Случий сивотня фмитре.

Йеду спакойна таГ са станцийи лукйанафка на залатыйи вароты матрю сибе задумчива встикло двири идумайу щаз вийду ипайду на йараслафав вал пицць чайчеГ зильоный йапонский ням-ням… КаГ фтрух… заакном вагона пойавились дильфины ибыстра уплыли кудата!  фигасе! иваще какийита валшепныйи картинГи… йа визумленийи гавару вслухъ -УаУ! Матрити люди за акном шота  чуднайе! Анихто нириагируйиД…ийа сам сибе радуйусь -Во-о-о-а кльова миня накрыло-о-о-о! и туджи удивляйусь -Аасчиво йета таГ миня?... Ивтрух … всьо таГжы быстра исчесло… Йа растерина аглядуйусь авосле двири стайид варобышеГ фбелай куртГе ималчид…каг рыбаабльод ...йа спрашуйу -Видили …за акном? Аоно молчиД иглызы фпол…Думайу сибе Йа шоли анимелъ? Фсмызли миня исчьо инислыжна типерь?! Трогайу белуйу куртГу за рукаф можид эта ана глухайа? и ….туд панимайу шо увидилъ рикламу на транспарте мльо…фмитре. Шоб успакойить варабйа гаварю йей -Тайа перфый рас такойе бачу бо зсела прийихафъ! Сэлож воно ийэ сэло ж! ажотакэ? Абелайо куртГо нигугу! Туд вагон тожи тармазид и фсе вываливайуд наружу….и варабей первый…кста ноги у нейе кривыйе.. маладес шо малчала каГ партизан! Ато словозаслово...тудасуда...ипришлозь бы жыниццо.... ишо? патом фсю загублинуйу жысь любаваца йийо кривуляме! нунахъ!

Карочи, паднялсо на верГ и сваботный пашьол пицць чай. …

Когда- то я был процветающим бизнесменом.

У меня было все!

А потом...

Вспышка!

Глухой удар, и я здесь, в тускло освещенном помещении, где ядовитый запах алкоголя смешивается с запахами пота и немытых дряхлых стариков.

Я сидел за самым крайним столиком, в углу, у окна, где меня никто не видел. А вот я видел всех. В другом конце комнаты, у рояля, сидел какой-то здоровенный детина без всяких признаков интеллекта на лице. Он старательно, но абсолютно безрезультатно, силился сыграть одному ему известную мелодию. Возле него собралось не мало народу с бокалами горького пива, и каждый, узнав что-то знакомое в тех нотках, начинал петь, раскачиваясь со стороны в сторону и разливая остатки пива на скрипучий, прогнивший от сырости пол. Возле стойки бара сидели две дамы, раскрашенные, словно клоуны, с невероятно пышными рыжими волосами. От них приятно пахло. Три парня весело о чем-то болтали за столиком справа от меня, а потом, разразившись смехом, вместе вышли на улицу.

А на улице шел дождь, нервно барабаня по стеклам своими мокрыми пальцами...

Гром... От него лампа, висевшая у меня над головой, предательски задрожала.

Я заказал стакан горячего вина.

Молния... На секунду она ослепляет, и я начинаю моргать. Снова гром...Он заставляет меня на миг отвлечься от грустных раздумий и уставиться в окно, где ливень сбивал листья, а ветер сгибал старые, посаженые пол века назад, деревья. Глоток вина успокаивает. Я отворачиваюсь от окна, чувствуя, что за столиком я уже не один. Незнакомец смотрел на меня и улыбался. Я не видел его лица (свет от лампы рассеивался, не долетая), но знал- он улыбается. Он хотел, чтобы я знал.

-Привет.- Заговорчески шепчет он.

-Ты кто?- Спрашиваю. Хоть мне это совсем не интересно...А что мне интересно?

Молчание...

-Как тебя зовут?- Несколько по другому задаю вопрос.

-Я- Тень.

-Ты кто?- Повторяю свой первый вопрос.

-Друг.

-Врешь. У меня нет друзей. Их вообще нет. Это выдумка. Ложь. Ее придумали, чтоб не чувствовать себя такими одинокими.

-Значит я- выдумка?- Незнакомец так тихо задал вопрос, что я еле разобрал его слова.

-Выходит так.

-Тогда почему ты меня видишь? Почему слышишь мой голос? Почему?!- Теперь он говорил немного громче.

-Потому что.- Глупо и бессмысленно отвечаю я.

-Не будь я твоим другом, зачем мне всегда быть рядом с тобой?- Незнакомец привстал и наклонился, ожидая услышать ответ.

-Я впервые тебя вижу.

-Неужели? А кто делал с тобой первые шаги? Кто веселил тебя, когда родители оставляли тебя одного дома? Кто был с тобой, когда ты получал аттестат? Кто разделял твои первые успехи на работе? Кто был с тобой, когда погибла твоя жена? Кто остался с тобой, когда ты обанкротился? КТО?!

