Снова одна
- 30.05.20, 21:30
"Холодно"- просится глупое слово.
Меркнут сияний последние блики.
Слышишь, хохочет бог многоликий.
Странный чудовищный бешеный зверь
рвется наружу. Выбита дверь.
Я умираю тобой. Не дыша.
Мысли разорваны, меркнет душа.
Я всегда жду и люблю. Потому что я – Женщина.
Но он всегда возвращается ко мне.
Потому что так устроена Жизнь.
***
Его голова покоится на моём плече, а рука – на груди. Он спит и вздыхает во сне. Когда он спит, он слаб. Теперь приходит моё время. Я охраняю его сон. Вся сила и мудрость теперь во мне.
***
Степь наполнена звуками и запахами. Я приподнимаю голову и словно волчица принюхиваюсь, ловлю запахи один за другим. Они накатывают на меня волна за волной. Степь, прогревшись за день, отдаёт своё тепло. Все, кто должен не спать, вышли на охоту. Ночь наполнена дыханием, шорохами и вскриками. Я тихо в ночи молю Богов, чтобы сопутствовали нам в пути. Чтобы наши враги не ведали наших дорог. Чтобы мы нашли то, что ищем. Боги благоволят нам: ни одна стрела не просвистела в спину, ни один скорбный холм не оставили мы в степи. А идём мы уже давно. Устали женщины и дети, устал скот. И где же то место, куда мы стремимся, где построим город и останемся на долгие зимы, знает только тот, кто спит на моём плече. Все мы верим ему и никто не смеет роптать.
***
Мой отец ушёл в землю. Я видела как его лицо закрыла земля. Он ушёл в вечность. Это его путь. Он был коротким, но ярким. Моя мать ушла в царство теней. Я видела как уходила она в светлых одеждах по дороге жизни. Скорбь и печаль так и не покинули её лица. Она ушла вслед за мужем. Я верю, что они встретились и обрели покой. Там, где всех нас ждут предки.
Я рано осиротела и некому было позаботиться обо мне.
***
Он пришёл и забрал меня с собой. Просто взял за руку и повёл. Я не смогла перечить. Его слушают воины, его слушают старики. Он знает всё. Сколько должно быть стрел в колчанах, еды в котлах, детей в люльках и скота в степи. Он знает как нам выжить и куда нам идти. Он знает, где мы построим свой город и каким тот будет. Он знает всё. И Боги помогают ему.
***
Он не говорит мне слов любви, не называет меня ласковыми именами. Он даже бывает порой груб, когда я ослушаюсь его. Но я всегда чувствую его взгляд. Его глаза улыбаются, когда он смотрит на меня. Я первому подаю ему чашу с едой, а он прикасается с благодарностью к моей руке. Он всегда знает, где я нахожусь и что со мной происходит. И никогда не отдаст меня никому другому. Я вижу как он гордится мной.
***
Я прикасаюсь губами к его лбу, волосам, глазам. И он засыпает. Завтра ему надо быть сильным. Мы ушли от тех, кто преследовал нас. Мы не остались с теми, кто сеет и пашет, и кто накормил нас. Мы идём своей дорогой всё дальше и дальше. Туда, где построим свой город.
***
Я всегда смотрю ему вслед, когда он скачет по степи. Серебристым ковылём струится его путь днём. Молочной рекой из звёзд разольётся он ночью. Степь меняет свой цвет от яркой зелени до тёплой охры, от рыжей глины до серебристой травы. Мы ищем слияние двух рек и защиту двух гор, там будет лес, вода и еда. Так сказали Боги. Они указывают нам путь в этой бескрайней степи. Наш город будет стоять долго. Охранять и защищать нас. Я знаю. Я верю.
***
Мужчины таскали брёвна. Мы, женщины, месили глину. Стены укрытий росли очень быстро. Поднялся трёхметровый частокол, бойницы смотрят во все стороны, навесы крепко держатся над дозорными. Мы перестали бояться. Обмазали печи глиной и напекли лепёшек. В горнах горит огонь, и мужчины вновь куют оружие. Колодцы наполнились водой. Свежая роспись покрыла посуду. Посчитаны брёвна, дома и семьи. Дети умчались играть и гонять сусликов. Давно они так звонко не смеялись.
