Миф о «плохих» крестоносцах и «хороших» арабах не имеет ничего общего с действительностью.

Премьер-министр России Владимир Владимирович Путин, комментируя вторжение сил НАТО в Ливию, сказал следующее: "Резолюция СБ ООН, безусловно, является неполноценной и ущербной. – Она разрешает вторжение в суверенную страну. И вообще, это мне напоминает средневековый призыв к Крестовому походу, когда кто-то призывал кого-то идти в определенное место и чего-то освобождать". По первому пункту невозможно не согласиться, но вот относительно «крестового похода» возникают вопросы. Сам лидер ливийской Джамахирии часто сравнивает современных европейских политических лидеров с крестоносцами, стремящихся поработить и ограбить мусульман в целом, и арабов в частности. Но корректно ли такое сравнение и что из себя представляли крестоносцы?

Фраза Путина отражает сложившийся в последнее время в мире отрицательный стереотип в отношении Крестовых походов. Статьи и фильмы, которые рассказывают о зверствах крестоносцев в отношении мусульман и евреев и про мирное сожительство христиан и мусульман на Ближнем Востоке до начала походов можно встретить сейчас на каждом шагу. Крестоносцев представляют дикими фанатиками, явившимися в миролюбивые и высококультурные мусульманские страны исключительно ради грабежей и убийств. В новых голливудских фильмах («Царство небесное», «Время ведьм») крестоносцы показываются в лучшем случае заблуждающимися фанатиками, обманутыми церковью. Следствием этой тенденции стало принесение римским папой Иоанном-Павлом II извинений мусульманам за Крестовые походы.

«Добрые» арабы и «злые» крестоносцы

На самом деле такая оценка содержит изрядную долю лукавства. Зверства крестоносцев, кончено, были, но надо понимать, что они не являлись чем-то из ряда вон выходящим для той эпохи. Арабская цивилизация выросла из диких кочевых племен аравийских пустынь, которые начали завоевывать более культурные и развитые области, принадлежавшие христианам: ассирийцам и грекам. Большая численность побежденного населения и его более высокий культурный уровень диктовали захватчикам единственно возможный путь быстрого построения империи – веротерпимость и милость к побежденным, дававшие возможность для освоения их технического и культурного опыта. До сих пор историки приписывают арабам высокую культуру Византии и Ассирии. После того как задачи построения империй – арабской, а затем турецкой были решены, начинается период «закручивания гаек». Давление на христиан постепенно усиливается. В XIX и XX веках, когда Турция начнет разваливаться турки будут складывать пирамиды из голов восставших болгар, а в Первую мировую устроят геноцид греческого населения.

[ Читать дальше... ]

из рукописи нашего современника А.Лосева, предназначенных для О.Павла Флоренскаго:

1. Имя Божие - энергия сущности Божией. И, как энергия сущности Божией, неотделимо от самой сущности и потому есть Сам Бог.

2. Имена Божии - таинственные символы реального действия Бога. Имя Божие есть Сам Бог, но Бог Сам - не есть имя (то есть Сущность Божия не есть имя. - М.Д.).

3. Имя Божие не есть имязвучие (то есть тварное сочетание звуков и букв).

4. Имя Божие - место встречи Бога и человека. Его Именем очищаемся от грехов и спасаемся, Его Именем совершаются таинства. Сама молитва не есть человеческая тварная энергия, ни Божественная сила, которая есть Сам Бог, но это - место встречи двух энергий, Божественной и человеческой; слияние в одном Божественном имени двух сущностей, Божественной и человеческой.

...

Любой человек может стать подвижником, стать святым, достигнуть меры великих святых, если только захочет этого всем своим существом. Все мы знаем ответ преподобного Серафима Саровского на вопрос: «Почему сейчас нет святых людей, нет подвижников?» —«Потому что нет сейчас решимости». В этом контексте понятия решимость и ответственность чрезвычайно близки.

