Почему Ливия восстала против нефтяного благополучия

AP Photo/Jerome Delay Это очень странное государство, и в нем идет очень странная война. Здесь у всех все есть: хлеб насущный, уверенность в завтрашнем дне и даже национальная гордость. Здесь низы хотят, верхи могут, и все равно чуть было не произошла революция. Гражданская война в Ливии учит человечество тому, что народам нужно не столько благополучие, сколько ощущение себя в истории. А если его отнять, люди начинают совершать иррациональные поступки, идут на любые потери ради вещей, которые нельзя потрогать или съесть. Корреспондент «РР» побывал в Триполи и вернулся оттуда счастливым человеком.

Мужика в трениках на границе между Тунисом и Ливией зовут Дова. Его знают журналисты всего мира, он почти знаменитость. Дова занимается информационным отловом: вежливо изымает паспорта у представителей медиа и усаживает их распивать бесконечные чаи перед телевизором в ожидании спецавтобуса из Триполи.

На экране толпа детей с портретами «брата-лидера». Они, как загипнотизированные, скандируют: «Алла! Муаммар! Либия! Бас!»

— Это значит, что все, что нам нужно, — Аллах, Муаммар и Ливия — у нас уже есть, — переводит Дова короткое слово «бас».

За окном в сторону Туниса проносятся несколько пикапов. Машины набиты темнокожими гастарбайтерами, как мешки картошкой.

— Народ-то бежит, — киваю в сторону пикапов.

— Да какой это народ? — отмахивается Дова. — Нелегалы. Контроль документов усилился, вот и уезжают, пока армия разбирается с повстанцами.

— И скоро разберется?

— Конечно. Если бы не НАТО, то в стране бы уже давно порядок был.

Расстояние до Триполи — около двухсот километров. Но правильнее вести счет в блокпостах: именно от прохождения постов зависит скорость передвижения по местному шоссе. Мы почти не теряем времени — транспортировка журналистов здесь поставлена на конвейер: главное — чтобы рядом был человек с нужным бейджем. Кстати, наш человек за своим бейджем недосмотрел — его просто сдуло ветром в окно. Пришлось останавливать автобус посреди потока машин, разворачиваться и ехать навстречу движению искать бейджик. Самое невероятное — что пропажа нашлась. Добро пожаловать в Великую Джамахирию!

Проезжаем городок, который пару недель был под контролем повстанцев. У очередного блокпоста валяется несколько сгоревших машин. На стенах следы пуль, кое-где разбиты витрины. Руин и тотальной разрухи нет. Кажется, что по городу прошла толпа футбольных фанатов. Впрочем, разница есть: ливийские «фанаты» прошли с гранатометами.

От бензоколонок метров на двести тянутся очереди автомобилей. Транспорт стоит в три ряда на проезжей части. Чтобы объехать толчею, приходится вылетать на встречную полосу. Официальные власти во всем винят повстанцев: эти негодяи перекрывают дорогу бензовозам и лишают мирных граждан горючего.

Есть и другая версия: бензин просто некому производить. Сырья полно, а что с ним делать, знают далеко не все. Основная рабочая сила Ливии — приезжие из Египта, Туниса и других соседних государств, но с началом боевых действий эта сила собрала вещи в тюки и эвакуировалась подальше от местных разборок. Страна осталась без рук. Теперь ливийцам приходится спешно самим осваивать «пыльные» профессии.

Строители, мусорщики, дворники, пекари — нужны все, и никого нет. Чтобы более или менее перевести ситуацию на язык российских реалий, достаточно просто представить себе Москву без таджиков. А чтобы представить Москву без таджиков, лучше побывать здесь — очень поучительное зрелище.

Другая проблема — хлеб. До гражданской войны его выпекали исключительно египтяне. Ливийцы не пачкали руки в муке, а просто приходили с утра за румяными булочками. И как только египтяне исчезли, в булочных сразу же появились очереди: зерна в стране навалом, а людей, которые понимают, что это такое, нет.

В местных газетах грозди объявлений о наборе ливийцев на обучение пекарному делу. Инициатива, естест­венно, исходит от государства. Правительство, кажется, осознало, что самое страшное оружие против ливий­ского народа — это сам ливийский народ, у которого за десятилетия нефтяного благополучия руки стали расти из задницы. Власть нисколько не боится, что население поддержит демократические требования повстанцев: каддафианский тип личности, к которому относится большинство населяющих Триполи и окрестности, вообще с трудом понимает, что такое демократия, и никакой потребности в ней не испытывает. Но правительство очень боится хлебных, бензиновых и прочих бунтов насущных.