-Отстань!- Кричу я и ударяю кулаком по столу, от чего стакан с вином падает и разбивается.

Теперь все видят меня. А я- никого, от боли, пульсирующей в голове и от слез, застилающих глаза.

-Парень, тебе на выход.- С этими словами тот самый, лишенный слуха и мозгов детина под руки тащит меня от недопитого, разбитого, стакана с горячим вином.

Миг- и я ощущаю соленоватый привкус дождевой воды на губах и грязь, проникающую под мою одежду. А рядом спокойно лежит мой единственный друг.

Я знаю,- он улыбается...

(токо, парни, без обид)   

  

           

 

            Ветви рябины раскачиваемые лёгким ветерком, тихонечко поскрёбывали окошко. Учитывая кромешную тишину комнаты, этот звук был одновременно и раздражительным, и приятным.  Сквозь слегка поредевшую, отходящую, листву пробивались одинокие лучики осеннего солнышка. Они бродили по палате и искали: на чём бы остановится, чего бы поосвещать. Но их упорно ничего не замедляло. Задолбавшись от безсмысленного нарезания тасов по помещению, они, обиженно моргнув, исчезали.

            В палате было тепло и уютно. Недавно включили отопление, и холодок, просочившийся меж оконных щелей, тут же нагревался теплом радиаторной батареи. Четыре койки стояли по разные углы палаты и своим аккуратно заправленным видом, придавали всей комнате прилежный вид.

            Маниа4ег. сидел на табуретке у подоконника и, склонив голову над чем-то мелким,  монотонно бубнил себе под нос. Разобрать смысл произносимого было невозможно, так как его ротовую полость помимо работающего языка занимал внушительного размера листок фикуса. Вазон стоящий рядом с ним на подоконнике периодически терял свои листья благодаря резким и метким выпадам головы пациента в свою сторону.

            Грохот открывшейся двери, благодаря мощному удару ноги, воззнаменовал возвращение из процедурной Князь Вована. Заботливые санитары спеленали «рубашкой Пьеро» его руки, но в очередной раз забыли опутать его ноги.

            - Дорогу выздоравливающим! – прозвучало на всю палату. Возглас был громок и неожидан, но это нисколько не отвлекло Манья4ега от его увлекательного занятия.

            - Бля… Фсему песдес… - проглотив недожёванный листок вазона, пробормотал Манья4ег.

            -  Чем занят? – окликнул пациента пинком Князь.

            - Познакомься. Это Муся. – немного отгородившись от предмета своих корпений пробормотал Манья4ег.

            Как оказалось, в его правой руке была зажата вилка, а в левой болтался обрезок капельницы. Пред ним, на марлевой повязке лежала брюхом кверху здоровенная муха. Любые попытки мухи взлететь, были пресечены предусмотрительным Манья4егом, приклеенным к её крылышкам лоскуту скотча.

            - Хуясе… - только и сумел произнести Князь, дзыбая на Мусю округлившимися до размеров тульских пряников, глазами. – А шо вы…

            - Это Муся, - повторился Манья4ег, прервав стремящийся вопрос Князя, - У Муси сначала просто животик болел, а потом, когда у неё вдруг не случилось недельных, я заволновался ненашутку. Мы сделали анализы и выяснилось, что она беременна. От кого она незнает, так как мухи имеют до 20 контактов за день. Когда она определённо потолстела, то выяснилось, что её репродуктивные органы были повреждены невнимательной посадкой в борщ, на прошлой неделе. И теперь мы ей делаем кесарево сечение. Операция находится на начальном этапе, но она будет определённо успешной. Я уверен.

            - Бляяяя… - дрожащим голосом протянул Князь, потихоньку пятясь к двери. – Ты только не волнуйся, с Мусей всё будет впорядке… - продолжал нашёптывать он, не отводя глаз от горящих хищным огнём глазок новоявленного гинеколога. – Всё… будет… ха… ра… шо…

            Наконец добравшись до дверного проёма Князь резко развернулся и по коридору послышался топот бегущего спеленованного.

            - Сестраааа!!! – разнёсся по корпусу его крик, - Этот мистэр опять не съел прописанные ему пилюлииии….

            И лишь скучавшее до этого коридорное эхо, зычно продолжало его удаляющийся крик.

 

Я чувствую твое дыхание на моей щеке и нежное прикосновение твоих губ к моей коже, еле ощутимое, но такое знакомое и родное. Слышу твой голос: «Любимая, просыпайся! Солнышко уже давно встало! Пора и тебе вставать!». Я, улыбаясь, открываю глаза и вдруг вспоминаю, что ты уехал. Тебе нужно было уехать по работе. И это лишь мое воображение рисует твой образ снова и снова, живущий в моем сердце, моей душе, во мне. С грустью понимаю, что ты мне лишь снился, хотя наша постель, как и я, помнит твое тепло и твой запах. Успокаиваю себя на мысли, что без разлук не может быть встреч, и жду нашей встречи.

