Совсем забыл об этой истории. Когда-то мы просто "на коленках" с нуля запустили программу экстракорпорального оплодотворения в Крыму. Какой же год? Память подводит. 1993-й. Примерно так. Ася (Асие) Ч. из Курмана - первая в Крыму женщина, которая, не имея маточных труб, родила ребенка.

Помню как сейчас. Мы сами делали катетеры для переноса эмбрионов. Ожоги от жесткого утрафиолета в зоне бикини до сих пор остались.Не было тогда у нас никаких фирменных катетеров для переноса эмбрионов в полость матки (и достать их было невозможно). Под бинокулярным микроскопом впаивался виниловый наконечник (не скажу от чего отрезанный)  в детскую "бабочку" - это устройство (типа катетера) для в\венного введения в подкожные вены головы наворожденного или в "единичку" в\венного катетера или в Trophocan. 12 баксов штука в те времена стоил. Франция. Был только у меня в Крыму и даром, привез из Харькова - подарок академика Гречаниной Елены Яковлевны - большой поклон. И конечно Юлии (дочери) тоже огромный привет - давно не виделись (А помнишь сумашедшие гонки на плато Ай-Петри? - вниз и вверх. Тогда ты сказала, что в Крыму права так просто не дают. А бильярд?) 

Потом под микроскопом нужно было оплавить края выходного конца катетера, иначе эмбрион при выходе мог повредится (эмбрион- на стадии 4-8 бластомеров). Получалось сделать катетер не часто. Получался один из 10 попыток. Но ведь фирменный катетер стоил по тем временам как полугодовая зарплата, а тут - как пачка сигарет,не считая работы (но мы ее и не считали - считать то было нечего). Потом самое сложное - нужно простерилизовать.

А как подобрать УФ-биологическую дозу? Сколько пропустит тот полиэтиленовый пакетик в который мы будем запечатывать сделанный катетер? Как проверить? Только на себе. Добровольцем не хотел быть никто (пришлось быть мне, как автору катетера). На самое нежное незагорелое место клеился скотчем материал пакетика (внакладку послойно) и место облучалось жестким ультрафиолетом. На том количестве слоев, где возникала разница между ожогом и покраснением - пограничная доза экспозиции. Доза практически достаточна для стерилизации. Потом пересчитывалось на время облучения.

Так вот, соратником был Андрей Орлянский (он, кстати, был практически лысый и очень был похож на Ильича, в смысле Ленина). Легендарный эмбриолог и цитогенетик сначала СССР, а потом СНГ. Вот к его дню рождения и был написано ЭТО после того, как дело начало шевелиться и мы получили первые результаты... Какой год? Ну где-то 1993-й. Да, где-то так. А потом все покатилось куда-то... и потом благополучно провалилось (по сути). Но не об этом.

Итак - Поздрав(лянский) стих. Привет, Ор(лянский)!

И не ссорься с Баскаковым !

==========================

PS. последняя строчка слишком специфична для того времени и места, но "из песни слова не выкинешь". Баскаков был директором "Центра Охраны Материнства и Детства" тогда.

Георгий Осипов известен также как Граф Хортица. Под этим именем с 1995 по 2001 он делал на радио «101» программу «Трансильвания беспокоит». Его эссе о Валерии Ободзинском (ДР – 24 января) – можно найти здесь, а о Владимире Высоцком (ДР – 25 января) – здесь!

Рекомендую. 