По той же причине цены в стране искусственно регулируются. О том, насколько это дорогое удовольствие, можно судить по странным купюрам, размером напоминающим простыни: это — динары старого образца, вышедшие из обращения всего несколько лет назад, которые теперь пришлось вернуть в обиход. Так валютный резерв вступил в бой за Каддафи.  

Человек и пуля

В пресс-центре проклятой гостиницы «Риксор» ошибочный огонь самолетов НАТО по повстанцам комментируют как изменение концепции альянса и начало спец­операции по разборке с террористами. Якобы там, в небе, никто и не собирался все время поддерживать ребелов, просто ждали удобного момента для уничтожения ключевых фигур.

Слово «ничего» у журналистов в Триполи самое по­пулярное. Что нового сказали на пресс-конференции? Ничего. Что было в городе? Ничего. Что-нибудь вообще произошло? Ничего.

Несмотря на регулярные побеги, через неделю жизни в этой золотой клетке я начинаю понимать ливийских недовольных, которые в такой клетке живут уже сорок лет. Вечерами в Триполи слышна стрельба из автоматов. Говорят, что местные так выражают свою признательность Каддафи. Скорее всего, так оно и есть, но даже если там стреляют друг в друга, мне уже все равно, мне хочется туда, потому что здесь невыносимо, потому что там что-то происходит, а здесь одно большое НИЧЕГО. Однажды вечером рядом с отелем забубнила зенитка: натовские самолеты полетели бомбить военные объекты. Если бы не этот бубнеж, никто бы и не услышал, что кто-то куда-то летит. Иногда кажется, что никакой войны вообще нет, но она продолжается каждую минуту.

Испанская журналистка Роза — очень везучая дев­чонка, она попала в автобус в Мисрату. В последний момент кто-то одолжил ей бронежилет, через который она перекинула свою сумочку. И вот Роза на линии фронта разговаривает с местным командиром. Он должен убедить журналистов в том, что Мисрата под контролем сил Каддафи.

— Если город под контролем и боев здесь нет, покажите госпиталь, посмотрим, есть ли там раненые. — Роза предлагает командиру перейти всего лишь на другую сторону дороги.

— Конечно, пойдемте.

Командир переходит дорогу. Раздается выстрел. Он поворачивается к Розе и приглашает ее идти за ним.

— Это рикошет от выстрела кого-то из наших. Здесь без­опасно.

Еще выстрел. Командир вытирает со лба струйку крови и предлагает Розе все-таки вернуться. Третий выстрел попадает Розе в спину. Возможно, она вообще самая везучая девчонка в мире — ее спасает бронежилет.

— Похоже, мне пора уезжать домой. — На следующий день она разглядывает ремешок своей сумки, в нем дыра.

Роза старается быть спокойной и продолжает улыбаться, только сегодня она улыбается немного по-другому — как человек, в которого вчера попала пуля. Иначе и не скажешь.

Слава Богу, дождались отставки Бессонова! Ждём нового, обещаного иминитого тренера!

А пока наслаждаемся игрой "Днепра" под руководством Вадима Тищенко.

Кстати, первая треть чемпионата полна тренерских отставок. Сначало тренер "Волыни" Кварцяный подал в отставку, но слава Богу остался, иначе аж как-то скучновато стало-бы. Далее следует увольнение тренера ФК "Севастополь", с новым тренером они бьют "Днепр" 2:1 и в отставку подаёт Бессонов. "Днепр" же со своим и.о. главного тренера Вадимом Тищенко крупно обыгрывет "Таврию", после чего увольняют их главного тренера. Судьба Газзаева так-же висит на волоске, и здаётся мне, что этот волосок скоро порвётся. Такие вот тренерские истории начали этот чемпионат.

Плющев- Я не знаю, мне же не отчитываются. Я вам рассказываю реакцию.

Лойко- Саша, я провел на украинской войне последние полгода. Я не знаю, какая армия уничтожает свой народ, потому что эта армия, чей народ там находится, она его не уничтожает. А та армия, которая уничтожает народ - это не украинская армия.

Олевский- Я могу рассказать про Пески, например - это непосредственно прямо с аэропортом, где осталось несколько жилых домов, остальные уехали. Люди по каким-то причинам - так бывает - не уезжают даже, когда дома взрываются. И армия их кормит, а они кормят армию. У них очень сложились, что называется, отношения и никаких, знаешь, массовых зачисток людей, которые проживают там и теоретически, может быть, даже поддерживали ДНР - ничего такого не происходит. Я видел другую историю, которая мне показалась очень важной. Эта история произошла в донецком аэропорту, кажется, в пятницу я там был, когда артиллерия, "Грады" сепаратистов из одного района Донецка расстреливали позиции других сепаратистов в другом районе Донецка непосредственно в аэропорту. Они бомбили их весь день, после чего…

Плющев- Сепаратисты бомбили сепаратистов?

