Очень мне понравилось, вот все честно и так, вроде, как есть....

(ЧАСТЬ ЗАМЕТКИ ЧИТАЙТЕ ПО ССЫЛКЕ, ВСЯ НЕ ВЛАЗИТ (((((

29 октября в эфире радиостанции "Эхо Москвы"  вышла программа "Своими глазами", ее тема - "Бои за донецкий аэропорт". Честный разговор о том, кто защищает аэропорт, кто на него нападает и ведет огонь по мирным жителям очень не понравился Роскомнадзору. На сайте ведомства говорится: "Роскомнадзор вынес предупреждение радиоканалу и электронному периодическому изданию "Эхо Москвы". В радиопрограмме "Своими глазами", вышедшей в эфир 29 октября 2014 года, содержалась информация, оправдывающая практику военных преступлений".

Стенограмма передачи и ее видеоверсия исчезла с сайта "Эха Москвы", осталась только аудиозапись. 

Ниже -  полная текстовая версия (расшифровка) резонансной радиопередачи, сохраненной российским журналистом Олегом Кашиным на своем сайте. Ведущий эфира - Александр Плющев. Гости - побывавшие в аэропорту журналисты Сергей Лойко ("Los Angeles Times"), Тимур Олевский ("Эхо Москвы" и "Дождь").

Плющев-Вас вновь приветствует Александр Плющев в программе "Своими глазами". У нас сегодня Сергей Лойко, корреспондент "LosAngelesTimes", добрый вечер! И наш коллега с "Эха Москвы", с телеканала "Дождь" Тимур Олевский. Привет!

Олевский - Добрый вечер! Я, как Сергей, буду кивать и не говорить.

Плющев - Да. Говорим о боях за донецкий аэропорт. Я так понимаю, вы были там, только что вернулись, да?

Олевский - Тут надо рассказать, кто где был, наверное, Сережа. Ты глубже всего залез в ад этот.

Лойко - Да, я автостопом путешествовал от Киева и завершил свое путешествие в донецком аэропорту, где провел 4 дня в этом…

Плющев - То есть вы с украинской стороны въехали на машине?

Олевский - А с другой стороны туда невозможно приехать живым. Там же идут бои за аэропорт, и со стороны Донецка туда бойцы ДНР, боевики - вот они пытаются его взять штурмом, и они туда не попадают. Хотя не совсем так, там есть нюансы, как на самом деле устроена защита донецкого аэропорта. Я, когда узнал - Сергей-то увидел просто своими глазами - я был совсем рядом с ним, а не прямо в нем, но, когда я это узнал, честно говоря, даже не поверил, что в одном здании есть и те и другие военные, они буквально могут друг с другом чуть не перекрикиваться, ну перекидываться грантами…

Лойко - Да, там был эпизод, когда один командир этих десантников с кодовым названием "Рахман", он буквально в упор стреляет в - как они их называю - в "сепара", который стоит на летном поле. И как в компьютерной игре он стреляет в упор из своего Стечкина, высаживает всю обойму, он видит, как у того дыхание идет паром на улице. И тот стреляет в него в ответ, и тот убегает, скрывается в этом рукаве прозрачном, который идет на третий этаж. И этот "Рахман" стоит в таком ступоре: "Как! Как я не попал!", и он кричит: "Сепар! Сепар! Вернись!" А того уже и след простыл.

Олевский - Это здание второго терминала. Второй терминал. Первый и второй этаж занимают украинские военные, а третий этаж и подвал занимают сепаратисты.

Лойко - Там трехмерное…

Олевский - Понимаешь, это одно здание.

Лойко - Трехмерное окружение. На самом деле там два здания: и старый терминал и новый терминал. Что касается путешествия в аэропорт, то самое сложное в этом путешествии - это вход и выход. Это касается не только меня, но и украинских военных, которые туда регулярно путешествуют, чтобы снабжать обороняющихся, - а они там уже 5 месяцев….

Олевский - Вот это надо, конечно, понимать.

Лойко - …Водой, оружием, забрать раненых, привести ребят, чтобы произошла ротация, потому что там условия нечеловеческие, то есть условия просто… я не знаю, на Северный полюс, наверное, капитану Скотту, легче было добраться, чем там находится.