Безответственностью можно считать то, что у святых отцов называется отказом от несения своего жизненного креста. Для всех людей еще сто лет назад было совершенно очевидно, что само принятие креста Христова и следование по жизни за Христом — ответственный шаг, который делается раз и навсегда. Сбрасывание с себя креста, уход от своего креста есть предательство. Предательство, по всей видимости, это антоним ответственности.

Итак, предательство есть безответственность, тогда как терпеливое крестоношение на святоотеческом языке означает ответственность.

Церковные чинопоследования: чин монашеского пострига, чин крещения, чин венчания делают особый акцент на принятие личной ответственности. «Отрицаешься ли сатаны? — Отрицаюсь. Сочетаваешися ли Христу? — Сочетаюсь» — в чине крещения. «Имеешь ли твердое произволение взять себе в жену сию рабу Божию, которую здесь пред собой видишь? — Имею, честный отче» — это в венчании. «Пребудешь ли в монастыре сем на послушании даже до смерти? — Ей, Богу содействующу, честный отче» — это в монашестве.

Что же происходит сегодня?

Покрестившиеся (даже в сознательном возрасте) и давшие  Богу обет верности, «без необходимости» (т.е. еще кого-нибудь покрестить, повенчать, отпеть) даже не показываются в храме Божием.

В жизни, которая начинается сразу после Таинства венчания, люди нередко изменяют друг другу или по незначительной причине («Я наконец-то нашла человека, который меня по-настоящему понимает, в отличие от этого...»), а то и вовсе без причин. Супружеская верность и полнота супружеской жизни сегодня является достоянием очень немногих семей.

Если человеку, давшему монашеские обеты «разо­нравилось», и он принимает решение уйти из монастыря, то забирает себя самого, уже пожертвованного Богу, тем самым совершая предательство. Это безответственно по отношению к тем словам монашеских обетов, которые были произнесены им в день пострига перед святым алтарем. Но кто об этом вспоминает, когда вдруг «понял», что «это не то, что я искал»?..

В Таинстве священства вступающему на стезю пастырства вручается Залог, который тот должен сохранить до последнего своего издыхания. Это тоже символ ответственности, которую священнику необходимо пронести через всю свою сознательную жизнь.

Ни в браке, ни в крещении, ни в монашестве, ни в принятии священного сана хода назад, «канонического» оправдания сбрасывания ответственности, взятой пред Богом, не предусмотрено. Человека невозможно развенчать, раскрестить, или освободить от монашеских обетов. игумен Евмений Перистый ДУХОВНОСТЬ КАК ОТВЕТСТВЕННОСТЬ http://www.krotov.info/library/16_p/er/isty_16.htm

Вот, что означает: "НЕ от мира сего"

Я - Свет, а вы не видите Меня. Я - Путь, а вы не следуете за Мной. Я - Истина, а вы не верите Мне. Я - Жизнь, а вы не ищете Меня. Я - Учитель, а вы не слушаете Меня. Я - Господь, а вы не повинуетесь Мне. Я - ваш Бог, а вы не молитесь Мне. Я - ваш лучший друг, а вы не любите Меня. Если вы несчастны, то не вините Меня.

http://www.truechristianity.info/

У американского писателя О Генри есть такой рассказ. У одной маленькой девочки умерла мать. Ее отец обычно приходил домой, снимал пиджак, садился с газетой и, закурив трубку, клал ноги на каминную доску. Девочка подходила к нему и просила его поиграть с ней, потому что она чувствовала себя очень одинокой. Он же отвечал ей, что устал и просил оставить его в покое, пойти поиграть на улицу. И она шла на улицу и в результате случилось неизбежное - она стала уличной женщиной. Она умерла и ее душа вознеслась на небо. Апостол Петр увидел ее и сказал Иисусу: "Господи, пришла девочка дурного поведения. Пошлем ее, наверное, сразу в ад?" "Нет, - сказал Иисус, - впусти ее, впусти ее". Но потом глаза Его стали строгими: "Но, смотри, не впусти человека, отказавшегося играть со своей маленькой дочкой и пославшего ее на улицу - пошли его в ад". Бог не относится сурово к грешнику, но он строг по отношению к тем, кто способствует тому, чтобы грешили другие, и чье поведение, будь то неосознанное или умышленное, ставит камень преткновения на пути более слабого собрата.