Проплывает немного в стороне, становясь все отчетливее видна, красивая кратная звездная система. Корабль, притормаживая, отклоняется в ту сторону, по суживающейся спирали облетая ее: путешественники хотят поближе взглянуть на эту россыпь жемчужин Вселенной. Здесь четыре звезды: две звездные пары кружатся в вечном танце по своим орбитам. Удивительно сочетание звезд-партнеров в этих парах. В одной первую партию ведет красивейшая зеленая звезда, одно из самых редких творений Космоса. Ее изумрудные лучи обязаны своей красотой повышенному содержанию редкого металла в ее атмосфере. А рядом кружит ее спутник, красный карлик, пламенно-красный шар которого сияет в океане зеленого огня, как яркий уголек в луговой траве. В другой паре веселая, золотисто-желтая звезда, кружась, как будто держит на ладони пронзительно-синий бриллиант - крохотный белый карлик. Но что за темная тень блуждает там, посередине, у центра масс звездной системы? Планета? Да, Его величество Случай позволил остаткам строительного материала системы собраться в каменный шар небольшой планеты. В ее черном безатмосферном небе порою горят все четыре разноцветных солнца, лучи которых, преломляясь и дробясь на гранях кристаллов минералов и металлических самородков, рождают самые немыслимые сочетания цветов и оттенков. Но пора в дальнейший путь: Корабль, раскрутив в обратную сторону спираль полета, скоро оставляет далеко позади этот прекрасный звездный танец, и он исчезает, становясь пылинками звездной пыли.

Полет вдоль спирального рукава, в сотнях парсеков над галактической плоскостью, похож на полет над облаками. Только вот небо не голубое, а черное, на месте мельчайших капелек воды - звезды, а откуда-то сбоку, вместо солнца, светит загадочное ядро галактики. Звезды здесь редки, и поэтому яркая, необычного вида волокнистая туманность резко выделяется из фона и видна далеко окрест. Не столь давно тут произошла одна из величайших катастроф, которая может случиться со звездой на ее жизненном пути. Маленький белый карлик, ничем дотоле не примечательный, остывая, вдруг взорвался в ослепительной вспышке, в течение некоторого времени излучая света больше, чем все звезды галактики вместе взятые. Потом испепеляюще-яркий свет погас, и возникла быстро расширяющаяся, протягивающая свои волокна-щупальца в окружающее пространство, переливающаяся радужными цветами туманность, к которой приближается сейчас Корабль. Он погружается в нее, направляясь к центру, где за синим туманным жаром релятивистских электронов скрывается таинственный остаток Сверхновой. Проплывают мимо причудливо изогнутые и переплетенные волокна, светящиеся красным, голубым, зеленым светом, в зависимости от содержащихся в них ионизированных атомов тяжелых элементов. Вот впереди появляется призрачно-фиолетовая искра, лишь после приближения почти вплотную вырастающая в бешено крутящийся шар - нейтронная звезда. Чудовищно сильное магнитное поле звезды делает видимыми свои силовые линии: ионизированный газ вытягивается вдоль них в светящиеся нити. Из магнитных полюсов уносятся вдаль тонкие пучки частиц и излучения огромной энергии. Здесь все кружится - вращение стало доминирующим видом движения. Но Корабль летит дальше, по прямой, и скоро фиолетовая искра нейтронной звезды, да и сама туманность остаются далеко позади.

Воля путешественников ведет их вниз, в спиральный рукав галактики, и скоро Корабль влетает в облако, почти настоящее облако - простирающаяся на сотни световых лет светлая диффузная туманность: громадное облако ионизированного водорода, светящееся благодаря мощному излучению молодых горячих голубых звезд, недавно родившихся в нем и вблизи него. Небо уже не черное: газ туманности светится красноватым, ближе к пурпурному светом, а неодинаковая плотность газа в различных направлениях создает иллюзию настоящих облаков, проплывающих мимо. В этом светлом тумане там и сям разбросаны темные, компактные, с нечеткими очертаниями образования - вот одно из них уже вырастает впереди. Корабль вплывает в него, и будто задергивают темную пыльную завесу: свет меркнет. Недолгий полет в пыльной темноте, и внезапно Корабль выныривает в открытое чистое пространство, залитое ярким бело-желтым светом новорожденной звезды. Путешественники внутри кокона, где, как куколка бабочки, таится до поры до времени недавно родившаяся звезда. Шар светила опоясан по экватору уже начавшим принимать форму диска пыльным облаком: колыбелью будущих планет. Скоро звезда станет ярче, горячее, усилившееся давление света и звездный ветер разорвут в клочья пыльный темный кокон, рассеют в пространстве его остатки, и молодое солнце пошлет в окружающий мир свои первые лучи, как первый крик младенца. А Корабль продолжает свой полет и устремляется дальше вниз, под галактическую плоскость, снова в более редко населенное звездами пространство.

