ort7000

Гогенцоллерны - масонская уловка на "всякий пожарный случай"

Диалог с читателем

Чёрная Сотня № 12

Дорогой г-н Штильмарк! Пишу Вам как монархист монархисту. Мне не по душе пришелся Ваш выпад против Государя Великого Князя Георгия Михайловича. Вам должно быть известно, что он не немецкий принц, т.к. его отец принял Православие и русское имя Михаил для того, чтобы вступить в брак, т.е. вошел в семью Романовых, тем более не секрет, что брак был династический. Ваше личное дело признавать или не признавать прав на Престол Главы Императорского Дома и Ее наследника, но вносить смуту в и без того раздробленное монархическое движение на основе придуманной и выпестованной чекистами идее Собора для выборов новой династии, честный русский монархист не имеет права. Черносотенец - это в первую очередь, верноподданный, любому движению нужен вождь, а монархист без царя - это все равно, что коммунист без партии. Кому Вы служите? Монархист обязан 6ыть на Царской службе. Кто Ваш Царь? Ваше честолюбие? Но я не для того пишу, чтобы с Вами полемизировать. Ваши планы мне нравятся если, конечно, они искренни. Если мы хотим восстановить Монархию в России, нам необходимо: 1. Объединиться вокруг Вождя, которым может быть только Глава Императорского Дома Романовых, остальная смута на руку только врагам России и Монархии. 2. Создавать государство в государстве (параллельные структуры власти и т.д.) Постарайтесь докопаться до истины - когда и от кого произошла идея Собора не для призвания на Престол тех, кто на это имеет право, а для выборов новой династии. Храни Вас Господь! Нач.Гл. штаба Российского Национально-Монархического Союза Алексей Шубабко.

---

Здравствуйте, господин Шубабко! Пишу Вам в надежде на то, что Вы - человек искренний и Вас искренне волнует судьба России. Тема престолонаследия, актуальная на сегодняшний день лишь теоретически, тем не менее, волнует многих. Люди постоянно спрашивают: "А кто же будет царем?" Что ж, давайте абстрагируемся от насущных проблем и выясним: кто бы сейчас мог занять Российский Престол, кабы уже сейчас подошло время реставрации Самодержавия? Уверен, что проблему эту в состоянии решить только Земской Собор. Но если Вы уверены в том, что Престол должен занять кто-то из ближайших родственников Георгия Гогенцоллерна, давайте разберемся: имеют ли они хоть какое-то право на престолонаследие... Для начала возьмем лишь юридическую сторону вопроса, а затем уже перейдем к моральной.

