Если необъяснимая тревога улеглась и душа успокоилась, значит, наконец, ты выбрал путь, который она тебе подсказывала.     (Из авторского эссе "Кнут пастуха", ссылка в профиле) 

Ночь за окном .. Для кого это просто слова Кому они вьелись в душу невыносимой душащей тишиной  бессонницей Ночь за окном - хоть кричи .. И этот безумия скрежет наполнивший мир пронзает снова и снова уже привыкшую к его прикосновениям плоть И ты уже не сопротивляешся ему Нет и не потому что у тебя на это попросту нету сил Ты не сопротивляешся ему потому что тебе уже все равно Ты как покорная жертва замотанная в кокон безучастно ждущая разрывающего эту тишину стука - долгожданного постукивания  оконных стекол и скрипа  половиц   Да ...... страх ожидания пройден и уже совсем не страшно а в чем-то даже и легко если не приятно в какой-то момент так стало с недавних пор отдаться на растерзание его гнетущего сознание панического ужаса темноты.... Ночь бескрайняя холодная пустыня Мое окно одно из многих безголосых криков в пустоту .......... 

Ты медленно падаешь .. падаешь .. падаешь .. Закрывая глаза ты растворяешся в ней полностью   поглощенный оковами сна   падаешь .....    падаешь ......     - тишина ........

У каждого из нас есть родственная душа... если хотите банальней - вторая половинка. Этот человек гармонично дополняет нас. Если ты взрывной, то она будет твоим катализатором. Если ты тихоня, то она станет заводилой. И наоборот.

С такими людьми очень легко, но в то же время бывает и сложно. противоречивое чувство... Но когда ты смотришь такому человеку в глаза, то все сомнения отступают...во всем...

Такой человек может быть за тридевять земель, а может быть и за стеной вашей квартиры. вы можете до определенного момента не знать, кто он\она...а может он\она уже который год идет рядом с вами, рука об руку...

Когда-то наступит момент, и мы все найдем ту самую\того единственного... я в это верю... всё что нужно, это просто быть открытыми для этого человека...

— А как ты полагаешь, правда, что всем православным амнистия будет?
— Когда?
— На страшном суде, — сказал Колян тихо и быстро.
— Ты чего, во все это фуфло веришь? — недоверчиво спросил Шурик.
— Не знаю даже, верю или нет, — сказал Колян. — Я раз с мокрухи шел, на душетоска, сомнения всякие — короче, душевная слабость. А там ларек с иконками,книжечки всякие. Ну я одну и купил, "загробная жизнь" называется.Почитал, что после смерти бывает. В натуре, все знакомое. Сразу узнал. Кэпэзэ,суд, амнистия, срок, статья. Помереть — это как из тюрьмы на зону. Отправляютдушу на такую небесную пересылку, мытарства называется. Все как положено, дваконвойных, все дела, снизу карцер, сверху ништяк. А на этой пересылке тебе делашьют — и твои, и чужие, а ты отмазываться должен по каждой статье. Главное —кодекс знать. Но если кум захочет, он тебя все равно в карцер засадит. Потомучто у него кодекс такой, по которому ты прямо с рождения по половине статейпроходишь. Там, например, такая статья есть — за базар ответишь. И не когдабазарил где не надо, а вообще, за любое слово, которое в жизни сказал. Понял?Как на цырлах ни ходи, а посадить тебя всегда есть за что. Была б душа, амытарства найдутся. Но кум тебе срок скостить может, особенно если последнимговном себя назовешь. Он это любит. А еще любит, чтоб боялись его. Боялись иговном себя чувствовали. А у него — сияние габаритное, крылья веером, охрана —все дела. Сверху так посмотрит — ну что, говно? Все понял? Я почитал ивспоминаю: давно, еще когда я на штангиста учился и перестройка была, что-топохожее в "Огоньке" печатали. И вспомнил, а как вспомнил, так вспотелдаже. Человек, значит, при Сталине жил, как теперь после смерти!
— Не въехал, — сказал Шурик.
— Смотри, при Сталине после смерти атеизм был, а теперь опять религия. А по нейпосле смерти все как при Сталине. Ты прикинь, как тогда было. Все знают, что поночам в Кремле окошко горит, а за ним — Он. И он тебя любит как родного, а тыего и боишься до усеру, и тоже как бы любить должен всем сердцем. Как врелигии. Я про Сталина почему вспомнил — стал думать, как так можно — боятьсядо усеру и одновременно любить всем сердцем.
— А если ты не боишься? — спросил Шурик.
— Значит, страха Божия не имеешь. А за это — карцер.
— Какой карцер?
— Там про это немного написано. Главное, тьма там и скрежет зубовный. Я какпрочел, полчаса потом думал, какие у души зубы. Чуть крыша не съехала. Потомдальше стал читать. Так понял, что если говном вовремя назовешься, даже неназовешься, а в натуре поймешь, что всегда говном был полным, тебе амнистиявыйдет — в рай пустят, к нему. Главный кайф у них, как я понял, на кума всевремя смотреть, как он на трибуне парад принимает. И ничего им больше не надо,потому что там или это, или зубами у параши скрипеть, и все. И главное, сука,главное в этом деле то, что другого и быть ничего не может — или на верхниенары, или в карцер. Короче, всю систему просек. Только не въехал, кто такпридумал круто? Володин, ты как думаешь?

Прекрасны те глаза, которые стараются видеть в людях одно только хорошее.                                                                                                                                                                                  Одри Хенберн.