Легенда старого озера

      Порою мы не придаём никакого значения явлениям, происходящим в природе, воспринимая их как нечто само собой разумеющееся и обыденное. Нам, испорченным и развращённым цивилизацией, затуманившим свои умы математикой и технократическими её последствиями, напрочь лишённым воображения и чувствительности, даже в голову не приходит, что вокруг нас могут твориться удивительные вещи. Ведь ветер колышет кронами деревьев обязательно с каким-то смыслом, а осиновые листья, к примеру, трепещут не зря, а могут о чём-то рассказывать.

                                             ***

  Лет семьсот тому назад вдоль течения Чёрного Черемоша приютились два десятка невзрачных домишек. Места эти считались глухими и труднодоступными ещё с незапамятных времён. Жили себе там люди, поживали, скромного добра наживали, любили, как умели, деток рожали. Только просили у Горного Духа, чтобы он держал в послушании поток, рассекающий Шурин-гору и повсякчас напоминающий о себе угрожающим грохотом. Не зря прозвали его Шибеным (бешеным), поскольку творил он немало бед, в особенности весной, в период массового таяния снегов в горах, и в конце лета, когда лили проливные дожди. В такие дни потоку не хватало привычного русла и он, грохоча пуще обычного, стремительно рвался в долину, увлекая за собой камни и смереки. Его неистовая силища, казалось, сотрясала саму Шурин-гору, а место, где он сливался с Черемошем, превращалось в сущий Армагеддон. В далёкие времена сюда каким-то образом проник какой-то чужеземец. Завидев Шибеный в разгар его неистовства, он был настолько потрясён и испуган зрелищем, что не медля бросился бежать. Несколькими днями позже его изувеченное тело нашли охотники – горы не любят трусливых и слабых.

  Итак, немалое место в умах населения занимал вышеупомянутый поток. Об этом свидетельствует даже название, которым жители окрестили свою деревушку – Шибене. Чем жили эти люди, остаётся лишь догадываться. Впрочем, это само собой понятно: летом собирали грибы и ягоды, которых близлежащие горы дают в изобилии, собирали мёд, а на полонине, расположенной на вершине Шурин-горы, выпасали коров и овец. А ещё они охотились и ловили рыбу. Форель, главным поставщиком которой является Черемош, отличается неповторимым и неописуемым вкусом.

   Вся эта нехитрая, но здоровая снедь представляла большую часть угощений на свадебном столе, установленном просто на берегу реки, под открытым небом. И, наверное, не было среди сельчан ни одного человека, который отказался бы поздравить главных виновников торжества. Ещё бы! Ведь женихом был не кто иной, как Остап, известный даже за горами как лучший охотник. Крепкий, высокий, смелый, он в одиночку уходил далеко в горы и всегда возвращался с добычей, которую самолично делил между односельчанами с присущей ему справедливостью. Поговаривали, будто ему не раз случалось побеждать в рукопашный поединках медведей!

   Что касается невесты, юной Маричейки, о ней у сельчан были разные, довольно противоречивые мнения. Одни считали её красоту неестественной и непозволительной, другие считали её ведьмой, порождением злых сил, а другим попросту было всё равно. Она и вправду отличалась дивной красотой. Когда Маричейка распускала свои чёрные волосы, они спадали по её белым, как снег, плечам тяжёлыми волнами, переливающимися радужными оттенками. В её столь же чёрных глазах отражались неведомые глубины и какая-то древняя, первобытная тайна. Не было (да и не могло быть) в подлунном мире человека, который остался бы безразличным к этой красоте. Тем не менее, девушку боялись. Никто не знал её отца-матери.

    Лет за двадцать до описываемых событий, ранней весной, когда Чёрный Черемош, переполненный мутными водами, имеет обыкновение крушить на своём пути деревья, мосты и камни, жители Шибене, проснувшись, были несказанно озадачены, обнаружив странную корзину, застрявшую среди камней, торчащих посреди реки. Как её извлечь оттуда, если река утащит всякого, кто отважится ступить в её воды? Пока взрослые нерешительно переговаривались между собой, от толпы отделилась небольшая фигурка и бросилась в грозные волны. Это был Остап, которому в ту пору едва исполнилось двенадцать лет. Он успел схватиться рукой за корзину, как тотчас же был сметён напористым течением.

