Святой блаженный
АНДРЕЙ СИМБИРСКИЙ



(Огородников Андрей Ильич; 80-е гг. XVIII в., Симбирск - 27.11.1841, там же), блж. (пам. 21 мая и 27 ноября). Род. в семье мещан, с 7 лет стал юродствовать. Рано осиротел, до 1813 г. жил у брата, а после его смерти - у овдовевшей сестры, покинувшей ради него мон-рь. А. С. спал на досках, ел самую простую пищу, всю милостыню, к-рую получал, раздавал нищим, был очень кроток, обладал даром прозорливости и исцеления, усмирял бесноватых. Жителям Симбирска, приходившим в Саров, прп. Серафим Саровский говорил: «Зачем это ко мне, убогому, вы трудитесь приходить? У вас лучше меня есть, Андрей ваш Ильич». Помещица Е. А. Мильгунова выстроила для А. С. дом и назначила ему пожизненное содержание в размере 60 р. в год. А. С. был похоронен при огромном стечении народа в Покровском симбирском мон-ре. По свидетельству очевидцев, от тела подвижника исходило благоухание.

3 июня 1990 г. были обретены мощи А. и состоялась его канонизация как местночтимого святого.

В 2004 г. Архиерейским Собором А. был прославлен в лике святых Русской Православной Церкви.

ПОДРОБНЕЕ: http://rusk.ru/st.php?idar=110902

СВЯТЫЙ БЛАЖЕННЫЙ ОТЧЕ АНДРЕЕ, МОЛИ БОГА О НАС!!!

Просто друг не видит, как ты плачешь.Настоящий друг плачет вместе с тобой.
Просто друг приносит торт (цветы) на твой день рождения. Настоящий друг помогает тебе все приготовить и убрать.
Просто друг не любит твоих звонков ночью. Настоящий друг спросит, почему ты так долго не звонил.
Просто друг, приходя к тебе, ведет себя как гость. Настоящий друг сам откроет холодильник и все достанет.
Просто друг знает имена твоих детей. Настоящий друг знает имена друзей твоих детей.
Просто друг знает имена твоих родителей. Настоящий друг знает их телефоны.
Просто друг всегда выкурит с тобой сигарету. Настоящий друг заставит бросить курить.
Просто друг хочет, чтобы ты был с ним. Настоящий друг хочет быть с тобой.
http://f-georgiy.livejournal.com/46599.html

Записки на полях души. №5 (5)
Игумен Валериан (Головченко)



Молитва ночью

— Батюшка, а правда ли, что ночью лучше молиться, потому что «Небеса открыты»?

— Про Небеса ничего сказать не могу. Знаю лишь, что двери моей кельи плотно закрыты.

Старшие не тревожат меня советами, а младшие — вопросами, и я могу спокойно побеседовать с Богом.

Смиренномудрие

Как-то блаженной памяти Святейший Патриарх Пимен посетил один большой монастырь. Решил пройтись по кельям, проведать братию. Многих из насельников обители Святейший хорошо знал лично.

Подошли к очередной двери, постучались: «молитвами Святых отец наших…». Дверь приоткрылась, и на пороге возник хозяин кельи:

— Ну? Что?

— Благословение возьми у Святейшего, — прошептал отец-наместник, знавший о юродстве брата.

— Нечего по кельям шастать, — тихо ответил монах и запер двери.

Возникла неловкая пауза, которую с улыбкой прервал сам Патриарх:

— А ведь он, по сути, прав! Может, он сейчас молится, с Самим Господом Богом разговаривает! А тут я со своим визитом, некстати…

Все были поражены смиренной мудростью Святейшего.

Магия

— Батюшка, как же сейчас выжить? Магов всяких развелось не меряно, книжками по колдовству на площадях торгуют…

— А ты будь со Христом и не бойся. Настоящих колдунов-бесопоклонников — единицы.

А большинство называющих себя «магами» делится на две большие группы…

— На «черных» и «белых»?

— Нет. На тех, кем должны заниматься психиатры, и на тех, кем должны заниматься милиционеры.

Лекарство от осуждения

Один иеромонах всегда противоречил, когда слышал о ком-либо худое слово. Услышит, скажем, в беседе, что кто-то пьяница, сразу строго отвечает: «Ошибаетесь! Он трезвенник — я за ним никогда пьянства не замечал!». Заметив, что слова осуждения он никогда не поддерживает, с ним подобных разговоров и не заводили. А вскоре и сами перестали осуждать…

Игумения

В монастыре всегда много физической работы, порой достаточно тяжелой, и кто-то должен ее выполнять. Этого труда в монастыре не чурается никто — ни младшие, ни старшие.

Как-то, зайдя в один знаменитый женский монастырь, я увидел группу монахинь, выносивших строительный мусор. Кроме того, что я священник, Бог дал мне и физическую силу. Поэтому я сразу предложил свою помощь немолодой монахине, нагрузившей себя тяжелой ношей. Меня не удивила ее просьба не лишать ее саму «подвига во Славу Божию». Меня потрясло другое — это была сама игумения монастыря! Я просто не узнал ее в платочке и старом рабочем подряснике.

Энергетика

Разговор с оккультисткой. Целых 10 минут немыслимого «компота» из самосочиненных терминов и индийских слов. Бессмысленные попытки увязать это с христианством — «помирить Христа с велиаром». В довершение — высокопарные рассуждения о неведомых энергиях. Дальше слушать не стоило:

— Так это вам, милейшая, не к священнику надо! К нам — с проблемами души, а с «энергиями» — это в Минэнерго.

По одежке…

Однажды довелось встретиться с группой православных верующих. Вся пикантность ситуации состояла в том, что лишь двое из этой группы были со мной знакомы. А я, в свою очередь, был одет «по гражданке». Конечно, говорят, «попа и в рогожке узнаешь», но мало ли сегодня «бородатых и волосатых» среди мирян? И вот, две женщины из этой группы, явно проникнутые тем, что называют «ультраправославной идеей», увидели во мне нового слушателя! Ну еще бы: скромно одетый, с бородой, крестится — явно «наш»! И стали рассказывать мне, во что да как веровать… Попутно предлагая побороться с кодами, канонизировать Распутина, Ивана Грозного и т.п.

Я поначалу не вступал с ними в дискуссию, просто слушал. Но когда поток их безграмотности, бреда и ересей полил через край, я молчать, естественно, не смог. Все мои аргументы встречали просто со злобой, давая мне понять, что ни я, ни приводимые мной ссылки на Библию, Святых Отцов, Историю Церкви для них не авторитет. При этом постоянно ссылались на какие-то рукописные прокламации неведомо-тайных старцев. Мне довольно безапелляционно объяснили: «дураком родился — дураком помрешь»!

Возможно, этим бы все и закончилось. Но тут кто-то из моих знакомых возмутился и сказал моим оппонентам: «Да как вы можете! Это же батюшка!». Тут все стали извиняться, падать на колени, рвать на себе платки и косоворотки. А мне было больно смотреть на торжество лицемерия…

Свобода

— Для меня как человека, отравленного дыханием свободы, монастырь — наивысшая форма диктатуры, — заявил мне один собеседник.

Чем же пахнет «дыхание» Вашей «свободы», если им можно отравиться? — поинтересовался я, — ведь подобное «отравление» может иметь «летальный исход» для души.

В понимании верующего человека свобода — это свобода от власти греха. А та «свобода», которой изволили «отравиться» Вы, напоминает свободу падения человека без парашюта, который старается не думать о встрече с землей.

