На днях в столичный военный госпиталь доставили нескольких тяжелораненых бойцов 90-го аэромобильного батальона. Это они держали последнюю линию обороны Донецкого аэропорта или, как его теперь называют, «украинского Сталинграда». Десантники защищали участок аэропорта даже после того, как боевики взорвали опоры здания и наши воины оказались погребенными под грудами бетонных обломков. Многие «киборги» получили тяжелые ранения и переломы. Но и в таком состоянии они не выпускали из рук оружие, отбивая атаки российских наемников.
     Бойцы с позывными «Итальянец» и «Чуб» лежат в одной палате хирургического отделения: у обоих осколочные ранения рук и ног, гематомы, ушибы. На подоконнике стоят свежие цветы, торты и пирожные — это от волонтеров. Они забегают в палату каждые пять минут: «Мальчики, что вам еще нужно?» Раненые мотают головами: мол, все есть, ничего не надо. Что меня поразило, у бойцов одинаковый взгляд — отрешенный, безжизненный. Когда я начала расспрашивать их о пережитом, мужчины не могли рассказывать спокойно: вертелись на койках, пытались вскочить на ноги, иногда их глаза наполнялись слезами…

     — Не фотографируйте нас, — просит 32-летний «Чуб». — И фамилий не называйте. Сепаратисты внимательно читают украинские газеты, а потом используют всю информацию против нас, часто запугивают семьи бойцов… Два дня, проведенные в Донецком аэропорту, я буду помнить до конца своей жизни.
— Мы ведь знали, на что шли, — подключается к разговору 41-летний «Итальянец». — В середине января украинские военные контролировали только крошечный клочок на первом этаже нового терминала. Второй, третий, четвертый, пятый этажи здания, а также подвал занимали боевики. На ста квадратных метрах, которые удерживали наши ребята, стояли бойцы из группы огневой поддержки нашего батальона и еще несколько бойцов из 93-й, 74-й и 80-й бригад. Шли постоянные ожесточенные бои, хлопцы морально устали. Они очень сильно просили забрать раненых. Фактически два дня мы слушали по рации их просьбы: «Заберите „трехсотых“… Заберите „трехсотых“. Но наш выезд откладывался без всяких на то причин, и только 19 января, в четыре часа утра, нам дали команду выдвигаться на терминал.
     — Ехали в специальном тягаче, — объясняет „Итальянец“. — Он хоть и бронированный, но „прошить“ его из крупнокалиберного пулемета — раз плюнуть. „Сепары“ стреляли непрерывно. Пять раз попали в тягач снарядами из реактивного противотанкового гранатомета. После каждого попадания так трясло, что мы думали, и гусеницы отвалятся! Но как-то проскочили. Только подъехали к новому терминалу, нас тут же стали забрасывать гранатами — они летели с третьего и четвертого этажей. К счастью, никто не пострадал — мы за секунду заскочили в здание. Увидев нас, хлопцы так обрадовались! Аж духом воспрянули.
     --- По сути, мы приехали, чтобы заменить их. Но боевики не давали нам возможности вынести раненых из здания. Так гатили из тяжелой артиллерии, что пол под нами ходил ходуном. На помощь должна была прийти наша тяжелая техника и артиллерия. Однако сепаратисты не подпустили ее даже к территории аэропорта. Поэтому и бойцы, и раненые, и погибшие остались вместе с нами в забаррикадированном со всех сторон крайнем углу первого этажа.
     Сначала нас было 55 человек. Двадцатого января, на рассвете, с верхнего этажа по нам выстрелили из тяжелого орудия. Один из осколков пролетел через весь зал и попал нашему товарищу в горло — он умер мгновенно. Спустя несколько часов боевики подорвали центральный зал терминала. Мы так поняли, что взрывчатку заложили снизу, в подвале. Перед этим „сепары“ обложили зал противотанковыми и противопехотными минами. Это все разом так бахнуло — на нашем этаже снесло все стены! А ведь они были толщиной в полтора кирпича. Но их как ветром сдуло.
     Нас привалило кирпичами. Еле выбрались: слава Богу, тогда все остались живы. От взрыва наши баррикады рассыпались в пыль. Перед этим мы установили на них специальные сетки, чтобы брошенная в нас граната не закатилась за баррикаду. Понятно, что от сеток не осталось и нитки. Пришлось срочно создавать новую линию обороны,
 из всего, что было под руками, — поясняет „Чуб“. — Ящики с боеприпасами, засыпанные пустыми гильзами мешки, обломки здания — кирпич, бетон, железо… Баррикады были нашей единственной защитой от террористов. Мы ведь удерживали только небольшой участок первого этажа. По нему бегали боевики и, прячась за колоннами, стреляли по нам. Время от времени палили из „рукавов“ (устройства для сообщения самолетов со зданием аэровокзала. — Авт.). Плюс с верхних этажей забрасывали нас гранатами. Правда, без особого результата. Но после того как они взорвали центральный зал, у них появилась возможность бить по нам прямой наводкой. Начались такие перестрелки! Если „сепары“ стреляли по нам с верхних этажей, то клали залпы так, чтобы пули, отскакивая рикошетом от бетонных колонн, залетали в наш угол. Но мы тоже не молчали: отвечали им тем же.
     Скорее всего, это были чеченцы. Каждый выстрел из подствольного гранатомета сопровождался выкриками: „Аллах акбар!“ Они были хорошо вооружены. По нам „работали“ из стрелкового оружия различных калибров, из подствольного и танкового гранатометов, из станкового пулемета… Двоих ребят серьезно ранило. Мы оттащили их в закоулок, где был минимальный риск попадания осколков. Тогда многие наши получили ранения. Но почти все остались в строю. Например, у ног нашего старшины разорвалась граната. Раны были страшные, а он все равно сидел с нами на баррикадах, отстреливался.
    