   -- Он безумец! – закричали старики. – Это смерть!

  -- Спасите его! – закричала бледная, как снег, женщина, не помня себя от ужаса.

     Это была мать Остапа. Всё решили считанные мгновения, даже доли мгновений. Видя, что толпа ничем не поможет, она, не долго думая, схватила первый же попавшийся шест и устремилась по берегу вслед за сыном. А течение несло мальчика вперёд, то увлекая его с головой в глубину, то переворачивая, как пёрышко. К тому же, существовала опасность быть разбитым о камни. Но парень, из последних сил сохраняя выдержку, старался удерживать драгоценную корзину над волнами.

    В какой-то миг парнишка зацепился за корень старой осины, застрявшей у берега; в тот же миг мать протянула ему шест.

    -- Спасён! – облегчённо вздохнула толпа, продолжавшая безучастно наблюдать этот безумный и, казалось, бессмысленный поединок.

      -- Мама, -- обессиленным голосом прохрипел Остап. – Теперь у меня будет братишка!

    С этими словами он упал на её руки, обнимая закоченевшими, обожжёнными холодом, скрюченными пальцами.

    В корзине оказался младенец. Правда, вместо брата, Остапу пришлось удовольствоваться сестрёнкой, ибо ребёнок оказался девочкой. Впрочем, как показала дальнейшая жизнь, он никогда об этом не пожалел.

    В те времена всё зависело от мнения старейшин. Их считали самыми мудрыми, к их мнению относились с благоговением. Следовало решить вопрос: как быть с ребёнком? Если бы отец Остапа был жив, право решать было бы предоставлено исключительно ему. Но поскольку он умер от какой-то хвори года за два до данного события, опеку над его семейством взял совет старейшин.

   -- Это дитя могло быть ниспослано нечистой силой, -- высказал предположение один беззубый старик.

    К этому мнению могли присоединиться остальные, поскольку этот старик имел решающий голос. Осознавая, что ребёнка могут выбросить в реку, Остап отчаянно закричал:

    -- Ты врёшь, трусливый дед, потому что дети не могут быть от нечистой силы!

      -- А если девочка – дар Черемоша? – боязливо произнёс другой, столь же беззубый старейшина.

    Чёрный Черемош – это сила. Черемош – бесспорный владыка. С ним ни в коем случае нельзя ссориться.

     -- Но с таким же успехом можно предположить, что она послана нам самим Духом Гор! – воскликнул Остап, поражаясь глупости этих почтенных старцев.

                Близость к природе способствовала раннему просвещению детей, в том числе и в столь щекотливых вопросах, как происхождение детей.

                Грубый щелчок по лбу заставил его замолчать – встревать в разговоры старших запрещалось.

                Тем не менее, его слова заставили присутствующих основательно призадуматься. Горный Дух – хозяин мира и судеб человеческих. Ему подвластно как прошлое, так и настоящее, в его руках находилось и будущее. Его дары – хорошие иль плохие – нельзя отвергать. Словом, девочку оставили в селении, но старейшины, на всякий случай, доверили её воспитание матери Остапа, перенеся, таким образом, всю ответственность на плечи слабой женщины. В случае, если дитя не выживет, её можно было бы обвинить во всех грехах и даже принести в качестве искупительной жертвы тому же Горному Духу.

                Но судьбе было угодно, чтобы Маричейка не только выжила, но и превратилась в существо невиданной красоты. По мере её взросления эта красота оказывала влияние на сердца и умы сельчан. Дочь Горного Духа, -- называли её за ум и понимание природы. Из её пухленьких коралловых уст можно было услышать ответ на любой вопрос. Откуда ей было известно, отваром из какой травы можно излечить ту или иную хворь, исцелять раны, ставить на ноги немощных? Загадка… Наиболее простым и приемлемым для всех ответом на неё служили три слова:

                -- Дочь Горного Духа…

                У всякой красоты, как и у всякой доблести во все эпохи бывали завистники. Так случилось и у Остапа с Маричейкой.