Итак, дед Владимира Кирилловича, Великим Князь Владимир Александрович нарушил статью 142 Свода Основных Государственных законов, женившись на неправославной. Статья Закона гласит: "Брак мужского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследие Престола, с особой другой веры, совершается ею не иначе, как по восприятии ею Православного вероисповедания". Таким образом Владимир Александрович и его потомство потеряли право на Престол. Отец Владимира Кирилловича, Великий Князь Кирилл Владимирович в Баварии женился на своей двоюродной сестре, которая к моменту этого замужества уже состояла в браке, но была разведена с первым мужем. Это было нарушением Основного Государственного Закона. Еще большим нарушением являлось то, что Государь был категорически против этого брака и был вынужден наказать Кирилла Владимировича и выслать его обратно за границу. После этих нарушений ни о каких притязаниях на престолонаследие не могло быть и речи. Князь Владимир Кириллович тайно женился на разведенной госпоже Кирби, урожденной Багратион-Мухранской. Первым мужем Леониды Георгиевны Кирби был банкир еврей Кирби. В свою очередь господин Кирби первым браком был женат на дочери банкира и тоже еврея Якоба Шиффа, именно того, кто субсидировал "русские" революции. Возможно, Вы удивитесь - почему я назвал Владимира Кирилловича Князем, а не Великим Князем. В Главе 3 Основного Закона в пунктах 146 и 14? четко сказано: "Титул Великого Князя принадлежит братьям, дочерям, сыновьям Государя, а в мужском поколении - внукам Государя. - Титул Князя принадлежит правнукам Государя по мужской линии, а в роду правнука - только первым сыновьям. Князь Владимир Кириллович является ПРАВНУКОМ Александра Второго и никакого права носить титул Великого Князя не имеет. Теперь напомню Вам выдержки из Присяги для членов Императорского Дома при достижении ими совершеннолетия. "... Клянусь и обещаюсь Его Императорскому Величеству верно и нелицемерно.служить и во всем повиноваться, не щадя и живота своего до последней капле крови ... предостерегать и оборонять, способствуя всему, что Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной относиться может..." Как же исполнял эту Присягу Кирилл Владимирович? ... В феврале 1917 года в Петрограде бунтовщиков было немного, более того, организованы они были не очень хорошо. Если бы Кирилл Владимирович, командир Гвардейского Экипажа Свиты Его Величества действовал согласно Присяге, кто знает, произошла бы вообще февральская революция? Но Кирилл Владимирович маршем прошелся через весь Петроград к Таврическому дворцу и дал торжественное обещание в верности Думе. При этом на груди у Великого Князя алел красный бант. Более того, после торжественного предательства он отправился к себе во дворец и над дворцом водрузил красный флаг... Таким образом Кирилл Владимирович не только нарушил Присягу, не только предал Государя, весь Дом Романовых, но и всю Россию, отдав ее на растерзание масонскому правительству. Но Кирилл Владимирович нарушил и Постановление Великого Московского Собора 1613 года. Вот текст Постановления: "Заповедано, чтобы избранник Божий Царь Михаил Федорович Романов был родоначальником Правителей на Руси, из рода в род с ответственностью в своих делах перед Единым Небесным Царем, а кто же пойдет против сего соборного постановления: сам ли Царь, Патриарх ли, вельможа ли и всяк человек, да проклянется таковой в сем веке и в будущем отлучен он будет от Святыя Троицы." Итак, клятвопреступник, отлученный от Святой Троицы, проклятый Собором, потерявший по Российским законам права на Престол, объявляет себя в 1924 году ... Российским Императором! Разумеется, оставшиеся в живых Романовы не признали очередного самозванца... Вы же, господин Шубабко, пытаетесь всучить русскому народу вообще десятую воду на киселе... Кроме вышеизложенного, сообщу Вам один небезынтересный факт из биографии дедушки Георгия Гогенцоллерна Владимира Кирилловича. Паспорт "главе императорского дома" был почему-то вручен... Мальтийским масонским орденом. Надеюсь, Вы, госполдин Шубабко, знате, что главными врагами масонства являются Православная Вера, Самодержавие и Народность? То есть, все то, что разрушалось коммунистами и разрушается демократами? Надеюсь, знаете Вы и то, что понятие "конституционная монархия" - это тоже типично масонский термин. Тем не менее Владимир Кириллович утверждает: "Монархия ДОЛЖНА БЫТЬ конституционной... Монархия способна править в демократической политической системе..." И после этого Вы предлагаете нам царя Георгия или царицу Марию Владимировну? Да побойтесь Бога! Неужели не ясно, что масонство подпихивает нам очередных самозванцев, дабы окончательно дискредитировать идею Самодержавия? Далее. Вы изволили написать, что монархист без монарха не может существовать. Прекрасно существовали монархисты (а иных тогда к счастью не было) в 1613 году. Тяжело, но существовали монархисты и в советский период. Вы спрашивате меня - кому я служу? Отвечаю. Служу Матушке-России, Богу и Отечеству и подготовляю почву для возвращения в Россию Самодержца. Вы пишете, что монархист должен находиться на царской службе. А что прикажете было делать случайно уцелевшим черносотенцам в советский период? Каким быть? От России. А если будет у нас народ Православным - стало быть, появится и Царь. И последнее. Давайте говорить серьезно. В ближайшее время реставрировать Самодержавие на Руси невозможно. Если Вы этого не понимаете, советую очнуться от сладостных мечтаний и окунуться в народную жизнь. Еще три года назад наш одурманенный народ с восторгом визжал: "Ельцин, Ельцин"' Еще десять лет назад Вас бы растерзали, рискни Вы сказать что-либо нелестное о палаче Ленине-Бланке. Более того, нравственная власть, каковой только и является Самодержавие, не справится сейчас с демократическим кошмаром. На пути к Самодержавию необходима сильная национальная власть, если хотите, национальная диктатура. Об этом, кстати, пишет и Иван Ильин. Словом, советую Вам не клевать на очередную масонскую уловку, такую, впрочем откровенную, что я удивлен Вашей доверчивостью. Назовите мне, кстати, те средства массовой информации, которые пропагандируют и восторгаются Гогенцоллернами... Если не можете, назову их я: "Куранты", "Московский комсомолец", "Московские новости", телеканалы "РТВ", "Останкино", Санкт-Петербургское телевидение и т.д. А кто с восторгом встречал Владимира Кирилловича, а потом его родственников? Не мэр ли Питера Собчак? Не коммунистическо-демократическая ли номенклатура? И не это ли есть откровенный признак того, что самозванец нужен нашим властям на "всякий пожарный случай"? На случай того, если монархические настроения станут преобладать в обществе... Засим дай Вам Бог побольше узнать о масонстве, тайных структурах власти, их стратегии и методах достижения цели. Ваш А.Р. Штильмарк.

---

Источники: 1. Н.Д.Тальберг. "Мысли старого монархиста", "Русская жизнь" от 16.03.1966. 2. Основные Государственные Законы. С-п. 1905. 3. Н.Врангель. "Воспоминания", 1924 г. "Слово"., стр. 226. 4. В.Малеевский. "О несуществующих правах на Престол Е.В. князя Вл.Кирилловича и его потомков." 1993, самиздат. 5. "Пари-матч" Специальный номер на русском языке, приложение к газете "Московские новости", 1990. http://www.sotnia.ru/ch_sotnia/t1994/t12012.htm

       

Ибо, во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю. Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные,— писал апостол Павел христианам Коринфа (1 Кор. 11, 18–19). То есть сама по себе ситуация разногласия, спора — нормальна. Мы должны знать, где положен этим спорам предел, какое утверждение поставит полемизирующего вне Церкви, вне Православия. Но, во-первых, даже и это мы, не кончавшие ни семинарий, ни академий, знаем не всегда, а во-вторых, и не выходя за пределы православного вероучения, любой из нас может оказаться в ситуации выбора: кому следовать, кого слушать?

