ногу. Из-за аллергии на анестезию впал в кому, из которой уже не выбрался. Папа даже в коме оставался для нее опорой в жизни. Когда его не стало она почувствовала, что потеряла равновесие. Даже походка изменилась.

Затем не стало мамы. Отец говорил, что мама стала рассеянной. Но как бы, между прочим. И вот итог – отравилась газом из залитой кипятком конфорки.
Нужно было все организовать - ритуальное, справки, милиция – а у нее черная вата в голове. Выручили антидепресанты.

Из оцепенения вывел Творог. Завертел белой кудрявой головой. Посмотрел на Нину глазами без зрачков. Принюхался.
Нина понаблюдала, как тот изучает новую обстановку. Тыкается мокрым носом, трется боками о мебель, стены. Подошел к ней – уткнулся мордой в колени.
- Тварь! Какая же ты Тварь – закричала Нина, извергая из себя накопленное – Тебя только и не хватало!
- Ни жить, ни умереть! – всхлипнула, выдохнувшись.
Творог сделал шаг назад. Примирительно вильнул хвостом.
Нина посмотрела на часы. Уже четыре часа как настал новый день, новый год. Только у нее старая жизнь.

Оделась. Взяла поводок – пошли гулять. Пес побежал знакомым маршрутом прислушиваясь не отстала ли сопровождающая.
В парке было довольно многолюдного для такого раннего времени. То и дело слышалось «С Новым Годом» звон бокалов и хлопки шампанского.

Навстречу шел человек с тростью и собакой-поводырем. «Слепой» - подумала Нина.
- Здравствуйте, Ира – сказал слепой поравнявшись с Ниной.
Нина не нашла, что ответить. Она на чужом празднике, выгуливает чужую собаку, живет закончившуюся жизнь. Побежала домой – к наполненной ванной.
- Извините… - догнал ее растерянный голос

Открывая дверь, думала о том, что ванна, конечно остыла, но так даже лучше. Она еще догонит ушедший год. В этот раз никто ее не остановит.
Почувствовала, как что-то тычется сзади в ее ноги. Выдохнула:
-Тварь! - прошла в квартиру, упала в кресло.
Творог улегся рядом устремив на нее незрячий взор. Она смотрела и не видела его в ответ.

День второй.

Что такое сон она уже не помнила. Чтобы уснуть нужно бодрствовать. Тогда, после сороковин матери попыталась взять себя в руки. Тогда ж еще была семья! Степа – муж и шестилетняя дочь Аришка. Они ждали что мама станет такой как раньше. Не получилось. Пришлось симулировать присутствие. Играть роль помогал алкоголь. Ей так казалось.

Степан относился с пониманием. Но любому терпению есть предел. Околев возле нее, он забрал с собой Аришку и перебрался к Зинке. В квартиру с теплыми ужином и постелью.

Одиночество избавило ее от необходимости принимать таблетки и пить алкоголь. Стало не для кого строить из себя живую. Можно дни напролет умирать в кресле впиваясь в него когтями.

Звук терзаемой бумаги заставил ее встать и заглянуть в прихожую. Творог разорвал пакеты и собирал корм по полу.
- Тварь – привычно сказала Нина. – Жри и пойдем гулять. Время.

На прогулке снова встретили слепого.
- Вы извините – сказал он. – Я понял, что гуляет Творог и поздоровался с его хозяйкой. Потом только понял свою ошибку.
- Как? - сказала и сама удивилась своей словоохотливости Нина.
- По походке. Сначала сбилась с ровного шага Тина – мужчина кивнул в сторону Колли – значит рядом Творог. А потом убежали вы. У Ирины другой шаг.
-Забавно – протянула Нина.
- Извините?
- Забавная у нас компания организовалась, говорю. Нина и Тина поводыри у Твар..., у Творога и у …?
- Константин – представился незнакомец - но что значит поводырИ? Творог незрячий? Я не знал. Ирина не говорила.
Задумался – продолжил:
- А как это случилось с ним? Творог родился таким или что?

Самоед услышал свое имя, подбежал, сел рядом. Нина пожала плечами. Опомнилась:

- Я не знаю – и добавила как-бы оправдываясь – Ира не говорила…

Запнулась, решила сменить тему:

- А вы? Ну как вы стали незрячим?... Извините, если лезу не в свое дело.

- Ну что вы! У меня не так много, тех с кем я общаюсь, чтобы пренебрегать возможностью высказаться. Да и нет здесь никакой тайны.

В общем хотел убить себя. Не получилось. Врачи спасли жизнь, а выпитый яд лишил меня способности видеть. Такая вот плата за глупый поступок…

- Нам, пожалуй, пора – Нина задышала часто-часто – Творог за мной!

Войдя в квартиру заперла дверь. Разворачиваясь запуталась в разодранном мешке. Упала. Ушибла коленку. Села на пол прислонившись к стене. Заплакала. Вытекающие слезы создавали пустоту. Ее нужно было чем-то наполнить. Вокруг был только собачий корм. Жевать его получилось не сразу – челюсти отвыкли от работы.
Чувствовать вкус, боль в коленке и слезы на щеках было приятно. Она поискала Творога. Он сидел напротив вытаращив фарфоровые глаза.

Воскресенье.

Сон медленно, но уверенно поглотил ее. Уронив голову на грудь Нина увидела отца. С суровым взглядом и скрещенными руками в кресле. В ее кресле, только подлокотники были совсем новыми.

- Привет! Наконец-то мы свиделись. Что ты творишь, дочь? Кто тебе дал право так вести себя? Мы с мамой просто вне себя! – показал глазами влево и назад, где оказывается стояла мама с полуулыбкой в глазах. – Я такую чувственную душевную натуру, отлично полечил бы солдатским ремнем.

Шершавый язык, слизывающий слезы со щеки, разбудил Нину. Она поднялась и пошла в ванну, чтобы спустить воду!

Нашла телефон набрала номер Степана.