Харьков. Покровский монастырь , второй день Рождества, вечернее богослужение

На удивление пустой храм. Полумрак, идет служба, звучат молитвы. Благолепно.

С икон смотрят святые на редких прихожан, а те с надеждой глядят на иконостас и просят каждый о своем. Еще бы!- Сегодня Собор Пресвятой Богородицы . Небеса отверсты . Совершается таинство Богообщения. Владычица слушает всех…

Внимание привлекает  появившаяся тетка в фартухе. Она быстро гасит и так немногочисленные свечи . Но зачем?!  Они и до половины не догорели! - Ее это не смущает , она оставляет только совсем свежие,  остальные безжалостно выкидывает .  Душа возмущается – сейчас она загасит и мои! А в них просьбы за родных, которые так в этом нуждаются ! Понимаю что спорить с ней – только вред для души , и отхожу – не хочу это видеть .

Служба продолжается ,  но молитва уже не идет – на сердце тяжко.

Рядом  появляется ангельского вида девочка, и старательно начинает гасить свечи на соседнем подсвечнике – точно также , оставляя только совсем свежие. Она старается , с трудом дотягивается – ей высоко , но ее усердие велико , личико сосредоточено, и обжигая пальчики она нещадно  прореживает  все подряд. Ребенок не понимает, что в каждой свечке – просьба , чья-то надежда , которую она гасит на полпути.  Ну что тут скажешь!!!

И подумалось:  Куда еще идти измученной душе православной , если даже в главном монастыре Слобожанщины в святой праздник пусто , свечи продают втридорога , да и тем  не дадут догореть как подобает – загасят на половине, а вмесе с ними и Надежду ?

И не потому ли здесь так пусто в такой день , что и другие , как и я , увидели  что их Надежды гасят?

Это был первый настоящий крестный ход в Харькове со времен мракобесия коммунистов.

Накануне в город была доставлена из Иерусалима икона Владычицы «Державная».

Был чудный летний день. Солнце сияло в куполах церквей и на крестах монастыря.

После литургии и благословения митрополита, под звон колоколов Благовещенского собора, были вынесены хоругви, кресты и сама икона. Процессия построилась в легкой суматошной неразберихе,  и под пение церковного хора двинулась! Впереди шли диаконы со свечами, кадилами,  крестами,  и хоругвями, за ними священники в праздничных  одеяниях , за ними четверо крепких офицеров-летчиков несли икону, потом шел хор, монахи, семинаристы, ряженые казаки и простой люд.

Сразу возникло небывалое оживление , люди толпились, радовались, фотографировали, забегали вперед,- такого тут еще не было! – и все радовало. Казалось, -небеса разверзлись и Благодать щедро нисходила на замученный исстрадавшийся  мир. Процессия двигалась и нарастала , как нарастал энергетический накал. Случайные прохожие останавливались, крестились, становились на колени, присоединялись к толпе. Из магазинов и офисов выходили удивленные девушки и крестились. Возникала мощнейшая энергетика высокого порядка. Все ощущали нечто необычайное и исключительное. Мистическое торжество Сил небесных. А икона победоносно сияла и плыла над толпой в подобающей славе.

Так продолжалось пока не пришли на площадь Свободы. Здесь священники остановили ход, поклонились на 4 стороны ( по иронии судьбы памятнику Ленина и облисполкому), и я с удивлением увидел, что они нас покидают . За ними свалил хор, дьяконы с крестами и прочей утварью,- их хватило всего на полкилометра! Часть «ревностных» прихожан последовала за своими «пастырями», другие ушли к метро .

Изрядно поредевшая колонна снова двинулась. Но теперь впереди шли офицеры с иконой , пару монахов, несколько семинаристов , десяток ряженых казаков, и простой люд. Жалко было наблюдать эту метаморфозу – крестный ход без единого священника!

Но Благодать никуда не ушла. Встречные люди бросали все,  присоединялись, и скоро число восполнилось. Сила иконы притягивала . Действо продолжалось в другом качестве но не менее интересно. Царило всеобщее духовное ликование и какое-то очищающее перерождение душ. Лица светились . Громко звучала Иисусова молитва в такт шагу.  Никто не чувствовал жары и усталости. Так прошли всю Сумскую.

Но по мере удаления от трамвайных , троллейбусных остановок толпа заметно начала редеть.