В нашем городе один главный вход и три запасных. Они смотрят на звёзды и стороны света, на рождение солнца и закат в степи. Но никто не знает как удалось их превратить в лабиринты. Только я видела рисунки на земле. Видела как мой Мужчина молча чертил, а потом стирал в пыль свои рисунки.
***
Я не люблю золото. Хотя мы моем иногда песок у реки и приносим эти жёлтые крупинки. Но они не годятся ни для оружия, ни для посуды. Мужчины хвалят крепкую бронзу. Я люблю серебро. Оно сияет светом луны, оно светится в темноте. Оно манит белой чистотой, когда мой Мужчина счастлив, и темнеет, когда ему плохо. Серебро говорит на моём языке.
Первые украшения в новом городе были сделаны для меня. Большие серьги из двух полумесяцев, соединявшихся в полную луну, с висящими каплями серебряного дождя и ожерелье. Оно собрано из круглых пластинок и украшено зелёными камешками, похожими на отблеск моих глаз. Оно двигается вместе со мной и позвякивает, словно звенят монеты. Я всегда надеваю ожерелье и серьги, когда хочу понравиться ему. Тому, кого так сильно люблю.
XXI век
Когда мы впервые встретились, меня словно ударило током. Я узнала его. Вернее не так. Почувствовала. Почувствовала, что когда-то давно-давно мы знали друг друга, мы были близки. Давным-давно. В прошлой жизни.
Увидев его здесь в первый раз, я не поверила. Но заглянув в эти лучистые глаза, поняла – мы снова встретились. Меня захлестнуло необыкновенное, необъяснимое счастье.
Но он узнал меня не сразу. Или не поверил. Забыл. Ведь прошло столько времени. Столько веков. Нужно было напомнить ему, разбудить. Память веков не умирает, она возвращается. Нужно только вновь встретиться.
Я не буду напоминать ему о том, что город когда-то сгорел, а мы покинули его, бредя по выжженной степи. Не скажу ему о том, что однажды он постарел и потерял свою силу и власть. Я расскажу ему только о любви, о её глубине. Когда два дыхания сливаются в одно, когда понимаешь другого без слов, одними глазами, касанием, кивком головы. В этот безумный век суеты пусть вечность коснётся его своим крылом. Пусть снова наполнится мощью его грудь, а голова и осанка вернут былую гордость.
При первой встрече он не сразу узнал меня. Он просто поверил. Сейчас он знает: мы снова вместе.
Мост через океан
С начала семидесятых Европа и Америка переживает настоящий южноазиатский бум. Тысячи паломников, вдохновленных ситаром, "возвышающим душу", отправляются за просветлением в сакральные земли Индии и Тибета. Сказочные картины буддийского, индуистского и даоссого мировидения становятся не просто модными, они вдохновляют не одно поколение писателей и музыкантов, художников, дизайнеров и модельеров Запада.
Ежегодно Шанкар давал около семидесяти концертов по всему свету, продолжал писать музыку для кинофильмов и мьюзиклов, два изумительных концерта для ситара и симфонического оркестра в огромной степени перевернули как европейское так и индийское представление о классической музыке. Его Второй концерт впервые прозвучал 22 марта 1982 года в Лондоне в Королевском зале на торжественном открытии фестиваля Индии, где присутствовали принц Уэльский, премьер-министры Индии и Великобритании. В 1985-м году Шанкар получил очередной "Грэмми" за музыку к фильму сэра Ричарда Аттенборо "Ганди". А в 1988 музыкант приехал в Россию с новым проектом "Tana Mana", в котором он гармонично синтезировал новейшие европейские инструменты с традиционными ситаром. Концерт происходил в Большом театре в сопровождении русского балета. Запись этого концерта, пластинка "Ravi Shankar Inside The Kremlin" считается одной из самых успешных его работ. Впрочем, его дискография необъятна, ведь каждый концерт - это импровизация, а повторений не существует, разве что в домашнем кинотеатре можно повторить запись одним нажатием на кнопку пульта.