— После того как террористы взорвали центральный зал, наш генератор накрылся. Сидели в полной темноте. Свечи были, но мы их не зажигали. Малейший огонек — и враг сразу определяет твою позицию. Правда, курили постоянно. Как? Накрываешься бушлатом, поджигаешь сигарету и так, под бушлатом, куришь. Еды у нас хватало, а вот с водой, правда, были проблемы. Когда после взрыва рухнули стены, то кирпичами раздавило все баклажки. Вода замерзла. Приходилось собирать кусочки льда и рассасывать их. Ночью пошел дождь: мы поставили наружу кусок уцелевшей баклажки и собрали в нее немного воды.
     Хлопцы держались как настоящие „киборги“. Из обломков битых кирпичей мы построили еще одну — чуть дальше первой — баррикаду в форме полукруга. И таким образом полностью закрыли подходы к нам. Боевики обстреливали нас целый день, мы успешно отбивали атаки. Это был прямой, тяжелый бой… Поняв, что так просто взять нас не получится, 20 января террористы в подвале заминировали балки перекрытий первого этажа, а затем взорвали их.
     Еще 15 января, — хмурится „Чуб“. — Была договоренность: мол, обе стороны прекращают огонь, чтобы забрать из нового терминала „двухсотых“ и „трехсотых“. „Сепары“ своих забрали, а сами не дали нам вывезти ни одного… Взрыв был такой силы, что рухнула почти вся конструкция здания, даже крыша. Сразу „легли“ два нижних этажа — первый и второй, потом третий и четвертый. Мы, пролетев не меньше десяти метров, приземлились в подвале. Кто-то погиб сразу, а у кого-то — ни царапины.
     Больше всех пострадали те, кто находился по центру нашего угла. Мало кого из них мы смогли отыскать вообще… Повезло стоявшим по краям. Лично меня спасло то, что за минуту до взрыва сильно захотелось спать. Отошел на край баррикады, присел на ящик — и тут что-то громыхнуло. Вспышка — и я начал падать. В глазах темнота. На лету цеплялся за что-то руками, от чего-то отпихивался ногами. Каким-то образом оказался под бетонной плитой. Она легла под углом сорок пять градусов, прикрыв меня от падающих сверху обломков. Слышу, кто-то подо мной просит: „Слезь с меня“. Я отодвинулся. И тут снова: „А теперь слезь с меня“… Нам еще повезло, что две плиты упали рядом под наклоном. Обрушься они плашмя, никто из нас точно не выжил бы.
     — Не знаю, какую взрывчатку использовали сепаратисты, но это было что-то очень мощное, — добавляет „Итальянец“. — После взрыва балки перекрытий выглядели так, будто их разрезали гигантским ножом. За пару секунд до взрыва раненый старшина попросил, чтобы я оттащил его чуть в сторону — сходить по нужде. Он оперся на меня, мы сделали два шага — бах! — и так, в обнимку, провалились куда-то вниз. Летим — и нет ни конца ни края. Помню, я упал, потерял сознание… Очнулся и сразу стал смотреть по сторонам: где старшина? Вижу, лежит рядом. „Толян, ты живой?“ — спрашиваю. „Вроде да“, — говорит. Я ощупал себя — целый. Потом старшину — тоже нет переломов. Помог ему подняться на ноги, и мы стали вытаскивать из-под груды обломков ребят.
     Это было жуткое зрелище: вокруг куски бетона, здоровенные металлические трубы, а под ними лежат наши хлопцы. Страшные, открытые раны… У некоторых ноги были вывернуты на 180 градусов — их буквально прижало к ушам. Живых вытаскивали, мертвых уже не трогали…
     — У одного парня в нескольких местах были сломаны позвоночник и ноги, — продолжает после долгой паузы „Чуб“. — Его вообще перемолотило, как в мясорубке. Он кричал страшно. Просил, чтобы его пристрелили… Раненых выносили через коридор, соединяющий подвал с первым этажом, и укладывали в уцелевшей рампе (площадка с навесом для разгрузки и погрузки самолетов. — Авт.).