Олевский- Да, и это были, видимо, разные группировки, объяснить это невозможно: там не было украинской армии.

Плющев- Это был случайный дружественный огонь?

Лойко- Это конфликт.

Олевский- Это продолжалось несколько часов. Они часов пять обстреливали друг друга, после чего перенесли огонь на позиции украинской армии, и украинскую армию обстреляли в этот раз под вечер довольно серьезно, позиции в аэропорту и в Песках, а перед этим они несколько часов стреляли друг в друга. Что это было, я не знаю. По каким-то причинам они выясняли между собой отношения, и кто находился в непонятном синем здании в аэропорту, которое они обстреливали из жилого района Донецка - ну, не знаю, может быть, он уже не жилой, но, по крайней мере, это было видно по направлению.

Лойко- Дело в том, что украинские военные, у которых есть артиллерия и "Грады" - они профессиональные военные.

Олевский- Других просто там нет.

Лойко- А вот эти вот ДНР-овцы, ЛНР-овцы - это вот те обезьяны с гранатой, которые подбили самолет.

Олевский- Но там есть люди тоже профессиональные достаточно.

Лойко- Есть какие-то профессионалы, ребята, но это какое-то сборище этих наемников, которым просто насовали техники, они даже не понимают, как ее использовать. Они лупят по всему, что стоит.

....

Лойко- Вот при мне командир кричит: "Сейчас пойдут наши "Грады". Они пойдут так близко. Вы знаете, они могут промахнуться, поэтому все в укрытие". Поэтому, когда пошла пехота боевиков сепаратистская на штурм аэропорта, по ним ударила артиллерия, но артиллерия била так хирургически, что практически чуть не разрушила этот весь аэропорт, потому что рвалось все рядом, все это шаталось, разваливалось. Ребята, если бы украинская армия, как говорят по вашему телевизору, хотела бы уничтожать украинской народ, как говорят по вашему телевизору, она бы давно это сделала. Это у меня 25-я война. 25-я командировка на войну. Я был при уничтожении первого Грозного в 95-м году, я был при уничтожении второго Грозного в 2000-м году. Вот там хотели уничтожить народ - и уничтожили город, стерли его с лица земли, два раза. Здесь, вы посмотрите на Славянск. Сколько орали эти наших зомбированные ребята, что там "Град" работает по городу. Да вы сейчас приезжайте в Славянск - вы даже не поймете, где вы находитесь. Нормальный город, все живут, электричество работает. Ну пара-тройка разрушенных, полуразрушенных домов. А в Донецке? Ну тоже есть разрушенные какие-то дома, разрушенные коммуникации. Но это никакого сравнения с Грозным. А ведь Грозный - там проводили контртеррористическую операцию. Так где у нас Сталинград, а где у нас контртеррористическая операция? И, вообще, говоря о Сталинграде, вот эта война мне напомнила ту войну, где одна сторона вероломно напала ну другую. И там была своя Брестская крепость…"

Я не разбираюсь в машинах, мотоциклах… Не могу «прикинуть» их стоимость. Для меня, как  настоящей блондинки,  индивидуальные транспортные средства   делятся на такие несложные группы: двухколесные и  четырехколесные.  И  еще они очень  различаются по цветам. Я не пускаю пузырей умиления при виде симпатичных, на мой, и не только, взгляд, экземпляров. Не давит меня вездесущая «жаба» при виде подобных приобретений у соседа … И никогда не возникало желания сфотографироваться, раздув щеки гордости,  на фоне чужой машины…   Но вот позавчера, прогуливаясь в праздничном настроении  по городу,   заметила «гнездо»,  мимо которого не смогла пройти даже я .  «Слетелись»  туда достаточно интересные «экземпляры». Я оказалась   там не одна из «зевак», и поэтому процесс съемки занял какое-то время. Не хотелось все-таки «я на фоне»,  хоть и с чужими  лицами. Правда,   это  не все, которые там стояли. Просто было жаль времени, провести его на одном месте. Столько вокруг интересного! Мне хотелось побродить по городу,  а не стоять  в нескончаемой очереди за «красотой» … Хозяева этих симпатяг не возражали против  фотосессий и даже общались… Не долго, но все-таки…