Путешественники устремляются к светящейся радужными переливами планетарной туманности: будто какой-то великан, куря сигару, выпустил в Космос кольцо флуоресцирующего дыма, и с тех пор оно плывет среди звезд. Корабль идет на сближение, хочет пролететь сквозь кольцо: оно вырастает в размерах, вот оно уже вокруг Корабля, и... вдруг его мягкое сияние гаснет, растворяется в пространстве, и лишь еле заметная дымка напоминает о былом великолепии. Но ничего загадочного и удивительного в этом нет: планетарная туманность - сфера, тонкая газовая оболочка, сброшенная умирающей звездой. И заметное свечение видно лишь снаружи, в тангенциальных направлениях к поверхности сферической оболочки, потому и выглядит туманность как кольцо. Внутри же все направления обзора приближаются к радиальным, и оптической толщины оболочки хватает лишь для создания легкой дымки. Корабль продолжает свой путь: проплывает мимо, исходя нестерпимо синим, жарким сиянием, ядро планетарной туманности - сжимающаяся центральная часть звезды, завершающей свой жизненный путь, будущий белый карлик. Еще несколько мгновений полета, и радужное кольцо возникает снова, будто из небытия, глядя вслед удаляющемуся Кораблю недремлющим, вечным оком Космоса.

А Корабль уже на пути к галактическому ядру. Вот перешагнут его порог, и как разительно меняется небо: многие тысячи разноцветных солнц горят в нем, здешние планеты - это миры, не ведающие тьмы, миры без ночи. И все же ночь притаилась и здесь: путешественники приближаются к черной дыре - гигантскому пауку, сплетшему свое гнездо в самом центре галактики, и раскинувшем сеть силовых линий гравитации до дальних ее окраин. Вроде бы черная дыра сферическая, круглая, но из Корабля виден громадный черный плоский диск, затмевающий сияние роскошного звездного ковра. Но мало сказать: черный - в самой глубокой черноте Космоса или темной туманности все же есть нечто. В черноте же этого плоского диска нет ничего - плоское черное ничто, плоское молчание всеобщей смерти. Вокруг края диска - световое кольцо. Как передать словами его структуру и цвет - цвет световых квантов, чудом избежавших вечного падения в небытие, в царство покоя для не имеющих покоя?! Но можно смотреть и запоминать. А путь Корабля ведет путешественников дальше, и вылетев из центра галактики перпендикулярно ее плоскости, взмыв на огромную высоту, они уже обозревают полностью все блистающее великолепие двойной звездной спирали.

А вокруг видно великое множество других галактик, самых разных: изящных спиральных, поражающих своей простой красотой эллиптических, бесформенных неправильных. Путешественники выбирают одну из них, и Корабль снова отправляется в путь - вечный путь Странников.

Вдруг Виль слегка напрягается. Из зеленоватого сумрака аллеи на площадку быстрым шагом, как будто летя над землей, выходит девушка. Ее волосы, подхватывая ветерок, мягко подлетают в такт ее шагам. Виль весь как бы подается вперед, замечая видимый только ему одному сияющий фиолетово-золотистый ореол вокруг стройной фигуры девушки, и узнавая Энну. Они подходят друг к другу, их руки встречаются, а сияния вокруг них сливаются в одно, закручивающееся бешено вращающейся серебристой спиралью, и ограждающее соединившуюся пару от всех вредоносных влияний внешнего мира. Их глаза встречаются, и так, взявшись за руки и не отводя взгляда, они долго стоят, не замечая вокруг ничего. Им не нужны слова - за них говорят их глаза, широко распахнутые у Энны и слегка прищуренные у Виля. Но вот слышно уже первые слова.

- Вот мы и встретились. Здравствуй, любовь моя.

- Здравствуй, Виль. А я все боялась, - вот не узнаю тебя. Я ведь никогда не видела это...

