Короче
говоря, завоевал я себе место под солнцем. Теперь все в
квартире понимают, что раз меня здесь поселили, значит я
имею точно такое же право на мебель и содержимое холодильника,
как и все остальные. Некоторые из вас могут возразить, что
я, мол, нигде не работаю, поэтому прав у меня должно быть
меньше… Но я могу на это заявить свое твердое: чушь, чепуха
и полный идиотизм. Только совершенно недалекий и туповатый
человек может заявить подобную глупость. Потому что меня
в этот дом НИКТО НЕ ПРИГЛАШАЛ! МЕНЯ КУПИЛИ! Как вещь какую-то.
А раз купили, как вещь, не спросив ни моего разрешения,
ни моего согласия, значит придется терпеть все мои выкрутасы.
Вот скажите, почему Андрей не спрашивает
моего разрешения перед тем, как лечь на диван, а? Он же
не спрашивает! Тогда почему я его должен спрашивать? С какой
это стати? Вот раздражает меня подобное неравенство! Стоит
только лечь на кресло или диван, так этот пивопровод "Магазин-Квартира-Пузо"
тут же начинает орать, как самка гиппопотама во время случки
с крокодилом: "Абраша! Абраша! Ты чего это, персидская
твоя морда, без спроса на диван улегся? А ну, геть отсюда!"
Вот раздражает меня это - ужас. Конечно, вы не подумайте,
что я на эти вопли обращаю хоть какое-то внимание. Я даже
ухом не веду. Но вот заснуть под эти крики - трудновато.
А этот гад чувствует, что я его ни в грош
не ставлю, поэтому все время придумывает всякие каверзы.
На прошлой неделе притащил шлейку. Вот мерзость. Это что-то
типа упряжи для коня, но только для котов. Парень заявил
Свете, что летом он меня будет выводить гулять, поэтому
я, дескать, должен привыкать к этой шлейке. Самое печальное
заключалось в том, что я спал в тот момент, когда этот вивисектор
притаранил это безобразие. Поэтому он схватил меня сонного
и натянул эту шлейку так быстро, что я даже опомниться не
успел, как оказался весь зашлеенный. То есть в чистом виде
взяли меня спящим. Как древне-библейского героя, только
я не помню, как его там звали.
Воображаете,
каково ложиться спать свободным животным, а просыпаться
в оковах рабства? Разумеется, я сдаваться не собирался,
поэтому начал выкувыркиваться из этой упряжи со страшной
силой. Вот скажите - чего в этом было смешного? Даже закоренелые
циники с уважением относятся к попыткам личности обрести
свободу. А этот пивохлеб хохотал так, глядя на мои курбеты,
что у него чуть пупок не развязался. И хорошо, что не развязался,
а то на полу было бы тремя литрами пива больше, что Свете
вряд ли понравилось.
Самое главное, я все-таки вывернулся из
этой проклятой шлейки. Света даже зааплодировала и дала
мне здоровый кусочек рыбки. Думаете, этот негодяй успокоился?
Ничего подобного! Он в этой шлейке проделал лишнюю дырочку,
затянул ее поуже и опять, застав меня спящим, охомутал.
К сожалению, уловка сработала. Как я не курбетился, как
не выковыркивался, шлейка не сползала. Через полчаса, когда
Андрей (да и Света) уже просто выли от смеха и валялись
на ковре, будучи не в состоянии подняться, я понял, что
от шлейки мне не избавиться. Тогда я осознал, что степень
унижения перешла ту черту, за которой я могу полностью потерять
к себе уважение, посмотрел прощальным взглядом на Свету,
вскочил на подоконник с раскрытыми окном и… одним махом
вырвал из горшка Светин любимый цветок. А потом ловким движением
лапы скинул на пол любимый кактус этого изувера. Жаль только,
что сам он на полу под кактусом в этот момент не валялся.
Они, конечно, сразу смеяться перестали.
Тут уже мне впору было смеяться, глядя как вытянулись их
физиономии. Андрей попытался было схватить веник и надавать
мне, как он грубо выразился, "по ушам", но Света
неожиданно встала на мою защиту и объяснила, что он сам
виноват. Так что меня оставили в покое и шлейку сняли, пообещав
до лета не надевать.