Казалось, Владычица оставляет себе верных , и отсевает тех кому уже достаточно.

Перед входом на Белгородскую трассу осталось около 200 мужчин и примерно 600 женщин самого разного возраста.

 

И пришла мне такая мысль:

- существует Святыня. Она  живет  в Космосе и есть обьективная реальность. Приходит ко всем тем бедолагам что в ней нуждаются, встречают ее с радостью и идут за ней пока способны вместить ее высокую энергию; - это те , кто икону встречал, следовал за ней, присоединялся , шел, и потом отстал.

- Святыня выбирает себе верных – это те, кто ее нес, следовал за ней до конца оставив все дела.

- и есть церковники , которые суть торговцы. Они торгуют изображениями Святыни, исполняют ритуалы , собирают пожертвования и живут на деньги бедолаг, величаются и превозносятся над ними, пугая наказанием за грехи, и в итоге лицемерно их обманывают , ведя жизнь недостаточно праведную. То есть – торгуют тем, что им не принадлежит, и чего они не создавали . А когда Святыня реально является – их ревности хватает очень ненадолго. И это печально.

С тех пор я перестал верить попам .

 

 

Ни мужчина, ни тем более женщина, не имеют в браке друг перед другом
абсолютной власти. Насилие над волей другого, хотя бы во имя любви,
убивает саму любовь; а тогда вопрос: надо ли подчиняться такому
насилию, раз в нем опасность для самого дорогого? Бесконечное
количество несчастных браков именно от того, что каждая сторона считает
себя собственником того, кто любит. Почти все трудности брака — отсюда.
Величайшая мудрость брака — дать полную свободу тому, кого любишь: брак
наш земной — подобие брака небесного (Христос и Церковь), а там полная
свобода.

Брак — просвящение, мистерия. В нем полное изменение человека,расширение его личности, новые глаза, новое ощущение жизни, рождение через него в мир в новой полноте.

 Святой Русской православной церкви Иосиф Волоцкий назначен покровителем для православных толстосумов.

Покровителем для православных бизнесменом стал гонитель жидовствующих и сторонник монастырской роскоши. «Когда честные и ответственные труженики живут в нищете, а владельцы купаются в роскоши... компрометируется само слово «бизнес», - отметил Патриарх Кирилл (он же владелец наручных часов за 30 тыс. долларов)

Читать полностью

... пост состоит в одном: в том, чтобы испытать голод (по-славянски "алкать"), и это значит — достичь предела той жизни в нас, которая зависит всецело от пищи, и, взалкав, открыть, что эта зависимость не есть последняя истина о человеке, что сам голод –  прежде всего, духовное состояние и что в последней глубине своей он есть алкание Бога, т.е. голод о Боге.
 В ранней Церкви пост означал совершенное воздержание от пищи, т. е. состояние голода, доводящее тело
до крайнего предела. Но именно здесь мы понимаем, что пост как физическое воздержание от пищи совершенно бесполезен без его второй,духовной, стороны – молитвы. "...Постом и молитвою", – сказал Христос.Это значит, что без соответствующего духовного усилия, не укрепляя себя Божественной реальностью, не сознавая своей совершенной зависимости от Бога и только от Бога, физический пост на самом деле становится самоубийством. Если дьявол искушал даже Самого Христа, когда Он постился и испытывал голод, то у нас нет никакой возможности избежать этого искушения.
 Физический пост, как он ни важен, становится не только бессмысленным, но действительно опасным, если он не соединен с духовным усилием, молитвой, мыслью, сосредоточенной в Боге.
Пост — искусство, которым в совершенстве владели святые; было бы опасно и самонадеянно с нашей стороны пытаться овладевать этим искусством без духовного рассуждения, без должной осторожности. Все великопостное богослужение постоянно напоминает нам о трудностях, препятствиях и искушениях,
которые встают перед теми, кто рассчитывает на собственные силы, а не на Бога.
     Вот почему нам необходима духовная подготовка для постного подвига. Она состоит в том, чтобы, во-первых, просить помощи Божией, а, во-вторых, чтобы весь наш постный подвиг был сосредоточен на
Боге, устремлен к Нему. Мы должны поститься ради Бога. Мы должны ощутить Его присутствие в нашем теле, которое становится Его храмом. Поэтому и к телу, и к еде, ко всему образу жизни нашей мы должны
относиться с религиозным уважением. Всего этого надо достичь еще до начала поста, чтобы к началу самого поста мы были духовно вооружены, предвидя духовную борьбу и победу.
     И вот наступает сам пост. Согласно тому, что было сказано выше, его надо исполнять на двух уровнях: во-первых, на уровне аскетического поста; а во-вторых —совершенного.  Аскетический пост состоит в сильном сокращении пищи, так чтобы постоянное состояние некоторого голода переживалось нами как
память о Боге и поддерживало наше постоянное усилие сохранить эту память. Всякий, кто так постился, знает, что такой аскетический пост, вместо того, чтобы ослаблять, приводит к известной легкости,
собранности, трезвости, радости и чистоте. Пища принимается действительно как дар от Бога. Наши взоры обращены в тот внутренний мир, который необъяснимо сам питает нас. Мы не будем обсуждать здесь
количество и качество пищи, распределение ее в течение дня во время аскетического поста; все это зависит от наших индивидуальных возможностей, от условий нашей жизни. Но принцип ясен: это постоянное
состояние полуголода, "отрицательная" природа которого преображается молитвой, памятью о Боге, вниманием и направленностью в положительную сторону. ...
 Постимся ли мы с раннего утра или только с полудня, главная цель этого поста — провести этот день в ожидании, надежде, что, голодая, насытимся Самим Господом.
Это духовная сосредоточенность на ожидаемом даре, который мы должны получить, ради которого мы готовы отказаться от всех других даров.
     ...
     Итак, от символического и номинального поста мы должны вернуться к настоящему посту. Пусть он будет ограниченный и скромный, но зато последовательный и серьезный. Надо честно оценить свои духовные и физические возможности и способности и действовать соответственно с ними, не забывая в то же время, что, постясь, надо не страшиться своих ограниченных сил, а видеть в своей жизни божественное доказательство того, что невозможное для человека — возможно Богу.