Оптом…

Водосвятие на праздник Изнесения Древ Животворящего Креста (Маккавеев, 1/14 августа). Подходят мужчина и женщина средних лет:

— Батюшка! А вы не могли бы нам сразу и яблоки и мед посвятить — чтобы несколько раз в церковь не ходить?

— Мог бы, конечно. А вы венчаны?

— Нет. А разве для освящения это обязательно?

— Не обязательно. Просто я мог бы вас заодно и обвенчать, и отпеть — чтобы вы «лишний раз в церковь не ходили»…

Печальное знамение всеобщего потребительства — «духовность оптом и со скидкой».

Пару слов о монашествующих



Удобный путь

«Монашество — наиболее удобный и быстрый путь к Богу», — написано на обложке церковного издания. Но удобный и быстрый — отнюдь не означает легкий и единственный. «Не все в монастыре спасутся и не все в миру погибнут». Я воздержусь от рассуждений о причинах и обстоятельствах, приводящих людей к монашеству. Скажу лишь, что эти причины внутренние, а не внешние. Монашествующие не социо-, не сексо- и не психопатологичны. Они лишь хорошо знают, ради чего проводят аскетическую жизнь. Монашествующие прекрасно знают, что смерти нет! Они знают, что будет их ожидать после того, как душа разлучится с телом. И заранее к этому готовятся. Поэтому и приучают себя делать не то, что хочется, а то, что надо.

О монашестве мужском

Рассуждая о своем недоверии к монахам-мужчинам, один журналист заметил, что «их жизнь больше похожа на армию. Сегодня ты послушник, — а завтра, глядишь, получишь сан священника и заживешь вольготной „командирской“ жизнью». Что ж, насчет армии я, пожалуй, соглашусь. Можно заметить, что все иерархические системы — церковная, государственная, армейская — вообще-то построены по сходному принципу, и потому имеют много общего.

Но ведь в армии старослужащий, «старый воин» — это не обязательно «дед», издевающийся над «молодыми». Старослужащий — это, как правило, более опытный, более грамотный, знающий «что делать, и как это сделать правильно и быстро». И точно так же, как военнослужащий не присваивает сам себе звания, не выбирает себе священный сан и тот, кто пришел в монастырь.

Можно на всю жизнь остаться послушником, что вовсе не свидетельствует о твоем неблагочестии или лени. Это в миру лучше быть плохим министром, чем хорошим дворником. Постригут ли послушника в монахи, станет ли он когда-нибудь диаконом, священником, епископом — решает не он. Цель пришедшего в монастырь — не церковная карьера, а спасение своей души. И в каком статусе он достигнет этого спасения — не суть важно.

О епископстве

Сегодня мы должны с прискорбием отметить, что в нашем обществе напрочь забыли слово «ответственность». И занятие более высокой должности увеличивает меру этой ответственности, не только дает права, но и существенно увеличивает обязанности. А за выполнение этих обязанностей надо отвечать! Именно помня об ответственности не только за себя лично, но и за свою паству, монашествующие склонны довольно критически оценивать свои способности и не стремиться к принятию архиерейского (епископского) сана.

Но стремление к епископству не постыдно. Открыв Библию, мы читаем слова св. апостола Павла: Верно слово: если кто епископства желает, доброго дела желает (1 Тим. 3, 1). Желание епископства есть подготовка себя не к почестям и славе, а к величайшей мере ответственности перед Богом за всех вверенных тебе.

Не только в первые века христианства, но и совсем недавно епископство было синонимом мученичества. Ибо именно православные епископы шли первыми, во главе своей паствы, в сталинские лагеря и расстрельные ямы. Именно архипастырское предстояние пред Богом и людьми за свою паству, верность Господу даже до мученической смерти и являются той великой ответственностью служения епископов — преемников Святых Апостолов.

О монашестве женском

Монахини очень искренни, хотя бы потому, что их духовный подвиг необычайно высок. Женщины, как сказано в Библии, сосуды немощнейшие (1 Пет. 3, 7), по мнению социологов, гораздо менее мужчин приспособлены к общежитию. И этому довольно много причин. В силу эмоциональности женщинам бывает несравненно труднее «притереться» друг к другу, и эта проблема всегда была актуальной в светских женских коллективах. Так каких же титанических усилий требует от монахини ежедневная, ежечасная борьба с грехом, негативными движениями души! Но победа над собой никогда не останется без награды от Господа.

О посещении монастырей

Вообще, всякому человеку, посещающему монастырь — и богомольцу, и туристу — следует вспомнить народную мудрость и «не соваться туда со своим уставом». Ведь для монашествующих монастырь является, простите, не местом работы, а домом. А посетители монастыря, не живущие в нем, — всего лишь гости. И монашеская община — это одна семья, являющаяся в этом доме хозяевами. Все в этом доме подчинено уставу монастыря — традиции, распорядок дня, уклад жизни. Но ведь и в миру в каждой семье существует подобное. Приходя в гости, мы уважаем традиции и обычаи хозяев. И вполне естественно, если незваному или хамоватому гостю укажут на дверь.

«Как же так? — возразят мне, — а может, я пришел туда, в монастырский храм, просто помолиться или поглазеть»! Отвечу так. В отличие от приходского храма, где все ориентировано на нужды прихожан-мирян, службы в монастырском храме в первую очередь ориентированы на общину обители. А то, что всем желающим разрешают помолиться вместе с ними — лишь свидетельство гостеприимности хозяев.

Представьте себе на секундочку, что кто-то просто так, с познавательной целью пришел к вам в квартиру не вовремя. Стал смотреть, кто чем занимается, что в кастрюлях и холодильнике, а что в шкафу и мусорном ведре лежит. Да при этом еще бы и здорово возмущался — что это мне хозяин так мало внимания уделяет, не рад, что ли?

Я вовсе не собираюсь идеализировать всех живущих в монастыре. Ведь это люди, и приходят они в монастырь из мира — из нашей повседневной, обыденной жизни. Не вырастают в монастыре на грядке, не приезжают из Занзибара, не прилетают с Луны. Они вообще-то такие же, как все. Но вместе с тем они, иноки и инокини — иные! Монашеская община — одна семья. И как в любой семье, в ней есть свои старшие и младшие, сильные и слабые, образованные и не очень. Но кто дает право миру, из которого они сознательно ушли ради Высшего Блага, вторгаться в их жизнь и мерить их своими мерками?

Островки духовности

Монашествующие — поселенцы на маленьких островках духовности, скалистыми твердынями возвышающихся среди океана житейского моря. Их дух гораздо более свободен — его хоть и бьют ветра искушений, но не уносят ни высокие волны порока, ни быстрые течения новомодных увлечений. Именно в монастырях находят многочисленные паломники то умиротворение и стабильность, которого так не хватает в нашей повседневной жизни.

Ранее опубликовано: ОТРОК.ua № 5

10 декабря праздник иконы Пресвятой Богородицы " Знамение " Новгородская



ИКОНА БОГОМАТЕРИ «ЗНАМЕНИЕ» НОВГОРОДСКАЯ.




Это древнейшая русская чудотворная икона Богоматери, главная святыня Великого Новгорода и русского Севера. Как свидетельствуют исторические факты, в 1170 году в Новгороде произошло судьбоносное событие, связанное с новгородской иконой.