Плющев - Я хочу обратить внимание даже не радиослушателей, а зрителей Сетевизора на экраны, которые в нашей студии установлены. Там фотографии, сделанные, привезенные оттуда Сергеем Лойко. Но лучше бы этого не было, потому что здесь качество такое кошмарное. Мне даже стыдно, что это так выглядит.

Плющев - Извините.

Лойко - О’кей.

Плющев- Не я, честно говоря…

Лойко- Ладно, забыли.

Плющев- Если у нас есть возможность во время эфира…

Олевский- Они просто темноваты немножко.

Лойко- Я сказал, что вход и выход… Помните такое выражение: "Вход за рубль - выход за три", так здесь вот: вход - жизнь, и выход - жизнь. То есть ты приезжаешь туда… можешь приехать туда, а можешь вообще не приехать. И только внутри бронетранспортера. Поездка длится по совершенно свободному пространству от всего - тебя видно со всех сторон - поездка длится минут десять. Там есть несколько участков, когда ты едешь, в броню все время что-то бьется и рядом что-то взрывается. То есть если повезет - проедешь. Не повезет - 12,7 калибр бронебойного патрона из пулемета "Утес" пробивает бронетранспортер насквозь, убивает всех, кто там находится. И летное поле, например, аэропорта, оно просто… Там нет самолетов, там один тренировочный самолет где-то далеко стоит, но зато оно все завалено сожженными танками и бронетранспортерами, которые туда-сюда ездили и не смогли выехать или въехать.

И когда бронетранспортеры, колонна: 1-2 или 2, или 4 в зависимости от того, что доставляется, подъезжают к новому терминалу или к тому, что от него осталось - вот здесь самое трудное место, потому что все вылезают, начинают разгружать, и начинается стрельба со всех сторон. Половина тех, кто находится в аэропорту, они стреляют во все стороны, чтобы подавить стрельбу из-за периметра сепаратистов, а часть людей разгружает бронетранспортеры. Разгружают так: просто все кидают на летное поле. Потом, когда они все разбегаются, все уезжают, кто живой садятся в бронетранспортеры, затаскивают туда раненных, потом бронетранспортеры, если они еще не горят, уезжают. И уже с наступлением темноты там люди выползают и все это затаскивают в новый терминал. В старый терминал вообще подъехать невозможно, потому что новый простреливается с двух сторон, а старый - так вообще со всех сторон, и сепаратисты к старому гораздо ближе. Недавно там была там такая бойня, когда у старого терминала горел верхний этаж и там погибло много людей, и было много раненных. Но сепаратистов там не было. А вот в новом терминале - там трехмерное окружение. Там не только по периметру аэропорта находятся сепаратисты, но они находятся в подвале, который имеет разветвления и всякие ходы и выходит за аэропорт, и на третьем этаже. А первый и второй этаж заняты…

Плющев- А третий этаж… как же они…

Лойко- Они как-то спускаются в подвал, причем и те и другие все время минируют какие-то входы и выходы, но минируют так, что уже никто не помнит, что где стоит просто. Но сепаратисты, как какие-то духи: они там обходят, они выпрыгивают. Недавно один сепаратист - вот при мне - выскочил на балкон внутри второго этажа и с балкона из гранатомета "Муха" запустил вот эту "муху" во вход главного штаба этих самых десантников, и снаряд разорвался прямо над входом. Все упали, всех обсыпало. Если бы он разорвался внутри, все бы там погибли, а там просто была у всех контузия, включая меня. И тут же человек, десантник, которого звали Бэтмен - он и выглядит как Бэтмен - он кинул туда гранату, граната не долетела, она взорвалась там, где-то возле балкона - все опять попадали на землю. И, вообще, все, что там происходит, начиная с того, как все это выглядит, как выглядит этот аэропорт - это просто какое-то эпическое… Такое ощущение, что это какой-тоfilmset, потому что не может быть такого в реальной жизни! Это сейчас выйдет Спилберг и скажет: "Снято!". Потому что настолько руинированные руины, настолько руинированное все это летное поле вокруг, настолько разгромлены все… Это как дворец съездов, только без съездов и без стекла и с погнутыми, искривленными, обожженными рамами. Там нет ни одного квадратного метра, который не был бы пробит десятками пуль. Там пулевые отверстия везде: потолок весь пробит, стены все пробиты. Там внутри все время тьма: днем полутьма, вечером абсолютная тьма. Если днем еще люди включают какие-то фонарики, генераторы, что-то заряжают… батарейки, то ночью полный режим выключения всего: никакого фонарика, никаких сигарет - снайпер стреляет на третью затяжку. И, когда они начинают набивать свои магазины для автоматов, не бывает, чтобы кто-то пропустил трассер и зарядил автомат трассирующей пулей. Они не стреляют трассирующими пулями. У них юмор такой: "Мы стреляем только трассирующими холостыми".

