Страна Моксель
- 13.05.10, 22:23
- УВО
В Смоленске вышла «Страна Моксель» — книга Владимира Белинского об истории Московского государства. В ней автор развенчивает ряд мифов российской истории и ставит под сомнение многие, казалось бы, общеизвестные факты.
«Страна Моксель» появилась в Интернете в виде цикла статей довольно давно. Но собранные воедино эти публикации стали книгой лишь в нынешнем году. В «Стране Моксель» изложена история Московского государства за 320 лет: с момента его появления и до конца правления Федора Ивановича (1598 г.). Автор подробно рассмотрел вопросы происхождения великорусского этноса, возникновения Москвы и Московского княжества, его взаимодействия с Золотой Ордой, Крымским и Казанским ханствами.
Следует заметить, что ряд изложенных в книге фактов перекликается с положениями, озвученными в книге белорусского автора Михаила Голденкова «Русь – другая история». Главный тезис, объединяющий эти два издания: история России – это один большой миф.
Тяжела ты, шапка Мономаха!
Миф о том, что Московское государство является преемником Киевской Руси, разбивается, как только начинаешь более внимательно анализировать исторические факты. «Как ни покажется читателю странным, но история великороссов не имеет никакого отношения к землям Киевской Руси, — пишет автор. — Их история начинается с так называемой «залешанской земли» и с Московии, которые никогда не были Киевской Русью. Даже профессора Московского университета С.М. Соловьев и В.О. Ключевский признали: да, Русь в старину была, но великороссы, как народ, появились лишь в XV—XVII веках, хотя такими признаниями они фактически разрушили миф о праве великороссов на «собирание земель русских»!».
Владимир Белинский высказывает большое сомнение в том, что Иван III (истинный основатель Московского государства) «хоть в малой мере руководствовался идеей возрождения былого единства эпохи Киевской Руси, когда начинал на исходе XV века экспансию в сторону белорусских, украинских — или хотя бы даже и новгородских — земель».
«Разве ближайшее окружение Ивана III (правил в 1462—1505 гг.), его сына Василия III (1505-1533) и внука Ивана IV (1533—1584), превращая своего небольшое княжество в мощное государство, действительно верило в то, что они возрождают или продолжают славу Киева? — задается вопросом автор. — Думаю, ответ ясен: не верило и верить не могло. Вообще странно, как современные исследователи могут предполагать, что московиты из воинской правящей касты времен Ивана III или Ивана IV осознавали себя наследниками киевской верхушки».
Развеивает автор и миф о знаменитой короне московских царей — так называемой «шапке Мономаха», известной с тех времен. По мнению автора, никакого отношения к киевскому князю Владимиру Мономаху она не имеет. «Ее сделали в 1330-е годы для хана Золотой Орды (скорее всего, для Узбека). А в конце XV века шапку «переименовали», точнее, перекрестили, добавив к ней крест и выписав новый «сертификат» — придуманную легенду, связавшую корону с императором Константином Мономахом», — уточняет историк.
А было ли татаро-монгольское иго?
«Скажем теперь несколько слов о мифе про «татарское иго». Как я уже отметил, московских политиков не мучила ностальгия по древнему Киеву. Но, как свидетельствует богатая документация об отношениях между Московией и ее татарскими союзниками, они еще меньше сознавали свою экспансию в степь как осуществление исконной национальной и религиозной борьбы против татарского господства», — пишет Белинский.
Внимательное чтение дипломатической переписки — а иной раз даже патриотических московских придворных летописей — открывает достойные удивления свидетельства того, насколько тесными и прагматичными были отношения между московскими и татарскими политиками.
«Собственно, трудно себе представить, чтобы они могли быть иными, ведь именно тесный и прочный политический союз между московитами и татарами (между Ивановым отцом Василием II и ханом Улу Мехметом) в значительной степени обусловил победу Москвы в гражданской войне XV века. В которой, кстати говоря, противниками Василия были его православные двоюродные братья.
В следующем поколении самым близким иноземным союзником Ивана III был крымский хан Менгли-Гирей (правил в 1466—1513 гг.). Союз этот был тесным и взаимовыгодным — что, между прочим, сделало возможным завоевание Новгорода и Пскова. Более того, Иван IV никогда бы не завоевал Казань и Астрахань без тесного сотрудничества со своими давними татарскими союзниками — ногайцами», — пишет автор.
С обоими исламскими союзниками Москва обменивалась бесчисленными посольствами, жестами доброй воли и символическими дарами: например, конями для хаджа в Мекку или пресловутой шапкой Узбека (Мономаха). Московские политики продавали татарам-мусульманам христиан в рабство, роднились с их княжескими домами. Вот так в действительности обстоит дело с вымышленным «татарским игом», — заключает автор.
Он также вспоминает о том, что именно славянские полки литвинов (предков белорусов) и украинцев в 1362 году разгромили монголо-татар на Синих Водах: «А московские правители еще 200 лет целовали «болвана» на верность ханам Золотой Орды».