Суздальский князь Андрей Боголюбский задумал образовать на севере русской земли одну державу и хотел одним ударом сокрушить силу новгородскую. Князья - Смоленский, Муромский, Полоцкий и Рязанский - спешили со своими дружинами принять участие в войне князя Андрея с Новгородом; "мало не вся земля русская совокупися, единых бо князей тогда бяше 72", - так говорит древний летописец. "Горе побежденным!" - изрек вперед могущественный князь Суздальский: он и его союзники заранее делили между собою богатые области новгородские и расхищали сокровища древней столицы Рюрика. Но сам князь Андрей заболел и остался во Владимире, а сына своего Мстислава, покорителя стольного Киева, послал вместо себя предводительствовать войсками. С 25 февраля соединенные войска окружили город, и начались кровопролитные приступы. Силы были неравны. Новгородцы видели силу врагов и, изнемогая в неравной борьбе, все упование возлагали на Господа, Пресвятую Богородицу и на молитвы своего архипастыря Иоанна, в иночестве Ильи. Церкви были отворены; юноши и мужья умирали на стенах города; дети, жены и старцы плакали и молились в церквах - все решили защищаться насмерть. Все храмы в городе были наполнены народом. Жители города дни и ночи проводили в молитвах, обращаясь к Богу с просьбой не оставлять их. Молитвы их не были тщетны.
Святитель Иоанн уже три дня и три ночи с самого появления врагов стоял при алтаре Господнем в соборной церкви, ограждая свою паству неусыпными молитвами. В последнюю ночь, когда все знали, что следующий день решит свободу или рабство Новгорода, святитель услышал голос, повелевавший ему идти в церковь Спаса на Ильинской улице, взять оттуда икону Владычицы и вознести ее на городскую стену - и "узриши спасение граду". Св. Иоанн, исполненный страха и радости, молился преклоненный до самого рассвета, потом велел благовестить в большой колокол и, объявив народу о бывшем ему откровении, послал в церковь Спаса за иконою Владычицы своего протодиакона с соборным клиром, а сам начал молебное пение. Посланные возвратились в ужасе, говоря, что икона не двигалась с места. Тогда сам святитель со всем собором пошел в Спасскую церковь, пал пред иконою Пресвятой Богородицы и возгласил со слезами: "О Премилостивая Владычица, Богородице Дево! Ты - Упование и Заступница граду нашему, покров и прибежище всем христианам! Молися Сыну Твоему и Богу нашему за град наш и не предаждь нас врагам нашим грех ради наших; но услыши плач и воздыхания людей Твоих и пощади нас, как и ниневитяне древле пощажены были покаяния ради". Поднявшись от земли, он начал молебное пение, и, лишь только произнесены были начальные слова кондака Богородицы, "предстателъство христиан непостыдное", внезапно сама собою с места двинулась икона Владычицы. Народ, видя такое чудо, единодушно возгласил: "Господи, помилуй!" Святой архипастырь благоговейно поднял икону и в сопровождении всего народа вознес и поставил ее на городскую стену, где кипела ожесточенная битва. Народ вопиял пред иконою: "Виждь, Богомати, наше смирение и не отрини до конца моления нашего, но умилосердись над стадом Твоим, Пречистая!". Икону внесли на стену и поставили близ того места, где кипела битва. Народ молился со слезами. Тысячи стрел летели на стену. Вдруг одна из стрел вонзилась в святой образ, при этом лик Пресвятой Богородицы обратился к городу, и архипастырь увидел, как западали слезы из очей Богоматери. Приняв слезы на свою фелонь, он в умилении воскликнул: "О дивное чудо! Из сухого дерева текут слезы. Царица Небесная! Ты даешь нам знамение, что молишься пред Сыном Твоим и Богом нашим об избавлении города" - и вдруг в войске врагов произошло смятение, они начали поражать друг друга. Надежда на заступление Матери Божией укрепила новгородцев; не хотели они сидеть в городе, отбили городские ворота и пошли в самый стан неприятельский. Внезапно ужас напал на сопротивных, и тьма их покрыла; гнев Божий смутил их, и они бежали, не думая о защите. Все признали спасение Новгорода чудом от иконы Знамения Божией Матери. В память этого события святитель Иоанн установил в 27-й день ноября праздник Знамения Божией Матери в великом Новгороде и назвал его днем избавления Новгорода и днем наказания ратующих против единоверных. Вся Россия празднует день Знамения Божией Матери, один из древнейших русских праздников.
После событий 1170 года чудотворная икона 186 лет продолжала оставаться в той же церкви Спаса Преображения на Ильиной улице, а уже в 1356 году специально для этой иконы в Новгороде был построен храм Знамения Пресвятой Богородицы, ставший собором Знаменского монастыря. Некоторые новгородские иконы Знамения, кроме Богоматери с Предвечным Младенцем, также представляют изображения чудесных событий 1170 года.
После чудесного знамения 1170 года на Руси в ХI-ХII веках стали появляться иконы Божией Матери, известные под именем "Знамение". Чудотворная икона Божией Матери, именуемая "Знамение", представляет собой пястное изображение образа Пресвятой Богородицы. Она сидит и возносит в молитве свои руки. На ее груди на фоне круглого щита (или сферы) без всякой поддержки сидит благословляющий Божественный Младенец - Спас-Эммануил. Правой рукой Младенец благословляет мир, как вечный архиерей и пастыреначальник, а в левой держит свиток как знак благодатного закона и спасительного учения, которым Он просвещает род человеческий. Сама же Матерь Божия как бы приносит и посвящает Господу Вседержителю благословенный плод пренепорочного чрева Своего и с воздетыми руками молит Создателя, да примет Он плод сей как жертву за спасение всего мира. Такое изображение Богоматери относится к числу самых первых Ее иконописных образов. В усыпальнице святой Агнии в Риме есть изображение Богоматери с распростертыми в молитве руками и с Младенцем, сидящим на Ее коленях. Это изображение относится к IV веку. Кроме того, известен древний византийский образ Богоматери "Никопеи" VI века, где Пресвятая Богородица изображена сидящею на троне и держащею обеими руками перед собой овальный щит с образом Спаса-Эммануила.
В 1566 году в Новгороде, близ торговой площади, вспыхнул пожар и в короткое время распространился на многие улицы: пламя разливалось, подобно огненному морю, и грозило истребить весь город. Все усилия граждан остановить пожар были тщетны. Митрополит Макарий пришел в соборную церковь и, облачась, со всем духовенством, с крестами и иконами пошел в церковь Знамения Богородицы, пал пред Ее чудотворною иконою и со слезами молился: "О Госпоже Царице Пресвятая Богородице! Почто презрела и оставила нас, погруженных в такое бедствие? Знаем, Владычице, что велики беззакония наша, но пощади людей и град, в котором водворяется пресвятой образ Твой!" После молитвы святитель взял чудотворную икону и в крестном ходе понес ее по берегу Волхова. Против церкви Иоанна Предтечи служил молебен и кропил святою водою на стремившийся в город пламень. Вдруг огонь стал утихать, ветер подул на Волхов, и заступлением Божией Матери скоро пожар совсем прекратился.
В 1611 году шведы овладели Новгородом и производили в нем грабежи и кровопролития, не щадили храмов, расхищали церковную утварь, а самые иконы бросали на землю и попирали их ногами. Некоторые из их воинов дошли и до церкви Знамения во время совершения там божественной службы и хотели войти в отворенные западные двери в церковь. Но лишь только вступили на порог, как вдруг невидимою силою были отброшены назад. Хищники опять устремились к дверям, но та же сверхъестественная сила отбросила их назад. Это так устрашило шведов, что после того никто уже из них не осмеливался войти в церковь.
Велики и неисчислимы чудеса милосердия Божия, совершающиеся от благодатных икон Пресвятой Богородицы.
Икона "Знамение" Новгородская создана в первой половине XII века. По иконографии представляет собой поясное изображение Оранты, на груди Богоматери медальон с образом благословляющего Младенца Христа. На другой стороне святые (либо Петр и Анастасия, либо Иоаким и Анна надписи с их именами не сохранились), представленные молящимися образу Христа. В течение столетий икона многократно реставрировалась; в 1565 ее поновлял митрополит Макарий. От живописи XII века сохранились только фрагменты синей одежды Богоматери на лицевой стороне и изображения святых на обороте. В начале XX века на иконе был массивный золотой оклад с драгоценными камнями.
Первоначально икона находилась в церкви Преображения на Ильине улице, в середине XV века ее перенесли в построенную для нее одноименную церковь. В годы советской власти икона хранилась в Новгородском музее; в настоящее время во вновь открытом для богослужения новгородском Софийском соборе. На протяжении XII-XIX веков с иконы делались многочисленные копии-списки, широко почитавшиеся по всей России; самые известные из них: Абалацкая (1637, главная святыня Сибири), Царскосельская (в Знаменской церкви Царского села; считалась семейной святыней Романовых), Серафимо-Понетаевская (1879, главная святыня женского Серафимо-Понетаевского монастыря).
Празднование Новгородской иконе "Знамение" совершается 27 ноября/10 декабря.