Смотрю на нашу фотографию, мы такие счастливые на ней, потому что мы любим и любимы. Собираюсь на работу. Выпиваю кофе и снова вспоминаю тебя, твои глаза, твои губы, твой голос и твои руки. Ощущаю, что мне так тебя не хватает. Надеваю блузку, которую ты так любишь, и мысленно вспоминаю твой восхищенный взгляд, направленный на меня. Так смотришь только ты, ведь только ты можешь меня любить так, как я хочу.

Бегу на остановку. Наш общественный транспорт, впрочем, как и всегда, оставляет желать лучшего. С трудом помещаю себя в автобус. Жутко неудобно и тесно, но мне это совсем не мешает думать о нас, о нашем отпуске, который мы запланировали на начало июля.

Представляю, как мы лежим на пляже под теплыми и ласковыми лучами солнца, волны плещутся о берег и мы слышим шепот моря, чувствуем его дыхание, мы одни в целом мире и весь мир принадлежит только нам. Ты наносишь мне крем от загара и своими нежными прикосновениями выражаешь всю чувственность и трепетность отношения ко мне. Я понимаю, что это настоящее счастье - просто быть вместе. Так хочу услышать твой голос прямо сейчас, сию минуту. Не успеваю об этом подумать, как вдруг – звонит телефон. Это ты звонишь, чтобы сказать мне доброе утро. Слышу тебя, и уже ничего не существует, кроме нас двоих во всей Вселенной. «Привет, любимая! Как ты там? Я так скучаю! Скорее бы уже домой. Знаешь, я почти уладил все дела и уже скоро прилетаю! Осталось каких-то пару дней, и мы снова будем вместе!». Так рада тебя слышать, что не сдерживаю себя и кричу в трубку на весь автобус, что тоже очень соскучилась и что ты мне снишься каждый день, как уехал. Ты говоришь, что я тоже тебе снюсь, и что ты безумно меня любишь. Я отвечаю, что тоже очень-очень тебя люблю. Я так счастлива, услышать тебя, теперь можно подумать и о работе.

Рабочий день проходит, как и обычно. Совещание у шефа, все о чем-то спорят, и что-то очень бурно обсуждают. А я думаю о том, что приготовить на ужин, когда ты приедешь и что одеть, чтобы тебя порадовать. Чувствую, что начинаю загадочно улыбаться сама себе, вовремя останавливаюсь, понимая, что я на совещании. Пытаюсь заставить себя работать. Получается, но с трудом.

Обед. Целый час свободного времени. Целый час я могу думать о тебе. Иду в наше любимое кафе. Заказываю наш любимый салат, кофе и пирожные. Официантка спрашивает, буду ли я шампанское, я улыбаюсь, понимая, что она меня узнала, и говорю, что не сегодня. Так приятно осознавать, что у нас есть с тобой свои традиции, свое любимое кафе, свой столик, и что мы есть друг у друга!

Чуть не опоздала с обеда в офис. Но все обошлось. Созвонились с Олесей и попросила ее составить мне компанию для похода в магазин за обворожительным бельем для праздничного ужина в честь твоего приезда. Она с радостью согласилась, тем более, что мы давно не виделись и нам, как всегда, есть о чем поболтать.

Выбрали самое шикарное белье, нежного персикового цвета из ажурного гипюра. Ты точно будешь в восторге! Посидели в кафешке и пообщались. Понимаю, как здорово, что есть друзья, с которыми можно разделить все-все, и с которыми так спокойно и приятно.

Возвращаюсь домой немного уставшая, раздеваюсь и прямиком в ванную. Наливаю воды, добавляю пеночки и погружаюсь в эту расслабляющую и успокаивающую бездну. Суета дня улетает далеко-далеко, я вспоминаю наш утренний разговор, улыбаюсь и растворяюсь в нежности наших отношений и предвкушении встречи.

Засыпая, добираюсь до кровати. Она не совсем уютна без тебя, но я знаю, что еще немного и мы снова будет засыпать в объятиях друг друга. С этими мыслями погружаюсь в сладкий сон.

Утро. Снова слышу твой любимый голос, чувствую твои теплые губы на моей щеке, улавливаю аромат свежесваренного кофе. Не хочу открывать глаза, думаю, что все это опять сон. Пусть ты побудешь со мною еще пару секунд. Твой голос настойчивее меня будит. Я открываю глаза и вижу тебя, ты обнимаешь меня, а на постели стоит поднос с кофе и букетом роз. Ты приехал! Я так счастлива этому неожиданному сюрпризу. Я целую тебя, еще не веря, что это уже не сон. Это не сон. Я чувствую тепло твоих губ и нежность твоих прикосновений, таких долгожданных и желанных. Ты рядом. Мы снова вместе! Мы счастливы!