Шмеман Александр, прот
Это была беседа, посвященная подготовке к Великому Посту и встрече Светлого Христова Воскресения.
Набор аудиопроповеди http://shmeman.ru
http://shmeman.ru/modules/myarticles/article_storyid_353.html

..Но и мы должны научиться как бы сквозь скорлупу другого человека прозревать образ Божий. Я помню священника во Франции, который мне раз сказал, что когда Бог глядит на нас, Он не видит наших несуществующих добродетелей или несуществующих успехов, Он видит в глубине нашего естества, спрятанный часто мишурой и грязью и потемнением, Свой собственный образ, сияющий, как свет во тьме. И вот этому мы должны научиться. Мы должны научиться глядеть на противника, на врага, и забыть, что он враг, что он противник, и видеть в нем образ Божий, икону: икону поврежденную, икону испорченную, икону, которую порой и узнать еле можно, – и потому, что она так испорчена, потому, что она так изгажена, ее пожалеть еще больше надо, чем если она была бы во славе. Икона во славе – да, мы ее почитаем; но икона, которая была попрана, прострелена, икона, которая была затоптана, – с каким благоговением мы должны к ней относиться. Это святыня, которая человеческой злобой осквернена; так и человек, который не знает, что он икона, а мы должны бы это знать. Знаем мы это? – едва ли; во всяком случае, это далеко не всегда видно в наших взаимных отношениях, не только по отношению к инакомыслящим, но даже к нашим близким друзьям. Мы забываем это, мы видим только то, что человек труден, а что он святыня – нет, редко помним.

И вот теперешняя проблема для вас, как для нас на Западе (конечно, есть громадная разница в подходах, в ситуациях), центральная, реальная проблема та, что мы должны поверить в человека верой такой же, какой мы верим в Бога, такой же абсолютной, решительной, страстной, и должны научиться прозревать в человеке образ Божий, святыню, которую мы призваны привести обратно к жизни и к славе, так же как реставратор призван вернуть к славе икону испорченную, затоптанную, простреленную, которую ему дают. Это начинается с нас самих, но это должно тоже быть обращено к другим; и к другим христианам, которых мы так легко судим, и к нашим самым близким, дорогим. И к инакомыслящим.