Брат: Преподобный отче, прошу вас, скажите мне, что такое гордыня и какой она бывает?

Старец: Знай, брат Иоанн, что гордыня — это начало, корень и источник всякого греха и всякого беззакония. И поскольку ты спросил, какой она бывает, то знай, что, как говорит святой Григорий Двоеслов, «у гордыни пять ступеней, а чтобы понять эти ступени, надо сначала понять, что блага, которыми гордится гордый, также бывают пяти видов, а именно:

блага природные, то есть сообразительность, красота, храбрость и тому подобное;

второй вид — блага приобретенные, каковы знание, мудрость, мастерство и подобное им;

третий — блага случайные, каковы богатство, слава, должность и тому подобное;

четвертый — блага волевые,

пятый — блага духовные, то есть дар пророчества, чудотворений и тому подобное».

Итак, брат Иоанн, на первой ступени гордости стоит тот человек, который, обладая какими-нибудь из этих благ, не признает, что он получил их от Бога, а считает, что имеет их сам по себе, естественным образом.

Вторая ступень гордости — когда человек признаёт, что эти блага даны ему от Бога, но не даром, а потому, что они полагаются ему как якобы достойному того.

Третья ступень гордости — когда кто-либо думает, что он имеет какие-нибудь дарования, которых у него, однако, нет.

Четвертая ступень гордости — когда кто-либо порочит других и хочет быть почитаемым всеми, как более достойный, нежели они.

Пятая, и последняя, ступень гордости — когда человек доходит до того, что порочит священные законы и не подчиняется им так, как предписали святые отцы.

Знай еще, брат Иоанн, и помни, что у гордости есть двенадцать дочерей: тщеславие, любопытство, возношение ума, хвастовство, леность, дерзость, лицемерное исповедание, самооправдание, вероотступничество, своеволие, самочиние и полное свыкание с грехом.

Брат: Но как зарождается гордость, преподобный отче, в уме человека?

Старец: Гордость, брат Иоанн, имеет обыкновение зарождаться в уме человека главным образом на следующих основаниях: самолюбии, тщеславии, самомнении, незнании себя, неразумном и неумеренном посте, обособленности жизни, то есть самочинии, когда человек живет своим умом и не просит совета у других.

Брат: Преподобный отче, гордость бывает только одного вида или нескольких видов?

Старец: Гордость, брат Иоанн, бывает двух видов, а именно: гордость нашей воли и гордость ума.

Брат: А какая из них хуже или опасней?

Старец: Знай, брат Иоанн, что много хуже гордость ума.

Брат: А почему гордость ума хуже гордости воли?

Старец: Вот почему, брат Иоанн. Гордость воли, поскольку она легче распознается умом, легче поддается уврачеванию, ибо ее легче подчинить должному, а когда ум поражен гордостью и твердо уверен, что его суждение лучше суждения других, тогда как его исцелить? Не имея того, кто мог бы подчинить его суждению других, он не считает другого лучше себя. Если око души — а это ум, с помощью которого человек распознаёт и очищает гордость воли,— немощно, слепо и преисполнено гордости, то кто его сможет уврачевать? И если свет — это тьма, а дорожный указатель не туда повернут, то как они смогут осветить и направить других?

Поэтому, брат Иоанн, нам надо противостать более бдительно и твердо этой опасной гордости ума. И, с великой силой противостоя ей, станем обуздывать горячность нашего ума, а мнение свое покорим мнению других и соделаемся безумными ради любви Христовой, чтобы смочь нам умудриться, как сказано: Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым (1 Кор. 3: 18).

Итак, брат Иоанн, пойми, что гордость ума — это бесовская болезнь, ибо человек, пораженный ею, считает, что он велик, что он умнее других и более не нуждается в советах и помощи кого-либо. Преблагий Бог да сохранит нас от этой страсти и болезни бесовской!

Сам Бог через пророка Исаию окаивает пораженных этой болезнью, говоря им: Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! (Ис. 5: 21). И великий апостол Павел заповедует нам: не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным (Рим. 12: 16). И Соломон говорит также: Не будь мудрецом в глазах твоих (Притч. 3: 7).

Думаю посему, брат Иоанн, что из сказанного и достаточно ясно понятого ты уяснил себе, что гордость ума хуже и опаснее гордости воли. Знай же и то, что как гордость ума, так и гордость воли — зло весьма многовидное. И это многовидное зло греха гордыни дивно описывает святой и божественный отец Иоанн Лествичник таким образом: «Гордость есть отступление от Бога, выдумка бесов, исчадие похвал, признак бесплодия души, матерь осуждения, отгнание помощи Божией, предтеча безумия, виновница падений, причина беснования, источник гнева, дверь лицемерия, твердыня бесов, страж грехов, причина несострадательности, лютый истязатель, бесчеловечный судья, противник Богу, корень хулы»[1].

Видишь, брат Иоанн, как многообразно зло греха гордыни? Поэтому Божественное Писание называет гордого нечистым пред Богом, говоря: Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем (Притч. 16: 5). Но и того, кто сдружается с гордым, оно тоже называет нечистым, говоря: Кто прикасается к смоле, тот очернится (Сир. 13: 1). Потому, брат Иоанн, этот грех крайне мерзок пред Богом, и Он наказывает его очень сурово.

Перевела с румынского Зинаида Пейкова

[1] Ср.: Прп. Иоанн, игумен Синайский. Лествица. Слово 23. § 1. С. 150.




Архимандрит Клеопа (Илие)

9 декабря 2010 года+

Что должен делать православный христианин, когда сталкивается с проявлениями богохульства и кощунства? К сожалению, в наши дни такой вопрос давно уже перестал быть риторическим, поэтому все чаще можно услышать слова о целесообразности его силового решения. Или, как говорил один из Шукшинских персонажей – святым кулаком, да по окаянной шее. И все дела! Причем, не следует думать, будто это точка зрения каких-то там околоцерковных маргиналов. Формальные основания для нее существуют весьма и весьма серьезные.

