Президент России Владимир Путин выступил на заседании дискуссионного
клуба «Валдай». На форуме была затронута и тема отношений с Украиной.
Президент, в частности, сказал:
Речь идет о запорожских казаках, которые когда-то получили письмо с требованиями от турецкого султана и написали ему ответ, который без смеха читать невозможно и сегодня .В наши дни роль турецкого султана играет Евросоюз, приславший в Киев проект соглашения о зоне свободной торговли, который иначе как многостраничным анекдотом считать и нельзя. Хотя бы за одно требование … переложить все железные дороги на западный лад .
Как вы думаете, сколько стоит государству ежегодно один заключенный? В долларах? Российскому бюджету каждый зек обходится в 2 500 долларов или 75 тысяч рублей в год. Негусто. В Великобритании значительно больше - порядка 45 000 долларов. А на каждого жителя самой максимально строгой американской тюрьмы выделяется почти 70 тысяч долларов ежегодно. Немало, но можно понять на что тратятся 6 тысяч зеленых в месяц на каждого зека – безопасность, питание, социальные службы, медицина и т.д. У нас бы еще и приворовывали малость – процентов 20-30. Не больше. Начальники они ведь тоже люди и поэтому всегда стараются пробить в бюджете увеличение расходов. Забота о зеках и о себе, любимых, разумеется.
Но тут выясняется, что в тех же самых Соединенных Штатах тюремная система работает еще удивительней, чем в нашем отечестве. Оказывается именно США финансируют самую дорогую в мире тюрьму. По расходам на одного осужденного.
Каждый из 166 зеков печально знаменитой американской тюрьмы Гуантанамо, расположенной на территории дружественной Кубы, обходится налогоплательщикам почти в ОДИН МИЛЛИОН долларов в год, а точнее в 903 614 долларов.
Одежда и вещи, положенные арестанту-миллионеру "Высокая кухня" заключенных Гуантанамо.
О стоимости арестантов по миллиону долларов в год на днях сообщил Барак Обама и более подробно поведало агентство Рейтер, но по каким-то неведомым причинам эти сенсационные сообщения прошли не замеченными. Вероятно, их спустили на тормозах потому, что эта информационная бомба могла рвануть так, что от американских спецслужб и Пентагона (в чьем ведении находится тюрьма Гуантанамо) только клочья бы и полетели. Вместе с Госдепом и Конгрессом США, выделяющим 150 миллионов долларов ежегодно на содержание всего 166 арестантов. Да, и Обама погорячился, выдав лишнюю информацию, которую потом пришлось активно зачищать.
В итоге, Гуантанамо оказалась достойна внесению в книгу рекордов Гиннеса, как самая дорогая тюрьма в мире. Без малого миллион зеленых на каждого зека! Да, и еще. США, как самое демократическое из всех демократических государств, держит в тюрьме Гуантанамо 166 человек, из которых только девяти заключенным были предъявлены хоть какие-то обвинения. Остальные сидят просто так. Ой, нет! Еще сорок семь из них считаются «слишком опасными для освобождения, но не подлежащими уголовному преследованию». Как вам формулировочка? Прямо-таки пронизана законностью и общечеловеческими ценностями.
А в остальном все, как у нас. Воруют из бюджета. Воруют и отмывают. Потому, что не может ни один заключенный, в том числе и «слишком опасный для освобождения», обходится в 2 500 долларов в день. Даже если его кормить лобстерами и черной икрой.
Предвыборные обещания президента Обамы! Ау!
В Лондоне на 68-м году жизни ушел из жизни Борис Березовский. Умер Березовский. Говорят (пока нет подтверждений), что покончил жизнь сам.
Самоубийство. Некоторые уже начали голосить про личность и масштаб. Про ушла эпоха. Другие стали вспоминать названия редких и даже не открытых еще наукой элементов типа какого-нибудь сметания. Не сомневаюсь, что каждый найдет в этой смерти что-то для себя. Вот только насчет эпохи перебор. Эпоха уходит вместе с Кириллом Лавровым, с Олегом Янковским, с Василием Беловым и Виктором Астафьевым и иными великими. С ними уходят даже не эпохи, а миры. А Березовский, любивший демонизировать себя сам и радовавшийся, когда демоном его делали другие – на эпоху не тянет. Живчик. Умный, хитрый, оборотистый, чья роль в современной России известна не до конца и вряд ли когда станет известна окончательно.
[ Читать дальше ]Серый и Колян дружили в школе. Они оба были «не с раёна». Это объединяло, для выживания.
Школа была большая, новая и с отличным педсоставом. Там хотели учиться не только живущие в «прикреплённых к школе» кварталах. А на всех– не хватало, и так уже учились в две смены.
Родители Коляна были из торгово-хозяйственной среды. В советские времена это было хоть и не почётно, зато действенно. Коляна «устроили».
Родители Сергея были интели, из того же круга общения, что и директор и завучи школы. Так что, чего уж там, как же не принять… Тем более, что мальчик – способный.