— Наш батюшка призывает нас причащаться как можно чаще. А вот на этом сайте такой почтенный, такой ученый протоиерей пишет, что благочестивые христиане издавна причащались только пять раз в год — в каждый пост, в Великий — дважды. А причащаться часто, с его точки зрения, неблагочестиво и вредно…

— Мой духовник посоветовал мне прочитать книгу Александра Шмемана о Евхаристии; а когда я приехал в монастырь и сказал там, что читал эту книгу, то услышал: «Считай, что влил в себя отравленную кровь».

— С огромным интересом читаю книги схиархимандрита Софрония (Сахарова), никакие другие пока не давали мне такого ощущения духовной реальности. Но от профессора Осипова, да и не только от него, можно услышать, что старец Софроний находился в прелести, что книги его опасны…

— Профессор Осипов, кстати, считает, что нельзя крестить младенцев, что креститься человек может только сам, сознательно, во взрослом возрасте… А ведь он в Духовной Академии преподает!

Бабушка в церковном дворике сует мне бумажную «иконку», изображающую Ивана Грозного, и листочек с «акафистом» ему же. «Где вы это взяли? Кто вам сказал, что он святой?!» — «Я в монастырь езжу, к старцу, он мне все это и дал». Старец, о котором она говорит,— вполне легитимный иеромонах, и в служении его никто не запрещал. Впрочем, это случай несложный: бабушке надо объяснить, что Церковь не канонизировала и не собирается канонизировать Иоанна IV Грозного и что соборное мнение Церкви должно быть для нас выше мнения конкретного священнослужителя, кем бы он ни был и как бы мы его ни уважали. Другие случаи посложней.

Так как нам быть, как ориентироваться, на что опираться, поневоле оказавшись в спорной ситуации? Где взять уверенность, что поступаешь правильно?

Этот вопрос мы задали Митрополиту Саратовскому и Вольскому Лонгину.

В истории Церкви было немало примеров, когда люди, признанные впоследствии святыми, при жизни не находили общего языка и согласия друг с другом. Классические примеры — Иоанн Златоуст и Феодорит Кирский, Иосиф Волоцкий и Нил Сорский. Некоторые ситуации просто невозможно достроить до конца, определить в них победившую сторону: может быть, вся проблема в том, что это были просто очень разные люди.

В Церкви не все определено окончательно, есть множество тем, которые не рассматривали Вселенские Соборы. И есть вещи, которые нам просто знать неполезно. Скажем, спор об участи младенцев, умерших некрещеными. Профессор Осипов решительно утверждает, что эти младенцы будут в раю, потому что они не виновны; архимандрит Лазарь (Абашидзе) говорит, что виновность и невиновность здесь вообще ни при чем, некрещеный в Царство Божие не войдет. Дело в том, что богословская ученость — она вообще очень специфическая вещь. Богословие — это не философия и не точная наука, это, скорее — рефлексия над личным опытом, а иначе говоря, выстроенная для школьных нужд надстройка над святоотеческой письменностью, которая являет собою фундамент богословия. Но эта школьная научность богословского труда — она играет какую-то злую шутку со своими носителями. Постоянное использование научного инструментария вырабатывает у человека своего рода самоуверенность: хочется раз и навсегда все решить. Вот так — и никак иначе. Но не бывает такого. Бог — это Личность. И мы не можем заставить Бога действовать в рамках нашей логики: спасать этих младенцев или наоборот. И надо ли нам об этом думать, надо ли нам это знать? И надо ли, наконец, исходить из этого в вопросе крещения ребенка? Церковь веками крестит младенцев, возлагая ответственность за них на родителей и восприемников, и вряд ли частное мнение хотя бы даже и самого ученого богослова может служить этому препятствием. У того же профессора Осипова, кроме спорных утверждений, есть немало полезного, необходимого верующим людям, вот это и надо брать от него, а не вникать в его споры или споры вокруг его имени.

Очень важно держать в памяти вот что: в Церкви нет идеологии. В Церкви есть Хрис­тос. Когда начинается чисто идеологический спор, Христос уходит. А еще важно вот что: разные люди по-разному воспринимают окружающий нас мир. То, что прекрасно для одного человека, может оказаться совсем не полезным для другого. С моей точки зрения, классический пример — митрополит Антоний Сурожский. Удивительный, поистине уникальный человек! Он один такой был — с таким внутренним устроением. Но посмотрите — у него нет ни одного ученика, последователя. Есть эпигоны, которые, мягко говоря, не представляют такого интереса, как он, которым даже в малой степени не удается приблизиться к образу своего учителя. Есть и всегда были такие люди — они настолько широки, настолько свободны, насколько позволяют масштабы их личности. А у эпигонов эта широта превращается в безответственность, а свобода — во вседозволенность. Но именно эпигоны формируют вокруг имени человека, уже ушедшего или еще живущего в этом мире, своего рода идеологию. И то хорошее, то ценное, что было и есть в этом человеке, теряется в спорах, уходит.