Энна делает округлый жест руками, как бы очерчивая сияние. Виль весело улыбается, и шутливо грозит Энне пальцем.

- Ты мне так и не поверила, ах, ты, Фома неверующий... Теперь убедилась?

- Это было так неожиданно и чудесно...

Они поворачиваются, обнявшись, в сторону Днепра. Виль обводит рукой пространство перед ними.

- Энна, смотри - это наш город, это наша планета. Теперь их судьба в наших руках.

- Да, милый, наступает Время.

- И мы теперь всегда будем вместе, и не расстанемся никогда.

- Никогда-никогда... И Любовь наша будет вечной.

- Да, Энна, вечной, навсегда...

- Пойдем, любимый, походим по парку, поговорим. Нам еще многое нужно обсудить.

И они, взявшись за руки, медленно скрываются в зеленоватом полумраке аллеи, негромко беседуя между собой. И, кажется, будто мир вокруг стал неуловимо другим.

И Время началось...

Где-то в межгалактическом пространстве. В глубочайшем мраке, лишь кое-где рассеиваемом тусклыми туманными светлячками галактик, медленно плывет полупрозрачная сфера. Частицы света, пришедшие из невообразимых глубин пространства, почти беспрепятственно пронизывают ее во всех направлениях, и кажется, что этот бесплотный призрак вот-вот исчезнет, навсегда растворится в безбрежном океане Космоса. Но так только кажется, потому что во всей Вселенной не найдется ничего, что смогло бы разрушить этот шар, разорвать тончайший покров, скрывающий от нескромных взглядов внутренний мир, мир, который будет существовать всегда. Бесконечно много обличий у этого мира, полностью подчиняющегося прихотям своих обитателей, создавших его. Сейчас это небольшой заповедный уголок планеты, приютившей некогда их в трудное время, которую они, по давней привычке, называют просто Земля. Прозрачное осеннее утро освещает трепетным светом небольшой участок густого смешанного леса, начинающего уже кое-где желтеть, посреди которого, на большой зеленой поляне, стоит старинный английский замок. Золотистые лучи рассвета через высокое готическое окно падают на постель, на которой в объятиях друг друга сладким утренним сном спят Двое. Они одни в этом мире, который принадлежит только им.   

Где-то, может быть совсем на другом конце Вселенной, плывет в пространстве другая, точно такая же сфера, мир, принадлежащий другим Двоим. Сегодня они должны встретиться, и местом этих традиционных встреч почти всегда служит Земля, маленькая планета желтого карлика, затерянного в глубинах пространства.   

В старинном замке озорной световой зайчик тихонько ползет по носу Энны. Она чихает и просыпается, открывает глаза и смотрит на Виля. Тот шевелится, потом снова затихает и продолжает сладко посапывать. Энна встает, подходит к окну и, потягиваясь, подставляет свое прекрасное обнаженное тело льющимся из него ласковым лучам. Ее покрытая легким загаром кожа начинает, как бы просвечивать изнутри, а длинные темно-русые волосы окутывают тело светящимся ореолом. Виль просыпается, приподнимается на локте и долго, с нежностью и лаской, смотрит на Энну. Она оборачивается, ловит его взгляд, и, охваченная внезапным порывом, бросается в его объятия... Долгий поцелуй, кажется на целую вечность... А потом... Приятная усталость, и какое им дело до мира, лежащего по ту сторону тончайшей, почти невидимой преграды, созданной их чувством и разумом: ведь даже если он погрузится во вечный мрак или исчезнет в огне первородного яйца, их мир, внутренний мир, будет существовать всегда.   

Энна и Виль сидят на лужайке перед замком, смотрят на лес, откуда ветерок несет к ним первые желтые листья, кружащиеся и падающие к их ногам, и ведут неторопливый разговор.   

- Милый, сегодня Сцена просто чудесна, я давно не видела осени на Земле.   

- Я рад, Энна, что тебе нравится.   

- Виль, ты ведь неспроста сделал такую Сцену, сегодня день Встречи.   

- Да, любимая.   