Митрополит Антоний Сурожский О встрече http://lib.eparhia-saratov.ru/books/01a/antony/meeting/12.html

Во-первых, многим из нас по большей части почти всегда “неуютно” с самим собой; мы недовольны собой, у нас ощущение острой неудачи, банкротства; а когда вместо недовольства и неудачи мы гордимся собой и чувствуем, что преуспели, то это, может быть, еще хуже.
Во-вторых, есть присловье,что мы можем дать, будь то Богу, будь то людям, только то, чем обладаем сами. Если мы не владеем собой, если мы не хозяева самих себя, мы никак не можем отдать себя; для того чтобы дать себя, надо владеть собой....

Когда мы говорим о самопознании, о том, чтобы понять, прозреть, каковы мы есть, мы чаще всего стремимся докопаться до всего, что для нас есть плохого, неладного. По моей привычке говорить примерами, мне такой подход напоминает нечто, увиденное в один прекрасный весенний день много лет назад.
Воздух был чистый, небо голубое, деревья были в цвету, птицы пели; и я увидел, как в маленьком дворике перед приходским домом одна старушка нырнула с головой в помойный жбан, разыскивая обрывки бумажек, потому что она помирала от любопытства, что приходит в этот дом и что из него выходит.
 Для меня это действительно картина того, как множество людей старается докопаться до знания самих себя: это попытка с головой нырнуть в зловонный скарб, который накопился за долгую жизнь, тогда как кругом весна, кругом красота, кругом свет.
 И мне кажется, что это в огромной мере поощряется многими духовными писателями, духовенством и общим подходом верующих, которые считают своим долгом непрерывно охотиться за злом, за грехом, чтобы
найти, что есть неправильного, и его исправить. Я не думаю, что такой подход может принести какие-то плоды или пользу.
Я вам дам другой пример.Если бы нам подарили древнюю картину или икону, поврежденную временем, обстоятельствами, небрежностью или злой волей людей, мы могли бы отнестись к ней двояко. Либо, разглядев всё, что в ней испорчено, плакаться об этом; и тогда это единственное, что мы можем сделать. Либо мы можем  всмотреться в то, что осталось от первоначальной красоты изображения; и вглядевшись очень долго, очень внимательно, вобрав в себя всю красоту, какую мы можем в ней прозреть, если только мы способны на такой труд, отождествившись с этой красотой, мы могли бы начать восстанавливать то, что разрушено, как бы распространяя на поврежденные части ту красоту, которая всё еще есть.
Мне кажется, что это очень положительный способ обходиться с тем неладным, что в нас есть, – а именно, начав с той красоты, которая всё еще есть в нас. Потому что не может христианину прийти на ум, чтобы образ Божий, запечатленный в нас в акте сотворения, мог бы быть до конца искоренен или уничтожен: он есть.

Мы – как иконы поврежденные, но всё же иконы; мы всё равно дороги Богу, мы всё равно для Него значительны, и, в сотрудничестве с Ним, мы можем сделать что-то ради этой красоты.
 Всё это говорит о том, чтобы мы разыскивали красоту, несмотря на изуродованность, которая сначала бросается в глаза. Мы часто склонны задерживаться на видимости и за ней не прозреваем сущность.
 Когда мы с кем-то встречаемся, или даже смотрим на себя самих, мы видим или то, что повреждено, или
какую-то внешнюю привлекательность. Но нужен большой опыт (я не говорю о его продолжительности, но о внутренней опытности), чтобы за поверхностными слоями мелочей, обыденности или положительного уродства прозреть ту красоту, которую видит Бог.
Отец Евграф Ковалевский говорил, что когда Бог смотрит на нас, Он не выискивает наши успехи или
неудачи, которые могут быть, а могут и не быть; но в наших глубинах Он видит Свой Лик, запечатленный
в нас Свой образ.
...
И когда мы обнаружили в себе такой элемент Божия образа, одновременно обнаруживаются и те вещи, которые находятся в противоречии с ним, которые с ним несовместимы, которые должны уйти, потому что они кощунственны, потому что они уродуют образ Божий, потому что они загрязняют что-то священное и святое в нас. Но тогда труд становится конкретным, труд становится захватывающим и вдохновляющим, потому что мы не гонимся за каким-то надуманным совершенством; это совершенство, которое мы воочию увидели, которое уже есть и которое мы станем стараться защитить и дать ему расти.
...
Мы ничего не можем достичь собственным произволением, собственной силой. Христос ясно говорит: без Меня вы не можете ничего... Нам нужна не та сила, которая требуется, чтобы справляться с материальными
обстоятельствами жизни, потому что эта область борьбы – вне такого рода сил.
Апостол Павел, который знал о предстоящем ему служении, молил Бога о силе, и Господь ему ответил: Моей благодати тебе довольно, Моя сила проявляется в немощи...
Какая же это немощь? Не расслабленность, не лень, не беспечность – нет! Но податливость ребенка, доверчиво себя отдающего в руки матери; хрупкость того, что прозрачно; гибкость того, что может принять силу извне: как парус наполняется силой ветра и несет тяжелый корабль через моря; а парус – самая хрупкая снасть корабля. Перчатка хирурга – самое хрупкое, что только можно себе представить, а она может творить чудеса, если ею действует умная, опытная рука. Вот в такой “слабости” Бог может совершить Свою силу. И если мы дадим Ему так действовать, то многое действительно может стать реальностью. Тот же
Павел, после этих слов Христовых, прибавляет:поэтому ни о чем не буду ликовать, кроме как о слабости моей, так, чтобы всё было силой Божией...И в другом месте он говорит еще: все мне возможно в укрепляющей меня силе Христовой....