Чтобы не дать сбить себя с пути, нужно потрудиться, нужно самому разбираться в учении Церкви и в церковной истории. Сравнение с политикой может показаться некорректным, но посмотрите, что происходит вокруг нас: людей, не знающих истории собственной страны, даже ее последних десятилетий, можно убедить в чем угодно. Эти люди становятся жертвами самой примитивной пропаганды, такой, что человеку, хоть что-нибудь понимающему, слушать ее просто невозможно. То же и здесь. Людей, не понимающих, что такое Церковь, не понимающих церковного учения, не имеющих, наконец, личного опыта богообщения, очень легко увлечь в любые крайности — как модернистского, так и псевдоохранительного толка.

Если нам нужно решить важный вопрос — например, вопрос о частоте Причащения Святых Христовых Таин,— мы можем познакомиться со всеми точками зрения, бытующими в Церкви, и сделать выбор, руководствуясь собственным сердцем и сознанием,— потому что иного способа делать выбор еще не придумали; но при том главной для нас должна быть все-таки общецерковная точка зрения, а не частная, кому бы последняя ни принадлежала. Это следует помнить.

Портал Православие.Ru продолжает публикацию всех фоторабот, показанных на недавно прошедшей выставке «Русская Православная Церковь. Итоги двадцатилетия: 1991-2011 годы». Ниже представлено 15 фотографий из авторской галереи иеромонаха Гавриила (Богачихина). Полностью с выставкой можно ознакомиться на сайте: http://expo.pravoslavie.ru/expo/photogallery/79.html Храм Святой Троицы в Антарктиде

• Закат в Антарктиде
  
  Антарктические указатели по всем направлениям
  
  Пингвины
  
  Храм Святой Троицы в Антарктиде
  
  Храм Святой Троицы в Антарктиде
  
  Чилийские дети устроили каток
  
  Пасхальный стол
  
  Большой пингвин
  
  В пещере
  
  Вынос плащаницы
  
  Остров в форме черепахи
  
  Айсберг
  
  Закат в Антарктиде
  
  Храм Святой Троицы в Антарктиде

Иеромонах Гавриил (Богачихин)

Иеромонах Гавриил (Богачихин) вырос в городе Королеве Московской области. После школы поступил и окончил московскую Медицинскую академию им. Сеченова. Три года работал в области фармакологии, затем поступил и закончил Московскую духовную семинарию. В настоящее время является насельником Троице-Сергиевой Лавры. Много путешествует и не расстается с фотоаппаратом.

В 2005-м году отец Гавриил зимовал на станции «Беллинсгаузен» в Антарктиде, служил в антарктическом храме Святой Троицы. 

Предлагаю посмотреть остальные фотографии из авторской галереи иеромонаха Гавриила (Богачихина) на  выставке «Русская Православная Церковь. Итоги двадцатилетия: 1991-2011 годы» http://expo.pravoslavie.ru/expo/photogallery/79.html, а также предлагаю почитать "Повесть о холодном рае. Беседа с иеромонахом Гавриилом (Богачихиным)" от 23 декабря 2008 г. - http://www.pravoslavie.ru/smi/37194.htm Справка.

Православный храм в Антарктиде.

http://www.pravoslavie.ru/news/8968.htm

Москва, 16 февраля 2004 г.

Наместник Троице-Сергиевой лавры епископ Сергиево-Посадский Феогност освятил первый православный храм в Антарктиде, возведенный на российской полярной станции Беллинсгаузен, сообщает РИА "Новости".

По благословению Патриарха Алексия храм освящен в честь Живоначальной Троицы. При полярной церкви учреждено Патриаршее подворье, подчиненное Троице-Сергиевой Лавре.

Освящение уникального храма состоялось при большом стечении российских и иностранных полярников и паломников, многие из которых прибыли на станцию Беллинсгаузен спецрейсом.

Храм вмещает одновременно до 30 прихожан. Он был построен на Алтае из кедра и лиственницы. Именно эти породы наиболее устойчивы к антарктическим холодам и ветрам. Затем храм разобрали для транспортировки в Антарктиду, где он снова был собран. 

Над иконостасом церкви трудились иконописцы Палеха, а колокола заказали потомки известного русского декабриста Муравьева-Апостола. Место для первого антарктического храма было выбрано так, чтобы полярники могли увидеть его издалека - за 30 километров. Теперь первое, что видят пассажиры теплоходов, прибывающих к берегам Антарктиды с Огненной земли, - это церковь Святой Троицы.