Он спал спокойно и тихо, не ворочаясь и не бубня сновидения вслух. Дыхание было ровным и спокойным. По бегающим зрачкам под закрытыми веками угадывалось то, что ему снился сон. Хороший сон, красочный и интересный. Или может наоборот? Что-то страшное и непонятное, то, чего необходимо боятся…

Он любил свои сны… Ему нравилось быть тем, кем он не был в своей жизни, делать то, чего общепринятые догмы морали, не позволяли делать в реальной жизни. Он умел возвращаться в сны. Когда утром внезапно просыпался, он мог вернуться в свой сон. Именно в тот момент, на котором его прервали. И эта способность ему очень нравилась.

Он мог спать долго. Часов двадцать. Однажды он проспал двое суток и ничуть об этом не пожалел. Он любил свои сны. В них он был свободен от каких либо обязательств перед обществом, он вёл себя в них так как хотел. Там было всё. И дорогая машина, которой у него никогда не будет в жизни, и красивый старинный дом с мраморными лестницами и парком, усыпанным витиеватыми дорожками по которым можно бродить часами. И большой пес, который преданно лизал протянутую руку, и устраивался у его ног, когда он садился вечером у камина и читал книгу, балуя свой вкус бокалом Порто 1964 года и настоящей кубинской сигарилой. Там было всё. И любящая жена, заботливо клавшая ему свою руку на плечё и шептавшая на ушко слова предназначенные только ему. Ему одному.

Засыпая, он сам выбирал свой сон. Не по каталогу… Он думал о том, что с ним произошло этим днём, и во сне находил успокоение. Он всегда улыбался во сне…

Сегодня был тёплый октябрьский вечер. Он просто прогуливался по городу, тихонько мурлыкая в такт похрипывавшим наушникам. Ему было хорошо. Мысли отступили от него далеко-далеко, туда где садилось солнце. Внезапно он увидел её. Это определённо была её машина. Чёрный пучеглазый «Порш» с до боли в печёнках знакомым ему номером. Он стоял здесь уже давно, так как на капоте вольготно разместились несколько листьев клёна.

Часа два не меньше. Она никогда не задерживалась нигде более получаса. Свежевыкрашенная лавочка меж ещё пышущих зеленью кустов шиповника, как бы сама пригласила его присесть. Он подождёт.  У него есть время.

Вечерний город удивлял своей пустотой, но сердце его билось ровно и спокойно. Руки инстинктивно потянулись за сигаретой, и грудь наполнил приятный и терпкий дымок. Словно опасаясь чего-то, он держал сигарету в кулаке, так что дьявольский уголек был невиден даже с трёх метров. Он дышал ровно и спокойно. Голова была чиста, и всё его существо сосредоточилось лишь на стоящем в пятнадцати метрах автомобиле.

Давно знакомый цокот каблучков отвлек его от напряжённого всматривания в черноту пучеглазого бокстэра.

-Эй…-немного волнуясь окликнул он. Каблучки остановились около автомобиля и она глянула в его сторону.

Он выходил неспешно.  Мягко ступая по пожелтевшей листве он шёл к ней.

-Ты??? Что ты здесь делаешь? –то ли испугавшись, то ли удивившись, слегка подрагивающим голосом спросила она.

- Гуляю, -ответил он.- Вечер сегодня просто сказочно красив. Неправда ли?

-Д-да, -дрогнувшим голоском ответила она.- Н-но все же, ч-что ты..

- Знаешь, я уже давно хотел сказать тебе, - он говорил это и рукой нащупал во внутреннем кармане куртки то, что приготовил специально для неё. Для неё одной.- Я так долго искал подходящий момент, и сегодня по счастливой случайности мы встретились… Ты знаешь… Я…  Я… Я ненавижу блондинок. Я ненавижу таких как ты….

Последняя фраза была слышна только ему и ей. От посторонних ушей её скрыл лёгкий хлопок. Будто невдалеке с дерева упал колючий каштан.

Она широко открыла глаза и плавно осела у двери жабоподобного 911. Тонкая струйка алой теплоты проредила золотые пряди волос спадавших на плечи, и устремилась меж её пышных грудей.

Аккуратно свернув глушитель он швырнул его в поросший кустарником холм. Пистолет, заботливо протёртый носовым платком был отвергнут в другую сторону. По поводу гильзы он не волновался. Пистолет заряжался в перчатках, да и само оружие было найдено им шесть лет тому назад в Днепропетровске.

Он поглубже вдохнул прохладный осенний воздух, смешавший в себе коктейль из запаха листьев каштана, клёна, отходящей травы и пороха. Одел наушники и побрёл сквером, тихонько мурлыкая в такт похрипывавшему в наушниках Скрябину. Ему было хорошо…

 

Он пришёл к её камню спустя три дня после того как тяжёлый мрамор укрыл её, некогда пылавшее молодостью и красотой, тело.  Держа в руке две розы он присел на угол плиты и молча поздоровался с ней. На его, не по молодости суровом лице, не было ни тени эмоций. Можно сказать, что где-то в глубине души, пушистым зайчиком прыгала лёгкая ухмылка, так стремящаяся перерасти в полноценную улыбку, и озарится на его устах.

