Так вот.

Детство как-то очень быстро закончилось и мы выросли. Эта девочка сейчас уже взрослая женщина. Она очень пьет и дебоширит по ночам со своим очередным сожителем. А потом ходит с фингалами под глазами. И психика у нее совсем нарушена.
Грустно, правда?

Я очень люблю море.

Когда долгая надоевшая зима приближается к концу, с каждым новым теплым весенним деньком я все чаще начинаю мечтать о море.

Удивительное ощущение, когда собираешь вещи в чемоданы, берешь свою розовую резиновую шапочку для плавания, шорты, футболки. Шапочка хранит запах морской воды и пляжного песка, нагретого солнцем, еще с прошлого года. А в ее складочках даже видны песчинки, увезенные с далекого морского берега в шумный, пыльный и суетливый город...

Мы собираем вещи, в доме все громко переговариваются друг с другом.  Брожу по комнатам и не нахожу себе места и мое сердце стучит громко-громко от волнения. Почему всегда так волнуешься перед путешествием?

Дедушка грузит в багажник "Запорожца" сложенные вещи, примус, палатку. Багажник очень маленький, а вещей - много. Но у нас еще есть место наверху машины - там прикручен специальный багажник. На обратном пути там будут ехать разные фрукты и я всю дорогу буду предвкушать, как угощу ими дворовых друзей.

Мама с нами не едет на это раз, она на работе. С бабушкой, конечно, суетливее, она все время переживает по пустякам и дедушка вечно ее успокаивает. Бабушка боится всего на свете: что я потеряюсь или утону в море, заболею ангиной или насморком. Ну, вы сами понимаете!

Наконец, все готово и мы отправляемся.

Впереди - очень не близкий путь. Мы едем в поселок Черноморский, что в Темрюкском районе Краснодарского края. Я выучила это трудное название, чтобы похвастаться своим подружкам.

В поселке делают вино из удивительно вкусного винограда, размером с сливу. Мне еще предстоит прокусить зубами его твердую кожицу и ощутить ни с чем не сравнимый запах. Это все - еще впереди.

Впереди - дорога, кажущаяся бесконечной, где-то далеко соединяющаяся с небом. Смотрю  на границу между солнечной стороной и темной, где идет гроза и льет косой дождь. Далеко виднеется часть солнечная и я с нетерпением жду, когда мы пересечем эту полоску и капли перестанут барабанить по крыше нашей маленькой машины.  Вокруг поля с подсолнухами и среди них дорога, по которой едем мы и я ощущаю, какие мы малюсенькие и какая огромная вся земля...

А какая вкусная картошка, сваренная на примусе посреди поля! Почему дома, из обычной кастрюли, она не кажется такой?  Посыпаю картошку крупной солью и нет сил терпеть, пока она остынет...

Дорога длинная, дедушка конечно устал и иногда сердится, потому что бабушка часто подсказывает ему, как ехать и куда...

Потом - море. То море, по которому начинаешь скучать сразу после отъезда.

Я воображаю себя каким-то морским животным, ныряю с открытыми глазами. Глазам не больно: это же морская, соленая вода.  Смотрю на дно, на песок, на камни, на ракушки, рачков, уютно устроившихся в своих малюсеньких домиках. Но ничего не трогаю руками - боюсь нарушить гармонию...

Пляж пустынен, он дикий, здесь нет отдыхающих. Только поселковые мальчишки приезжают на велосипедах поплавать. Они купаются голяком и не стесняются меня, и мне становится обидно. Наверное, они считают меня еще малявкой.

Лежу на песке и, уткнувшись в локоть, вдыхаю запах соленой воды, солнца, детства. Смотрю в небо, но солнце стоит высоко и смотреть тяжело.  Закрываю глаза и придумываю разные истории. Я же фантазерка. Так говорят взрослые...

Ночью у меня сильно болит ухо.  Прижимаю к нему кулак и тихо терплю. Смотрю в темное окно и жду рассвета, стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить бабушку. Если признаюсь, то начнут делать компрессы и на море мы уже не пойдем. К утру боль утихает. Ура!

