Отражения

Серый и Колян дружили в школе. Они оба были «не с раёна». Это объединяло, для выживания. 

Школа была большая, новая и с отличным педсоставом. Там хотели учиться не только живущие в «прикреплённых к школе» кварталах. А на всех– не хватало, и так уже учились в две смены. 

Родители Коляна были из торгово-хозяйственной среды. В советские времена это было хоть и не почётно, зато действенно. Коляна «устроили». 

Родители Сергея были интели, из того же круга общения, что и директор и завучи школы. Так что, чего уж там, как же не принять… Тем более, что мальчик – способный.

Но по-первах, им и ещё двоим «пришлым» после школы приходилось «напряжно». Хоть город был не маленьким и вполне индустриальным, но хуторянско-местечковые традиции «понаехавших» на стройки пятилетки заложили в обиходе «новых горожан» традиции «кучкования» по кварталам и районам. И, как это принято у «совков», ниггеров и хуторян, «кто не с нами – тот против нас». Так что драки «портовских» с «заводскими» или «шишманки» с «микрорайоном» были делом житейским. 

Под давлением «раённых», четверо таких разных пацанов сплотились, научились лихо драться командой и крепко сдружились. «Один за всех и все – за одного!»

Прошли годы… Серый и Колян «сделали жизнь». Сергей далеко от дома закончил какой-то заумный универ, после чего работал в разных местах и странах. Николай без всех этих хлопот окончил дома торговый техникум и тоже не бедствовал.

В период развала Союза и тотального дефицита дела Николая значительно пошли в гору. Бизнесмен Николай Ефимович даже купил большую квартиру в старинном особняке Столицы.

Когда министерство Сергея стало «загнивать» и терять международные связи, находящегося за рубежом Сергея Константиновича пригласила на контракт западная компания. И он стал получать в десять раз больше долларов, чем до того – рублей. Кстати, он купил квартиру тоже в старинном доме в одной из Столиц. Всё-таки, провинциальное детство в «чудесах» советского домостроения рождают одинаковые желания даже у разных по жизни людей.

 Теперь пенсионер Сергей Константинович живёт в уютном столичном райончике одной средней страны (что-то среднее между Казахстаном и Черногорией) с приятным климатом и природой. Политика его мало занимает: какая разница какие «барыги» распоряжаются налогами в государственном масштабе. По всем европам и америкам – одна и та же бодяга. Хорошо уже, что не как в Африке или кое-где в Азии: в каждом районе – свой «полевой командир» со своими «любыми друзями». К тому же, в последнее время «наверху» оказались барыги-государственники. Они «доят» государство в целом, как единый доходный комплекс, а не рвут его на части, как их предшественники. Эти шкурно заинтересованы в «повышении урожайности и поголовья». Так что, и населению малость перепадает. Городская же власть (что гораздо ближе) Сергея Константиновича и вовсе устраивает: мусор вывозят регулярно, свет-газ-воду подают без перебоев, мосты-дороги-метро строят, дешёвый муниципальный транспорт и аптеки развивают. Чего ж ещё? Нормально… Опять же – фейерверки. 

 Николаю Ефимовичу – хуже. Он живёт в стране, которая когда-то, тыщу лет назад, говорят, имела славное прошлое, но как-то так случайно получилось, что последние несколько веков была оккупирована то одними, то другими супостатами. Вот вроде ж и народ очень, говорят, смелый и вольнолюбивый, а кто хотел, тот и имел этот народ. Иногда и хором. Да и после нечаянного получения независимости от последнего оккупанта, нагло понастроившего в стране всяких своих заводов и оккупантских школ и институтов, страна третье десятилетие находится в плену у последышей этих оккупантов, захвативших власть в результате выборов. И многие из граждан почему-то всё ещё не перешли на новый государственный язык, а несознательно и аполитично продолжают общаться на прежнем проклятом языке проклятых оккупантов, тупо отговариваясь тем, что это – видите ли - один из языков международного общения. А преступная власть в лице уголовного Президента, антинародного Парламента и злодейского Кабмина всячески издевается над всем сознательным народом и героической оппозицией. Вместо того, чтобы единодушно поддерживать очень важные законы оппозиции об усилении национального сознания, переименовании улиц и борьбы с оккупантским наследием, они голосуют как хотят, к радости оккупантов и народофобов. Николай Ефимович от сильных переживаний за народ и его культуру принципиально перестал говорить на доселе привычном ему проклятом оккупантском языке, стал отзываться только на Мыколу Юхымовыча и отпустил длинные неряшливые усы (как у угрюмого деда на «стольнике»), сильно пачкающиеся при еде. Что тоже раздражает. А в столице, где живёт Мыкола Юхымовыч, вообще творится беспредел. Оккупантская бандитская диктатура «отжала» от кормушки законно избранного мэра-«марсианина» и назначила своего ставленника, который начал бесчинствовать, устраивая массовые «распилы» и «дерибаны» бюджета под видом строительства мостов-дорог-метро. Оно всё, правда, как-то строится, но это – так, для прикрытия. К тому же, этот негодяй начал тратить деньги налогоплательщиков на закупку больших автобусов, троллейбусов и трамваев, чтобы коварно монополизировать пассажироперевозки и злобно оставить без работы множество водителей «маршруток», а их хозяев – без прибылей. А это ж всё – сограждане Мыколы Юхымовыча! А сколько денег на фейерверки уходит?! Мыкола Юхымовыч даже смотреть на это «марнотратство» - терпеть ненавидит.

Так что, Сергей Константинович и Мыкола Юхымовыч избегают говорить о чём-либо, кроме погоды, рыбалки и здоровья, когда периодически встречаются на своём традиционном рыболовном месте на Днепре.

 Уж очень силён у обоих когнитивный диссонанс от того в каких всё-таки разных странах они живут на соседних улицах.