Вот что мне хотелось передать вам. Действительно, нет разделения между физическим, душевным и духовным, хотя каждое из этих начал имеет свою функцию и свое место; но они взаимосвязаны, взаимопереплетаются. Но у нас есть власть над их сердцевиной: той областью в теле, в чувствах, в эмоциях, в движениях воли, которую сознательным усилием мы можем обнаружить, осознать. И если мы раскроем сознательно это “сердце” действию силы Божией, тогда благодать и сила Божии смогут хлынуть в нас, изменить нас и, поистине, преобразить нас.

Митрополит Сурожский Антоний
http://www.mitras.ru/sretenie/sret_soboi.htm

Не все знают, что каждое действие или славословие в последовании службы имеют свое богословское значение и смысл.
Православное богослужение  глубоко символично, иконно, знаково: не только иконостас и церковное пение, но и весь богослужебный чин. Каждая его подробность небессмысленна. Детально разработанное
чинопоследование  призвано не развлекать верующих и не отвлекать их от молитвы, а, наоборот, вовлекать их в теургическую мистерию небесной евхаристии.


Смысл и структура Всенощного Бдения Протоиерей Виктор Потапов
http://stjohndc.org/Russian/liturgy/r_matins.htm
Смысл и структура Божественной литургии
http://www.pravmir.ru/article_741.html
или
http://www.pravoslavie.ru/put/shagi/pervieshagi05.htm

Бог, Единый в Трёх Лицах, сотворил этот мир и людей в нём. Люди,согрешив, утратили с Богом ту связь, которая была до грехопадения. Но Бог не бросил согрешивших людей и открывал им Свою волю. Это Откровение Божие людям изначально было устным Преданием, а впоследствии стало записываться.

Таким образом, устное Откровение Бога (Ною, Аврааму, Иакову..) первично по сравнению с записью этого Откровения. В определённый момент истории человечества Господь образовывает новый народ - потомков Авраама от Исаака - и заключает с этим народом Завет. При Моисее этот Завет записывается. Стало быть, Завет Божий первичен по отношению к записи этого Завета. К народу, состоящему с Собой в Завете, Бог посылает пророков. Их речи тоже записываются. Но речь пророка первична по отношению к записи этой речи.

Затем,наступает момент Боговоплощения. Иисус Христос, Бог и Человек,упраздняет ВетхийЗавет, заключённый с одним народом, и устанавливает Новый Завет, обращённый ко всему человечеству. Он совершает дело нашегоспасения, благим плодом которого является учреждение новозаветной Церкви - это происходит в Пятидесятницу, при сошествии Святого Духа наапостолов.

Слова Христа, которые Он говорил людям, первичны по сравнению с записью этих слов.НоХристос приходил не для того только, чтобы сказать людям, как надожить. Он пришёл для того, чтобы спасти мир, а это спасение совершается в Церкви. Церковь есть Тело, Глава которого - Христос. Невозможно противопоставить Церковь её Главе.

Поэтому, когда кто-тоспрашивает: "что первично - Церковь или Библия", то,фактически,спрашивает: "что первично - Тело Христово или записанные слова Христа?"

В Царстве Небесном не будет нужды в Библии. А вот Церковь там будет, ибо где Христос - там и Его Церковь. Главное - понять принципиальную первичность Церкви (Тела Христова) по отношению к Библии.