Страна Моксель
Так откуда же возникла Московское княжество и русский (в сегодняшнем понимании этого слова) народ? Известно, что Москва как местность, согласно российским источникам, впервые упоминается в 1147 году. Однако, что удивительно, великороссов как таковых еще не было и в помине, вокруг на тысячи верст жили финские племена.
«Все селения Ростово-Суздальской земли к моменту прихода Рюриковичей с их дружинами были построены и заселены финскими племенами… С появлением Ростово-Суздальского княжества, а позже Московского, эта позабытая Богом земля еще добрых пять сотен лет оставалась захолустьем, страной дикарей, не имевшей возможности тягаться даже с тогдашним разоренным Киевом», — отмечает автор. И заселены те земли были финскими племенами весь, меря, мещера, мокша, мордва, мурома, нарова, пермь, печора, черемисы и т.д. Им в Х-ХIII веках принадлежал весь обширный край от Тулы и Рязани на Север и Восток. В доказательство этому автор приводит многочисленные названия рек, имеющие финское происхождение. Так, окончание «va» (что по-фински значит «вода») имеют Москва-река, Сылва, Косва, Протва, у одной Камы можно насчитать до 20 притоков с подобным окончанием. А название самой Оки – это обрусевшая форма финского «joki», что значит река вообще. «А нам внушают, что Москву основал русский князь Юрий Владимирович «Долгорукий», и что жили в ней великороссы, — замечает Владимир Белинский.
Между тем племя великороссов (или русский народ, как он сегодня называется) появилось только к Х V-XVI веку среди муромы, мери, веси, мокши, мещеры и оттуда, согласно русскому историку Василию Ключевскому, начал «растекаться» все дальше.
«Глядите, как деликатно пишет историк: народ растекается» по территории и «образует «Великороссию», — удивляется Владимир Белинский. — Здесь мы встречаемся с одним из основополагающих мифов российской истории. На самом деле народ вовсе не «тёк», он жесточайшим насилием и разбоем захватывал земли, покорял жившие там племена; уничтожал эти племена либо изгонял с родной земли, навязывал им свою веру и религию, орусачивал их».
Так как же называли тогда будущий народ Московии в XII веке? Автор приводит свидетельства посла короля Франции Людовика IX Виллема де Рубрука, посетившего страны хана Саратака и хана Батыя. В 1253 году Рубрук зафиксировал следующее распределение земель между этими двумя ханами: Саратак владел землями Золотой Орды от Дона до Волги, и от Каспийского и Азовского морей до северных мест страны Моксель, куда дошли татары в 1238 году. Жили в «Стране Саратака» в те годы, кроме татарских племен, только «два рода людей»: Моксель (евшие свинину) и Мердинас (мусульмане, не употреблявшие свинину в пищу).
«Значительно позже, благодаря усилиям великорусских «писателей истории», появилось название Ростово-Суздальская земля», — уточняет автор. Именно так – моксель – называли будущий народ Московии в 1253 году. Отсюда автор делает вывод: «Великорусский народ никогда не имел родственных корней с украинским. Он возник на базе финских племен, с последующим смешением с булгарским и татарским этносами. И образовался он значительно позже».
Собирание земель русских
В связи с этим очень сомнительной выглядит версия российских идеологов о собирании земель русских, которая по сути лишь прикрывает банальную экспансию. Украинские и литовские города уже в те времена жили по законам европейской цивилизации. Так, город Брест получил Магдебургское право еще в 1390 году, Каменец-Подольский – в 1432 году, Киев – в 1494 году. По этому праву горожане имели самоуправление, тогда как власть князя в отношении их была серьезно ограничена. Во всяком случае, он не мог по своей прихоти казнить или грабить горожан. «В Московии к подобным законам управления пришли только после революции 1905 года!», — уточняет Белинский.
Резюме: «Изучив факты, мы должны навсегда отбросить московский миф о славянском родстве украинского, белорусского и русского народов. Нация великороссов развивались вполне самобытно в глухих непроходимых лесах северо-востока Европы на базе живших в тех местах финских племен».
Автор приводит еще много документов о том, как происходило «собирание» земель русских, он также упоминает об исторических упражнения» Екатерины II и ее Комиссии «по составлению истории, преимущественно русской», благодаря которой российская история приобрела совсем иной вид. По словам Владимира Белинского, своей книгой он «хотел показать преемственность деяний и целей сегодняшней элиты Московии с древней Ордой».
«Давайте вспомним, что изучали в школе наши деды и отцы, да и те из нас, кто окончил школу до 1992 года. Все мы изучали историю России, хотя государство многонациональным было, из 15-и республик состояло, 100 народов объединяло. Но в коммунистической империи, как раньше в Российской, никого не интересовала история ни украинского народа, ни белорусского, ни литовского, ни казахского, ни прочих, — отмечает Владимир Белинский. — Лишь тогда, когда история какого-нибудь народа стыковалась с историей великороссов, в учебниках вдруг появлялся новый, неведомо откуда взявшийся народ, «добровольно присоединившийся» к русскому. А уж если «не добровольно», так значит, это испокон веков были «дикие и враждебные» всем племена, их, мол, сам Бог велел славным предкам великороссов прибрать к рукам. Дескать, великороссы принесли им культуру; вывели из тьмы… »
Джерело: Прес-центр Київської Патріархії
И факт того, что казацкие послы с самого начала переговоров
требовали включения в состав Великого Княжества Русского еще и Русского
(с центром во Львове!!!), Волынского, Белзского и Подольского
воеводств, красноречиво свидетельствует о том, что сам термин – Великое
Княжество Русское – крепко держался в украинском национальном и
политическом сознании на протяжении веков. Народ четко представлял
настоящие границы своей Родины!