Народные массы, которые «учили диалектику не по Гегелю», инстинктивно ощущают, что борьба этих двух противоположностей украинской политики скрывает за собой тождество их «антинародного» курса

Арестованную в зале суда Юлию Тимошенко провезли в СИЗО мимо офиса института «Новая демократия», где мы как раз обсуждали ее арест – хорошее напоминание о том, что «места не столь отдаленные» находятся гораздо ближе, чем нам это кажется. Сирены сопровождавшего автозак кортежа разгоняли машины, привлекая внимание обывателей. И мне сразу вспомнилась боярыня Морозова с картины Василия Сурикова, которую увозили на розвальнях в монастырскую ссылку стрельцы тишайшего царя Алексея – на глазах у толпы ропщущих, любопытствующих или насмехающихся москвичей. 

Инцидент с Тимошенко вообще породил прямые ассоциации с российской политикой, заставив многих говорить об украинском издании «дела Ходорковского» и угрозе пересадки путинской автократии на украинскую почву. При желании, этим параллелям можно было придать историческую глубину. Тем более, что в собственно украинской истории, пожалуй, нет женщин-политиков, которых можно было бы сравнить с политической фигурой Юлии Тимошенко. Иное дело Россия – с ее плеядой сановных правительниц – от Марфы Борецкой, Елены Глинской и Ирины Годуновой до эпохи «Бабьего царства» в XVIII веке (пророческий термин царевича Алексея Петровича), когда трон занимали четыре императрицы – пока сын последней из них, царь Павел, не утвердил престолонаследие по мужской линии.

Впрочем, судьба «верховной дворцовой боярыни» имеет не так много условных параллелей с биографией Тимошенко. Хотя перед опалой Морозова владела огромным состоянием, была окружена преданной челядью, имела множество покровителей и сторонников в тогдашней московской элите. И любила роскошь не меньше, чем украинская любительница костюмов от «Луи Витон».

«Дома прислуживало ей человек с триста. Крестьян было 8000; ездила она в дорогой карете, устроенной мозаикою и серебром, в шесть или двенадцать лошадей с гремячими цепями; за нею шло слуг, рабов и рабынь человек сто» – читаем мы об этой знаменитой «оппозиционерке» былых времен в классической «Истории» Соловьева.

Однако, новая украинская боярыня с очевидностью не готова к отказу от мирских благ ради бескорыстного подвижничества и мученической смерти. В образе Юлии Тимошенко скорее угадывается царевна Софья, которая железной рукой правила огромной страной – включая ее новую украинскую колонию – пока не уступила власть в жестокой борьбе со своим сводным братом Петром. Его фигура затмила от нас побежденную им предшественницу, которая «имела много ума, сочиняла стихи, писала и говорила хорошо, с прекрасной наружностью соединяла множество талантов; все они были омрачены громадным ее честолюбием», – как не без симпатий писал о Софье Вольтер.

Характерно, что Софья пришла к власти через Стрелецкий бунт – стихийные волнения городского плебса на московских «майданах», которые умело направлялись партией Милославских в борьбе против Нарышкиных, обеспечив «революционную» рокировку российских элит. В течение семи лет царевна деятельно управляла страной в статусе регентши, называя саму себя самодержицей – фактически отстранив от власти юного царя Петра и его соправителя Ивана, слабовольного, будто украинский президент Ющенко.

Впоследствии великодержавная российская историография канонизировала и идеализировала кровавую персону Петра, единолично приписав ему заслуги «модернизации» России по европейскому образцу. Однако «окно в Европу» начало открываться для страны задолго до начала его правления. По-существу, Софья продолжала дело предшествующего ей царя Федора Алексеевича – который был воспитан в «западном» духе, женат на польской дворянке Агафье Грушецкой, свободно говорил по-польски и по латыни, открыл Типографскую школу по европейскому образцу, ввел при дворе обычай брить бороды и носить «немецкое платье», и сформировал «полки иноземного строя». Этот курс был сохранен и при Софье. Проводя «многовекторную» политику – вроде той, которая долго считалась коньком и козырем Тимошенко – правительница заключила Нерчинский договор с Китаем, мир со Швецией и Вечный мир с Польшей, поделив с ней территорию Украины. При Софье Россия вступила в Священную лигу – антитурецкий европейский военный блок – и открыла первое посольство в Париже. Иностранные купцы продолжали расширять торговые связи с Москвой, где быстро росла Немецкая слобода, в которой любил проводить время юный Петр.

Невзирая на ожесточенную клановую борьбу, это поколение Романовых было обречено проводить единую политику, обусловленную положением России в тогдашней «мирэкономике» капитализма – в качестве поставщика зерна, шкур и пеньки на европейские рынки. Личности самодержцев лишь персонифицировали этот процесс, осуществляя «реформы» с большей или меньшей последовательностью и широтой. Эти фигуры воплощали собой гегелевский «объективный дух эпохи», выражая логику исторического развития. Их лепила история – а никак не наоборот. А внутренняя борьба между ними, в конечном счете, была борьбой за право обеспечивать интересы землевладельцев-дворян и «торговых людей» из Англии, Голландии, германских городов и самой России.