Начал редактировать 23тью главу Толкование Евангелие от Матфея / Епископ Михаил (Лузин) тут же интересное место обнаружил. Сейчас это как нельзя актуально. Прям классика "Отцы и дети" 

3 итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают:

Все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте: слово все здесь очевидно требует ограничения, ибо Сам Спаситель нередко обличал иудеев, и особенно книжников и фарисеев, в неправильном понимании и истолковании заповедей закона, а таким неправильным толкованиям конечно следовать не должно (ср. 15, 1—6). Ограничить это слово нужно в двояком отношении, именно—должно соблюдать 1) все, что только сообразно с законом и 2) что не отменено из сего закона. „Под словом все должно разуметь именно то, в чем книжники не превращают закона.. Когда слышишь слово все, неразумей здесь всего закона, как например постановлений о пище, о жертвах и т. п. Ибо как Он мог говорить теперь о том, что отменил еще прежде? Но под словом все разумеет Он предписания, служащие к исправлению нравов, улучшению образа жизни, согласные с правилами Нового Завета и освобождающие от ига закона. Почему же Он повелевает руководствоваться в жизни не законом благодати, а законом Моисеевым? Потому что еще не время было говорить об этом ясно прежде креста" (Злат.).—По делам же их не поступайте: не делайте так, как они делают, ибо они только говорят, что должно делать по закону, а сами не делают, т.-е. не исполняют того, чему сами учат. Общая мысль такая: не смотрите на их дурную жизнь, не подражайте им в ней, но что они говорят вам сообразного с законом, исполняйте. „Предписывает (Христос) оказывать такое уважение к закону, что велит держаться оного, несмотря на развращение учителей закона;... повелевает соблюдать то, что наиболее споспешествует спасению, именно—не презирать учителей и не восставать против священников;... у развращенных оных учителей не отнимает должного уважения и таким образом подвергает их большему осуждению, а у слушающих Его учение отнимает всякий предлог к преслушанию, дабы кто не сказал: я потому ленив, что учитель мой худ. Ибо сему-то Спаситель, несмотря на развращение книжников, так твердо ограждает права их власти... И всякий преступник достоин обвинения, тем более тот, кто имеет власть учить. Таковой заслуживает вдвое и втрое более осуждения, во-первых потому, что преступает закон; во-вторых потому, что, имея обязанность исправлять других, сам хромает и подвергает себя большему наказанию по важности своего сана, и в третьих потому, что он, как учитель, сильнее увлекает других к пороку своим худым примером" (Злат.). „Итак нужно слушать того, кто учит чему-нибудь по Божественному закону, хотя бы он сам и не исполнял этого, (Феофил.).

[ И еще немного про современные будни ]

 

Бабочка в ладони: Зачем современному человеку христианство?
Интервью Александра Ткаченко порталу "Православие и мир"

Православное издательство «Никея» выпустило книгу яркого и самобытного публициста, постоянного автора журнала «Фома» Александра Ткаченко. «Бабочка в ладони» — это сборник ярких лирических и полемических эссе и очерков. Портал «Православие и мир» беседует с Александром о его новой работе, о журналистике, о вере и о любви.

Что значит быть христианином? У Вас в книге есть глава «Зачем современному человеку христианство». Как Вы считаете, современному человеку труднее, чем людям прошлого, быть хорошим христианином?

Быть христианином, значит — сделать заповеди Евангелия главным содержанием своей жизни. Осознанно, без принуждения, сознавая, что это — самый благой путь жизни, прежде всего для тебя самого. Современный человек в этом смысле отличается от людей прошлого лишь тем, что живет сегодня, а не, скажем, в средние века. Если человек вдруг понимает, что ненависть, зависть, гнев, обида — все это разрушает и губит его душу, — какая разница, в какое время это происходит? Если человек пробует бороться с этими разрушительными движениями своего сердца; видит, что не в состоянии с ними справиться, и взывает к Богу о помощи — не все ли равно, какая эпоха на дворе?