     Там же мы заняли крайнюю точку обороны — это двадцать квадратных метров. Оружия почти не осталось. Нам удалось найти под завалами несколько автоматов Калашникова и два пулемета. Тут же начался бой: боевики атаковали нас со всех сторон. Часть выживших бойцов отстреливалась, другие бегали вниз — искали среди обломков патроны и гранаты — и подавали их нам наверх.
     Наши рации тоже остались под завалами. Чудом уцелели только несколько мобильных телефонов. С их помощью мы вышли на связь с руководством батальона и товарищами из других бригад. Запросили подкрепление и срочную помощь раненым. Медикаментов у нас не было: все индивидуальные аптечки сорвало взрывом. Наш медик Костя делал что мог, но травмы были такие, что ребята умирали у нас на глазах… Мы ждали подмогу девять часов.
     — Объясняли, как обычно: мол, решаем вопросы, готовим команду, готовим прикрытие, — вздыхает „Чуб“. — Эти байки мы слушаем уже давно. Поэтому понимали: особо рассчитывать на помощь нельзя. Надеялись только на себя.
     — Снизу начали доноситься странные звуки, — вспоминает „Итальянец“. — Очевидно, боевики начали минировать опоры подвала — как раз под нами. Я понял: еще полчаса, и все — нам конец. Достал из кармана мобильный, собрался звонить жене, чтобы попрощаться. Но в последнюю секунду сдержался. А ровно через минуту командование дало приказ отходить из аэропорта. Половина наших остались с ранеными. А мы начали выходить из терминала группами по нескольку человек. Думали: нащупаем безопасный коридор, выпросим на базе помощь и, не мешкая, вернемся уже с подкреплением.
     — Выходили через взлетное поле, а это зона постоянного обстрела, — продолжает „Чуб“. — Была ночь, и боевики нас не заметили. А то бы расстреляли, как зайцев на поляне. Самым тяжелым было пройти через перекрестный огонь. „Сепары“ как раз обстреливали позиции украинских военных, расположенные неподалеку от аэропорта, из крупнокалиберного пулемета „Утес“. Наши, понятно, отстреливались. И все эти снаряды летали прямо у нас над головами. Пока стреляют, падаем на взлетную полосу и лежим. Затихло — подскочили и бежим со всех ног. Двое ребят были с переломанными ногами. Но бежали наравне со всеми. Они не просто жить хотели. Они хотели спасти своих товарищей, которые лежали на бетоне, истекая кровью, без медикаментов, без обезболивающего… 
     Выскочив со взлетной полосы, чуть не напоролись на группу вражеских диверсантов. Хорошо, что у нас был с собой тепловизор. Вовремя заметили движущихся прямо на нас мужиков с автоматами, успели спрятаться. Возле бетонного ограждения аэропорта остановились, чтобы подождать идущую позади группу. И тут по нам начал „работать“ пулемет. Заметили, значит — у боевиков, полностью окруживших территорию аэропорта, тепловизоры тоже имеются. К счастью, никого из наших не задело. Мы таки выбрались к своим. Хлопцы напоили нас горячим чаем, погрузили в БТР и повезли в ближайшую больницу. Потом мы узнали, что на рассвете еще двое наших сумели выйти из аэропорта. Всего оттуда выбрались 17 человек.
     Шестнадцать бойцов вместе с нашим комбатом Олегом Кузьминых попали в плен. Что с Олегом сделали в Донецке, вы уже знаете… В Интернете на „сепарских“ сайтах разместили видео с телами погибших из нашего батальона. Когда мы уходили из аэропорта, эти ребята были ранены, но живы. Боевики добивали их из автоматов.
    