Наблюдая за тем, как ее вчерашние соратники перебегают в стан Партии Регионов – подобно тому, как сановники царевны Софьи бежали от нее из Кремля к расположившемуся в селе Преображенском Петру, – Тимошенко могла бы утешиться тем, что Янукович, по существу, доводит до логического завершения политику жесткой централизации государственной власти, которую она активно проводила на посту премьера – рассчитывая закрепить ее результаты после победы на президентских выборах.

Незадолго до этих выборов депутаты из фракции Тимошенко разработали скандальный «закон 2450», ограничивающий права мирных собраний граждан – что ясно дает понять, какую демократическую политику рассчитывали проводить нынешние борцы за спасение украинской демократии. Ведь даже после победы Януковича представители БЮТ поначалу не спешили отказываться от этого законопроекта. Депутат Лев Бирюк публично признался, что на встрече с Тимошенко депутаты фракции сперва решили по-прежнему поддерживать «свой» закон, с поправками работавшего над ним бютовца Гнаткевича. И лишь впоследствии, сориентировавшись в ситуации, Тимошенко развернула пламенную борьбу против своего собственного «антидемократического» проекта.

И Тимошенко, и Янукович стремились сформировать себе имидж политиков «сильной руки» – что находило симпатию среди обнищавшего народа, разочарованного в идеалах буржуазной демократии. Те, кто голосовал за них, не осознавали, что эта рука железной хваткой возьмет их за горло. Ведь социально-экономическая политика правительства Азарова-Януковича, по существу, наследует линии правительства Тимошенко. Это последовательный курс неолиберальных реформ, в циничном сочетании с популистской и патерналистской риторикой, обращенной к электоральному плебсу. Антирабочий трудовой кодекс, жилищный кодекс, инициативы законодательной коммерциализации образования и пенсионная реформа – весь этот антисоциальный пакет внедряемых сейчас законов активно разрабатывался кабинетом Юлии Тимошенко. Как и Янукович, она стремилась получить спасительный транш МВФ, ценой непопулярных реформ, бьющих по интересам одураченного их пропагандой народа.

Даже внешнеполитический курс двух конкурентов сводился к соревнованию в умении угождать внешнеполитическим силам, активно влияющим на политику Украины. Причем, «патриотическая» Тимошенко без колебаний капитулировала перед давлением России, подписав с ней кабальный газовый договор. Именно его ставит теперь ей в вину «пророссийский» Янукович, который активно флиртует с Западом в интересах крупной украинской буржуазии.

Народные массы, которые «учили диалектику не по Гегелю», инстинктивно ощущают, что борьба этих двух противоположностей украинской политики скрывает за собой тождество их «антинародного» курса. Миллионы людей с интересом наблюдают по телевизору «мыльный» сериал в зале Печерского райсуда – болея за или против Тимошенко, как болеют за конкурсантов на телешоу. Но не выражают желания бороться за ее интересы, явно отделяя их от своих. Хотя протестный потенциал недовольного «реформами» общества постепенно приближается к критическому пределу.

«Народ безмолвствует» – как в известной пушкинской драме об истории кровавой борьбы за право занять царский трон. Большинство этих зрителей понимает, что судебный процесс над бывшим премьером является продолжением украинского политического процесса, и суд над Тимошенко представляет собой театральный фарс и расправу над конкурентом. Очевидно, что ее арест легитимизирует жесткое подавление любой политической оппозиции – если это только будет выгодно и необходимо правящему режиму. Вызывающее неуважение подсудимой к судье Кирееву, которое стало поводом к этому аресту, не удивило и не возмутило никого из украинцев. Ведь насквозь коррумпированная, послушная указаниям свыше судебная власть, с ее легендарными «колядниками»-зваричами, дискредитировала себя точно также, как и все прочие ветви власти украинского государства.

Тимошенко прекрасно знает цену украинскому суду – но именно потому, что в ее бытность премьером она с особым цинизмом использовала судебную власть для продвижения своих политических интересов, доказывая, что буржуазное право было и остается возведенной в закон волей элит. И миллионы украинцев помнят о том, что судебный беспредел в эпоху квазидемократической «оранжевой» власти не уступал его сегодняшнему размаху. Никто не забыл о том, что чинили тогда подчиненные бывшего главы МВД Луценко, который находится в СИЗО вместе со своим бывшим премьером. Подконтрольные ему мордовороты цинично избивали гражданских активистов, разгоняли протесты – и обращались с «простолюдинами» куда жестче, чем подразделение «Грифон» в зале Печерского суда. А бютовские  предприниматели, вроде Константина Жеваго, подавившего стачку на Полтавском ГОКе, игнорировали требования рабочих, используя их с не меньшей жадностью и цинизмом, чем миллиардеры «донецкой» когорты.

Осознавая политическую ангажированность процессов Луценко и Тимошенко, не веря в справедливость их судей, большинство граждан, в то же время, убеждены, что оранжево-голубые чиновники по-настоящему заслуживают суда. Чаяния расплаты за  преступную политику в отношении собственного народа, системные нарушения писанных для себя же законов, за массовые хищения государственной собственности через приватизационные схемы, весьма популярны среди народных масс, выражаясь в лозунге: «пусть сидят все!». А потому жалость к «жертвам режима», которую часто приписывают нашему народу, теряет большую часть своей мобилизующей силы.

