Байазид, один из величайших суфийских Мастеров, будучи ребенком, приходил к Учителю. Ни о чем не говоря и не спрашивая, он тихо садился и смотрел на его лицо, а через некоторое время также тихо удалялся.
Через 12 лет впервые Учитель заговорил с ним:
- Сын мой, видел ли ты на полке книгу?-И он сказал, как она называется.
Байазид ответил:
- Я никогда не смотрел по сторонам и не имею понятия, где лежат какие книги. Моей единственной целью было просто сидеть напротив Вас, смотреть на Ваше лицо и впитывать Вашу безмолвную силу духа.
После этих слов Учитель сказал:
- Сын мой, ты принят!

Такое отношение к претенденту в ученики может показаться слишком суровым, не гуманным. Но эта тактика позволяет отсеять любопытных и недостаточно зрелых.

Мастер не станет спрашивать: "Кто ты? Какая у тебя цель?"

Любопытный человек не имеет места в мире религии. Весь мир в его распоряжении, но только не вопрос познания Истины.

Один дзэнский монах, Бокудзю, говорил: «Иди и пересеки ручей, но не позволяй воде прикоснуться к тебе».

А через ручей около его монастыря не было никакого моста. Многие пытались сделать это, но когда они пересекали ручей, то, конечно же, вода прикасалась к ним. Поэтому однажды один монах пришел к нему и сказал:

— Вы задали нам неразрешимую задачу. Мы пытаемся пересечь этот ручей; через него нет никакого моста. Если бы был мост, то мы, конечно же, пересекли бы ручей, и вода не прикоснулась бы к нам. Но мы вынуждены идти через поток, и вода прикасается к нам.

И Бокудзю сказал:

— Я пойду и пересеку его, а вы наблюдайте.

И Бокудзю пересёк ручей. Вода, конечно, прикоснулась к его ногам, и они сказали:

— Смотрите, вода прикоснулась к вам!

Бокудзю сказал:

— Насколько я знаю, она не прикоснулась ко мне. Я был просто свидетелем. Вода прикоснулась к моим ногам, но не ко мне. Я был просто свидетельствующим.

Кто-то спросил Бокудзю:
— Что вы делаете? Какова ваша религиозная дисциплина?
Он ответил:
— Я живу обычной жизнью — это моя дисциплина. Когда я чувствую голод, я ем. Когда я чувствую, что хочу спать, я сплю.
Спрашивающий был озадачен. Он сказал:
— Но я не вижу в этом ничего особенного.
Бокудзю сказал:
— В этом вся суть. Нет ничего особенного. Все, жаждущие чего-то особенного, являются эгоистами.
Спрашивающий всё ещё был озадачен. Он сказал:
— Но это делают все: когда голодны — едят; когда хотят спать — спят.
Бокудзю рассмеялся и сказал:
— Нет. Когда вы едите, то вы делаете тысячу и одну вещь: вы думаете, мечтаете, воображаете, вспоминаете. Вы не только едите. Когда я ем, то я просто ем: тогда существует только еда и ничего больше. Когда вы спите, вы видите сны, боретесь, имеете кошмары. Когда я сплю, то я просто сплю, не существует больше ничего. Когда есть сон, то есть только сон. Нет даже Бокудзю. Когда я гуляю, то существует только прогулка, не существует никакого Бокудзю: просто прогулка.

Быть осознающим и непривязанным  - основа Дзен-буддизма. Но из любого правила есть исключения..

Однажды монах Лин-чи удивил всех. Когда умер его учитель, Лин-чи расплакался. Он стоял, и слёзы текли по его щекам. Его друзья недоумевали:

— Что ты делаешь? Здесь собралось столько людей, и все они шокированы твоим поведением. Их мысли написаны у них на лицах: «Невероятно! Этого просто не может быть! Лин-чи плачет! Мы думали, что он полностью непривязан и его дух свободен. И вот теперь он плачет! Он сам учил нас, что душа бессмертна, что умирает только тело; что тело это материальная оболочка, которая изнашивается и возвращается в землю. Почему же сегодня он плачет?» И мы, твои друзья, тоже не можем понять тебя. Ты учил, что ключом является непривязанность. Почему же ты привязан к своему учителю?

На это Лин-чи ответил:

— Ваш вопрос логичен. Но что мне делать? Слёзы текут, и я плачу. Для меня самого было открытием, что я плачу. Я сам удивлён. Но что я могу поделать? Так во мне проявляется жизнь. И я не стану подавлять её проявления. Я всегда принимал её целиком.