                Неподалёку от Шибене, отдельно от деревни, почти у самого подножия Шурин-горы находился скромный домик. В своё время построил его некий вуйко, рассорившийся со старейшинами по каким-то бытовым вопросам. Ему казалось, что он сумеет обойтись без помощи односельчан, с которыми приходилось постоянно делиться. Потому он взялся хозяйничать сам.

                -- Пусть! – посмеиваясь, говорили тогда старейшины. – Пусть живёт. Горы большие, места хватит для всех…

                У этого единоличника были жена и сын Влад – ровесник Остапа. Только, в отличие от нашего героя, этот мальчик рос довольно трусливым, капризным, завистливым и ленивым. К своим восемнадцати годам он успел осиротеть и вполне мог себе позволить вернуться в деревню, ведь даже в те времена люди понимали, что дети не могут и не должны отвечать за грехи родителей. Мог, но отказался и продолжал жить у Шурин-горы, ни с кем не водя дружбы, избегая ровесников. В одиночестве он охотился, в одиночестве ел, в одиночестве и спал.

Пришло время создавать семью. Молодых мужчин катастрофически не хватало, поскольку большая часть из них не доживали даже до совершеннолетия. Любая девушка охотно согласилась бы стать его женой, но он, казалось, не замечал никого, кроме Маричейки. Как следствие, она стала единственной из представительниц женского пола, на долю которой выпало счастье (или несчастье) услышать из уст этого странного парня предложение. Влад подстерёг её в день, когда Остапа не было дома.

 -- Я для тебя всё сделаю, -- запинаясь, горячо уверял парень, умоляюще глядя ей в глаза. Будь моей женой и матерью моих детей…

Она долго смотрела в его глаза, словно пытаясь извлечь из самых потаённых глубин его сердца какую-то важную тайну.

- Нет, Влад, -- наконец ответила девушка. – Не бывать этому никогда. Это так же невозможно, как восход солнца с запада или исчезновение луны.

Побагровев от стыда, молодой человек заявил:

-- Но я все равно буду тебя ждать!

В тот же миг Маричейка засмеялась ему в лицо:

-- Нет-нет, Влад. Это никак невозможно! Ну, разве что в Чёрном Черемоше высохнет вода…

Любил ли он её той страстной любовью, которая, как уверяют поэты, движет мирами, нам неизвестно. Но вот по горам разнёсся слух, будто состоялась помолвка и Маричейка вот-вот станет женой другого. Ах, если бы нашлась какая-то сила, которая убрала бы Остапа с пути Влада, смела его с лица земли! Он осознавал, что кроме него ни одному парню в округе не пришла бы в голову мысль взять в жёны эту ведьму, ибо только он, кроме Остапа, отваживался смотреть ей прямо в глаза, пытаясь прочесть в них намёк на немое обещание.

Выше мы заметили, что все жители Шибене праздновали свадьбу и пили за здравие молодых, но это не совсем верно. В числе гостей Влада не было. Его дом был заперт. Исчезнув за несколько дней перед свадьбой, он так и не появлялся.

…Вот разошлись гости, хозяйки убирают со стола. Со стороны родительского дома Остапа слышатся ритуальные песни, напеваемые женскими голосами – молодую жену готовят к приходу суженого. Огромный лунный диск взошёл над ближайшей вершиной – наступила ночь, полная тайн и непредсказуемых поворотов. И никому не пришло в голову прислушаться к тихим шорохам, едва уловимым человеческим ухом. В это время, скрываемый бесчисленными смереками, к селу спускался большой отряд вооружённых людей – это было племя, враждебное ко всем народам, ведущим оседлый образ жизни. Впереди крался человек, напоминающий Влада.