И еще, конечно, лишения в этом аэропорту страшные, холод собачий, никаких буржуек там нет, везде сквозняки. Все чихают, все кашляют, отогреться нигде нельзя. Единственно, что они могут себе позволить, это горячий чай на примусах. И чайники такие черные-черные. Все в абсолютном мраке, все в абсолютном сумраке. Туалет - он везде, где тебе повезет и тебя не убьют - вот как то так. Но по-большому давно уже практически никуда не ходят и запаха нет, потому что люди не едят. Они питаются своим адреналином. У всех вот такие вот глаза… Когда я потом сделал фотографии… - ну, старенький уже, вижу хреново - посмотрел потом фотографии на кюре - я поразился, какие у людей глаза. Вот нельзя снять в такой обстановке какой-то "левый" кадр, нельзя снять постановку. Там все время экшен, там все время настоящие глаза, там все время настоящее внутреннее состояние героев. И, конечно, это такое эпическое произведение, это какое-то эпическое событие, это какой-то оживший Толкиен, который мне никогда не нравился, какой-то LordoftheRings, потому что в этой книге нет юмора, там какая-то идиотская фабула: какое-то абсолютное добро борется с абсолютным злом. И вот здесь наконец этот Толкиен для меня ожил. Я увидел, что, действительно, достаточно абсолютное добро вот в этом аэропорте, который защитить нельзя, который защищать не нужно, борется с абсолютным злом, с этими орками, которые со всех сторон окружают этот аэропорт и долбят его "Градами", минометами и так далее.

Плющев- Поговорим еще и о добре и о зле. Хотел спросить у Тимура Олевского, ты был, сказал, рядом.

Олевский- Рядом, да. Мне, к счастью, не повезло туда попасть так, как попал Сережа, прямо туда.

Лойко- Надо было встать перед бронетранспортерами, помахать рукой.

Олевский- Я даже пытался прикинуться мешком с песком - сейчас расскажу эту историю. Для того, чтобы попасть в аэропорт, нужно пройти несколько кругов разрешений, по крайней мере, российским журналистам и приехать в поселок Пески, откуда на переднем крае стоят военные украинские механизированные бригады: артиллеристы и десантники, и оттуда уезжают, собственно, эти бронетранспортеры, "ласточки", как они называют, в аэропорт. Туда на моей памяти…

Лойко- Ты секреты-то не раскрывай…

Олевский- В общем, там все время они ездят. Это не секрет, потому что рация открытая там, это все понятно. Значит, смотри, какая история. Там каждый заезд - это бой. По крайней мере, то, что Сережа рассказывал, он видел это непосредственно там. А я видел, как готовится отправка этих бронетранспортеров. Это бой. Каждая отправка - это артиллерийская подготовка, причем с обеих сторон. И в Песках я был в распоряжении 79-й бригады - это артиллеристы, минометчики, которые…

Лойко - 79-я бригада - это десантники.

Олевский- Та часть 79-й бригады, где был я, это были минометчики, это были артиллеристы. Я жил непосредственно у артиллеристов. Там же был "Правый сектор", который занимался какими-то своими делами. Они, кстати, есть и в аэропорту - небольшая часть, я так понимаю, "Правого сектора". Но я видел тех бойцов "Правого сектора", которые в Песках занимаются зачистками, то есть там они все время ловят корректировщиков огня. И, когда я слышал, что корректировщиков огня кто-то ловит - и на одной стороне и на другой же я был - мне всегда казалось, что они просто ловят людей, которые им не нравятся. Но здесь я первый раз увидел, как это выглядит, что такое корректировщик огня. То есть это, когда в разрушенном доме напротив позиции артиллеристов, в котором никто не живет, ночью виднеется тусклый свет фонарика, синего цвета такой фонарик. Туда бежит разведка и находит позиции, которые были оставлены за несколько минут до того, как они туда ворвались. Когда появляется такой успешный наводчик, то в то место, где находится артиллерийская батарея, начинают падать снаряды. Прятаться от них можнотолько в БТР фактически. Хотя люди, которые там служат и все время находятся возле своих минометных расчетов, давно прятаться перестали. Они сидят в ангаре, выходят на позиции и к обстрелам относятся очень флегматично, рассуждая таким образом: "Если "Град" попадет в крышу - ничего не будет, на а уж, если САУ попадет, конечно, всех нас убьет". Вот больше ничего не происходит. И это место, откуда видна полоса, то есть вышка, на которой тоже есть украинские военные. На вышке есть два…