 

Ямаока Тесю, будучи молодым учеником Дзэн, посещал одного учителя за другим.

Однажды он пришёл к Докуону.

Желая показать свои знания, он сказал:

— Разум, Будда, чувственное бытиё — все они на самом деле не существуют. Истинная природа явлений — пустота. Не существует ни воплощения, ни заблуждений, ни мудрости, ни посредственности. Ничто нельзя дать, ничего нельзя взять.

Докуон, который спокойно курил, ничего не сказал.

Внезапно он сильно ударил Ямаоку по голове. Юноша очень разозлился.

— Если ничего не существует, — спросил Докуон, — откуда же эта злость?

  Хто не згадує свої студентські роки. Незабутня пора юності. Лекції,
сесії, екзамени...
  І як, зазвичай, улюблені і нелюбимі предмети  та викладачі. Одним із таких
ненависних предметів була у нас "Економіка та бухгалтерський облік."
Нам, майбутнім шахтарям, здавалося дивним перемноження людей на зміни і години,
в результаті яких з'являлися чударнацькі "людинозміни" та "людиногодини".

   Та діватися було нікуди, адже основи цих знань повинні мати усі інженери.
Наш викладач, Євген Іванович, чудово розумів усю нудоту і нецікавість свого
предмету, а, оскільки, він був людиною з гумором і, досить, контактним, то
скрашував свої лекції жартами та анекдотами. Наша група була чисто
чоловіча, тому і анекдоти були досить відвертими.

  Якось, наперододні сесії, йшла підсумкова лекція. Як завжди -
питання-відповіді. Загальна розмова перейшла до теми шпаргалок і підказок.
От тут Євген Іванович і видав нам цей, на той час, найсвіжіший анекдот про
Вовочку та Марь Ванну. Викладаю  його так, як почув на цій знаменній лекції.

   Усі нервово чекали приїзду високої комісії до школи. Марь Ванна зібрала
відмінників із свого класу і попередила, що буде викликати їх до дошки,
а, також, про те які питання буде запитувати.

   Вовочка відразу зауважив: -Марь Ванна, я, коли хвилююся, то забуваю назву
останнього місяця - грудня.-
   На що Марь Ванна відповіла:- Не хвилюйся, Вовочко, як тільки, у переліку,
дійдеш до місяця грудня, то поглянь на мене, а я покладу руки на груди. То,
відразу, і згадаєш.-

   Наступного дня. Урок. Сувора комісія у класі. Один за одним відмінники
успішно відповідають на запитання біля дошки. На суворих обличчях комісії
з'являються схвальні вирази.

   До дошки виходить Вовочка і починає перелік місяців. Доходить до
останнього і розгублено поглядає на Марь Ванну. Та кладе руки на груди...
   -Цицень,- радісно вигукує Вовочка.
Від здивування Марь Ванна опускає руки нижче...
   -Пупень,- бадьоро продовжує Вовочка.
У розпачі Марь Ванна Зовсім опустила руки.
   -Пи*день, - закінчив перелік Вовочка.
   
   -То ж, щоб зрозуміти підказку, потрібно ще й свого розуму мати, - підвів
підсумок Євген Іванович.
   
5 грудня 2008 р.
Михайло ДІД.
Алчевськ. 

21:34:58, база ПВО «Форт Грили» на Аляске

— Боже! Что оно вытворяет?!
Точка
на экране локатора петляла, металась из стороны в сторону, резко меняла
курс. Представление длилось долго, но когда прибыли перехватчики,
Объект уже затерялся в воздушном пространстве России.

22:25:42, кабинет в одном из учреждений Вашингтона

— Я лечу в Россию!
— Исключено. Вам мало прошлого раза? Понравилось в Sibiry пить vodka и играть на balalaika, tovarisch?
— Неуместный сарказм! Появился шанс узнать истину!
— Я слышал это не раз, но истина все еще где-то рядом.
— Спутники отслеживают Объект. Рано или поздно он сядет — и тогда я буду рядом!
— Хорошо, хорошо, доверюсь вашему чутью. Еще раз...