- Сегодня мы увидим Землю, старое Солнце, и встретимся с Айнной и Ивом.   

- Думаю, что они тоже скучают по нас, и очень обрадуются Встрече.   

- Я вся горю нетерпением, не пора ли начинать Переход, ведь до Земли так далеко.   

- Милая Энна, ты все никак не можешь привыкнуть, что Времени не существует для нас.   

- Я привыкаю, я стараюсь, любимый. Но уже действительно пора, Айнна и Ив ждут нас у Земли, взгляни на Панно.   

- Ты права, Энна, начинаем Переход.   

Виль делает неширокий взмах рукой, голубой купол неба становится прозрачным, его затопляет чернота Космоса, лишь в невообразимой дали тускло светятся туманные пятна галактик. Неуловимо быстрый жест Энны, чернота купола на мгновение задергивается красной туманной завесой, а потом загорается разноцветными ослепительными бриллиантами созвездий. Лес, лужайку и замок заливает поток золотистого света близкой звезды, полнеба занимает голубой шар планеты, а чуть в стороне, очень близко, плывет полупрозрачная сфера второго Корабля. Панно на миг расцвечивается огнями приветствий, а затем оба Корабля начинают медленно спускаться, погружаясь в глубину голубого океана газа, окутывающего планету. Здравствуй, Земля, мы вернулись...   

На поляне перед замком небольшое озеро. На берегу, у края обрыва сидят Четверо - Айнна, Энна, Ив и Виль. В прозрачной глубине воды видно медленно проплывающую перед ними поверхность Земли: леса, пустыни, города, океаны. Неторопливо льется беседа, им некуда спешить, они видели многое, но путь Познания не имеет конца и познанным нужно поделиться. А если где-то нужно действие, то надо получить совет друга, а, может, и совсем объединить усилия разума и мощь обеих Кораблей. Целые галактики Корабль может погружать в небытие и вызывать обратно к жизни. То и другое приходилось делать им не раз, они помнят все. Тяжелым грузом ложится на них их память, и лишь Встречи облегчают эту нелегкую ношу. А потому длится день Встречи, а на Земле текут годы, века, тысячелетия, и никто не знает, когда наступит вечер.   

Но вот он наступает. Длинная тень ложится от замка на прозрачную гладь озера. Энна и Виль прощаются с Ивом и Айнной, оба Корабля снова медленно поднимаются вверх, к горящим в черной пустоте бесстрастным звездам. Они стоят на берегу озера, в тени старинного замка, тесно прижавшись друг к другу, и долго смотрят вслед другому Кораблю, пока тот окончательно не исчезает в темных глубинах Космоса.   

И снова их только Двое. Они стоят у высокого готического окна и смотрят на лес, который осенний закат окрасил в глубокие багровые тона.   

- Виль, знаешь, я не могу припомнить случая, чтобы тебе так удавалась Сцена.   

- Спасибо, Энна.   

- Прости, всегда, когда кончается Встреча, мне так тоскливо.   

- Энна, милая, для нас нет Времени, будут еще Встречи. Ведь все познается в контрастах, и лишь Двое могут быть всегда вместе, только Любовь властна над Временем.   

- Я знаю, любимый.   

Они обнимают друг друга, их губы сливаются в долгом поцелуе. Он поднимает ее и несет к постели... Через некоторое время Энна засыпает на плече Виля. Он еще долго не спит, вдыхая запах ее волос и глядя в темноту за окном. Над замком спускается ночь.   

В глубоком мраке, царящем между галактиками, медленно плывет Корабль, охраняя покой своих обитателей. Лишь редкие частицы света проскакивают сквозь его призрачную сферу, не замечая его. В нем спят Двое, и где-то, может быть на другом конце Вселенной, другие Двое тоже спят, и другой Корабль тоже охраняет их покой.   

Завтра будет новый День...

Я сидела в самолете уставшая до нельзя. Но это была приятная усталость, блаженная усталость. Я застегнула ремень безопасности, закрыла глаза и погрузилась в воспоминания.

