ЦІкавенна акція!

https://www.facebook.com/kpidataHQ

7381АК

Народ, многие  ли из вас знакомы с термином "лента" как эквивалентом "пары"?

«Вам надо найти то, что вы любите. Ваша работа заполнит большую часть жизни и единственный способ быть полностью довольным – делать то, что, по-вашему, является великим делом. Если вы ещё не нашли своего дела, ищите… Вы узнаете, когда найдёте».

Стив Джобс, основатель компании Apple

Хорошее образование – это твое будущее, твердили нам родители с самого детства.

Прилежно учись в школе, тогда тебя возьмут в хороший ВУЗ. А хороший  ВУЗ направит тебя на хорошую работу, и будет тебе пожизненное счастье. Эта последовательность закрепилась у нас в памяти еще со школьных времен. 

Раньше ни у кого не возникало сомнений в справедливости данной теории. Но, на то она и теория, а на практике все может оказаться по-другому, ведь все так быстро меняется!

- В школе теперь учиться на одни пятерки или «двенадцать»  совсем не обязательно. Чтобы поступить в ВУЗ нужно хорошо подготовиться и сдать ВНО. 

- ВУЗы теперь не обеспечивают трудоустройство, и, после получения диплома, выпускники вынуждены сами подыскивать себе хорошую работу, что, мягко говоря, не так то и просто! Поэтому, очень многие идут работать куда получится, а не по специальности. Не зря сейчас среди молодёжи популярен статус для социальных сетей: 

Удиви всех: пойди работать по специальности!

Но, как выбрать университет и будущую специальность?

Конечно, в 16-17 лет трудно выбрать профессию на всю жизнь, тут на помощь могут прийти, в первую очередь, родители, а также родные и близкие – кто лучше  знает характер, склонности и способности подростка? Вы же не хотите, чтобы в один прекрасный момент его заинтересовало объявление:

Принимаем на работу расклейщиков объявлений, о приёме на работу расклейщиков объявлений.

Это будет печально...

Выбираем университет.

«Навіть не знаю, навіщо я подавав документи в інші університети, і так було зрозуміло, що вступлю. На тестуванні з української мови, математики й англійської мови набрав 580 балів із 600 можливих. Хотів спробувати в Київський Політех вступити, але зупинився на університеті Гетьмана, бо він має економічний профіль», — розповів Богдан.

У школу він пішов у 4 роки. «У державні школи таких малих не приймають, тому батьки відвели в приватну „Аіст“. Там мені влаштували екзамен. Попросили знайти на стенді книжку якогось поета, відкрити на сто тридцять п'ятій сторінці і прочитати вірша, а потім переказати його. Я тільки пам'ятаю, як весело було ставити стільчик на стільчик і лазити по них зверху вниз, щоб знайти того поета», — згадав Богдан.

У цій школі він провчився вісім років. «Там батькам плату щопівроку підіймали. А вчителям погано платили. Відчував це, бо ставилися вони до нас навіть не демократично, а ліберально, дозволяли ходити на уроці, розмовляти. Найбільше мене дивувало, коли на лабораторних уроках фізики у нас не було обладнання для дослідів. Учитель показував у себе на столі дослід, а ми дивилися і потім це описували. Або ще краще, коли він просто розказував, і ми по тому писали лабораторну роботу.

Ще б зі шкільної програми забрав би „Війну і мир“ Толстого. Не розумію, як можна тисячу сторінок описувати звичайне життя, там же ніякого екшену. А от „Майстра і Маргариту“ я не до кінця зрозумів. Може, тому, що читав у 13 років, а однокласникам уже по 16-17 було. Відчув, що там якийсь глибокий смисл, але до кінця його не зрозумів. За кілька років перечитаю», — пообіцяв Барась