Абсолютно очевидно, что до
тех пор, пока существовало Великое Княжество Русское, ни о каком другом
русском государстве не могло быть и речи!!! 
В оборонительных доспехах древнерусского профессионального воина большое значение имела кольчуга - боевая одежда в виде рубашки из мелких, плотно сплетенных железных колец. Термин “кольчуга” возник позднее, в Московской Руси,а в письменных источниках древней Руси кольчуга упоминается под термином “броня”. Множество фрагментов, а иногда и целые кольчуги встречаются среди археологического материала. Особенно много дошло до нас кольчуг Х в. в дружинных курганах (Черная Могила, Гульбище - в дружинных курганах X века близ Чернигова, Гнездово и т. п.). От последующих веков в городских и городищенских слоях чаще всего встречаются фрагменты этого доспеха, но на Райковецком городище найдены две целые кольчуги хорошей сохранности.
Кольчуга служила достаточно надежной защитой от холодного оружия. В древней Руси, а появилась на 200 лет раньше, чем в Западной Европе. Еще в XII в. во Франции кольчуга считалась дорогим импортным доспехом который ввозили из России. В героической французской поэме “Рено де Монтобан” упоминается “кольчуга, сделанная в России”.
Сплетение состояло из целых колец и колец на заклепках или штифтах, т. е. половина колец были целые, а половина разводные, которые после сборки соединялись заклепкой или штифтом. Каждое кольцо охватывало четыре разъемных, а разъемное - четыре целых. Кольчуга делалась из железа. Металлографический анализ кольчужных колец с Княжей Горы и из Новгорода обнаружил ферритное строение с очень малым количеством шлаковых включений. Иногда в качестве декоративного элемента в кольчугу вставляли несколько рядов медных колец. Медные проволочиые кольця имеют кольчуги из Черной Могилы и из Новгорода. На поздних кольчугах тоже известны оторочки ворота, рукавов и подола медными кольцами. Металл колец. естественно, быстро корродировал и кольчуги необходимо было чистить. О том, что кольчуги были чищены, т. е. светлые и блестящие (естественного цвета железа), сообщает летописец: “И бе вчдете страшно в голых доспехах, яко вода солнцу светло-сиящу”. (И смотреть страшно на воинов в голых доспехах, так как они блестят светлее, чем вода на солнце). В XVII в. для чистки кольчуг применялось специальное приспособление в виде закрывающейся бочки с веретеном, в которую клали кольчугу, посыпанную мелким песком, и вращали ее. Подобное, столь простое приспособление, мог применять кольчужник и древней Руси. Кольца большинства известных археологических кольчуг были плоские. Наружный диаметр их на разных бронях колебался в пределах 13-15 мм. Ширина кольца равнялась 2-2,5 мм, толщина была около 0,8-1,0 мм. Иногда поверхность кольца орнаментировалась одним или двумя концентрическими рельефными кругами. Делались кольчуги также и из проволочных колец (например, кольчуга из Черной Могилы, Райковецкого городища или фрагменты кольчуги с Княжей Горы) такого же размера.
Обычная кольчуга на средний рост состояла примерно из 18-20 тыс. колец. Технология производства кольчуги состояла из операций изготовления колец и заклепок или штифтов и из сборки и склепывания разомкнутых колец в следующей последовательности. Из железа изготовлялась круглая или квадратная проволока диаметром около 2 мм, которую навивали на круглую оправку диаметром около 10-11 мм. Образовавшуюся спираль разрубали по одной стороне, в результате чего получались круглые разомкнутые кольца одинакового диаметра. Половину колец сваривали. Если кольчугу делали из плоских колец, то после сварки круглые в сечении кольца расплющивали и фигурным пуансоном наносили удар. Таким же путем расплющивались и орнаментировались разомкнутые кольца. После этого концы колец дополнительно расплющивали на плашку и пробивали бородком отверстия под заклепки или штифты. Отдельной и довольно кропотливой операцией было изготовление заклепок или штифтов. Кольчуга с Княжей горы была склепана заклепками с головкой. Диаметр заклепки было около 0,75 мм. Каждое разомкнутое кольцо после соединения его с четырьмя целыми кольцами склепывали. Последними операциями были чистка и шлифование кольчуги. В технологии производства древнерусских кольчуг поражает миниатюрность, тонкость и огромная трудоемкость кузнечных работ, например, операция склепывания кольца заклепкой диаметром около 0,75 мм, производившаяся не с отдельно лежащим кольцом, а уже с кольцом, вплетенным в кольчугу. Склепать нужно было около 10 тыс. колец.