Вот что говорил по этому поводу святитель Иоанн Златоуст в своих знаменитых «Беседах о статуях»: «Но раз у нас зашла теперь речь о хуле, то я хочу просить всех вас об одной услуге, взамен этой речи и рассуждения, – именно, чтобы вы унимали в городе тех, кто богохульствует. Если ты услышишь, что кто-нибудь на распутье или на площади хулит Бога, подойди, сделай ему внушение. И если нужно будет ударить его, не отказывайся, ударь его по лицу, сокруши уста, освяти руку твою ударом…»

Жутко звучит? Шокирует? Подождите, дальше будет еще интереснее: «…И если судья пред судилищем потребует ответа, смело скажи, что он похулил Царя ангелов, ибо если следует наказывать хулящих земного царя, то гораздо больше оскорбляющих Того (Царя). Преступление – одного рода, публичное оскорбление, обвинителем может быть всякий, кто хочет. Пусть узнают и иудеи и эллины, что христиане – хранители, защитники, правители и учители города; и пусть то же самое узнают распутники и развратники, что именно им следует бояться рабов Божиих, дабы, если и захотят когда сказать что-либо подобное, оглядывались всюду кругом и трепетали даже теней, опасаясь, как бы христианин не подслушал, не напал и сильно не побил.»

Все. Теперь, казалось бы, можно с полной уверенностью в собственной правоте приступить к практическому исполнению рекомендации величайшего святого и «освятить руку ударом» (а поводов к этому нынче более чем достаточно). Однако, несмотря на авторитет Златоуста, торопиться с таким благочестивым мордобоем все же не следует. И не только потому, что подобная практика противоречит современным правовым нормам (которые, прямо скажем – сильно отличаются от тех, что существовали во времена Златоуста). Есть еще одна причина, в духовном плане куда более важная.

Дело в том, что в христианской этике мотивация поступка не менее важна, чем его содержание. Ведь, даже несомненно добрый поступок может быть мотивирован в человеке причинами, весьма сомнительными в нравственном отношении. И когда звучат объяснения мотивов нынешней борьбы православных с кощунствующими, право же – очень трудно бывает согласиться с некоторыми из них. Вот, например: «мы защищаем Бога от поругания». Казалось бы – все верно, так и следует поступать. Однако в Писании прямо сказано, что …Бог поругаем не бывает (Гал 6:7). И, кстати, тот же Иоанн Златоуст говорит об этом вполне определенно: «Тот, кто бросает вверх камень, не может пронзить неба и даже достичь его – камень падает ему на голову. Так и тот, кто хулит блаженное Существо Божие, никогда не может нисколько повредить Ему, ибо Оно столь велико и высоко, что недоступно ни для какого вреда, но сам изощряет меч на свою душу, оказываясь неблагодарным Благодетелю…Богохульство не унижает величия Божия и потому не должно побуждать тебя к ярости. Кто богохульствует, тот наносит раны самому себе»

Итак, Бог в нашей защите не нуждается. Тогда ради чего следует «освятить руку ударом»?

Еще одно распространенное сегодня объяснение: ради защиты оскорбленного религиозного чувства верующих. Но ведь есть всем известные слова апостола Иоанна Богослова о том, что …весь мир лежит во зле (1 Ин 5:19). Так неужели же свою скорбь от любого из проявлений этого мирового зла мне следует рассматривать как достаточный повод к боевым действиям? В конце концов, Христос и не обещал нам бесскорбного существования в этом мире, пропитанном злом: В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир ( Ин 16:33).

В периоды гонений религиозное чувство христиан оскорблялось куда как сильнее, чему убедительным примером является прошедшее столетие отечественной истории. И храмы разрушали, и кресты сбрасывали, и иконы рубили… Да что там храмы и иконы – священников, случалось, закапывали живьем, а простых прихожан за одну только веру во Христа гноили в лагерях. Богохульство творилось страшнейшее. А вот дотянуться до «окаянной шеи» советских властных структур было тогда никак невозможно (да и в голову никому в те страшные времена такое не могло прийти).

Тем не менее, эта безответность христиан на оскорбления их религиозного чувства вовсе не погубила нашу Церковь в эпоху коммунистического террора. Напротив, десятки тысяч новомучеников и исповедников Российских своей жизнью и смертью засвидетельствовали, что такие оскорбления в итоге приводят к еще большему прославлению Христа, молившегося на Кресте за своих оскорбителей.

Так какой же силой христианство призвано побеждать мир, лежащий во зле и богохульстве? Ответ, думаю, известен всем. Конечно же, любовью. Той самой, парадоксальной и непонятной для нехристианского мира любовью к врагам, которую заповедал своим ученикам сам Господь. Эта любовь, на мой взгляд, и должна быть основной и единственной мотивацией всех наших претензий к современным кощунникам.

Ведь ясно, что Бога они оскорбить не могут, поскольку Бог – бесстрастен и недоступен ни для какого вреда. Личное же мое религиозное чувство куда как более оскорбляют мои собственные грехи и страсти, нежели эпатажные выходки и сомнительные художественные эксперименты не очень умных людей. Следовательно, остается единственный смысл борьбы с их кощунством: наше сострадание к ним, христианская забота о состоянии душ этих людей и их единомышленников. И вот с этой точки зрения призыв Златоуста уже невозможно рассматривать просто как оправдание благочестиво-рефлекторной реакции верующих на богохульные перформансы. На первый план здесь выходит именно – причина, мотив, побудивший человека пресечь кощунство силовым методом.

Сегодня слова об «освящении руки ударом», для одних христиан звучат как призыв к действию. У других они же вызывают смущение своим несоответствием духу и букве Евангелия. Но возникает такое разделение мнений только потому, что цитата (как это, увы, часто бывает нынче) вырвана из контекста. Всего лишь двумя абзацами далее, в той же самой «Первой беседе о статуях» Святитель прямо говорит о причине и конечной цели таких жестких мер в отношении к кощунствующим:

«…Не безрассудно ли в самом деле, что если мы увидим драку на площади, то бежим и мирим дерущихся; да, что говорю я – драку? Если увидим, что упал осел, то все спешим протянуть руку и поставить его на ноги; а о гибнущих братьях не заботимся? Богохульник – тот же осел, не вынесший тяжести гнева и упавший. Подойди же и подними его и словом и делом, и кротостью и силой; пусть разнообразно будет лекарство. И если мы устроим так свои дела, будем искать спасения и ближних, то вскоре станем желанными и любимыми и для самих тех, кто получает исправление».

Что ж, видимо, бывает и так, что зарвавшегося в своем безумии человека можно привести в чувство лишь хорошей затрещиной. Так же, как бьющегося в припадке истерики, приходится хлестать по щекам. Но если конечной целью подобных силовых действий со стороны христиан окажется не любовь к заблуждающемуся кощуннику, не стремление спасти его от последствий его же собственного духовного ослепления, а – наше возмущение, гнев или что-либо еще в этом роде, то вряд ли стоит в таком случае оправдывать себя словами Иоанна Златоуста.

Прежде чем приступить к «освящению» собственных кулаков, каждому из нас не худо было бы остановиться хотя бы на минуту, и задуматься: все ли прочие средства, упомянутые Златоустым пастырем мы применили? Сказали ли слово увещевания? Пытались что-либо сделать для того, чтобы богохульник смог увидеть в наших поступках красоту и праведность Евангелия? Проявили ли при этом заповеданную нам кротость? Если все это мы посчитали для себя излишним, махать кулаками можно будет сколько угодно, но вот той самой цели, к которой призывает нас святитель Иоанн Златоуст, мы не добьемся, даже если сотрем себе эти кулаки по самые плечи. Потому что он-то говорил как раз о том, что даже при употреблении «кулачного вразумления», движущим мотивом в христианах все равно должна оставаться искренняя любовь и сочувствие к тем, кто творит кощунства, будучи ослеплен духовно.