Примерно 20:00, поселок городского типа Большой Трындец

Нил
Полуэктович Васькин смахнул рукавом пыль с трубы, тянущейся от ТЭЦ к
домам, обстоятельно разложил газету, придавил коробкой кефира и
батоном, сел рядом.
Нил Полуэктович только что отработал смену
дежурным сантехником и чувствовал умиротворение, словно моряк,
отстоявший вахту в шторм. Он давно облюбовал эту трубу с видом на
Главную Дорогу и часто приходил сюда после смены откушать кефира с
батоном. Удаленность от жилых домов с их вечно текущими трубами и
бунтующими унитазами действовала успокаивающе. Никто сюда не забредал,
лишь изредка водители грузовиков да немногие трындецовские владельцы
«уазиков» пробивались Главной Дорогой в райцентр мимо сидящего на трубе
сантехника. Васькину нравилось смотреть на местное «Кэмел-Трофи»;
услышав надсадное гудение, он привычно огляделся в поисках машины.
Вокруг не было ни души. Васькин поднял глаза к небу. С неба падало
нечто.
Васькин успел сообразить, что упадет оно прямо перед ним, так
что ужин может пострадать. Заслонив собою кефирно-батонный натюрморт,
Нил Полуэктович предусмотрительно зажмурился и услышал сочное «шмяк!».
Утерев с лица грязь, Васькин посмотрел на нечто и сразу забыл те
разнообразные слова, которые хотел высказать, — нечто разительно
напоминало НЛО, не раз виденные Васькиным по телевизору. В фильмах чаще
всего от инопланетян ничего хорошего, кроме плохого, не получалось,
потому Нил Полуэктович в НЛО активно не верил. Эту идею он почерпнул у
своего друга — электрика по профессии и буддиста по анамнезу.
Существует лишь то, во что мы верим, — утверждал электрик-буддист.
Васькин идею признал богатой и постановил отныне в плохое не верить. Со
сверхурочными и скверной погодой, правда, не получалось, зато НЛО
раньше в Большой Трындец и впрямь не залетали, что Нил Полуэктович
считал своей победой.
НЛО, которого не бывает, вызывающе лежал прямо перед ним.
С
громким хлопком распахнулся люк. В клубах таинственного пара на землю
ступили пришельцы. Вернее, это в фильмах пар выглядел таинственно. А
Васькину он живо напомнил пар в бане, как и сами пришельцы —
вываливающихся из парной мужиков. И рожи у них были не зеленые, как в
кино, а вовсе даже красные.
— Это... как его, добро пожаловать! — произнес Васькин. Подумал и на всякий случай добавил: — Welcome, friends!
— Пгарк курта! — квакнул один из пришельцев. — Тукур клуппа!
—
Не понимаю я тебя, приятель, — вздохнул Нил Полуэктович. — Надо бы тебе
пифагоровы штаны нарисовать, да только как они выглядят?
— Клуппа! — повторил пришелец и потянул его за штанину в сторону НЛО.
— Не, ребят! — заупрямился Васькин. — Я в курсе! Будете меня всяко непотребно исследовать, а потом память сотрете? Не пойду!
—
Клуппа, пака! — жалобно заквакал пришелец и указал на пар, вырывающийся
из люка. Потом показал на себя, на «коллег» и затряс лапками. Нил
Полуэктович с сочувствием посмотрел на маленькие, растущие сзади
гораздо ниже пояса конечности.
— А, ну так бы сразу и сказал!
Дело-то житейское! Только вот у меня инструмент весь в ЖЭКе, — Васькин
выразительно покрутил пустыми руками. — Инструмент, понимаешь?
— Кабераська! — Пришелец протянул Васькину какую-то хреновину, подмигивающую огоньками.
—
Мда... Мне бы лучше разводной ключ. Ладно, не боги горшки выносят, как
говаривали древние викинги. — И Нил Полуэктович храбро нырнул в клубы
пара.

Два часа спустя

— Этот абориген ничего не
знает, — холодно бросила по-английски женщина, разглядывая Васькина из
салона медленно тонущего в грязи такси.
— Он ничего не помнит, — возразил мужчина. — Это их стандартный прием — стирают память свидетелям!
—
Господи! Оглянись вокруг! Ну зачем высшей цивилизации эта грязная
деревня и этот безграмотный абориген?! Признай — мы опять погнались за
твоей фантазией!
На «аборигена» Васькин обиделся и сделал вид, что
не понимает по-английски. Мужик-то ему понравился — тот сразу, не
чинясь, выпрыгнул из такси и, увязая в Главной Дороге, подошел
поздороваться. Когда он на ломаном русском спросил про НЛО, Нил
Полуэктович совсем было наладился похвастаться качественной работой, но
пока вспоминал, как по-английски будет «свищ в трубе», ехидное
замечание дамочки отбило всякое желание откровенничать.
Тут трактор
вызволил такси из глины и поволок его в сторону райцентра, и чем
закончился спор, Васькин так и не узнал. Да и не особо хотел узнать.
Он посмотрел в звездное небо и задумчиво произнес:
—
Высшая цивилизация, да. Кабераську вот придумали — штука полезная. А
только чтобы ею пользоваться... Все одно надо, чтобы руки не из такого
неподходящего места росли.