-- Скорее, скорее! Там моя невеста, -- шептал он, обращаясь к ближайшим попутчикам. – Не забудьте: вы обещали отдать её мне.

-- Иди, человек, -- послышался приглушенный голос позади. Разве ты позабыл о том, что предателей не любят нигде?

-- Да, повелитель, -- отвечал Влад. – Это правда. Но я был вынужден…

-- Ладно, получишь ты свою девушку…

Вот закончились деревья и отряд оказался в долине, в какой-нибудь сотне шагов от первых построек. Военачальник велел собраться всем своим подчинённым и тихо произнёс:

-- Мы давно искали способ выйти по эту сторону гор, но не ведали горных тропинок. Но вот мы достигли своей цели – не пройдёт и эта ночь, как всё, что находится здесь, станет нашим. Не знайте жалости к врагам, друзья мои, бейте мечами и старых и юных, не щадите и младенцев, ибо из них могут вырасти наши враги. Только не прикасайтесь к девушке, на которую укажет этот человек.

В следующую минуту небольшое войско рассредоточилось и заняло позиции. Влад оказался у дома Остапа, в окне которого всё ещё горели свечи и мелькали смутные тени. Вот послышался пронзительный свист, вслед за которым из сотен глоток вырвался победоносный крик на чужом языке.

Началось побоище…В дома врывались завоеватели и уничтожали всех подряд. Тут же происходил делёж награбленного и наложниц. Влад, успевший пырнуть Остапа ножом, склонился над его мертвеющим телом и произнёс:

-- Ну вот, теперь ты уже не хозяин положения. Теперь Маричейка будет моей. Она родит мне детей, она будет любить меня.

Собрав последние силы, лежащий открыл глаза и произнёс слабым голосом:

-- Будь ты проклят!..

Девушка, вышедшая на шум из соседний комнаты, обомлела от увиденного зрелища.

-- Остап, Остап! – закричала она, прижимаясь к мёртвому телу мужа. – Что с тобой?

Но в то же время ей было всё понятно.

-- Ты?.. – протянула она, обращаясь к предателю. – Ты это сделал?!

-- Маричейка, теперь ничто не помешает нам соединиться, -- сказал Влад, невольно дрожа. – Вот и Остапа больше нет между нами…

-- Но я же тебе сказала ясно, что это невозможно! – воскликнула она, рыдая.

Схватив её за волосы, он потащил её из дома. Первое, что бросилось ей в глаза, это был лунный диск, почему-то уменьшившийся в размерах. В те времена единицы подозревали о существовании лунных затмений.

-- Смотри, вот и луна исчезает, -- ухмыльнулся Влад.

-- Но пока горы стоят на месте, а Черемош полон воды, -- деланно засмеялась она.

Вместе с тем, она понимала: если откажет этому подлецу, её судьба окажется весьма плачевной. Крики умерщвляемых жертв и неистовый плач детей доносились до её слуха со всех сторон. Решение осенило её мгновенно.

Оглянувшись по сторонам, она крикнула, обращаясь к чужеземным воинам:

-- Эй вы, где ваш предводитель?

Несколько человек обступили смелую девушку и были сражены её красотой.

-- Наш начальник там, -- ответил один из них. – Да вот он и сам…

К ней подошёл человек, облачённый в латы. Смерив орлиным взглядом девицу, он почему-то взглянул на Влада.

-- Чего тебе, красавица? – спросил он. – Мне кажется, будто ты не очень-то рада новому претенденту на свою любовь…

-- Господин! – не проговорила, а, скорее, пропела она самым ласковым и нежным голосом, на который была способна. – Этот человек наврал тебе. Наверное, он уверял, будто я его люблю?

-- Ещё как! – засмеялись воины.

-- Наверняка, он говорил, что здесь вас ожидают несметные сокровища?

-- Верно, но что-то мы их не видим.