9 августа был отправлен в отставку Николай Володин, ректор РНИМУ имени Пирогова — медицинского института, по старой памяти называемого «Вторым медом». Снятию предшествовал скандал: программист Виктор Симак, изучавший по просьбе знакомого абитуриента списки зачисленных в вуз по результатам ЕГЭ, обнаружил в них более полутысячи «мертвых душ» с пугающе высокими для покойников результатами, под 270 баллов. Резонно предположив, что таким образом приёмная комиссия бронирует места для своих протеже, Симак предал эту историю огласке: сначала в собственном блоге, далее везде. Грянул гром, к делу подключилась прокуратура, дело взяла под личный контроль министр здравоохранения Татьяна Голикова, и, несмотря на все заявления Володина о собственной невиновности, приговор был приведен в исполнение, и ректора сняли. Давайте я вам объясню, почему я не вижу во всей этой истории ничего удивительного. Несколько месяцев назад в журнале Esquire, где я работаю специальным корреспондентом, решили сделать материал о коррупции в российских медицинских вузах. Нас интересовало, сколько платят студенты на сессии и сколько — на абитуре. Мы хотели понять, через кого осуществляется «занос» и каковы его минимальный и максимальный размеры. Сказать, что мы с моим соавтором, замечательной журналисткой Дарьей Саркисян, нервничали перед подготовкой этого материала, — значит ничего не сказать. Ни один нормальный будущий медик, думали мы с Дашей, не будет нам вот так вот запросто рассказывать о том, сколько платят за экзамен по биохимии, а сколько — за зачет по гистологии. В конце концов, считали мы, эти люди будут лечить нас и тех же преподавателей медицинских институтов. Да и черт бы с нами. Они будут лечить наших детей, а значит, даже если в их вузах и имеет место коррупция, обычная этика не позволит им об этом сказать. Через социальные сети и знакомых медиков мы с Дашей довольно быстро разыскали семерых респондентов, готовых рассказать нам о том, что происходит в их альма матер. Естественно, на анонимных условиях. Договариваясь о встрече, мы не говорили им о том, что речь пойдет о взятках, а пользовались эвфемизмами: «Может быть, вы расскажете нам о своей студенческой жизни?», «Что интересного происходит у вас на сессии?». Вопрос о коррупции был отложен на сладкое. На тот момент, когда мы расположим собеседника к себе. Студент из МГМУ имени Сеченова, с которым я встречалась, начал разговор с фразы — «Тема взяток у нас легкая на самом деле». А студент медицинского университета города Курска первым делом рассказал Даше историю, как один из профессоров его института в обмен за зачет требовал от студенток того, что на английском называется blow-job. Попросту говоря, минет. Мы поняли, что дело пошло. «Отдала профессору деньги в коридоре безо всякого конверта. Чистое бабло, как пакет семечек у бабушки купила». «Первым делом наш профессор записал на листочке названия моделей мобильных телефонов, которые ему хотелось бы, и староста начала собирать с нас деньги». «Я напрямую спросила: «Сколько стоит сдать зачет?». Он мне ответил: «200 евро». Через день я принесла деньги в конверте, вложенном в зачетку. Пришла к нему в кабинет, он «слил» конверт под стол и поставил мне зачет». «Помню, пришел получать студенческий билет, а мальчик с четвертого курса мне рассказал, что некоторые студенты даже машины продают, чтобы только остаться в университете». Расценки, по словам наших респондентов, в московских медицинских вузах составляют от 30 000 рублей за зачёт до 40 000 рублей за экзамен. В провинциальных вузах – вдвое меньше. Нам охотно рассказывали о том, как преподаватели «валят» студента на коллоквиумах, если видят, что он может заплатить. Нам жаловались на «индивидуальные уроки», которые студенты были обязаны брать и платить за них «на лапу», а не через институтскую кассу. Честные студенты, сдававшие биохимию и анатомию самостоятельно, «заносили» за физкультуру и латынь. Количество же кристально принципиальных студентов, не плативших ни за что и никогда, если верить рассказам, составляет меньше половины от всего числа студентов-медиков. И у них всегда есть возможность заплатить. «Когда я своим знакомым из других вузов рассказываю про этот порядок цен, они удивляются — в их институтах если и дают взятки, то какими-то окольными, далекими путями. А у нас все сразу известно», — признавался в разговоре юный первокурсник МГМУ имени Сеченова. Дело приобретало какой-то гротескный оборот: после семи первых опрошенных мы с легкостью нашли еще нескольких. «А, вы пишете о взятках в медицинских институтах? Подожди минуту, я дам тебе телефон своей сестры, она учится в МГМУ имени Сеченова», — говорила приятельница. «Мой приятель из РНИМУ имени Пирогова, он многое может рассказать», — обещала коллега. И он, конечно, рассказывал: «В 11-м классе нам велели заниматься с репетиторами, с этого все и началось: стало понятно, что человек с улицы в медицинский вуз поступить не может. Репетиторы обязательно должны быть преподавателями выбранного для поступления института. Без этого — никак. Смотрите, тут такая хитрая штука: Министерство образования в мае подписывает билеты для вступительных июльских экзаменов, запечатывает и рассылает их по институтским кафедрам. Несмотря на то что эти конверты до экзаменов строго-настрого запрещено распечатывать, уже в мае мы знали все билеты по биологии, задачи по химии и пр. Чтобы опознать работу «своего» студента в огромной стопке работ, преподавателями был разработан специальный код. На последней странице работы надо было написать условленное предложение и начать последний абзац с красной строки. А в задаче по химии, например, надо было начать решение со слова «пусть». Поскольку работы были зашифрованными, никаких «крестиков» и «галочек» на полях ставить было нельзя, а если ты ставишь лишнюю запятую после третьего слова или начинаешь абзац с красной строки, то к тебе никто не подкопается, а преподаватель, смотрящий стопку работ, своего подопечного быстро вычислит». После публикации материала в редакцию посыпался град писем. На сайте велась ожесточенная дискуссия: один комментатор писал, что преподаватели кафедры анатомии денег не берут, а другой комментатор в ответ сообщал самые точные расценки за зачет по анатомии. Мне написала письмо корреспондент американской газеты Chronicle of Higher education, просившая помочь ей с контактами наших героев, а знакомый Даши, сотрудник МГМУ имени Сеченова, прекратил с ней всякое общение. «Понимаешь, — объяснил он ей, — если я с тобой и дальше буду общаться, меня просто не поймут. Да, все знают, что коррупция в медицинских институтах существует, но сделать с ней ничего нельзя. И если вы думаете, что одной статьей можете сильно повлиять на ситуацию, то вы очень и очень ошибаетесь. Ничего у вас не получится».

И тут на сцене появился программист Виктор Симак.(с)