-Как ты? – уже вслух произнёс он. – Знаю что хреново. Зато быстро. За это ты должна быть мне благодарна. Во втором кармане у меня лежал тяжёлый охотничий нож, знаешь такой как в фильмах про Джона Рэмбо. С глубоким кровотоком. Мне стало жаль тебя. Я хотел чтобы ты выглядела прекрасной в своем дубовом одеянии. Ты знаешь, я не плакал когда бросал горсть земли в твой последний дом. Когда все отвернулись я даже сплюнул вниз. – и мелкие бесы пробежали по его душе, громко волоча за собой пустые бляшанки из под расконсервированной злобы и ненависти.

Он долго говорил с могильным камнем, долго и монотонно. Сам себе отвечал за неё. Он воссоздавал тот диалог, который так и не состоялся за долгие годы их знакомства. Но он не сожалел об этом. Он не мог терпеть говорить с ней. Она была безмерно глупа и неорганизованна. Она никогда не слушала его советов и рекомендаций по тому бизнесу который затеяла, и неудачи сыпались одна за другой. И вся ответственность валилась на его плечи. Он метался по городу, как загнанная в селки перепёлка, стараясь утрясти и урегулировать возникшие неприятности. Часами выслушивал её бессвязную болтовню относительно бизнеса, которая состояла из трёх предложений и восьми слов, повторявшихся с невыносимой для его слуха периодичностью. Как старая граммофонная пластинка.

В эти минуты он выглядел спокойным и уравновешенным, но его сердце и душа в эти мгновения готовы были разорвать на атомы всё, что попадётся горячему глазу…. За свою злость он ненавидел себя…

-Ну бывай. Я зайду к тебе завтра. Обязательно зайду. Я не дам твоему праху спокойно растворится в земле.

Крепкой рукой он бросил к подножью камня два жёлтых цветка. Включил плеер. И тихонько мурлыкая «…мур… мур… мур…  мы любым гламур…» побрел по желтеющей траве прочь, посасывая кровь, сочившуюся из ранки на его ладони, так неосторожно оставленной жёлтой розой…

 

Холодная струя душа отрезвляюще ударила его пышущую здоровьем и молодостью грудь. Он направил холодный дождь себе в лицо и долго стоял, наслаждаясь расслабляющей влагой. Это был один из самых приятных моментов его жизни. Его слух ласкал звук падающих капель воды, словно он стоял под проливным дождем в жаркий июльский полдень. В такие мгновения эго душу переполняла  непередаваемая радость и умиротворение.

Крепкий чёрный кофе стал приятным продолжением утреннего пробуждения. Он стоял на балконе в полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, и задумчиво курил. Мысли, которые роились в его голове, были непонятны и неразборчивы даже для его чёткого и сосредоточенного сознания. Они были как волны, то накатывались, то отступали. И все они были разными. Добрыми и злыми, тёплыми и холодными, смелыми и пугающими. В некоторые мгновения на него накатывало волнение от того, что он сам, хозяин своего сознания, был невсостоянии привести свои мысли в порядок. Думать о чём-то одном, а не обо всём одновременно. Может это шизофрения…  Но нет… Он где-то читал, что человек поражённый психическим заболеванием не осознаёт того, что он болен. Фигня всё. Просто такой жизненный период. Всё пройдёт. И жизнь его приобретёт те краски, о которых он временами мечтал.

Особых планов на сегодняшний день не присутствовало, поэтому было принято решение поехать прогуляться в так им любимый парк. Тем более солнце так и манило понежиться под своими, такими редкими в осенние дни, лучами.

Проходя мимо того места где он в последний раз видел её, он замедлил свой шаг и остановился у ели. Здесь состоялся их последний разговор. Вернее не разговор, говорил преимущественно он, а она лишь часто моргала ресничками и непонимающе что-то бормотала. Пред ним вновь во всех реалиях предстала картина месячной давности. Томный сумрак, блеклые отсветы фонарей, шум увядающей листвы, и запахи… Их было настолько много, что он немог выделить что-то конкретное, он наслаждался их купажом.

Ухмыльнувшись, он развернулся, что бы пойти дальше, но что-то задержало его на месте. Словно обухом его ударил аромат доносившийся откуда-то издалека. Его правая рука задрожала и бурное торнадо эмоций пронеслось по его телу. Это был именно тот запах… Запах её духов. Звонкий голосок заставил его повернуть голову и то что он увидел повергло его в шок.