— В мистику не верю, а вот в Бога — верую, — отзывается „Итальянец“. — Я уже 15 лет хожу в церковь. И когда стало понятно, что выжить нам вряд ли удастся, позвонил жене и попросил ее молиться за нас. Супруга тут же позвонила нашему пастырю, а он — другим священникам. Потом я узнал, что, когда боевики взрывали здание аэропорта, за нас молились в сотнях церквей по всему миру, даже в Америке.
     — Вот лежу здесь, в госпитале, и мучаюсь, — признается „Чуб“. — Не раны болят — душа. В жизни часто так бывает: оглядываешься назад и понимаешь, что можно было все изменить. Можно было спасти хлопцев. Были варианты… Мы говорили ребятам, что идем за помощью. Обещали поставить всех на ноги, но любой ценой вытащить их оттуда. Нас заверяли: утром в аэропорт пойдут два бронированных транспортера. Однако они выдвинулись не через два часа, как нам обещали, а только через сутки. И все равно не дошли, их взорвали по дороге. Водителей еле спасли — вытаскивали из горящих машин.
     — А я корю себя за то, что ушел из нового терминала, — говорит, едва сдерживая слезы, „Итальянец“. — Наш старшина — тот, раненый, с которым я в обнимку летел во время взрыва, был мне как брат. Мне сказали, что он первый, впереди группы, вышел на взлетное поле. И я побежал за ним. Но когда догнал первую группу, ребята сообщили: по дороге старшина принял решение остаться с „трехсотыми“ и вернулся назад. 
    