Лойко- Ну, три места: старый терминал, новый и вышка - контролируется украинскими войсками.

Олевский- И вышка, да. Это самое, по-моему, простреливаемое место.

Лойко- Это вообще адский ад.

Олевский- Это вообще адский ад. Там вообще нельзя находиться. И люди, я не знаю, по сколько времени там находятся, но я видел сам, слышал мольбы человека, снайпера, который сидел на этой вышке с просьбой его поменять, потому что у него там должна быть свадьба через 2 дня - примерно так. И его просил командир остаться еще какое-то время, чтобы с новым поговорить и рассказать, как здесь что. Этот разговор очень трудно воспроизвести, но это разговор человека,который умоляет его вывезти на три часа раньше, чем нужно, потому что он хочет жить, а тот его просит три часа еще побыть в том месте, где его могут убить за эти три часа. И они общаются, и командиру его удается уговорить три часа еще побыть в том месте, где его могут через 10 минут убить. А он уже много времени там был, и каждую минуту считает, которая осталась до приезда спасительного бронетранспортера.

Плющев- Наши слушатели, несколько людей задают один и тот же вопрос: "Какой смысл так долго удерживать этот аэропорт? Зачем он нужен и той и другой стороне?"

Лойко- Я в этой связи вспоминаю мой любимый фильм, фильм всех времен и народов, самый эпический фильм, самый эпический спагетти-вестерн, который я видел в своей жизни, это фильм Серджио Леоне "Добрый, плохой, злой". Там злодеи ищут мешок с золотом на фоне эпического полотна гражданской американской войны. И вот там есть момент, когда два злодея: Клинт Иствуд и Эли Уоллах приближаются к реке, которую они не могут форсировать, но они не могут, потому что через эту реку перекинут мост настоящий и идет страшная битва за этот мост: с одной стороны - северяне, с другой стороны - южане. И южане - это стратегический объект - хотят захватить этот мост, а северяне хотят его удержать. И эти двое злодеев сидят на берегу под обстрелом, они не знают, как быть. И ночью они взрывают этот мост и в страхе там спят. Утром просыпаются - нет моста, не одной армии, нет второй.

Олевский- Примерно так, да.

Лойко- И вот здесь то же самое. Если просто взорвать полосу, взорвать все, что осталось от этого аэропорта… Я, вообще, удивляюсь, как оно не падает, все это сооружение, которое состоит на 95% из дыр. Там много очень мотивов. Ну, какой-нибудь полковник вам скажет, что это стратегическая высота, что если мы уйдем, это будет открыт путь на Пески, а они пойдут туда-сюда… Для большинства тех, кто там, это символическая вещь, это такой украинский Сталинград. И вот значит, "ни шагу, ни пяди земли мы оттуда не отдадим".

Олевский- Вот удивительно. Казалось бы, там должны быть люди, которые должны захотеть оттуда уехать. Но я там не видел ни одного человека.

Лойко- Объясняю. Все, кто находился там при мне все четыре дня, все они были добровольцами. Не в том смысле, что они добровольцами пришли в армию - там только "Правый сектор" был добровольцы - это горстка из всего состава. А там были и разведчики и спецназовцы, и десантники, и артиллеристы - все. И каждый из них - а там были все возраста: от 45 до 18 лет - каждый из них был добровольцем, то есть там спросили: "Кто хочет в аэропорт?" Все шагнули и приехали. Более того, в Песках, где я провел очень много времени, несколько раз, где стоит огромное количество украинских военных, каждый солдат мечтает о том, чтобы попасть в аэропорт. Для настоящего украинского солдата, для патриота Украины это та самая тайная комната из "Пикника на обочине" Стругацких, это та тайная комната из "Сталкера" Тарковского, куда он попадет и где он узнает, зачем, он украинский мужчина существует. И вот несоразмерность… Вообще, вся эта война не стоит выеденного яйца. Не было никаких причин, чтобы ее начинать. У тупоконечников и остроконечников в "Гулливере" Свифта - там было больше причин убивать друг друга, чем здесь. Это вся выдуманная война. И здесь, в этой новой Сталинградской битве тоже смысла никакого нет, ни той ни другой стороне не нужен этот обглодок, останки сожженного, взорванного аэропорта.