Как же она была на неё похожа… Феноменально. Таже осанка, таже легкая, плавная походка, золотистые кудри попрыгивали на загорелых плечах. Глупая улыбка и щебечущая речь по мобильному телефону, в обсуждении, чем сегодня заняться, сначала пойти в салон, а потом в ресторан, или сначала пообедать и уже после этого расслабится в SPA, всё так сложно-о-о-о…

Он был невсиле себя сдержать. Его внешний вид приобрёл уверенность, в отличие от прежнего, расслабленно-созидательного. Он вынул наушники и выключил плеер. Его походка приобрела четкость и целенаправленность. Рука как бы сама собой нырнула в карман и нащупав там жёсткую холодную рукоять ножа, сжалась как слесарные тиски. Плавно растянув губы в улыбке, он шёл к ней…

-Девушка! ...

Он был спокоен и смел в своих действиях…

Не мое но понравилось.

История, расказанная Шачинанданой Свами

Жил на свете один юноша, жизни знал мало, но спрашивал много. И нравились ему всякие старинные безделушки, так что странствовал он по свету и радовался каждой вещице, что находил в пыльных лавках старьевщиков. Особенно его занимали чайные чашки, ибо они, как ему казалось, могут рассказать много чего интересного.

Вот однажды в далекой, незнакомой стране набрел он на антикварный магазинчик, почти музей, где и нашел героиню нашего рассказа, старую чайную чашку. Улыбнувшись хозяину, юноша взял в руки находку и стал рассматривать ее, как вдруг чашка заговорила с ним:

"Мой дорогой странник, ты смотришь на меня, но я не всегда была чашкой. Было время, когда бессмысленность была единственным моим развлечением. Я была просто куском красной глины. Услышь же мою историю, юный путник. Тысячи и миллионы лет лежала я в земле. Передо мной проносились столетия, люди воевали и заключали мир, зарождались и гибли цивилизации, а я все ждала и
ждала, сама не зная, чего.

И пришел мой Мастер. Он поднял меня, отнес домой, бросил на деревянный стол и стал мять и катать меня. Снова и снова он вонзал свои пальцы в меня, пока я не закричала: "Довольно! Оставь меня в покое!". Было очень больно, но он лишь улыбнулся и, покачав головой, промолвил: "Еще не время".

Чашка продолжала свой рассказ:

"С этими словами, фьють - он кинул меня на стремительный круг, и мир завертелся у меня перед глазами - быстро, быстро, быстро - пока не слился в один сплошной туман. "Что ты делаешь!" - прошептала я - "Мне плохо, останови этот кошмар". Но Мастер лишь понимающе вздохнул и тихо сказал: "Еще не время", продолжая вертеть круг и придавать мне форму. И затем...

Затем он бережно поставил меня в печь. Я не знала, что на свете существует такая жара. Я кричала и пыталась открыть печную дверцу. "Здесь жарче, чем в аду" - восклицала я - "Я сгорю дотла! Выпусти меня, пока еще не поздно!". Но через смотровое стекло я читала по губам Мастера: "Еще не время". И вот, когда мне показалось, что наступает моя последняя минута, дверца открылась.
Мастер осторожно вынес меня из печи и поставил на полку, где я вздохнула свободно. Как хорошо, когда тебя, наконец, оставили в покое.

Но это был не конец. Как только я опомнилась, Мастер снял меня с полки, посмотрел внимательно и стряхнул пыль. Он собирался раскрашивать меня! И не только. Там была эта ужасная штука - лак. Его ядовитые испарения окутали меня, и я уже было стала терять сознание. "Пожалуйста, смилуйся надо мной! Неужели тебе меня не жалко? Пожалуйста, оставь меня в покое, пожалуйста, не надо!"

Но Мастер лишь покачал головой и сказал свое обычное: "Еще не время".

После раскраски он вдруг засунул меня обратно в печь. На этот раз там было жарче в два или три раза. Я поняла сразу - это смерть. Я умоляла его, просила, угрожала, кричала. Под конец я заплакала, но слез не было, даже огненных. Я поняла, что живу последний миг своей жизни, сил больше не было никаких.

Как вдруг - в самую последнюю секунду, уже падая в черную бездну небытия, я почувствовала, как руки Мастера берут меня и вытаскивают из печи. Он снова поместил меня на полку, где я остыла и стала ждать, ждать и ждать...

Ты хочешь узнать, что было потом? Через час или около того Мастер вернулся.
Он подошел ко мне и поставил передо мной зеркало. "Взгляни на себя", сказал он, что я и сделала.

То, что я увидела в зеркале, было таким чудесным, что я оскликнула: "Это не я!". Это не могло быть мною. Это было таким красивым, слишком красивым.

Тогда я услышала полные сострадания слова Мастера: "Это то, чем ты должна была стать. Я видел, как тебе было больно, когда я раскатывал тебя. Но мне нужно было выгнать из тебя воздух, иначе ты быстро раскололась бы"

"Я знал, что ты потеряла все ориентиры, когда вертелась на моем круге. Но без этого ты никогда не обрела бы такой облик. Я знал, что ядовитые испарения лака были невыносимы для тебя, но без этого твоя жизнь осталась бы такой же серой, как была до этого, а сама ты осталась бы такой же слабой. И вторая печь - о да, я знал, что это будет самым тяжким испытанием. Но без этого тягости жизни легко сломали бы тебя. Поверь мне, все это я делал для твоего блага. Теперь ты превратилась в чудесную чашку, как я и представлял себе, когда брал тебя из земли. Теперь твоя жизнь обрела смысл".