Но по-первах, им и ещё двоим «пришлым» после школы приходилось «напряжно». Хоть город был не маленьким и вполне индустриальным, но хуторянско-местечковые традиции «понаехавших» на стройки пятилетки заложили в обиходе «новых горожан» традиции «кучкования» по кварталам и районам. И, как это принято у «совков», ниггеров и хуторян, «кто не с нами – тот против нас». Так что драки «портовских» с «заводскими» или «шишманки» с «микрорайоном» были делом житейским.
Под давлением «раённых», четверо таких разных пацанов сплотились, научились лихо драться командой и крепко сдружились. «Один за всех и все – за одного!»
Прошли годы… Серый и Колян «сделали жизнь». Сергей далеко от дома закончил какой-то заумный универ, после чего работал в разных местах и странах. Николай без всех этих хлопот окончил дома торговый техникум и тоже не бедствовал.
В период развала Союза и тотального дефицита дела Николая значительно пошли в гору. Бизнесмен Николай Ефимович даже купил большую квартиру в старинном особняке Столицы.
Когда министерство Сергея стало «загнивать» и терять международные связи, находящегося за рубежом Сергея Константиновича пригласила на контракт западная компания. И он стал получать в десять раз больше долларов, чем до того – рублей. Кстати, он купил квартиру тоже в старинном доме в одной из Столиц. Всё-таки, провинциальное детство в «чудесах» советского домостроения рождают одинаковые желания даже у разных по жизни людей.
Теперь пенсионер Сергей Константинович живёт в уютном столичном райончике одной средней страны (что-то среднее между Казахстаном и Черногорией) с приятным климатом и природой. Политика его мало занимает: какая разница какие «барыги» распоряжаются налогами в государственном масштабе. По всем европам и америкам – одна и та же бодяга. Хорошо уже, что не как в Африке или кое-где в Азии: в каждом районе – свой «полевой командир» со своими «любыми друзями». К тому же, в последнее время «наверху» оказались барыги-государственники. Они «доят» государство в целом, как единый доходный комплекс, а не рвут его на части, как их предшественники. Эти шкурно заинтересованы в «повышении урожайности и поголовья». Так что, и населению малость перепадает. Городская же власть (что гораздо ближе) Сергея Константиновича и вовсе устраивает: мусор вывозят регулярно, свет-газ-воду подают без перебоев, мосты-дороги-метро строят, дешёвый муниципальный транспорт и аптеки развивают. Чего ж ещё? Нормально… Опять же – фейерверки.
Николаю Ефимовичу – хуже. Он живёт в стране, которая когда-то, тыщу лет назад, говорят, имела славное прошлое, но как-то так случайно получилось, что последние несколько веков была оккупирована то одними, то другими супостатами. Вот вроде ж и народ очень, говорят, смелый и вольнолюбивый, а кто хотел, тот и имел этот народ. Иногда и хором. Да и после нечаянного получения независимости от последнего оккупанта, нагло понастроившего в стране всяких своих заводов и оккупантских школ и институтов, страна третье десятилетие находится в плену у последышей этих оккупантов, захвативших власть в результате выборов. И многие из граждан почему-то всё ещё не перешли на новый государственный язык, а несознательно и аполитично продолжают общаться на прежнем проклятом языке проклятых оккупантов, тупо отговариваясь тем, что это – видите ли - один из языков международного общения. А преступная власть в лице уголовного Президента, антинародного Парламента и злодейского Кабмина всячески издевается над всем сознательным народом и героической оппозицией. Вместо того, чтобы единодушно поддерживать очень важные законы оппозиции об усилении национального сознания, переименовании улиц и борьбы с оккупантским наследием, они голосуют как хотят, к радости оккупантов и народофобов. Николай Ефимович от сильных переживаний за народ и его культуру принципиально перестал говорить на доселе привычном ему проклятом оккупантском языке, стал отзываться только на Мыколу Юхымовыча и отпустил длинные неряшливые усы (как у угрюмого деда на «стольнике»), сильно пачкающиеся при еде. Что тоже раздражает. А в столице, где живёт Мыкола Юхымовыч, вообще творится беспредел. Оккупантская бандитская диктатура «отжала» от кормушки законно избранного мэра-«марсианина» и назначила своего ставленника, который начал бесчинствовать, устраивая массовые «распилы» и «дерибаны» бюджета под видом строительства мостов-дорог-метро. Оно всё, правда, как-то строится, но это – так, для прикрытия. К тому же, этот негодяй начал тратить деньги налогоплательщиков на закупку больших автобусов, троллейбусов и трамваев, чтобы коварно монополизировать пассажироперевозки и злобно оставить без работы множество водителей «маршруток», а их хозяев – без прибылей. А это ж всё – сограждане Мыколы Юхымовыча! А сколько денег на фейерверки уходит?! Мыкола Юхымовыч даже смотреть на это «марнотратство» - терпеть ненавидит.
Так что, Сергей Константинович и Мыкола Юхымовыч избегают говорить о чём-либо, кроме погоды, рыбалки и здоровья, когда периодически встречаются на своём традиционном рыболовном месте на Днепре.
Уж очень силён у обоих когнитивный диссонанс от того в каких всё-таки разных странах они живут на соседних улицах.