Слова «инфляция», «коррупция», «рост цен», «кризис», «власть олигархов» ассоциируются с Юлией Тимошенко в той же мере, что и с ныне действующим президентом. А сожалея о том, что она не реализовала майдановский лозунг «бандитам тюрьмы!», ее сторонники открыто выказывают желание действовать так, как сейчас действует прессующий оппозицию Янукович. И когда оппозиционеры призывают народ к борьбе за «демократию», люди задаются вопросом – в чем же ее отличия от нынешней «диктатуры»?

Здесь играет роль важный критический опыт «оранжевой революции», которого еще не имеет нынешняя Россия. Впрочем, оппозиционные российские политики также лишены кредита доверия масс – ведь их либеральная «революция» по-своему свершилась во времена Ельцина, Чубайса, Немцова и Хакамады. Мечты о реставрации этого крайне непопулярного и враждебного народу режима по-прежнему лежат в основе их политической программы. А главное противоречие требований либерального крыла антипутинской оппозиции, знаменем которой является узник Ходорковский, заключается в том, что, выступая за политическую демократизацию общества, они вместе с тем выступают за продолжение и углубление неолиберального курса, который проводит нынешний авторитарный режим.

Но очевидно – в условиях глобального кризиса неолиберальной модели, провоцирующего недовольство стремительно беднеющих масс, этот курс можно проводить только жестким авторитарным путем. И выбирая в качестве образца для подражания авторитарную политику Саакашвили, оппозиционные либералы в России и Украине расписываются в желании заменить диктатуру на диктатуру – но в яркой обертке демократических лозунгов. 

Именно этот выбор без выбора стоял в 2010 году перед выбиравшей между Тимошенко и Януковичем Украиной. Олицетворяя разные политические цвета, они гарантировали продолжение и укрепление жесткой централизованной политики в интересах крупного капитала. Конечно, практическое осуществление этой политики имело бы в каждом случае ситуативные различия и нюансы, сопровождаясь различной риторикой. Но еще европейские просветители знали, что на одной ветке нет ни одного одинакового листка – и, в то же время, все листья растут из единого корня, образуя собой одно дерево.

Что же касается российской политики, борьба и единство противоположностей в верхах правящего класса по-своему выражена в ней в персоналиях пресловутого «тандема» – где внутренняя конкуренция условного «консерватора» и условного «либерала» обеспечивает стабильность политики правящего режима.

Стихийное понимание политического тождества буржуазной власти и оппозиции, которые несколько раз менялись местами, по очереди осуществляя руководство страной, породило пресловутое движение «противсіхів» – разочаровавшихся представителей среднего класса, которые публично бойкотировали президентские выборы. Сторонники Тимошенко неуклюже пытаются обвинять этих людей в том, что их «отстраненная» позиция якобы способствовала установлению в Украине диктаторского режима. Но можно не сомневаться, что если бы Тимошенко вновь удалось разыграть карту «жертвы режима», вернув себе власть руками одураченных масс, она отблагодарила бы их, проводя в жизнь все ту же политику Януковича, щедро приправленную патриотической болтовней.

Борьба против режима Януковича необходима – однако лозунги либеральной оппозиции с неизбежностью заводят ее в тупик. Больше того, жесткое соперничество политических группировок буржуазии, в которое вовлечено зачаровано наблюдающее за ним общество, парадоксальным на первый взгляд образом стабилизирует власть правящего класса. Ведь оно снимает с повестки дня вопрос борьбы против его гегемонии, уводя социальный протест в русло ситуативных политических разборок.

Не осознавая причин и целей своей борьбы, люди обречены бороться за то, против чего они борются.

Как Украина, так и Россия по своему оказались в порочном замкнутом круге циркуляции политических элит, который обеспечивает стабильность их классового господства в рамках буржуазно-демократической системы. Здесь нет ничего нового. Внутренняя политическая борьба «консервативных» и «лево-либеральных» партий, обычная для большинства современных государств Первого мира, давно является конкуренцией за право проводить в жизнь единую политику в интересах правящего класса. Другие социальные слои исключены из политического процесса, по принципу tertium non datur, являясь бессильными наблюдателями или немыми статистами парламентского спектакля.

Однако диалектический принцип, заложенный в основу современной политической системы, снимает себя в условиях глобального экономического кризиса. Враждующие политики вынуждены публично объединяться перед лицом угрозы краха, солидарно голосуя за «антикризисные» меры, отвергнутые большинством народа своей страны. Они общими усилиями подавляют стихийный народный протест, направленный против всех ведущих политических сил – а не против того кабинета, которые контролирует власть в данный конкретный момент.