»Киборгами» украинских солдат, самоотверженно защищавших аэропорт, прозвали за боевые качества и храбрость.   

Соединенные Штаты Америки готовы представить мировому сообществу доказательства того, что российский президент Владимир Путин причастен к убийству Александра Литвиненко и взрывам жилых домов в Москве.
     Так, по информации The Telegraph, американскими спецслужбами был тайно осуществлен перехват причастных к устранению Александра Литвиненка, бывшего сотрудника российских спецслужб, который бежал на Запад и был отравлен радиоактивным полонием в центре Лондона. Соответствующие доказательства были переданы американцами британским властям.

Слушания относительно расследования смерти Литвиненко пройдут в течение девяти ближайших недель в Высоком суде Лондона.

Материалы американской разведки являются решающим доказательством того, что к убийству Литвиненко причастен Кремль. Как отмечают иноСМИ, Литвиненко могли устранить в связи с  расследованиями, которые он проводил в ряде европейских стран после того, как выехал из России.

Сэр Роберт Оуэн, возглавляющий расследование по делу о смерти Литвиненко, заявил, что в его распоряжении «достаточно доказательств» того, что Российская Федерация непосредственно причастна к убийству Литвиненко.

Также иноСМИ напоминают, что Литвиненко, являвшийся в прошлом агентом ФСБ, утверждал, что теракты в Москве, когда в результате взрывов жилых домов пострадали сотни жертв, были организованы Кремлем. Именно эти теракты стали формальным поводом развязанной Россией войны в Чечне, которая призвана была поднять невысокий на тот момент рейтинг Путина, обеспечив ему президентский пост.

Доказательства причастности Кремля ко взрывам домов также скорее всего будут обнародованы в ходе публичных слушаний в Высоком суде, полагают иноСМИ.

Правительство Украины приняло решение о введении режима чрезвычайной ситуации на территориях Донецкой и Луганской областей, режима повышенной готовности на всей территории Украины и создании Государственной комиссии по чрезвычайным ситуациям.

Глава "Газпрома" Алексей Миллер анонсировал новую стратегию компании, которую приходится принимать из-за новой энергетической политики Евросоюза. Транзит российского газа в Европу через Украину будет остановлен.

Парламентский комитет по вопросам национальной безопасности и обороны готовит постановление о признании войной событий на востоке Украины. Об этом заявил депутат от "Народного фронта" Юрий Береза.

"Сегодня на комитете обороны будет предложено постановление, чтобы Верховная Рада все же проголосовала о том, что... комитет готовит, что у нас на востоке происходит не АТО, а война", - цитирует его УНИАН.

"Меня больше всего обижает то, что до сих пор мы должны доказывать то, что является фактом. На самом деле, ну для кого здесь в этой комнате... видимо, только для представителей российского телевидения и для представителей российской прессы является тайной, что на востоке на самом деле воюют российские регулярные войска", - подчеркнул Береза.

Днем ранее премьер Арсений Яценюк заявил, что Украина вскоре откажется от внеблокового статуса. Кроме того, Киев ежегодно будет утверждать годовой целевой план действий "Украина - НАТО" и до 5% ВВП направлять на укрепление нацбезопасности и обороны.

Тем временем, Верховная Рада планирует рассмотреть обращение к Конгрессу США относительно предоставления Украине статуса военного союзника.

Россия более не заинтересована в поддержании проекта "Новороссия" и желает "втолкнуть" ДНР/ЛНР обратно в Украину "на условиях какой-либо автономии". Об этом российской "Новой газете" сообщил источник в Администрации президента РФ. По словам собеседника издания, "вталкивание" восточных областей - задача лично советника Владимира Путина, Владислава Суркова.

Не кажіть, що цей сценарій фантастичний. Вдумайтесь, можливий він чи ні?  Відповідь однозначна - можливий.  Коли Пецю називають зрадником, то це не просто образа, а гірка правда, яка, нажаль, не сприймається народом. Я можу привести десятки фактів, які кажуть про те, що Пеця відпрацьовує   путінський сценарій. Приведу тільки два за останні дні:
  --  Порох заставив, за допомогою Яреми, Яценюка купити 500 000 т. вугілля у Росії, розірвавши контракт з ПАР, посилаючись на те, що у Росії дешевше на 10%. 
  --   Другий це намагання заарештувати комбата СБУшниками у Запоріжжі. Виручили його бійці, які прийшли з автоматами. А на місцях Пеця залишив силові структури з часів Януковича.