Здесь чашка закончила свой рассказ, и с ее блестящего ободка скатилась слеза благодарности.

Юноша заплатил хозяину и взял чашку с собой. С тех пор он использовал ее только в служении Богу. Рассказ чашки стал путеводной звездой в его жизни. И когда судьба отворачивалась от него, и хотелось крикнуть: "Довольно! Хватит!", он вспоминал слова Мастера: "Еще не время!". Со временем он понял, что все перипетии судьбы вели лишь к одному - чтобы он стал дорогим слугой Господа, как того и хотел Господь.

И он доверял Ему. Господь знает, что делает, когда посылает нам испытания. Он - гончар, а мы - глина. Он будет мять нас и подготавливать. Он будет прессовать нас именно теми способами, какие подходят для нас, чтобы мы превратились в прекрасные чашки, из которых Он будет пить нектар нашей любви.

 

 

За окном поздняя ночь. Все в доме уже мирно спали. Все, кроме нее. Сегодня она потеряла самое дорогое, что у нее было на свете - любимого человека, ее вторую половинку, ее ангела- хранителя. Мир стал беспросветно серым, тусклым, лишенным радости и смысла... И это еще слишком мягко сказано.

... Месяц назад он уехал в армию. И попал по распределению в АФган. На страшную, безжалостную войну... Впрочем, когда война была спокойной? Война как безжалостная ночь, которая приходит и укутывает все живое в темный саван, и кто не успеет укрыться в щели света, тот непременно погибнет. Уезжая, он подарил ей маленькое зеркальце, складное, синего цвета, на котором было выгравировано маленькое пронзенное сердце. С улыбкой вручил его ей, попросил хранить, погладил по волосам и обещал написать, как только прибудет на место. Она напоследок прижалась к нему, не в силах вымолвить ни слова. Она знала, что снова увидит его. Для любви не существует расстояния. Разделить не смогут даже эти 19000 километров. Как она могла тогда думать, что очень скоро он окажется дальше, несоизмеримо дальше?..

И вот, это случилось. Сегодня в новостях она увидела, что его нет в живых. Он был в списке погибших... Тело не слушалось ее. Когда она попыталась встать, ноги просто подкосились, и она рухнула на пол, как марионетка, которую перестали держать за ниточки. Все оборвалась так мгновенно, вся ее жизнь. Лежа на полу в гостиной, она тряслась от рыданий. В слезах была вся одежда, но она не замечала этого. Он умер... В полузабытьи она просила лишь одного - быть с ним. Если Бог забрал его, то пусть возьмет к себе на небо и ее. Иначе, зачем она будет терзаться в вечных муках на земле?..

Родители пришли и домой и, толком ничего не узнав, отправились спать. Да, они очень устают на своей работе. Она расскажет им все завтра. Если сможет. Если она доживет до завтра, что было очень сомнительно...

Теперь ей уже просто не хватало воздуха, она задыхалась от слез. Ну и пусть... Лучше умереть сейчас, чем без Него играть в жизнь, думала она. Нет смысла продолжать это бесполезное существование...

Внезапно ее взгляд упал на зеркальце, лежавшее на тумбочке у кровати. Какой дорогой предмет и сколько воспоминаний... Она взяла его в руки и посмотрела в зеркальце. Нет, она не смотрела на себя. Скорее она смотрела сквозь это стекло, пытаясь угадать там, по Ту сторону зеркальной реальности, милый и родной образ.

За окном кружились снежинки, заглядываю в окно, смотря на несчастную девушку с зеркалом. Девушка ничего не видела вокруг - ее глаза постепенно тонули в зеркале, соединяясь с ним. Зелено-коричневые миндалевидные глаза приобретали все более расплывчатые очертания. Зеркало уже не показывало ее лицо. Там вырисовывалась радуга, наслоение мыслей и образов, возникших в голове девушки. Первая встреча... первая прогулка в парке. Дождливое лето, они вдвоем под зонтиком, Он обнимает ее одной рукой за талию и впервые говорит ей слова любви. Впервые - потому что они и видятся первый раз. Первый поцелуй. Такой тонкий и нежный, едва уловимый, на закате у залива, вокруг разливается морской аромат... Они- неразделимое целое, они не видят никого вокруг, и весь мир исполнен любовью. Их любовь могла бы согреть весь мир.

Все эти образы медленно плывут в ее голове. Она видит вместе себя и его. Но странно, она видит только со спины, она не видит лиц! В отчаянии, девушка молит в последний раз увидеть Его лицо. Все тщетно... Тогда она начинает напевать их любимую песню группы Наутилус Помпилиус. Тихо- тихо, чтобы не разбудить родных. " Я хочу быть с тобой..." И... одно движение - и она снова видит его лицо! Лицо сквозь зеркальную плоскость! Он улыбается ей и говорит, что все хорошо. Он просит ее не плакать и допеть песню, и сам начинает тихо петь...