Быть христианином во все времена тяжело. Потому что человек болен грехом, расстроившим все его естество и не дающим жить по заповедям, которые являются выражением нормы человеческого бытия.

Быть христианином во все времена нетрудно. Потому что Всемогущий Господь всегда рядом и всегда готов подать каждому из нас исцеление наших духовных болячек.

Христианин — тот, кто видит, что духовно болен.

Христианин — тот, кто понял, к Кому нужно обращаться за исцелением этой болезни.

Первое — тягостно, но необходимо. Второе – радостно и утешительно.

Что такое любовь?

Любовь — уподобление Богу, реализация основной потенции, заложенной в человеке от его сотворения. Если человек создан по образу и подобию Божию, а Бог есть Любовь, значит и в моей жизни любовь должна стать основным содержанием каждого поступка, слова и даже мысли, на что бы они ни были направлены. И уж тем более с любовью стараюсь смотреть на каждого человека, с которым меня сводит жизнь. Потому что любовь к ближнему — прямое выражение нашей любви к Самому Христу, сказавшему об этом прямо: …так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. (От Матфея 25:40)

Память об этих словах очень отрезвляет и помогает даже к неприятным мне людям относиться если не с любовью, то хотя бы доброжелательно. А если не получается так отнестись, то по крайней мере, я совершенно точно знаю, что это — мой грех, что так быть не должно, и не может быть никаких оправданий такому безлюбовному отношению.

Что такое для Вас счастье?

Состояние внутреннего мира, тишины, отсутствия в душе действия страстей, ощущение присутствия Бога в мире и в тебе. Иногда так бывает после Причастия. Иногда — рядом с человеком, который сам является носителем такого душевного мира.

Как и когда Вы пришли к вере?

Лет в двадцать у меня появилось смутное, неоформленное, но очень искреннее желание — стать верующим человеком. Но как это сделать я не знал. Неожиданно я оказался перед странным фактом религиозной жизни: у человека, оказывается, нет такого «мускула», который можно было бы напрячь, и — оп! — ты уже стал верующим. Человек не может заставить себя уверовать, даже если очень сильно этого хочет. А я — хотел. И сильно.

В моем понимании, верующие люди обладали чем-то очень важным. Какой-то огромной и необходимой для нормальной жизни правдой, которой у меня тогда не было. Парадоксальная вещь: мы можем очень много сделать сами, но не в состоянии заставить себя что-то полюбить, чего-то желать, или во что-то поверить. Это лежит уже за пределами нашей волевой сферы. А поскольку Бог — Личность, то и вера в Бога является двусторонним процессом, и чтобы уверовать в Бога, нужно чтобы Бог Сам открылся тебе каким-то образом. Но если желание стать верующим у человека появилось, и если оно искреннее, то никогда такое желание не останется без ответа, и Господь обязательно его услышит.

Примерно в этот же период крестилась моя мама. У нас дома появилось много духовной литературы: церковные книжки, брошюры. Мы с моей будущей женой Ниной тогда только начинали встречаться. Однажды, листали какую-то художественную книгу, и там оказалась обширная цитата из Евангелия. Нина говорит: «Смотри, какой язык красивый!» Я тут же побежал к маме в комнату, попросил у нее Новый Завет. «Во, гляди, — говорю, — тут этой красоты – на каждой странице». Посмотрели — и вправду, все написано таким же красивым языком. А на следующий день мне нужно было ехать в Калугу на неделю. И я решил взять с собой в дорогу мамин Новый Завет, чтобы получше ознакомиться с содержанием, написанным в столь красивой форме.