За даними  розвідки (ДУК ПС) державний зрадник Порох і його банда в найближчий час спробує здати Пуціну Донбас і узбережжя Азовського моря за наступним сценарієм: 
    1. Зараз війська Раши зосереджуються в бронетанкові кулаки в районах Щастя, Дебальцева, Докучаєвська і Гранітного. При цьому Пеця ПРЯМО ЗАБОРОНИВ нашій артилерії наносити по них удари і раз за раз пробує відвести звідти наші найбільш боєздатні війська. 
    2. В найближчий час Раша перейде в наступ з указаних рубежів з ціллю розсікти та знищити всі добровольчі батальйони та найбільш боєздатні частини ВСУ. 
    3. Після цього Пеця заявить "ми не можемо воювати і треба заключати мир" (як це вже було зроблено) при масованій підтримці контрольованих олігархатом СМІ. Ці вброси Пеця робить вже зараз ("Не допустимо Третьої світової війни!"). 
    4. Після чого планується повне відновлення поліційно-кримінального режима Зека, але з Петей на чолі, для чого Аваковим вже зараз тайно формуються нелегальні бойові загони під виглядом "спецназу МВС", функція яких - знищення патріотів. 
Ця інформація є у керівництва ДУК ПС, і саме тому Пеця був попереджений, що в разі спроби здійснити цей сценарій - він буде фізично знищений разом з оточенням, як державні зрадники.

Все понимают, что переговоры в Минске зашли в тупик и ожидать каких-либо подвижек рано. Россия нашла свой способ выхода из тупиковой ситуации: силовой. Вспышка агрессии нужна, чтобы запугать другие стороны и заставить пойти на уступки.

Куда более вероятны два других сценария. Первый, который обсуждается уже как минимум два месяца - попытка взять Мариуполь, чтобы пробить сухопутный коридор в Крым. Это, конечно, тоже приведет к усилению санкций, но у России есть насущная потребность в таком коридоре – вопрос поставок в Крым не сходит с повестки дня. Поэтому РФ может понадеяться на слабость Запада и рискнуть.

Второй сценарий, который Москва скорее всего попытается реализовать, это усиление боевых действий на отдельных участках, чтобы принудить Украину и Запад к переговорам в новом формате и на российских условиях. Стратегической целью для Москвы, как и раньше, остается официальное включение боевиков в переговорный процесс как одной из сторон конфликта. Попутно РФ надеется захватить больше территорий и перевести их под контроль сепаратистов.

Поэтому мы должны быть готовы к возобновлению масштабных военных действий и к тому, чтобы дать отпор российским войскам. Нужно предвидеть все варианты, будь то попытки штурма Мариуполя и Дебальцево или же атаки в других регионах. Тактические задачи РФ и сепаратистов понятны: они хотят отбросить украинские войска как можно дальше от Донецка и Луганска, чтобы создать там некую зону безопасности для боевиков, и, разумеется, расширить свои территории. Если мы сможем им в этом помешать, значит, не сработает и план Кремля по принуждению Украины к миру на своих условиях.

     Владимир Фесенко

Лисенко з РНБОУ каже, що ОБСЄ паскуди, які здають ворогу інформацію про розташування важкої техніки ЗСУ. Президент запрошує ОБСЄ моніторити виконання мирного плану імені свого імені. Лисенко вважає, що такий моніторинг - зло і шпигунство.  Я, між іншим, з Лисенком майже погоджуюсь, про що неодноразово писав. Але ж Президент не погоджується (ну, і як наслідок, МЗС теж).

Порошенко наївно так вважав, або хотів нас переконати, що місії ОБСЄ допоможуть нам поновити контроль над кордоном. Не допоможуть. І громадяни Росії (ясно що не хормейстри за фахом) є і будуть в місіях ОБСЄ не тому, що це погана організація, а тому, що Україна не назвала АТО війною і Росія не є з правової точки зору учасником цього конфлікту. А Україна - є.  І це не зла примха ОБСЄ. Це результат піврічної роботи української дипломатїї і кількамісячних трудів президента Порошенка.  Так що, як говорять наші сусіди "нечего на зеркало пенять, коли рожа крива". 

