11-12-2016.

Ночью, как обычно - приступ. Преднизолон, пшикалка.

Днем занимался всякими делами по дому - разбирал и мыл вентилятор, собирал, упаковывал до следующего лета. Пылесосил. Брился, мылся. Ходил в магазин. Готовил ужин.

Еще приступ. Снова преднизолон, а пшикалка кончилась.

Рисовал.

С нетерпением жду очередного приступа.

Выходные пролетели, как чужая сопля мимо окна бокового плацкарта в скором поезде.

© Copyright: Александр Узишкин, 2016
Свидетельство о публикации №216121102000

Возможно только снукер и работа пока еще удерживают меня от ухода из этой бессмысленной жизни. Ухода более быстрого и менее безболезненного чем то, что имеется по факту сейчас.

Вот сегодня вечером есть смысл - снукер, вечер, Ронни О' Салливан и Жильберт. Сегодняшний вечер имеет смысл. Но завтрашний может и не иметь.

А в целом, после отжатия Крыма, потери связи с семьей, дочкой, внучками, после того, как обречен на бессмысленные мучения в съемной однокомнатной квартире, даже на которую уже не хватает денег, жить как-то не очень хочется. А уж мучаться за это - точно бессмысленно и глупо.

Хотя, ... сегодня у меня снукер. И жизнь пока продолжается. Надолго ли? Как минимум до завтра...Или еще короче?

Класс! Еще три с половиной литра томатного сока в закрома родины заготовлено на ночь глядя. Прогресс прогрессирует прогрессивно. Только вот радости мало настоящей.
Ну не настоящее все. И Царь и томатный сок и радость, которой нет.
Да и жизнь, если честно, тоже давно не настоящая после того, как ушел папа. А вот самое настоящее, если уж начистоту говорить, только смерть. Уважаю. Противлюсь. Готовлюсь.

Кстати. Никому не рассказывал. Я ведь в последний папин день с ним за час до смерти общался. Обнимал, разговаривал. Но нужно было работать - пациентам все равно - умирает папа или нет - у них свои траблы. И вот через час прямо посреди приема - звонок. Александр Анатольевич, поднимитесь в хирургию.

И я прямо мурашками понял, зачем туда подниматься.

Потом уже санитарка, которая круглосуточно (конечно за деньги - и причем очень большие даже по тем временам) была при папе, пока я был на работе, мне потом рассказала:

 - Он ушел мгновенно. Попросил мороженного
(это я ему утром принес).
- Присел в кровати, чтобы лизнуть и в момент посерел и умер мгновенно.

Казалось бы мгновенно - хорошо, но сколько-же он перед этим намучился...Год тяжелейших страданий. Никому не приведи господи. Только наркотиков сколько пришлось доставать в обход всех запретов - мрак.

А вот когда мне понадобятся, то их доставать будет вообще некому, увы. Так что помру я еще ужаснее. Страшно. Но готов,  если честно, хотя пока не очень хочется.

Сегодня у меня пальцы на правой руке перемотаны, поэтому печатать почти невозможно. Ничего страшного - вчера выбил второй пястный сустав (os trapezoideum). Руку иммобилизировал, аркоксию выпил. Ничего. Поскольку делать ничего не мог, то рисовал. Как ни странно замотанная кисть рисовать не очень мешает. Рисовать для меня проще, чем писать. Нарисовал кучу эскизов, скинул несколько из них в папку черновики. Потом разберусь. А вот один из набросков приглянулся. Как-то удачно линии слолжились. Немножко доработал в фотошопе. Вот такая херня вышла. Мне нравится.

А вообще - завтра на работу, а организм в упор не хочет. Как с перемотанной рукой работать - ХЗ? Без тактильного совершенства управлять ультразвуковым лучём невозможно, ибо халтура выйдет. Неприятно и боязно.

Еще есть всякие неприятные новости, но это уже слишком личное. И что-то похожее предвиделось уже дня два. Умерла Дина - лучшая кошка из всех кошек. Мы ее с женой подарили мне в 2000-м году на день рождения. Зато не мучилась. Было принято решение усыпить.

Впрочем, у нее еще целых девять (или уже только восемь?) жизней впереди.

За окном лупит дождь, пальцы перемотаны, писать невозможно, дома холодно.

Хороший день. Сложный, но хороший. Только очень жарко стало. Запарился потеть, но дальше раздеваться уже практически некуда - и так только майка.Если только шорты какие удастся присмотреть в секонд-хенде, но это мало что меняет.

Сегодня мне много чего во сне было и даже удивило. Из главного - приснился новый ВПР. Я, главное, такой никак не мог понять во сне на приеме, что за херня - то-ли недоразвитый пингвин, то-ли бабочка невылупившаяся. Зову во сне жену на помощь. Что это может быть, - спрашиваю её.

Тю,- говорит, -- это широко известный в узких кругах редкий порок - "фетодермоид".

Я аж проснулся от восхищения. Ни хрена себе - фетодермоид! Я бы такое слово ни за что не придумал, а жена мне во сне его просто так - запросто. Практически ни за что. Теперь буду проверять квалификацию коллег термином "фетодермоид". Она даже показала на экране - вот, мол, смотри придурок, - симптом мотылька и синдром бабочки. Мне было стыдно.

Потом во сне приходили из водоканала. Нагадили в квартире, в постель ко мне лезли и разговаривали шепотом. Еще Чуху мучили. Но счетчик в итоге поверили.