Мама на радостях мне не только Евангелие дала, но и еще несколько книжечек разных, которые она привозила из своих поездок в Киево-Печерскую Лавру. И я взял все это дело с собой в электричку. Хорошо помню, что первой православной брошюрой, которую я в своей жизни прочел, была книжка о. Рафаила (Карелина), что-то о вреде телевидения. Отчетливо помню свою реакцию на прочитанное: «Елки-палки, а ведь не врут попы-то!» Все, что было написано в книжке про телевизор, про восприятие человеком телевизионных передач, полностью совпадало и с моими оценками. А потом я начал читать Евангелие…

И всё! Я вцепился в него и просто оторваться не мог: читал, читал, читал… Хотя, это очень утомительное занятие, особенно с непривычки. Но все равно, я читал и с удивлением видел, что все представления о добре и зле, которые в мире существуют, оказывается, вовсе не абстрактны и не относительны. И все этические категории, которые существуют в мире, они ведь и в самом деле имеют исток и объяснение вот в этой, невзрачной с виду книжечке.

Для меня это было настолько поразительно, что я оказался в настоящем культурном, психологическом и Бог весть в каком еще шоке. А потом со мною и вовсе началось нечто странное, чему я до сих пор не могу найти никакого рационального объяснения и лишь могу рассказать, как это было. Я вдруг ощутил в своем сознании некий мощный процесс: все, что я к тому времени пережил, прочувствовал, передумал, вся информация, которая лежала у меня в сознании бесформенными грудами хлама, вдруг начала как бы сама собой выстраиваться в строгие последовательные ряды; прямо — здесь и сейчас.

Все мои знания о мире за несколько минут пришли в упорядоченное состояние. Этот процесс происходил независимо от моей воли, я лишь с изумлением наблюдал за ним как бы со стороны. И когда он завершился, я увидел абсолютно ясно, что… да, мир действительно сотворен Богом. Действительно, Бог этот мир до сих пор поддерживает в бытии. Действительно, если этот мир до сих пор не развалился, и люди еще не перервали друг другу глотки, то лишь исключительно потому, что в нем все еще действуют принципы, описанные в этой книжке. Всё!

С этого момента я стал верующим человеком. Садился в электричку неверующим, а вылез из нее — верующим. Вот так!

Ох, как же мне тогда стало страшно и неуютно! Обычно люди говорят, что когда они уверовали, у них был восторг какой-то, радость. Не знаю… Я вышел тогда из электрички в состоянии, близком к панике. Стою на перроне, и думаю: «Ну и как теперь дальше жить-то?»

С одной стороны, сбылось то, о чем я в глубине души мечтал уже довольно давно — Бог мне открыл Себя. Но вот как жить в присутствии Бога, зная, что Господь меня видит ВСЕГДА, знает каждое мое действие, каждое слово и даже каждый помысел? Ничего ведь теперь от Него не скроешь, не утаишь… Жуткое с непривычки ощущение. Наверное, это было то самое, библейское — «Страшно грешнику впасть в руки Бога Живого». Потом я понял, что это осознание своей греховности перед Очами Божиими и ужас от этого осознания являются очень важной предпосылкой для духовной борьбы христианина со своими грехами и страстями. А тогда просто стоял на заснеженном перроне, и мне было страшно жить дальше так, как я жил до этой встречи с Богом.

Я воспринимаю Церковь как — лечебницу, в которую больные, искореженные своими грехами люди, пришли за исцелением. Глупо сердиться на больного за то, что его раны плохо пахнут. Особенно, если ты сам — весь в бинтах и несет от тебя отнюдь не фиалками.
А остаюсь я в такой «несовершенной» Церкви потому, что уже получил в ней реальный опыт исцеления некоторых своих язв. И надеюсь по возможности вылечить остальные болячки.

Свят в Церкви — Бог. По мере приобщения к Нему, эту святость могут приобретать и люди, входящие в Церковь.

Вы пишете о грехе осуждения. Но вот для людей, далеких от Церкви, вся публичная проповедь Церкви слышится как одно сплошное осуждение. Неверующие не всегда могут разобраться в тонкостях, грех осуждает Православие или человека. Люди просто слышат: гомосексуалистам не место в нашем обществе, нескромно одетая девушка — блудница и позор семьи, тот, кто не ходит в храм — «потерянный» человек, и так далее. Причем осуждение они слышат от людей, которые и сами не без греха… В итоге у многих складывается такой образ Церкви: «объединение людей, которое осуждает всё и всех, кто к нему не принадлежит».