Иегуди Менухин (слева) и Рави Шанкар (в центре)
И все-таки, идея Шанкары встретить в музыке восток и запад наиболее наглядна в его совместных работах с европейскими исполнителями, например со скрипачом Иегуди Менухином. Обескураживают и пленяют его экспериментальные пробы с американским композитором-минималистом Филиппом Глассом, другом Брайна Ино. Одна из ярчайших дуэтных пластинок - "4 seasons", альбом удивительным образом сочетающий не сочетаемое: ситара и электронная музыка, живая рага и тревожные голоса, пропущенные по дорожкам компьютерной программы. Действительно, в такой музыке кросс-культурная встреча звучит почти аппокалиптически. Отчаяние и ужас, пропасть прошлого и холод будущего, острая душевная боль и быстрые слезы раскаяния, сменяющиеся облегчением и возрастающей надеждой, детской радостью жизни, жизни, которая продолжается во всех концах света, на семи небесах и на земле, пропитанной нефтью.
Человека обнимает вечность, когда как время сжимает его в тиски. Но музыка, как говорит Шанкара, освобождает.
Знак жизни
Рави Шанкар и его дочь Анушка
Рави Шанкар - знаковый человек нашего времени. Сейчас ему 85, обладатель всех мыслимых и немыслимых премий, как музыкальных, так и гуманитарных - "Гремми", Юнеско, ЮНИСЕФ, а также 14 степеней разных университетов мира, званием командора ордена Почетного легиона Франции и почетного членства в Американской Академии искусств, он вновь гастролирует по всему миру вместе со своей младшей дочерью Анушкой, отшучиваясь в прессе о его старшей дочери поп-певице Норе Джонс, получившей недавно "Грэмми". Его любимый европейский город - Лондон, он по-прежнему считает США самой свободной страной в мире. А Индию - самой живой.
Санкт-петербургское турне летом 2005 Рави Шанкара называл "прощальным". На концерте присутствовала Патти Харрисон, вдова Джорджа Харрисона. В зале, как и прежде, убедительно просили не пользоваться фотоаппаратами. За полтора часа прозвучали три короткие раги. Восторгу зрителей, съехавшихся со всей России, не было предела. Пожалуй, это был единственный в своем роде концерт зарубежной "звезды" в нашей стране, билеты на который официально продавались во всех крупнейших городах: для подлинных ценителей музыки слетать на концерт Шанкары из Новосибирска в Санкт-Петербург - дело совершенно естественное.
На вопросы журналистов Шанкар всегда отвечает с полуулыбкой, стараясь развенчать все мифы, бытующие о нем. Он отрицает свое влияние на европейскую популярную музыку, не понимает, почему его почитают в Индии святым, не одобряет режиссера, снимающего в данный момент о нем фильм, оставляет автографы то на французском, то на английском, и подшучивает над своей старостью.
"Изменения были всегда, но шли постепенно и не пугали. Теперь они шокируют нас, потому что происходят так быстро. Не знаю, согласитесь ли вы со мной, но мне кажется, что Индия - единственная страна, сохранившая свою культуру. В Египте, Китае и Греции от великих культур почти ничего не осталось - традиции стали мертвыми музейными экспонатами. В Индии все еще есть йога, аюрведическая медицина, музыка, танец и ремесла. Когда Индия исчезнет - что останется?".Нам трудно такое представить, мы лишь простые слушатели, внимающие бесконечному ликованию ситара.
"Я же простой индийский музыкант", - улыбнется Шанкар.
И в повествовании раги возникнет пауза, длинной в вечность.