По сути, это открытый шаг к тем или иным формам авторитарной диктатуры социальных элит. И однажды она может остаться единственным гарантом проведения прежнего неолиберального курса. Украинская власть будет равняться в этом не столько на Россию, сколько на демократическую на Европу. Ведь если правительство Януковича разгонит дубинками будущие выступления протестующих граждан, оно лишь повторит то, что уже не раз сделали «социалистические» правительства Греции, Испании или британские консерваторы – сохраняя при этом видимость политической конкуренции, плюрализма, свободы слова и функционирования демократических институтов.  

Есть ли возможность вырваться из этого порочного круга? Шанс к этому мог бы дать взрывной потенциал социальных протестов, который с неизбежностью проявит себя как в России, так и в Украине. Но опыт показывает, что политические элиты умело контролируют этот народный протест, используя его энергию в междоусобной конкурентной борьбе. Чтобы помешать этому, необходимо представить обществу идеологическую и политическую альтернативу неолиберальной системе, которую в равной степени представляют и нынешняя власть и зеркально отраженная в ней оппозиция. 

Базисом этой альтернативы должна стать позитивная  антикапиталистическая программа, которую надо будет еще привнести в общественное сознание, преодолев барьер идеологической гегемонии буржуазии и потеснив популярные правые идеологемы. Вполне осознавая эту, пока еще призрачную угрозу, власть и оппозиционеры дружно препятствуют попыткам публично озвучить антикапиталистические лозунги.

Конечно, это сложнейшая задача. Хотя, по существу, она сводится к тому, чтобы участники будущих протестов осознавали собственный классовый интерес, и боролись в них не «за Юлю» или за других опальных бояр, не «за нацию», не за «правильный капитализм с европейским лицом», – а за проект коренного преобразования общественного строя, в интересах народного большинства. Демократия должна перестать стать элементом политической риторики и ругательным словом, вернув себе собственное значение практики прямого революционного народовластия.

На это потребуется время – однако, никто не знает, сколько нам отпустит его скупая на подарки история. Правый популизм в духе «Йоббика» и Тягнибока заполняет собой вакуум антикапиталистической политики – так же естественно, как вода заполняет собой пустоты в породе. При этом, избирательная программа «Свободы» настолько близка либеральному мейнстриму, что персонажи вроде Вахтанга Кипиани не стесняются публично поддерживать  большинство ее пунктов. В случае неконтролируемого развития глобального кризиса, этот национал- популизм с лозунгами из манифеста Брейвика вполне может стать той формой авторитарного контроля, на которую вынужденно поставит теряющая почву буржуазия. После Венгрии, где укрепляет свою власть правый режим, представляющий собой органичный синтез политики Януковича, Тимошенко и Тягнибока, никто не вправе исключать такого сценария – по крайней мере, для той, или иной восточноевропейской страны.

Решение стоящих перед нами задач невозможно без общей стратегии и организованного действия левых. Они должны преодолеть инфантильность, выйти из уюта маргинального прозябания, став субъектом реальной политики. Или, во всяком случае, решиться на такую попытку – чтобы участвовать в истории, не довольствуясь ролью зрителей на бездарном шоу бесконечно конкурирующих элит. 

Интересная публикация, хотя и спорная. Я бы охарактеризовала её как объективный ДИАГНОЗ нашему современному обществу, которое, вопреки утверждению автора, хорошо понимает что из себя представляют наши политики. Однако, и к коммунистам у них нет доверия - ещё живы те, кто хорошо помнят из кого вышла вся наша политэлита и от кого она унаследовала все свои пороки...

ВР не поддержала ни одной из поправок, которыми предусматривалось, что защитником может быть не только адвокат, но и другой специалист в области права, который имеет научную степень кандидата или доктора юридических наук, а также родственник.

Как отметил на заседании парламента народный депутат фракции «БЮТ-Б» Юрий Одарченко, таким образом парламент сегодня, по сути, лишает экс-премьера Юлию Тимошенко «таких защитников, как Сергей Власенко, Андрей Кожемякин, ее дочь».

За статью 45 проекта УПК проголосовали 266 карточек народных депутатов из 344, зарегистрированных в сессионном зале.

Напомним, 10 апреля Рада продлевала вечернее пленарное заседание до окончания рассмотрения во втором чтении проекта УПК, однако затем закрыла заседание.

Отметим, что во вторник ВР рассмотрела 47 статей из 614 и 837 поправок из 3 тыс. 716, предложенных к проекту УПК. Депутаты продолжат рассмотрение проекта во втором чтении в среду, 11 апреля.

9 февраля за принятие в первом чтении законопроекта № 9700 проголосовало 253 депутата при 226 минимально необходимых.

Polemika

Добавлю. что вчера БЮТовцы в Раде отслеживали всех, голосовавших за законы на предмет подачи иска в суд на тех. кто не присутсвовал в зале, но его карточка проголосовала. Отсюда возникает вопрос.

Сколько и каких законов было принято по карточкам отсутствующих помаранчевых депутатов за всю помаранчевую пятилетку?

 Я не знаю, могут ли в других странах защищать подсудимых родственники или адвокаты, которые не внесены в Единый реестр адвокатов и адвокатских сообществ, или исключены из него, потому интересно узнать мнение форумчан по этому вопросу, предлагаю голосовать