Она знала, что Он услышит и не оставит ее...

В последний момент песни, он говорит ей вновь слова любви и тихонько протягивает руку. Она без колебаний дает ему свою... Снежинки в один миг пролетают сквозь окна в комнату и начинают кружить вокруг девушки, пока она медленно тает и растворяется в зеркальце. Минута- и в комнате клубится лишь сизый дым, да снежинки опускаются на пол и медленно тают. Она ушла к нему сквозь пелену зеркала...

Удивительно грустно становится по вечерам.
Чай совсем не утоляет жажду, как оказалось. а длинные часы глазения в экран не успокаивают внутреннюю панику.
Виртуальных друзей не интересуют мои мысли. им нужны ссылки, файлы и программы.
они нуждаются в похвалах и утешении.
А я хочу дождя...
Настоящего долгого ливня... Чтоб капли стучали по крышам и под ногами прикольно шлепало...
Хочу заменить этот исскуственный наигранный спектакль прохладным темным и дождливым вечером...
хочу гулять часами, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.
Хочу промокнуть до нитки на какой-нибудь одинокой лавочке в парке, просто наблюдая за тем как вода падает на руки...
А потом прийти домой и в сотый раз прочитать стихи Хайяма...
Я ищу убежища от дневных проблем и депрессии в буквах и кнопках сайтов, в бесконечных рекламах и агитациях, в бессмысленных приколах и стёбе...
Но они исчезают если нажать крестик. А грусть уходит только утром...

Суббота. Раннее утро. Никогда не просыпался так рано, даже в рабочий день. Сполз с кровати, встал и потащил себя в ванну. Подставил своё тело под прохладный душ... Открыл глаза.

Собираться пришлось не долго - с вечера всё наготовил. Взял ключи от гаража, документы и выше в предрассветные сумерки на улицу. Там просыпались птицы. Людей ещё небыло видно на улице.

Ляцканьем ключей, скрипом ворот и рыканьем мотора приветствовал сограждан, которые уже не спали. Выехал.

С каждой минутой света на улице становилось всё больше. Уже выехал за город, позвонили рыбаки, которые уже на рыбалке были пару дней и сказали , что ловить там нечего, и они  едут домой. Остановился. немного подумав, решил, коль уж собрался ехать, то надо ехать. Раз не получилось ловить рыбу, то буду искать приключений. Но где? Развернулся и поехал в супермаркет. Сначала надо купить что-нибудь поесть и попить, а потом видно будет. Набрав в тележку всеких продуктов, подкатил её к кассе.

Тут, звонок, подтвердивший теорию о материальности мыслей, заставил меня улыбнуться.

- Да,- сказал я не без радости.

- Старый, привет!

- Привет, дорогой. Рад тебя слышать.

- Ты что делаешь?

- Покупаю харчей и собираюсь куда-нибудь к реке.

- Ну так я ж тебе и звоню по этому поводу! У нас всё есть. Бери себя и подтягивайся. Водка есть, мясо есть. Так что ничего не бери. Мы с лодкой, нам всем будет весело. Давай, старый, мы тебя ждём.

Забавно. Только подумал, куда бы это зашпулиться, а здесь тут как тут. Ну, я ещё немного водки взял (на всякий случай) и поехал.

По приезду я сразу понял, что, действительно, будет очень весело. Возле двора и во дворе дома, где мы всегда летом отдыхали, видно было, что людей сегодня здесь не мало. И их почему-то ранним утром уже небыло на месте. Везде стояли машины, пару прицепов для лодок, на одном из прицепов сохнущий скутер, видимо вчера утопленный.

Вошёл в дом, поприветствовался с хозяевами. Оставил продукты, поставил охлаждаться водку в холодильник и, взяв пиво, вышел на веранду, где мы всегда сидели по вечерам и до как придётся.

Тут ворвались трое, одного из них я не знал. Они, не обращая на меня никакого внимания, прошмыгнули в дом и вышморгнули оттуда с кастрюлями, видимо, замоченного для шашлыка мяса. Выскочив из дома, они заметили меня, пьющего скромно пиво, сидя на лавочке и смотрящего на разливающее свои воды водохранилище.

После обычных радостных приветствий с обниманиями, мы устремились к берегу, где расположилась остальная часть присутствующих на отдыхе. Дрова уже прогорали. Осталось только нанизать на шампура мясо и поставить их на угли.

Людей было около шести-восьми пар. Их было тяжело посчитать, т.к. не все могли находиться на одном месте. Они постоянно куда-то должны были перемещаться, разрывая при этом утреннюю тишину своими радостными возгласами. День обещался быть жарким, даже не смотря на угрюмые тучи, серьёзно плывущие по небу...

Далі буде...