Да, к сожалению, такие мотивы отнюдь нередки в публичных выступлениях церковных авторов. Я с такой подачей этой темы категорически не согласен. Что значит — «нескромно одетая девушка — блудница»? Да Христос самой настоящей, уличенной в прелюбодеянии блуднице сказал «Я не осуждаю тебя»! Это как? Не в счет нынче?

Ужасно и отвратительно видеть, когда христиане в своем благочестии начинают уподобляться не Христу, а Его убийцам — фарисеям, считавшим грешников — низшей кастой, с соответствующим к ним отношением. Правда, подобное осуждение чужих грехов у нас сегодня зачастую принято объяснять как — обличение. Что ж… Еще раз приведу фрагмент из книги «Бабочка в ладони», в котором достаточно полно выражено мое отношение к этому вопросу:

Даже очень грязный человек может почувствовать себя чистым и опрятным, если встретит бедолагу, еще более грязного и неряшливого, чем он сам. Беда в том, что наша поврежденная грехом природа все время стремится к самоутверждению за счет признания другого человека более низким, плохим, греховным. И еще одна лазейка для этого больного стремления очень часто видится нам в словах Нового Завета об обличении греха: «Испытывайте, что благоугодно Богу, и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте. Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить». (Еф 5:10-12) Казалось бы, вот — прямая санкция на осуждение чужих грехов, подкрепленная авторитетом Священного Писания. Однако, не стоит торопиться с выводами. Прежде чем приступить к обличению злых дел, всем стремящимся к подобного рода деятельности следовало бы сначала ознакомится с мыслями духовно опытных подвижников по этому поводу:

«Обманутые ложным понятием о ревности, неблагоразумные ревнители думают, предаваясь ей, подражать святым отцам и святым мученикам, забыв о себе, что они, ревнители, — не святые, а грешники. Если святые обличали согрешающих и нечестивых, то обличали по повелению Божию, по обязанности своей, по внушению Св. Духа, а не по внушению страстей своих и демонов. Кто же решится самопроизвольно обличать брата или сделать ему замечание, тот ясно обнаруживает и доказывает, что он счел себя благоразумнее и добродетельнее обличаемого им, что он действует по увлечению страстью и по обольщению демоническими помыслами».

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

«Правду говорить дело хорошее, когда нас призывает к тому обязанность или любовь к ближнему, но сие делать надобно, сколь возможно, без осуждения ближнего и без тщеславия и превозношения себя, как будто лучше другого знающего правду. Но при том надобно знать людей и дела, чтобы вместо правды не сказать укоризны и вместо мира и пользы не произвести вражды и вреда».

Святитель Филарет (Дроздов)

Нетрудно заметить, что два авторитетнейших учителя нашей Церкви, жившие во второй половине 19 века, независимо друг от друга высказывают практически одну и ту же мысль: не стоит обличать грешников, если только ты не был специально призван к этому Богом и не очистил свое сердце от страстей. Но если обратиться к древним Отцам, то их мнение по данному поводу будет еще более категоричным:

Никому не выставляй на вид каких-либо его недостатков, ни по какой причине. …Не укоряй брата своего, хотя бы ты видел его нарушителем всех заповедей, иначе и сам впадешь в руки врагов своих.

Преподобный Антоний Великий

Покрой согрешающего, если нет тебе от сего вреда: и ему придашь бодрости, и тебя поддержит милость Владыки твоего.

Преподобный Исаак Сирин

Никого не укоряй, ибо не знаешь, что случится с самим тобою. …Изреки слово утешения душе нерадивой, и Господь подкрепит сердце твое.

Преподобный Ефрем Сирин

Однажды братия спросили преподобного Пимена Великого: «Авва, следует ли, видя согрешение брата, умолчать и покрыть грех его?» — «Следует, — отвечал преподобный Пимен. — Если покроешь грех брата, то и Бог покроет твой грех».