Богдан ЯРЕМЕНКО

Мирний план Порошенка провалився - випробування продовжуються на якісно іншому рівні.  А якщо Янукович не впорався - Путін йому в поміч - задля вирощування української національної мудрості.  Бо саме брак розуму та мудрості потребує надмір героїзму, який часто виявляється даремним.  Якщо урок історії не вивчили - його потрібно весь час повторювати... 
      Не можна укладати коаліційну угоду з Порошенком та навіть "Народним фронтом" і "Самопоміччю".  Ці люди, куплені запахом грошей і поволі, у ситуації війни, йдуть у прірву розпаду та суцільного гниття. 
Спілкуватися з ними - себе компрометувати. Ніякий текст коаліційної угоди нічого не виправить - бо головне не текст, а люди, які його пишуть.
      Саме тому найкраще - не підписувати, не обіцяти підписати, не об'єднуватися з правлячою коаліцією. Лише підтримувати окремі кроки, яких буде небагато. 
     Адже ясно як божий день, що власні прорахунки коаліції покладуть на Тимошенко та "Батьківщину" - і електоральна більшість їм повірить.
     Непотрібно, щоб ім'я "Батьківщини", "Свободи," поєднувалися з іменами зрадників у короткій народній пам'яті, яка не може логічно мислити, але лише переживати самі переживання.
     Ми не повинні підтримувати зрадницьку більшість - адже ви помітили, що "Свободу" та "Батьківщину" у Верховній Раді будуть обминати та уникати. 
     Потрібно бути опозицією до президента, який обов'язково долучить до роботи "Опозиційний блок" та подасть руку допомоги Путіну. 
     І не потрібно істерити - час працює на нас.   Хворобу на ім'я "Порошенко" Україна подолає під страхом смерті від такого політичного нариву. 
    
Станіслав Овчаренко

1)   Тимошенко известна как организатор самых крупных антикоррупционных про­цессов в Украине (КриворожСталь, РосУкрЭнерго, «шельф Чёрного и Азовского морей» и т. д.). Никто кроме Тимошенко не делал ничего подобного в Украине.

2)   В результате действий Тимошенко — в госбюджете появлялись крупные до­полнительные суммы, которые Тимошенко направляла на повышение нищен­ских зарплат-пенсий населения (до 2005 года среднестатистические пенсии со­ставляли менее 30 дол. США в месяц, зарплаты — около 100 дол.) — это «спа­сение народа от нищеты» её противники называли «популизм Тимошенко».

Ни один другой политик так не боролся с коррупцией олигархов, и так интен­сивно не повышал зарплаты-пенсии народу, как Тимошенко. Это факт.

3)        Стремление Тимошенко «не дать украсть миллиарды долларов из госбюджета» наталкивалось на противодействие олигархов. Плюс они разыгрывали «карту пророссийских настроений на востоке Украины». И в результате объединения «предателей команды Ющенко» и «команды Януковича»— им удалось на президентских выборах-2010 победить Тимошенко, и совместными усилиями им удалось посадить Тимошенко в тюрьму (Ющенко и Шлапак лгали на суде, а Янукович руководил судьей Киреевым).

В 2010-2013 годах около 35 «министров и ближайших соратников Тимошенко» (смотри в Википедии-украинской статью «Карн! справи щодо соратниюв Тимо­шенко з 2010 року» и её перевод в Википедии-рус) были репрессированы, про­шли через тюрьмы и СИЗО.

КАК ПРЕДАТЕЛИ ПРИВЕЛИ ЯНУКОВИЧА К ВЛАСТИ В 2010

  На президентских выборах 2010 года, все призывы Тимошенко, что нельзя до­пустить Януковича на пост президента — наталкивались на полное благодушие «команды Ющенко» и прочих демократов. Все они (Тягнибок, Яценюк, Кличко, Гриценко, Вяч. Кириленко, и тем более Порошенко, Балога и Тигипко) заявили в 2010 году, что «Янукович такой же как Тимошенко», и на основании этого они призывали граждан: не ходить на Второй тур выборов (как призывал Тягнибок, разъезжая по стране), или голосовать «против всех».

Надо подчеркнуть, что эти «демократы» обращались к «оранжевому из­бирателю», то есть уменьшали количество избирателей Тимошенко, а не Яну­ковича. Тимошенко неоднократно отмечала, что именно предательство, именно эта кампания «против всех» — привела к власти Януковича!
     Продолжение следует.