Ну а потом было самое прикольное. Но это уже не во сне, а живьем. Вечером я разводил себе капли в нос и, случайно дернувшись, проткнул шприцем себе грудную клетку. Шприц, главное, торчит из груди и качается прикольно.... А я ржу, как сумашедший. Потом жена шприц вытащила, потому что от ржаки я в тот момент вообще был сам не свой. Дальше - круче. Оттуда, просто как в фильмах ужасов, - кровь прямо струёй течет. Живот весь в крови, грудь, все руки, трусы. Пытался заткнуть место укола салфеткой, но оно точечное и попасть никак не могу. Кровищи до хрена, а я ржу, как ужаленный наркотическим кактусом и вокруг куча окровавленных салфеток и лужи крови. Как умудрился попасть толстой иглой точняк в крупную вену под ребром? Хорошо еще, что не устроил себе торакоцентез и пневмоторакс. Но положительных эмоций - куча. Давно так не ржал.

Как вспомню торчащий из груди шприц, покачивающийся в такт с дыханием, так опять на хи-хи пробивает. Шприц-то многоразовый - в корзинке для специй стоит, чтобы мясо шприцевать соевым соусом. То есть не только не стерильный ни фига, но и даже совсем наоборот.А день в целом неплохой, хотя и сложный.

                                               Никогда не рассказывал. По понятным причинам имена изменены.

...
Стена была из голубого матового стекла. Я двинулся вдоль нее в поисках входа. Долго шел я по прозрачной земле и наконец набрел на большие ворота, тоже из матового стекла. После недолгого колебания я постучал. В воротах приоткрылось окошко, и показалась свирепая морда бульдога. Он рявкнул три раза, окошко закрылось, но тут же распахнулось снова, и на этот раз я увидел белого лохматого пуделя. Он приветливо оскалился и вдруг так ласково заскулил, словно встретил старого друга.

Я невольно улыбнулся и свистнул. Года два назад у меня был мопс, по имени Рекс, и я обычно подзывал его таким свистом.

Каково же было мое удивление, когда мне в ответ раздался звонкий лай и вместо пуделя в окне показалась знакомая мордочка моего Рекса! Он готов был выскочить из шкуры. Я так обрадовался, что поцеловал его в нос, а он так нежно лизнул меня в губы, что у меня сердце екнуло.

— Рекс! — воскликнул я. — Неужели это ты?

— Гав-гав! — отвечал мне Рекс.

Ворота тут же открылись, и глазам моим предстала необыкновенная картина.

Прямо от ворот вела широкая улица. Вдоль нее по обеим сторонам стояли собачьи будки, вернее домишки с маленькими крылечками и круглыми окошками, сооруженные из разноцветного кирпича и кафеля. Они окружены чудесными полисадниками. По улице разгуливали собаки разных пород. Они весело лаяли, виляли хвостами, а из окошек высовывались смешные пушистые мордочки щенят.

Рекс все время ластился ко мне, и я тоже был очень рад нашей встрече. Другие собаки с любопытством поглядывали на меня, дружелюбно обнюхивали, а некоторые лизали мне лицо и руки.

Я чувствовал себя неловко, мне было стыдно, что я не могу ответить им тем же.

Я не знал их языка. Тогда, прислушавшись к внутреннему голосу, я опустился на четвереньки, чтобы хоть чем-нибудь уподобиться окружающим меня животным, и это вышло у меня почти естественно. Я попробовал что-то пролаять, но вместо этого вдруг заговорил на незнакомом мне языке. Такие же слова раздавались вокруг меня. Я услышал знакомый голос Рекса:

— Не удивляйся, Адась, всякий, кто попадает к нам, очень быстро усваивает наш язык. Знаешь, где ты?

— Понятия не имею, — ответил я. — Дорогой Рекс, объясни мне, пожалуйста, да кстати познакомь со своими друзьями, чтобы я не чувствовал себя таким чужим.

— Не беспокойся. Ты быстро привыкнешь к новому окружению. Это собачий рай. Все собаки попадают сюда после смерти. Здесь у нас нет ни забот, ни печалей.

Рекс рассказал мне, что несколько месяцев назад угодил под машину и, как всякий добродетельный пес, попал в собачий рай.
...

Ян Бжехва "Академия Пана Кляксы"
http://modernlib.ru/books/bzhehva_yan/akademiya_pana_klyaksi/read

Самое ужасное в жизни - это то, что проживать её, увы,  приходится не по книжкам или фильмам, а только лично (c) Doppler/

Хотя есть еще два варианта эскейпа от реала - сон или сумасшествие. Или графоманство (вариант второго варианта)
Я двумя руками за первый. А он, сука - нет. Словно сговорились с бунтующим организмом.

Зато сегодня под утро, когда наконец удалось немного придремать, я так классно во сне бегал. Просто бегал. Очень быстро и легко. По всему микрорайону, по городу, перепрыгивал автомобильные аварии и троллейбусные остановки. Километров 25 набегал во сне. Так было классно.... А потом, проснувшись, минут пять в реале доползал на полукарачках до туалета и обратно.

Но ведь, с другой стороны, - никто и не обещал ничего такого, что жизнь типа будет хоть слегка справедливой. Чисто лотерея. Кто-то долго и радостно живет душа в душу и в умирают в один день, а кто-то коротко, мучительно и порозь. И масса промежуточных вариаций на тему. Впрочем, на эту тему даже какой-то роман начинался Льва нашего Толстого. Или Вашего. Запутался я с этими самоопределениями наций.