— Но какой же ответ ты дашь Богу, что, увидев согрешающего, не обличил его?» — снова спросили у него. Он отвечал: «Я скажу: «Господи! Ты повелел прежде вынуть бревно из своего глаза, а потом извлекать сучок из глаза брата — я исполнил повеление Твое»

И если в вопросе обличения грешников мы не пожелаем уподобляться Пимену Великому, то с большой степенью вероятности рискуем уподобиться Михаилу Самюэлевичу Паниковскому, который, обличая бухгалтера Берлагу, тихо радовался тому, что на свете есть личности еще более жалкие и ничтожные, чем он сам.

Все христиане верят, что смерть — это не конец. Но лишь немногие могут сказать: «Я смерти не боюсь». Есть ли у Вас этот страх, если да, то как Вы живете с ним?

Конечно, есть. И когда люди говорят, что они не боятся смерти, я им почему-то не очень верю. Ведь даже Христос в Гефсиманском саду скорбел и молился до кровавого пота. Думаю, тут все же следует говорить не о наличии или отсутствии такого страха, а о способности с ним бороться, преодолевать его.

В журнале «Логос» мне довелось читать воспоминания иподиакона почившего в мае владыки Зосимы о том, как на его глазах умирал этот архиерей. После окончания Литургии владыке стало плохо с сердцем. Он лег на пол прямо в алтаре. Сказал: «Слава Богу — причастился. Теперь умирать не страшно». А через несколько мгновений воскликнул «Господи, ведь я же еще так молод, куда мне умирать-то?» Иподиакон, глядя на это, испугался, и со слезами начал просить владыку не умирать. И вот здесь произошло то, что потрясло меня в этой истории более всего: лежащий на полу умирающий архиерей увидел над собой плачущего, перепуганного мальчишку и… стал его утешать: «Ну, чего ты? Глянь, вон, какой я здоровенный! Разве же такие помирают?» Понимаете, даже перед смертью он думал не о себе, а о другом человеке! До конца, до самой последней черты…

Смерть такая штука, которой не удастся избежать никому из нас. И в кончине владыки Зосимы я увидел для себя некий образец подлинно-христианской кончины: упование на милость Божию в отношении к себе, и деятельное милосердие в отношении к ближнему.

Страх смерти у меня есть. И хотя смерть себе человек не выбирает, я все же очень хотел бы умереть так, как умирал владыка Зосима, сумевший растворить этот свой смертный страх любовью к другому человеку, нуждавшемуся в утешении.

Мы говорим: христианство — это свобода. А неверующие говорят: ваша Церковь лишает вас свободной воли, делает выбор за вас, пугает вас адом и превращает в рабов. Что такое свобода верующего, как бы Вы сформулировали?

В рабов нас превращают наши грехи и страсти. Это знает любой человек, например, пытавшийся бросить курить. У меня есть друг — прекрасный парень, умный, красивый, успешный. Жена тоже умница, трое деток. Все у него хорошо, жизнь удалась. Вот только время от времени напивается он вдрабадан и идет блудить по продажным девицам. Потом сам себя корит, переживает ужасно о том, что сделал, печалится, но… ничего не может с собой поделать. И в следующий раз все повторяется снова: водка, девицы… Вот и кем его, такого, считать: свободным человеком? или рабом? По-моему, это и есть — преддверие ада, где человек помимо своей воли влечется к тому, что причиняет ему страдание.

Христианство же предлагает людям освобождение от подобного рабства, указывает, как снова сделать свою волю свободной от страстей и не грешить там, где ты сам хотел бы остаться чистым.