Должно здесь присутствовать стремление хотя бы таким способом вывести их из этого погибельного состояния. Иначе смысл любой борьбы с богохульниками может незаметно перейти в плоскость обычного идейного противостояния, где с одной стороны окажемся «мы», а с другой – «они». И тогда вместо слов Иоанна Златоуста, останется нам утешать себя разве что грустной шуткой о том, как «добро обязательно победит зло, поставит его на колени, и зверски убьет».


Биография:
Обозреватель журнала "Фома", многодетный отец, печник, живет в г. Жиздра Калужской области.+

Отвечает иеромонах Дорофей (Баранов), клирик Архиерейского подворья — храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали»

Как исповедоваться в грехе, сказать вслух о котором стыдно?

В Таинстве Исповеди (как, впрочем, и в любом другом Таинстве) человек пребывает перед Богом, Которого мы не видим, а видимым образом — перед священником, который, как соработник Господа, совершает Таинство Исповеди, слушая называемые грехи и помогая исповедоваться. Но, конечно же, Господь Иисус Христос — главный участник Таинства Исповеди, к Нему мы приходим, и перед Ним каемся в своих грехах, поскольку именно перед Богом мы согрешаем. Поэтому, готовясь к исповеди, самое главное — размышлять о том, перед Кем мы будем не ней предстоять.

Существует и такое простое духовное правило, помогающее во время исповеди, когда стыдно называть какие-либо грехи. Чем тяжелее произносить грех, чем по-человечески неудобнее называть его вслух священнику, тем больше награда после исповеди. Под наградой мы понимаем открывающуюся возможность для обновления духовной жизни и, возможно, возведение ее на более высокий уровень. Искренне кающийся, переступивший через стыд и неловкость, начинает испытывать отвращение ко греху, с таким трудом исторгнутому из души. Кающийся в полной мере осознает, что слишком многое зависит от искреннего покаяния, а точнее — спасение души, то есть всё. И стыд во время исповеди не что иное, как залог этого спасения. Без самопосрамления невозможно избавиться от вечного стыда (Лествица, 4-е слово, 61).

Но нужно помнить о том, что некоторые грехи, например, какие-либо плотские и блудные, нужно исповедовать с осторожностью. Лучше всего в общих словах предупредить духовника, о чем Вы хотите сказать, и он уже подскажет, как правильно, без ущерба своей душе, исповедоваться в подобных согрешениях.

Я почему-то плохо чувствую себя в церкви. Голова болит, кружится, клонит в сон, и руки чешутся. С чем это связано? Мне, наверное, стоит молиться дома? И еще один вопрос. Хочу сходить на исповедь, но не могу. Не смогу я сказать все свои грехи, не смогу физически, при одной мысли об этом появляется неприятие. Как мне побороть это чувство? Вроде умом понимаю, что ничего страшного в исповеди нет, а ноги туда не идут, не могу.

Скорее всего, первая часть Вашего вопроса находится в зависимости от второй. Необходимо разрешить недоумения с исповедью, и тогда в храме Вы почувствуете себя намного лучше. На исповеди мы вновь усыновляемся Богу, восстанавливаем разорванную с Ним связь и, как результат, ощущаем себя в храме как в отеческом, а значит собственном, доме.

То, что грехи тяжело исповедовать, понятно каждому. Исповедь — это труд, который может быть потяжелее любой физической нагрузки. Наверное, поэтому большинство людей обходят стороной это Таинство, или все время откладывают его на неопределенный срок. Но договориться с совестью невозможно, она будет укорять человека до тех пор, пока он или не согласится с ее доводами, или не заглушит ее голос, погрузившись в суету.

Зря Вы полагаете, что ничего страшного в исповеди нет. Это страшно — заглянуть в самого себя и ужаснуться своей нечистоте. Но вот что гораздо страшнее, так это жить с этой нечистотой и каждый день начинать с прикосновения к ней. Поэтому надо начать с того, чтобы развить в себе чувство неприятия собственного духовного убожества, признаться самому себе в этом и сопоставить его с идеалами духовной красоты. И если в современной нам жизни такие идеалы сразу не найдешь («оскуде преподобный» (Пс. 11, 2)), то в православной литературе, в церковном предании, как мы его называем, таких примеров великое множество.

Так что начать свою подготовку к первой (или же первой серьезной) исповеди можно (и нужно) с «теоретического курса». Чтение, например, жизнеописаний не только древних, но и современных святых, не может не вызвать в здравом человеке некоего желания добродетели, святости. Сделайте хотя бы первый шаг: подойдите к священнику не на исповедь, а просто поговорить (пускай даже и во время исповеди), и спросите, что Вам почитать, как подготовиться «теоретически». Но, главное, чтобы такая подготовка не затянулась на всю жизнь...

Отвечает протоиерей Михаил Воробьев, настоятель храма в честь Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня г. Вольска

Здравствуйте! Убедительная просьба сообщить: кто из священников из Саратова или из Саратовской области проводит отчитку от колдовства? Если нет в Саратовской области, то прошу сообщить, где такой священник служит. Только чтобы отчитывал каждого человека в отдельности. Помогите ради Бога. Заранее спасибо.

В распоряжении Церкви есть куда более действенное средство, нежели чинопоследование изгнания злых духов, которое в простонародье называется «отчиткой». Это Таинства Церкви, в которых самым непосредственным образом действует Божественная благодать, «всегда немощная врачующая и оскудевающая исполняющая». Прежде всего, это Таинства Исповеди, Причащения и Елеосвящения (Соборования).

Эти Таинства очищают человека от греха (а следовательно, и от его последствий в виде душевных и телесных болезней), укрепляют его духовные силы, освобождают сознание от заблуждений и предрассудков.

Человек по духовной немощи часто ищет причину своих невзгод в чем угодно, только не в том, в чем он повинен сам. Поэтому изгнание злого духа оттуда, где его нет, нимало не поможет человеку, страдающему от собственных грехов. А если злая сила все же угнездилась в человеке, то она бежит от Божественного огня, заключенного в святых Таинствах, с куда большим страхом и трепетом, нежели от священника, проводящего «отчитку», часто немощного, неумелого, а то и корыстного.

В Саратовской епархии нет священников, занимающихся экзорцизмом. Не советуем искать их и по всему остальному свету.

Добрый день! Мы с мужем временно воспитываем шестилетнюю дочку моей родной сестры. Мы христианская семья, посещаем храм, наш сын ходит в воскресную школу. Девочка тоже очень тянется к этому, но она некрещеная. Хотели окрестить ее, но ее мама сказала, что не надо, она окрестит сама, хотя в течение пяти лет этого не сделала. Как нам лучше поступить в данной ситуации? Пойти против ее желания и окрестить племянницу? Или оставить как есть, можно ли некрещеной девочке посещать храм? Воскресную школу? У нас она пробудет еще около года… Посоветуйте, пожалуйста.

Писатель Борис Пастернак был очень благодарен своей няньке, простой русской крестьянке, которая, работая в семье художника-еврея, тайно окрестила его во время какой-то прогулки. Какого-то религиозного воспитания Борис Леонидович не получил. И семья была нерелигиозная, и время не располагало к тому, чтобы углубляться в церковную жизнь.