(с) С. Ковалев

  Як швидко проминає життя...
Начебто ще й не починав жити по-справжньому, а вже шостий десяток
промайнув. Закінчилася трудова діяльність, виросли і порозлітались
по світу діточки, підросли онуки. Все більш відчувається твоя непотрібність.

Діти вже дорослі і живуть своїм життям, у онуків теж починається своє життя,
таке відмінне від твого дитинства, що навіть не завжди його встигаєш
зрозуміти, що воно таке і до чого.

На колишній твоїй роботі, на колишньому твоєму місці вже інша людина,
яка виконує твою колишню роботу не гірше від тебе. Усі заклопотані
своїм життям. Про тебе не згадують, без тебе обходяться, наче тебе
ніколи й не було на цьому світі.

Кожна людина по-своєму переживає цей неминучий період свого життя.
Одні чіпляються за своє місце на роботі, з піною на губах доводячи
свою незамінність і безжалісно розтопчуючи претендентів.

Інші несуть свій застарілий досвід у сім’ї своїх ближніх.

Дехто починає жити для себе, наздоганяючи те, що було неможливо мати
у молоді роки
.
У політиків прокидається жага до влади.

Та все ж таки найбільша категорія людей просто опускають руки і
тихенько доживають свій вік, просиджуючи на ослінчиках біля хати,
перебираючи у пам’яті потьмянілі спогади свого такого швидкоплинного
життя...

Народився... Вчився... Оженився... Дітчок виростив... Праця... Пенсія...
Як скрізь... Як усі... Як завжди... Було... Є... І буде...

І гіркий присмак своєї непотрібності...

І тоді виникає думка:-А що як це ще не кінець?...
Що як попереду ще одне життя?

Прекрасне і щасливе,без щоденної колотнечі і хвороб,без болю,ненависті і зрад...
Без щоденної турботи про шматок хліба... З одвічною любов’ю...
Мабуть так народжувалась релігія...

 2008 р.
Михайло ДІД.
Алчевськ.

Жили-были два соседа. Пришла зимушка-зима, выпал снег. Первый сосед ранним утром вышел с лопатой разгребать снег перед домом. Пока расчищал дорожку, посмотрел, как там дела у соседа. А у соседа - аккуратно утоптанная дорожка. На следующее утро опять выпал снег. Первый сосед встал на полчаса раньше, принялся за работу, глядит - а у соседа уже дорожка проложена. На третий день снегу намело - по колено. Встал еще раньше первый сосед, вышел наводить порядок... А у соседа - дорожка уже ровная, прямая - просто загляденье! В тот же день встретились они на улице, поговорили о том, о сем, тут первый сосед невзначай и спрашивает:

- Послушай, сосед, а когда ты успеваешь снег перед домом убирать?

Второй сосед удивился сначала, а потом засмеялся:

- Да я его никогда не убираю, это ко мне друзья ходят!

Дервиш сидел у обочины, когда мимо него стремглав проскакал надменный царедворец в сопровождении пышной свиты. Со злостью наотмашь хлестнув дервиша тростью, царедворец прокричал:

- Ты, бродяга! Прочь с дороги!

Когда они умчались, дервиш поднялся с земли и сказал им вслед:

- Да обретешь ты все, чего желаешь в этом мире, каковы бы ни были твои желания, и даже больше того!

Эта сцена произвела глубочайшее впечатление на прохожего, который подошел к благочестивому человеку и спросил:

- Будь так добр, скажи мне, чем были вызваны твои слова: благородством ли твоего духа - или же тем, что мирские желания, вне всякого сомнения, приведут этого человека к еще большему бесчестию?

- О ясноликий! - произнес дервиш. - Не пришло ли тебе в голову, что я сказал то, что сказал, потому что люди, которые достигают удовлетворения своих истинных желаний, не имеют нужды нестись, сломя голову, и стегать дервишей?