Автор Анастасия Романова
Что есть для женщины любовь? Любовь – не просто пустой звук. Любовь – дареная судьбой, Сплетенье тел, сердец и рук. |
Что есть для женщины любовь? Мечты о счастье не земном И о прогулках под луной, |
Она мечтает жить, как в сказке, Чтоб ее принц скорей ее нашел. Она мечтает о любви и ласке, Чтоб счастья миг скорей пришел. |
Она мечтает о свиданиях страстных, Мечтает, чтоб услышали мольбы. Ей хочется совсем не много счастья, Ей хочется хоть капельку любви. |
Ей не нужны слова любви пустые В которых даже капли правды нет. Ей хочется, что бы ее любили, |
Не хочется ей мерзнуть от мороза, Не хочется ей плакать от тоски. Ей хочется, чтоб ей дарили розы, Ей хочется, что бы читали ей стихи. |
Ей хочется простого счастья, Не надо ей богатств земных. Чтоб дом всегда был полной чашей, И быть спокойной за детей своих.
|
Сметая все преграды на пути.
Ей не страшны житейские невзгоды, Она не побоится ни кого. Пускай уйдут на достиженья цели годы, |
Но все ж она добьется своего.
Мелким неровным почерком заполнялись страницы толстой тетради, вечной
ее спутницы. Порой она даже не успевала записать одну идею, как тут
же появлялась вторая, еще более яркая, затмевавшая предыдущую. И она
отдавала всю себя ей. Она писала самозабвенно, на одном дыхании, редко
откладывая на потом. Порой она возвращалась к написанному и улыбалась.
Но никогда ничего не меняла. Это могло нарушить хрупкую гармонию
ее маленького творения. Как нельзя дважды войти в одну и ту же реку,
вот так же нельзя вернуться к тем ощущениям.
Она собирала образы и характеры, соединяла их в невероятных комбинациях
и ее герой или героиня уже жили полноценной жизнью. Пусть пока в ее
воображении, но она точно знала, что возьмет ручку и напишет еще один
кусочек жизни. Она будто преображалась каждый раз, когда ее голова
склонялась над еще чистым листом. Легкая улыбка скользила по ее губам
или слезы блестели на глазах, когда строчки рядами ложились на листок.
Порой она сама не знала, что же будет в следующем предложении, и именно
тогда ее герои решали сами. А она была просто их биографом…
…
но потом она перестала творить. В ручке давно кончились чернила,
а тетрадь покрылась пылью. Нет, ее душа не стала бесчувственной. Она так
же видит и чувствует красоту. Восторгается осенними красками, зимними
вьюгами, весенними цветами и летними звездными ночами... но что-то
изменилось. Что-то столь незаметное, но очень важное. И она больше
не пишет. Порой она берет тетрадь, открывает чистый лист… и ждет. Ждет,
когда же в ней заговорят чувства. Та трепетная радость, что была
так присуща ее творческой работе. Она прислушивается к себе. Но чувства
молчат… и она с легким сожалением откладывает ручку и убеждает себя,
что в другой раз она всё-всё обязательно запишет. Но проходит день,
другой, третий… вереница дел окутывает ее своей паутиной, забивая голову
множеством проблем и суетой. Но когда она останавливается, чтобы
полюбоваться закатным небом, в ее душе поднимается былая гамма чувств…
но это так мимолетно, что она уже и не обращает внимания. Что-то
изменилось. Изменилось в ней самой. И изменилось в людях, ее окружающих.
Цинизм и практичность вытеснили красоту и чувственность во многих
душах. И это отразилось на ней. Она уже не видит своих героев в других.
И не пишет их с себя. Что-то безвозвратно ею утеряно…
Долгими осенними вечерами она сидит у окна и держит на коленях тетрадь.
В ее глазах читается грусть. Грусть художника, что больше не видит
сюжетов для пейзажей. Грусть поэта, что разлюбил ту, для которой писал.
Грусть создателя, которому больше нечего создавать…
Но она надеется. Что вновь что-то изменится. Ее душа скинет оковы будничности и вновь полетит неизведанными путями творчества…
А пока лишь ветер, неосторожно проникнув в комнату, играет пожелтевшими
листками старой тетради, где мелким неровным почерком записаны сотни
образов и жизней…
Источник: http://angelsworld.narod.ru