Между тем, в зрелые годы Пастернак был искренне верующим человеком. И вероятнее всего, в его христианском становлении решающую роль сыграл факт Крещения, точнее, благодать Таинства, которая действует объективно, часто вопреки и наперекор всем жизненным обстоятельствам.

Конечно, и некрещеного ребенка можно приводить в храм и в воскресную школу. Но лучше его все же окрестить, тем более что девочка сама тянется к Церкви. Поверьте, что хуже не будет. Даже если вы на какое-то время испортите отношения со своими родственниками, очень важное для ребенка дело будет сделано!

Рубрика "Вопросы священнику"

ЖИВОЕ СЛОВО



ДОБРАЯ ИСПОВЕДЬ

К нам в редакцию пришло письмо читательницы с рассказом о том, что её слишком быстро исповедуют, исповеди не приносят облегчения, не дают возможности излить душу.

Но есть печалования и противоположного свойства, обычно у тех, кто попал на исповедь в монастыре. Там расспрашивают слишком подробно, и возникает чувство, что исповедник не вполне деликатен и неуместно любопытен. Человек в результате впадает в уныние. Пожаловался нам на это, как ни странно, батюшка, который начал опасаться отпускать своих прихожан в паломничества.

А ещё бывают такие ситуации. Ребёнок приходит на исповедь. Его спрашивают: «Воровал?» – «Нет». – «Говори, да!» Ребёнок в растерянности, перестаёт доверять священнику. На ваш взгляд, какой должна быть хорошая, настоящая исповедь



Игумен Филипп (Филиппов) (г. Сыктывкар):
<– В последнее время очень часто приходится сталкиваться с ошибочными представлениями об исповеди. Люди не разделяют: вот исповедь, а вот беседа с духовником, которая может длиться и час, и два. Во время неё человек подробно рассказывает о своей жизненной ситуации, выслушивает советы.

Исповедь – это нечто совсем иное. Вы изливаете душу перед Богом, и здесь нет нужды в подробностях, Господь их знает лучше вас. Довольно названия греха и сознания того, что вы натворили, – раскаяния. Священник же выступает лишь в качестве свидетеля, третьего лица, и только в случае крайней необходимости может вам что-то сказать (приободрить, например). Исповедь заканчивается, и он отпускает вам грехи по праву, дарованному ему Богом. Требовать от него большего во время исповеди не стоит. Если нужно поговорить, сделайте это в иное время, и всё станет на свои места.

Относительно монастыря. Если вы туда приезжаете, то принимаете на себя обязательство следовать уставу обители. Недаром говорится: «Со своим уставом в чужой монастырь не ездят». Продолжительная исповедь там – одно из условий аскетического подвига, ведь монаху требуется следить за малейшими движениями души. У исповедника вырабатываются особые навыки, которые он не в силах изменить, когда к нему попадает мирянин. Это не единственное, к чему нужно быть готовым, отправляясь в паломничество. Будут ночные службы, многочасовые стояния на молитве, исполнение разных послушаний. Человек на время погружается в монашескую жизнь. И если он не готов к этому, является, по существу, религиозным туристом, а не паломником, ему, конечно, будет трудно смириться – ехал отдохнуть, так сказать, душой, а заставили трудиться. К поездке в монастырь нужно готовиться и обязательно брать на это благословение духовника. В свою очередь духовнику есть смысл предупредить, что ждёт человека в обители, взвесить, а готов ли мирянин к паломничеству.



Протоиерей Сергий Гомаюнов (г. Вятка):
– Будучи духовником Вятской православной гимназии, я принимаю исповеди в основном у детей. Исповедоваться ребёнок, как вы знаете, начинает с семи лет, потому что к этому возрасту его душа достаточно созревает, чтобы ясно различать в себе движение доброго и злого. Дети страдают от недоброго в себе, желают от него избавиться. И примерно в семь лет, перестав быть младенцами, они готовы поверить, принять мысль, что священник им может в этом помочь. Конечно, не со всеми это происходит именно в семь лет. Кто-то взрослеет раньше, кто-то позже. Но для всех наступает в какой-то момент ответственный этап, когда они приступают к исповеди.

И от того, как это произойдёт, зависит дальнейшее пребывание отрока в Церкви, участие в её жизни. Если исповедь будет добрая, то, став постарше, ребёнок уже сам, без советов со стороны родителей почувствует личную потребность придти к священнику и открыть ему сердце, получить ответы на какие-то вопросы. Что это такое – добрая исповедь?

Иногда ребёнок подаёт бумажку со своими грехами, исписанную взрослым почерком. Иногда родители диктуют ему, что писать. Но это на самом деле не исповедь, сделать так – это погубить её. Потому что прежде всего сам ребёнок нуждается в том, чтобы научиться слышать голос совести в себе. Поразительно и печально, но некоторые дети совсем не умеют этого делать. Задача взрослых – научить их этому, научить различать среди других голосов именно этот. Это возможно, ведь способность слышать свою совесть – дар Божий, он есть у каждого. Но у некоторых заглушён. А посадить ребёнка и продиктовать ему: «Не слушался папу и маму, обидел сестрёнку...» – это путь, который никуда не ведёт. Просто ребёнок привыкнет, что даже совесть у него не своя, а находится во власти родителей.

Но вот ребёнок пришёл на исповедь. Здесь наступает черёд священника, от него очень многое зависит. Просто выслушать, как будто перед тобой взрослый, недостаточно. Нужно понимать, что дети робеют перед батюшкой. И нужно очень бережно принять. Обратиться ласково: «Мишенька, Дашенька», подобрать несколько слов, способных вывести ребёнка из оцепенения. И уже потом подойти к главному: «Ты о чём-то хочешь попросить прощения у Господа? Ты, наверное, что-то вспомнил?..»

Если у ребёнка страх проходит, он, как правило, исповедуется хорошо. Расскажет, что у него на совести, – это обычно один-два греха. Расспрашивать дальше, как взрослых, не нужно. Выслушал по-хорошему, что-то посоветовал – например, обиду потерпеть, удержаться от того, чтобы брать чужое, – объяснил, почему папу и маму лучше слушаться... Но при этом всегда следует иметь в виду, что главное – научить ребёнка не бояться, научить открывать сердце.



Протоиерей Александр Коптев (г. Онега Архангельской области):
– Тяжело это – спускаться в глубины человеческого сердца. Одно слово священника может вернуть кого-то к жизни, а другого можно час расспрашивать, напоминать о проступках, а толку не будет. Поэтому трудно сказать, какая исповедь лучше – подробная или краткая. Тут всё зависит от того, как много лежит на совести, и главное – говорить от чистого сердца.

От батюшки мало что зависит, он выслушивает, и всё. Но, на мой взгляд, каких-то не слишком нужных подробностей следует избегать. Откуда они берутся? Человек думает, что иначе его священник не поймёт, забывая, что исповедует он свои грехи всё-таки перед Господом. Бог поймёт и без лишних слов, а если батюшка сочтёт важным что-то уточнить, он уточнит.

К сожалению, у нас очень много людей, которые либо «во всём грешны», либо «безгрешны». Переубедить их очень трудно, и лучше это делать не на исповеди, тут коротким разговором не обойтись. Ещё тяжело бывает с людьми болящими – страдающими шизофренией, паранойей. Приходит, например, человек на исповедь с общей тетрадкой, исписанной грехами. Или с желанием подискутировать, задать «острые вопросы». Между тем сзади стоит очередь, ждёт. Если говорить о людях, чуждых всех этих крайностей, то им хочется посоветовать подходить накануне вечером, после всенощной, а не утром, во время литургии. В первую очередь это, конечно, касается тех храмов, где служит только один батюшка. Из-за тех, кто приходит утром, служба затягивается иной раз до двенадцати часов дня. Священника это, разумеется, держит в напряжении.