Олевский- Сейчас политика на самом деле еще…

Плющев- Секунду. Скажешь. Я единственное хочу спросить вас обоих: Он уже в таком состоянии, что его даже военная авиация использовать не может?

Олевский- Ну, полоса не взорвана.

Лойко- Транспортная авиация российская, в принципе, она может садиться на эту полосу.

Олевский- Она может садиться на грунтовые какие-то полосы.

Лойко- Там была одна из лучших в Европе полоса, самая длинная. Туда могут садиться вот эти"ДжамбоДжет", эти большие транспортные самолеты. В принципе, да, украинцы пока ее не взорвали.

.........

          В минулу п'ятницю, ось, що була, приходжу додому, десь на початку третьої години, оп!, а ліктрічества нема. Думаю, ось щас увімкнуть.Поки поїв, туди-сюди, вже темрява насувається. Пішов на балкон, подивитися, що у сусідніх будинках, машинально батарею мацнув, твоюмать - холодні! І в сусідніх будинках світла нема. З'явилося тільки у пів-восьмої вечора. Десь годин шість-сім не було. Тоді ще подумав, ну це звісно не веєрне відключення, а якась аварія була.
          Ага. Сьогодні приходжу в дві години, знов нема ліктрічества! До батарей - холодні! Ах ти сука Пецясеня!
          Телефоную в обленерго, кажуть, а це в нас аварійне відключення. Тобто вже не веєрне, а аварійне. Кажуть то невірно називають, вірно аварійне, а не веєрне. Коли з'явиться запитую. Не знаємо. Тицпиздиць! Саме це я сказав в трубу і ніжно поклав ії на місце.
          Сам собі кажу, а ну давай я зателефоную на фронт, в Донецьк, родичу. Ну, там де бомби літають, гранати, снаряди, кулі. Де будинки стоять розбиті, вопчім, де війна йде.
          Набираю. Ти де, запитую. Та ось, іду в магазин отоваритися. Бурячку там, моркви, гречки, рису, курочки купити.
          А ліктрічество у вас є, далі запитую. Є, каже. У нас взагалі за весь час війни не було жодного відключення. Було щось, два рази лампочки блимнули, бесперебійник піскнув, і все. А батареї? Ух, гарячі, клас! Торкнутися не можна.
          А в нас, кажу, ось така херня, у темряві сиджу. І в холоді. Та знаємо, відповідає родич. Ми самі нічого не можемо зрозуміти. Тут у нас, ті хто за Україну, дивуються, навіщо ж ці потрохи та сені людей доводять до люті. А ті, хто проти України, зловтішаються, ось бачите, шо ми казали, не проживе Україна без Донбасу. Без нашого вугілля Україні хана.
          Може і правда, Україні варто приєднатися до ДНР? Якщо там під час війни люди живуть по-людськи, можна тільки уявити, який там буде Едем після війни.

Руководство так называемой «ДНР» снова проявляет чрезвычайную озабоченность. И снова – событиями в Украине. Правда, путину жаловаться на Хунту перестали – даже до самых упрямых дошло, что с прошлогодних криков «Путин введи войска» хозяин Кремля здорово потерял в слухе. Вот и приходится, не забывая любимого друга,  апеллировать к ненавистной Европе. Которая вообще-то никогда не признавала все эти ДНР, а уж о разговорах речь тем более не шла. Но разве это мешает жаловаться? Такими темпами боевики скоро и Обаме челобитные слать начнут. Дайте срок

Итак, "Донецкая народная республика" обратилась к канцлеру Германии Ангеле Меркель, президентам России и Франции Владимиру Путину и Франсуа Олланду,  как к гарантам Минских соглашений. В тексте этого заявления говорится, что "планы вернуть Донбасс в состав Украины приведут к неминуемому геноциду населения Донецкой и Луганской Народных Республик". В "ДНР" считают, что на территории Украины сегодня тысячи людей сажают в тюрьмы — в Киеве, Одессе, Харькове, Запорожье, Днепропетровске "лишь за то, что они посмели высказаться за самостоятельность регионов, борьбу с нищетой, против безоглядного подчинения диктату США, против безумной героизации пособников Гитлера".