Это и есть — свобода верующего человека.

http://www.foma.ru/article/index.php?news=4612

Когда Адам и Ева увидели в первый раз увядшие цветы – они плакали…
Возможно… это был первый дождь на земле! Хотя – нет, не первый…
Дожди бывают разные… Проливные, слепые, сильные, мелкие, в виде грозы с молнией, с градом и просто моросящие, холодные – с мокрым снегом и тёплые – летние. Они – разные! Но есть дожди в сердце человека и из глаз…
Когда коров или свиней ведут на бойню – они визжат, мычат, ведут себя очень похоже на людей – никто не хочет умирать!..
Одни овцы – плачут! Это достойный прообраз жертвы Иисуса Христа!..
Первая овечка на жертвеннике тоже плакала… и слезинки капля за каплей стекали на уже оскверненную грехом землю. Потом капля за каплей стекала кровь…
Адам и Ева не могли смотреть на это зрелище, но и не смотреть не могли! Господь в словах и в мыслях объяснял всё происходящее. Придёт Иисус – Агнец Божий и Его слёзы будут падать на эту землю! Его кровь прольётся для её очищения!..
Как больно, невыразимо больно знать и думать об этом! Адам и Ева тоже плакали и рыдали, они понимали: «Это – за меня!».
Иисус был самой весёлой и жизнерадостной личностью во всей вселенной, а не только нашей планеты! Но в то же время : Он – Муж скорбей! Сколько слёз Он пролил за время земной жизни! О скольких Он плакал и рыдал!...
А порадовал ли кто Его до слёз в глазах – не знаю?! Но огорчали – точно! Если собрать все Его слёзы - вышел бы дождь? Может и нет, но знаю, что если собрать воедино все слёзы Отца, и Сына, и Духа Святого, то все дожди мира всех времён - жалкое отражение боли и скорби нашего Творца! Его сердце несравнимо чувствительнее и сострадательнее, чем может вообразить себе человек! Бог одновременно думает о каждом человеке и плачет с плачущими, и радуется с радующимися! И сколько скорбей на земле – столько в геометрической прогрессии и слёз, и скорбей, и горя, и боли, и сострадания у нашего чудесного, величественного Бога!!!
Если Адам и Ева, уже очерствевшие от грехопадения, имели столь нежное и чувствительное (не чувственное!) сердце, то сколь больше над всем плачет Бог! Ведь Его сердце никогда не черствеет и над всем Он плачет, будто первый раз при встрече!!! Понимаешь ли это!!!!!!!!!! Да, и я, тоже, не понимаю, но слёзы текут…
Самое маленькое нарушение гармонии во вселенной – это удар в Его совершенный слух!!! Нет, Его терпение не испытывается – Он слишком долготерпелив! Но слёзы льются из Его глаз, а от грехов и кровь из сердца и из ран на руках и ногах!
Может кто-то скажет, что у Бога нет ни крови, ни слёз. Может быть и так…
Но я-то знаю, что Он плачет, и океану не вместить всех Его слёз, пролитых за меня – Иуду! И Христос точно плачет человеческими слезами в нашей плоти, вознесенной на небеса!
Расскажу огромное открытие, которое увидел, читая книгу: «Иудейские древности» Иосифа Флавия, стр.136
Он, описывая, одежду первосвященника, данную во время Моисея, приводит описание цветка. Думаю, ты помнишь, Кто давал каждую мелочь в скинии и, особенно, в одежде первосвященника и в его служении…
«…другой полукруг, и притом такой правильной формы,, что его можно принять за выточенный, по нём тянуться те складки цветка, которые я сравнил со складками граната. Они похожи на шипы терновника и оканчиваются тонкими, крайне острыми иглами. Под этим покровом покоиться плод, занимающий всё пространство внутри чашечки и похожий на семена растения siderites, которое имеет цветок, подобный маку. На этот, описанный мною цветок, похож металлический венчик на шапке первосвященника, по крайней мере в задней его части, от темени до обоих висков…»
Говорит ли это о терновом венце, одетом в насмешку на Христа и на кровь, выступившую каплями, как зёрна граната? Для меня да! Но ещё для меня это символ вечной боли и скорби, которую наш Небесный Первосвященник несёт за нас, пока служит в Небесном Святилище!
Какие острые эти шипы! И как больно они вонзаются!!! Но не больнее нашего греха!!!!!
И дождь снова идёт…