Как ему вести себя на исповеди? Моё мнение, исповедовать должен священник, специально для этого подобранный, ведь не у каждого есть этот дар – принимать покаяние. В больших городах, где много духовенства, в монастырях это возможно. Но в маленьких селениях выбирать не из кого и нужно искать какой-то выход. Есть много литературы, как принимать исповедь. Исходя из своего опыта, думаю, что делать это лучше без эмоций. Любая эмоция, даже вздох, может увести исповедующегося в сторону. Это моё мнение. Есть любители среди духовенства давать советы. Это приемлемо, если ты хорошо знаешь исповедующегося. Вот в монастырях люди годами живут под одной крышей, там советовать можно. Обычно же нам кажется, что мы поняли человека, а потом оказывается, что ошиблись. Сдержанность для священника очень важна. Он не должен на исповеди заслонять человеку Бога.

А вот побеседовать – это другое дело, но делать это нужно не на исповеди. Многие нуждаются в добром слове, многим тяжело, а во время беседы можно поговорить подробно, утешить человека. Каждый должен иметь возможность подойти к батюшке между службами – поговорить.


Газета " Вера" - "Эском" ноябрь 2010г. № 623

 Красота – как много времени современные женщины уделяют в погоне за ней.

В погоне за призраком, устремляясь за которым почему-то всегда, с каждым новым совершаемым шагом начинаешь чувствовать, что он от тебя чуть дальше, и требуются новые усилия, чтобы не отстать от  него, и как только ты ускоряешь бег, то увеличивает скорость и призрак. Кто этот призрак? За чем гонится человек? Может, совсем не в ту сторону бежит?

Преподобный Силуан Афонский, говоря о красоте, рассказывал следующую притчу: 

«Знал я одного мальчика. Вид его был ангельский: смиренный, совестливый, кроткий, личико белое с румянцем, глазки светлые, голубые и добрые, и спокойные.

Но когда он подрос, то стал жить нечисто и потерял благодать Божию.

В лет тридцать то стал он похож одновременно и на человека, и на беса, и на зверя, и на разбойника, и весь вид его был скаредный и страшный.

Знал я также одну девицу очень большой красоты, с лицом светлым и приятным, так что многие завидовали ее красоте. Но грехами потеряла она благодать, и стала скверно смотреть на нее.

Но видел я и другое. Видел я людей, которые пришли в монахи с лицами, искаженными от греха и страстей. Но от покаяния и благочестивой жизни они изменились и стали очень благообразными.

Так грех искажает человека, а благодать красит его» [1].

Нельзя не согласиться со старцем. Для подтверждения верности его слов достаточно посмотреть на великих подвижников, которые, измождая тело, не потеряли красоты, даже на фотографиях видно, что лица их светятся внутренним светом, чувствуется спокойствие и благодать, которая исходит от них.

Так, может, пора остановиться? Красота достигается не беготней по салонам и не инъекциями ботакса (ботулизма), которые омертвляя лицо, делают его, не человеческим. Красота должна светиться из Вас, от чистого сердца – это красота вечная.

 

1. Старец Силуан, жизнь и поучения. М.: Воскресение; Минск: Университетское; Новоказачье, православная община, 1991. С. 348.

Фото: Старец Николай Гурьянов о. Залит

Иллюзия просветления.







Не ведают, что творят...Отклик на публикацию «Мой путь от йоги к храму».
Прочитала в «Благовесте» статью «Мой путь от йоги к храму»,
и в душе отозвалась болью история, произошедшая с моими знакомыми. Мама
и папа в этой семье увлеклись йогой, как и многие сейчас. Они всей
семьей занимались медитацией и делали упражнения по йоге. Больше всего
их увлекала духовная практика.
Однажды их ребенок подросткового
возраста вошел в медитацию и… вышел ли он из нее или нет, только с ним
сразу что-то произошло. Мальчик стал не просто заторможенный. Он ходил и
делал все словно во сне, казалось, здесь только его тело, а душа витает
где-то далеко-далеко… В конце концов он оказался в психушке.
Тут-то
и открылись глаза у родителей, они поняли, в какую ужасную беду попал
их сын. Его мама знала, что я бываю в церкви, и попросила меня съездить
вместе с ней навестить мальчика в больнице. Я взяла с собой иконочки,
просфорочки и святую воду.
Картина, скажем прямо, открылась
удручающая: он с отсутствующим видом то снимал, то надевал на себя
крестик. Жаль было, что потерян красивый и очень умный ребенок. Но когда
я дала мальчику в руки иконочку Божией Матери, он стал ее целовать - и
все пытался установить икону на холодильник, но она все падала и падала.
Я дала ребенку просфорочку, и он с жадностью стал ее кушать. Небольшие
крошечки упали на пол. Мальчик опустился на колени и долго собирал эти
крошки, все до последней, целовал каждую и трясущейся рукой клал в рот.
А
я смотрела и плакала, и думала: как мы, вроде бы здоровые, не ценим
такие святыни, данные Самим Господом Богом для нашего спасения, а вот
этот подросток узнал ценность святыни и трепещет перед маленькими
крошками. Мы стали читать молитвы: «Да воскреснет Бог», 90-й псалом и
другие. В то время, когда читали 90-й псалом, мальчик услышал слова:
«…не приидет к тебе зло», - и начал без конца повторять: «зло, зло,
зло…» Вдруг стало понятно, что с ним что-то произошло ужасное. Он что-то
знает, но не может сказать. Он только держался за голову и говорил:
«Зло!..» Мы оставили просфорочки, чтобы он мог их кушать каждый день, но
мальчик их съел сразу и всё просил дать еще.
До больницы его возили
в церковь, но видимого результата пока не было, и родители кидались то к
экстрасенсам, то - в церковь. Когда болеют дети, у родителей часто не
хватает терпения, они хотят, чтобы дитя выздоровело сразу. И я знаю,
очень многие родители поступают так же, как мои знакомые. От священника
ждут чуда: вот он помолится, и - вмиг все исправится, больные станут
здоровыми, бедные разбогатеют, и будет все - «по щучьему велению, по
моему хотению»… А Господь хочет нас образумить и привести к Себе, хочет,
чтобы мы потрудились для своего же блага, но не всегда мы понимаем Его
волю - да и стремимся ли к этому?..
Уже позже я стала читать о йоге
то, что пишут о ней с Православной точки зрения. И в одной из книг
прочитала, что йога рождена в недрах ада, а показал Господь это
греческому старцу Порфирию, почти нашему современнику, - ему были
отверсты недра, и святой видел и слышал, о чем говорили бесы. Оккультные
знания были даны для затуманивания голов человеческих и введения в
гибельное заблуждение. А ведь после перестройки на йогу была большая
мода, в ней очень многие искали и сейчас еще ищут здоровья. Вот один
результат медитации - был перед моими глазами. Страшный результат!..
Мы
давно не общались с этой семьей, и я не знаю, помогло ли хоть немного
лечение их мальчику. Но, может быть, мама и папа наконец осознали, что
только Бог может спасти их ребенка. Только - Святая Православная
Церковь! И то ведь - как надо за него молиться, чтобы одолеть зло… Лучше
бы бедному мальчишке никогда и не знать ни о медитациях, ни об учении
индийских йогов.