-- Так вот, господин, и вы, доблестные воины. Этот человек солгал. Единственное, чего он хотел – это вашими руками добыть себе чужую невесту. Вы видите перед собой мёртвого мужчину? Так вот, этого мужчину я любила и буду любить до последнего своего вздоха. Я покажу вам путь к богатству, если вы немедленно убъёте предателя.

Один взмах мечом и голова Влада покатилась прочь.

-- Веди нас, смелая девушка! – велел военачальник.

Остаток ночи был посвящен преданию Остапа земле и размышлениям. Естественно, Маричейка не сомкнула глаз, выстрадав за несколько часов столько, сколько не по силам многим. На рассвете, едва первые неуверенные солнечные лучи коснулись долины, девушка повела врагов на Шурин-гору. Шаг за шагом, невзирая на усталость, она поднималась всё выше и выше, не обращая внимания на ругательства воинов, нёсших тяжёлое оружие и поклажу. Прошло не менее полутора часов прежде, чем достигли вершины. Здесь Маричейка сделала привал, чтобы перевести дух.

-- Ничего, ещё немного, -- прошептала она, оборачиваясь назад. Увы, деревья скрыли место, которому она хотела подарить свой последний взгляд, место, где она чувствовала себя счастливой.

Спустя два-три часа отряд вышел к плато, называемом полониной и, завидев множество скота, солдаты бросились убивать овец и коров. Подавляя в себе чувство обиды, Маричейка улыбалась.

-- Ещё совсем недолго…

Продолжить путь люди сумели лишь после того, как вдоволь насытились мясом. Преодолев полонину, девушка вывела воинов к небольшой вершине.

Осмотревшись, она велела сопровождающим подождать, пока она совершит некий ритуал. Те побросали надоевшее оружие и разлеглись под ближайшими кустарниками.

Маричейка взобралась на вершину, зажгла костёр и произнесла диким голосом нечто вроде заклинания. В ту же минуту небо над горой потемнело, поднялся страшный ветер. Испуганные воины повскакивали со своих мест.

-- Хватайте её! – крикнул начальник. – Это ловушка!

Но не успели воины сделать шаг к ней, как вдруг раздался страшный вой, словно из-под земли. Почва под ногами солдат затряслась, вершина раскололась пополам, погребая под собой людей и их вещи. Огромный кусок горы, подпрыгнув в воздухе, покатился вниз, сметая на своём пути множество деревьев, пока, наконец, не упал в Черемош, совершенно преградив ему путь. Молния, ударившая ниоткуда, попала в дом, ранее принадлежавший Владу, и он вспыхнул, как сено, а ветер разметал искры по ближайшему склону, поросшему смереками.Так было угодно Горному Духу...

На следующее утро несколько уцелевших из Шибене попытались подняться на гору. Первое, что их поразило – это отсутствие воды в реке. И действительно, в течение нескольких месяцев Черемош нёс свои воды по другому руслу, пока морозы и следующее землетрясение не разрушили преграду на его привычном пути.

Преодолевая следы недавнего пожара, люди пробрались на вершину. По следам они определили, что здесь прошло множество чужаков.  Вот уже заканчивается полонина… И тут люди остолбенели: вершины не было! На её месте появилась небольшая впадина, доверху наполненная чистейшей водой. Обойдя озерцо со всех сторон, все поняли, что отряд дальше этого места не ушёл. Пожертвовав собственной жизнью Маричейка погубила врагов и отомстила предателю за своё поруганное счастье.

Это озеро существует в наше время и поражает своей красотой. Говорят, будто оно намного красивее знаменитого Синевира. Здесь чисто, тихо и спокойно. Присядешь отдохнуть и чувствуешь, как в тело вливаются новые силы. Зато поближе к вечеру, когда угомонится пернатый народец и прекращает свои дневные перебранки по поводу пищи и самок, если прислушаться, можно уловить едва слышное женское пение. Этот голос сродни голосу Лары Фабиан, только намного нежнее. Одни старожилы утверждают, что никто там не поёт и петь не может, а другие, наоборот, тихонько уверяют, будто это сама дочь Горного Духа исполняет свою ежедневную песнь по утраченной любви…