Побывал в Феодосии. Всё бы хорошо, да обгорел в первый же день и был переведён в глубокий запас. Пока блаженные камарады (Лёша, Андрей, Маринка) ладили с южным солнцем, я озадачивал их стихосложением. За один день в течение одного вечера ЭТО вылетело из меня и поселилось в их неокрепших умах. Теперь вот в ваших поселится.
Ізвінітє...
***
- Алексей весь день изводил меня претензиями бытового характера (почему не помыл посуду? почему не подмёл пол? почему не резал сельдерей?), после чего сел и вперил в меня свой мрачный взор. Чашка чая оказалась в его правой, целебная черника в левой. Так родился следующий стих:
Черничный чай
Волосатогрудый спиногрыз Алёша
Чай хлебал уныло и чернику ел…
Как бы мне Алёшу взять рукой за рожу
Чтобы наш Алёша взял и охуел?
Треплет ветер брови и в носу волосья,
Заржавел в анале полупьяный пук…
Лёшу взять за рожу мне не удалося,
Потому что Лёша - мой любимый друк!
***
- играли в одну немалоинтеллектуальную игру. Один из нас загадывал слово и сообшал остальным его первую букву. Путём разных тактических ухищрений (о которых - отдельной книгой, "Игры народов Севера") мы должны были выведать у водящего вторую, третью буквы и затем - отгадать всё слово. Игра фактически была закончена после того, как было загадано слова "перанья". Следом за ним родилось почти афористичное (насколько афористичное, насколько и безграмотное) "рыба-пела". А потом - родилась нижерасположившаяся поэма. В главных ролях тут - всё тот же Алёша, Андрюха, Маринка и я, как раз и воплотившийся в образе рыбы-пелы, несуразного существа, не бороздящего морские просторы, а вместо ентого отдирающего от себя ошмётки сгоревшей кожи.
Рыба-пела
Рыба-пела
Алёшу звала
Хотела, ептыть,
Его распелить
А Лёша умён
Мозгов миллион
Не идет – не хочет
Всё сидит и дрочит.
Рыба-пела
Андрея звала
Всё в лесть, да в лесть
Лишь бы съесть
Андрей жизнью измучен.
Ходить не обучен.
Дрочить не резон -
Здравствуй, Йосиф Кобзон.
Рыба-пела
Маринку звала
Глядит на неё –
Предлагает жильё
А Маринка год
С Алёшей живёт
По хозяйству хлопочет,
А Лёша дрочит
Рыба-пела
От тоски умерла,
А все прочие гады
Этому рады
Жизнь продолжается,
Хоть и на «ж» начинается:
Андрей обучился,
Алексей надрочился,
Маринка ест пряники,
А Кобзон в панике
***
- после двух ночей без сна решили убить всех комаров в округе. Убивали привычным для нашего озлобленного времени способом. Не ладошками, а "Рейдом". Особенно усердствовал в киллерстве всё тот же Алексей, да простится мне сия излишняя внимательность к его персоне.
Комариная охота
Лёша жучил комаров
Жучил так, что будь здоров.
Будь я, сука, комаром,
Я назвал бы Лёшу Злом.
***
- в конце дня родилось наиболее грустное произведение, навеянное рассказом Алексея о буйстве маразмов и миазмов на феодосийском пляже. Три русских красавицы, под 50 по возрасту и под 100 по весу, чуть не столкнули его в воду на общественном пляже. Вот захотелось им улечься у него над головой! Тогда как вокруг было так много свободного места. При этом девицы ещё и разговаривали препохабно, и ели преомерзительно. Алексей не стал спорить с миром, просто встал и вышел вон. Так и родилась грусть. Кто мы такие, чтобы противостоять неотвратимым толстым задам?!?
Навеяно феями
Три свиные феи в голубых бикини
Пляж собой укрыли, будто одеялом,
Сжавшийся в щепотку, до размера мини,
Спал у ног их Лёша. И воняло салом.
Нависало сало над его судьбою
И в тревоге Лёша пьёт отвар полыни…
Видит, что для мира ничего не стоит
Сплющить его весом своего бикини.
И сидят зазнобы по центнеру весом…
«Там же Лёша!» «Скорая!» «Разряд!» Не успели…
Пусть идут угрюмо, спотыкаясь, лесом
Все его медали. И улов макрели.
Кто любил по-русски, до весны растает.
Станет чёрным море, оставаясь синим…
Мир схватили, держат и не отпускают
Три свиные феи в голубых бикини
Всем пока и до встречи на сайте! 