  Смотрю на подоконник и вдруг вижу большую грушу. Кто-то ее туда положил. Вот чудеса!

Груша лежит и на следующее утро.

Оказалось, это - соседский мальчик приносит мне такой подарок. Он влюбился! Значит, я - не малявка!

По вечерам мальчик катает меня на велосипеде.  Сижу сзади на багажнике, за нами бегают собаки и громко лают. Мне страшно, что они нас догонят и схватят за ноги.  Крепко держусь за своего друга, чтобы не упасть.

Потом мы ходим по поселку, держась за руки и рассказываем друг другу всякие страшные истории...

У вас в жизни было такое?..

Странная вещь.

Каждый  раз, когда  вижу груши - большие, сочные, желтые, я почему-то всегда вспоминаю ту самую - из моего морского далекого детства...

 Я подала заявление в комсомол.

 Ведь придется поступать учиться дальше, а не комсомолец вызывает массу вопросов в приемной комиссии: отчего, почему?

 Учусь я хорошо, поведение такое, какое и бывает у подростка в пятнадцать.  Болтаю на уроках с соседкой по парте или перебрасываюсь записками с позади сидящим мальчишкой. Все – как у всех.

 В комсомол вступать страшновато. Будут задавать всякие вопросы и надо учить Устав. Устав написан сухо и непонятно. Те, кого уже приняли, говорят, что задают только один вопрос: в чем заключается принцип демократического централизма.

 Какая странная и совершенно не понятная фраза!  И сам Устав –  вещь скучная и сложная,  его так не хочется учить!

 В родной школе все прошло быстро и просто. Никто не мучил трудными вопросами и страх быстро прошел. Но вот что будет дальше!

 Дальше – райком! Это уже не школа, где тебя все знают. Там сидят серьезные люди…

 В коридоре райкома многолюдно. Все тихо переговариваются и страшно волнуются. У меня  холодно в животе, как перед экзаменом по алгебре. В голове звучит:

Руководящим принципом организационного строения комсомола является демократический централизм, что означает:

 выборность всех руководящих органов комсомола снизу доверху;

 периодическую отчетность комсомольских органов перед своими комсомольскими организациями и перед вышестоящими органами;

 строгую комсомольскую дисциплину и подчинение меньшинства большинству;

 безусловную обязательность решений высших комсомольских органов для низших…

Ну как ничего не перепутать? А вдруг – не примут? Что тогда будет?

Но меня принимают.

Про демократический централизм меня не спрашивают. Молодая женщина, сидящая с края стола, говорит:

- Какой у Вас красивый фартук! И Устав, я вижу Вы учили, вон из кармашка он выглядывает.

Фартук у меня и вправду очень красивый. Он белоснежный, атласный.  Не купленный в магазине, а сшитый. Правда, я измяла оборку, теребя ее пальцами, когда ждала за дверью.

Потом симпатичный дядечка спрашивает:

- А кем работает Ваша мама?

Меня первый раз называли на «вы». Сердце громко стучит в груди, во рту пересохло и я вдруг выпаливаю:

- Акушером-гинекологом. Вы обращайтесь, если вам будет надо…

Молодая женщина, та, что сидела с краю, краснеет и с трудом сдерживает смех. А дядечка улыбается и говорит:

- Ну конечно. Обязательно. Так и сделаю. А теперь – можете идти…

Я смотрю на них и понимаю: что они сами еще очень молоды, совсем не намного старше меня, что они устали сидеть в душной комнате и задавать вопросы.

Я выхожу, а в голове по прежнему звучит: демократический централизм, демократический централизм…

Я иду по улице и думаю:  какая я уже взрослая ,  через несколько месяцев  буду учиться на фармацевта. Меня приняли в комсомол! Скоро выдадут комсомольский билет, там будет мое фото и всякие печати!

На дворе - февраль,  вот-вот наступит весна и станет тепло...

Жизнь продолжается!