Тут
все обиды улеглись, и мы вместе отправились на кухню пить
чай. Мы вместе - это значит я со Светой. Потому что Андрей
из чая и других напитков признавал только пиво. Вместо чая
он пил темное пиво, а вместо молока - светлое. Я мирно устроился
на столе рядом со Светой (она мне всегда разрешала шаробаниться
по столу; это только Андрей обычно возражал; видать боялся,
что я его пиво выпью) и кушал варенье из ее блюдечка.
И тут Андрей придумал новое унижение. Света
в этот вечер принесла несколько апельсинов в такой сетчатой
пластиковой упаковке. Ну, знаете, такая сеточка, который
с одной стороны раскрывается, выпуская апельсины, а с другой
стороны остается закрытой. Так вот, они съели все апельсины,
Андрей некоторое время игрался этой сеткой, а потом взял
и натянул ее мне на голову.
Нечего сказать, весьма умно придумал. Ему
бы на голову канистру из-под пива натянуть. А главное, я
сразу и сообразить-то не смог, чего мне с этой сеткой делать.
Она же легкая и почти прозрачная. У меня сразу возникло
ощущение, что я просто вошел куда-то не туда, поэтому стал
пятиться назад, чтобы из нее выйти. Кто мог сразу догадаться,
что эта сетка на моей морде будет пятиться вместе со мной.
Вы бы сразу догадались? Наверняка нет. Так что не очень
понятно, чего этот Андрей снова начал хохотать так, что
чуть стол не опрокинул. Ему, видите ли, было смешно смотреть,
как я кругами задом хожу по столу, пытаясь избавиться от
этой дурацкой сетки, а она пятится вместе со мной. Его,
как выяснилось потом, веселило, что я не мог догадаться
стянуть эту сетку лапами. Смешливый парень, да?
Правда, потом оказалось, что его чувство
юмора не столь безгранично. Когда он обнаружил, что я налил
на какую-то его любимую дискету с - как он сказал - очень
ценными драйверами. Вот тут чувство юмора ему почему-то
отказало. Не стал он смеяться, не стал. А только запустил
в меня этой дискетой, но промахнулся и попал в Светин туалетный
столик, разметав там бутылочки и скляночки со всякими духами
и туалетными водичками. И Света почему-то смеяться не стала,
а просто схватила веник (тот же самый, которым меня Андрюха
несколько раз пытался лупить; есть справедливость на свете,
есть, я вам точно говорю!) и начала долбить своего благоверного
по голове, крича на всю квартиру, что он своей паршивой
дискетой разбил какие-то "ниенаки" и "гивенчи".
На робкое предложение Андрея собрать получившуюся лужицу
в один флакон, Света ответила, что эти запахи двух великих
мастеров не могут смешиваться между собой. А что из-за ее
тормознутого муженька они смешались и теперь пахнут, как
стадо драных котов. Тут я икнул от неожиданности, ибо подобное
сравнение мне показалось чересчур вольным. Даже я никогда
не нюхал стадо драных котов, а уж Света, насколько я могу
судить, и подавно.
Кстати, Андрей правильно понял намек с
дискетой, потому что на некоторое время перестал ко мне
приставать со своими глупыми шутками. Вот так теперь и живем.
С Андреем у меня пакт о взаимном ненападении: он мне не
устраивает розыгрышей и не орет, когда я ложусь на диван
или кресло, а я не лью ему на его компьютерные штучки-дрючки.
А со Светой у нас по-прежнему любовь (с ее стороны.) Конечно,
я часто прихожу к ней, залезаю на ручки, лижу в шейку и
щечки (мне часто хочется почесать язычок, а она это воспринимает
за теплые чувства) делаю всякий "мур-мур", "миу-мяу",
потому что знаю, что кормит меня в этом доме - Света. Скажете,
что это с моей стороны лицемерие и подхалимаж? Да ничего
подобного. Это обычная военная хитрость. Кушать-то хочется,
а на улицу меня не выпускают. Вот когда будут выпускать
на улицу, тогда хрен они от меня дождутся всяких "ути-пуси"
и "мур-мур". Я вообще к ним не вернусь, если на
улице будет интереснее. А может и вернусь. Кормят, по крайней
мере, более-менее. И дрессировке относительно поддаются.
Так что жить можно. В смысле, сосуществовать.
)