Про тысячи брошенных в тюрьмы за убеждения это уже за гранью здравого смысла. Понятно, что тысячи несогласных в тюрьмах для лидеров ДНР вполне логичная картинка, не зря иконы в кабинетах с портретами Сталина мирно уживаются. Но сами размеры украинских тюрем и количество свободных мест просто физически не оставляют возможности бросить в застенки «за борьбу с нищетой». Даже в голову такое не приходит. Но речь не об этих фантазиях – о реальных вещах.

В ДНР говорят, что «планы вернуть Донбасс в состав Украины приведут к неминуемому геноциду». Я извиняюсь, тут все с точностью до наоборот. К геноциду и гуманитарной катастрофе приведет реальная изоляция Донбасса от Украины. Что будут делать самопровозглашенные вожди, если накроется пенсионный туризм? Если Украина в самом деле заблокирует работу карточек на оккупированной территории? Чем будут кормить стариков и детей Захарченко с Пушилиным, если хотя бы один раз не придет гуманитарка из штаба Ахметова? Колонны уже дважды в неделю ходят, чтобы продукты раздать – что будет, если построение реальной границы прервет процесс дней на десять? Патроны выдавать вместо молока детям? Снаряды вместо крупы и консервов? России вы не нужны, неужели до сих пор не понятно? А сами себяпрокормить не в состоянии!

Только благодаря сохранившимся связям с Украиной, благодаря отсутствию границы и решению части украинского общества «не бросать своих» люди как-то выживают. Без работы и без понятных перспектив. Только благодаря гуманитарной помощи из Украины выживают люди в регионе. И уже очевидно, что не пугать «возвращением Донбасса в Украину» надо, а просить об этом. Потому что в Украине тоже настроения разные. И если идея «отрезать, отгородиться и пусть сами выживают и с Путиным дружат» пока еще не доминирует, то назвать такую позицию редкой уже нельзя. Тенденции именно такие. Так что не пишите глупых писем. Захватить власть и обеспечить жителям прожиточный минимум – две разные вещи. Самостоятельно вожди ДНР провалили обе эти задачи. С первой помогает Кремль, со второй Украина. Пока. И перед выдвижением каких-либо требований нужно как-то принять эту реальность.

http://www.donetskie.com/news/politics/dnr-na-krayu-propasti-/50430/

Успехи ДНР

1. 78 убитых разными способами людей. Впечатляет вспарывание животов, удушение людей.
2. Похищено более 2000 единиц оружия.
3. Сейчас у них находится более 20 заложников. Неизвестно чем они им не угодили. В основном это журналисты, как русские , так и украинские. За большинство требуется выкуп.
4. Почти 20 000 пенсионеров не получили пенсию за апрель. Ее легитимные власти не могут выдать.
5. Разгромлены офисы компаний, редакции газет, избиты директора, прекратили работу крупнейшие компании.
6. УЕФА запретил футбольному клубу «Шахтер» со следующего года проводить в Донецке матчи Лиги чемпионов и Лиги Европы. Теперь десяткам тысяч донецких болельщиков, чтобы посмотреть игру любимой команды, придется ехать либо к «бендеровцам» во Львов, либо к «Правому сектору» в Киев.
7. Количество же разграбленных и уничтоженных боевиками и «гражданами» ДНР и ЛНР складов, магазинов, отделений банков, торговых точек, приватных квартир, угнанных автомобилей, похищенных материальных ценностей уже не поддается никакому учету.Грабят «народные республиканцы» всех ежедневно и повсеместно.

И это «достижения» деятелей ДНР и ЛНР за время пока они еще не являются легитимной властью. Но когда вся власть окажется в их руках, уже нет никакого сомнения, список «успехов» многократно увеличится, а их масштабы превзойдут даже самую буйную фантазию