Это был чудесный отпуск, можно даже сказать идеальный. Хотя не все пошло по плану, не все было, как хотелось. Подкачала погода: не было и дня без дождя. Иногда он заставал нас на улице и даже негде было спрятаться. Мы промокали до нитки, а потом снова расходились тучи и выходило солнце. И ведь что интересно: именно в такие моменты ты вдруг понимаешь, что только тогда начинаешь что-то ценить, когда теряешь. Если солнце светит каждый день, то оно начинает утомлять и раздражать, и ты ждешь дождя как благословения. А когда сутками идет дождь, когда от серого неба и черных туч мир становится мрачнее и унылее, ты обращаешь свой взор к небу и молишь его о солнце, о тепле. И солнце выходит, и ты – счастлив, и мир приобретает другие краски. Он становится ярче и интересней.

И не имеет значения, где ты находишься, иногда даже не важно с кем. Важно, что ты видишь, как смотришь на этот мир, с каким настроением ты открываешь утром глаза и какой взгляд ты даришь людям, встречающимся тебе на твоем пути. И если на губах у тебя улыбка, если в глазах радость и заинтересованность, то и мир открывается тебе навстречу. И неважно, какое время года. Будь то зима с ее невинностью белоснежного снега, или осень с буйством красок, или весна с нежностью первой зелени и ароматом первых цветов, или лето с голубизной моря и жарким солнцем, дарящим всем тепло и ласку… Главное – видеть, какое время года. Видеть, как прекрасен этот мир, как он переменчив, как многогранен, как много в нем скрыто интересного, чарующего, магического. Но как нелегко подчас понять этот фокус, как нелегко поверить в чудо, поверить в магию. Но она есть. Она в тепле солнца, в прохладе воды, в улыбке любимого, в объятии, в первом прикосновении, в сплетении тел, в поиске наслаждения, в экстазе любви...

И каждый раз та поражаешься тому, как совершенна природа, сколько смысла во всем, даже если понять его часто не в наших силах. Но он есть. И надо верить в лучшее и в то, что все исполнено смысла, высшего смысла. Все, что случается – неслучайно. Все имеет смысл, и, как только ты понимаешь это, жизнь меняется. И не надо ждать, что потом будет лучше. Лучше – сейчас, а потом снова будет лучше, но уже по-другому. А потому наслаждение жизнью не надо откладывать на потом. Тут кстати действует тоже правило, что и везде. Чем больше учишься, тем больше знаешь. Чем быстрее ты научишься быть счастливым, тем легче тебе будет ощущать счастье все чаще и чаще, все интенсивнее. Чем больше ты будешь отдаваться во власть чувств и ощущений, тем более ты будешь ощущать наслаждение. И каждый раз, дойдя до предела, будешь рождаться заново и открывать глаза со счастливой улыбкой.

Я сидела в самолете и в голове моей мелькали моменты отпуска, и я переживала их снова и снова, хотя уже и была одна. Первая чашка кофе с круассаном по прибытии в Берлин, великолепный концерт, бесконечные прогулки, поцелуй под дождем, закат на скамейке под липой, слепой дождь на мосту в обрамлении средневекового города, ветер, развевающий волосы на катамаране в Северном море, крик чайки на острове, жалующейся мне на жизнь, завтрак на балконе с буржуйским ананасом, шоколадное мороженое с ликером в постели, потные уставшие тела, моя рука в его руке, небольшое кафе в центре Гамбурга, где под солнечную музыку за двумя чашками кофе мы пережидаем дождь… И его глаза, смотрящие в мои, и я – счастлива…

Момента абсолютного счастья, моменты наслаждения, моменты любви, моменты боли и блаженства, моменты восторга и радости- все это мой отпуск, все это моя жизнь.

- Ничего не понимаю! Это что Днепр так разлился?

Вопрос этот задал мужчина лет 30, стоявший слева от меня по колено в воде, ежившийся  от холода и вглядываясь вдаль. Выглядел он то ли заспанным, то ли не от мира сего, в любом случае взбудораженным.

- В смысле?...

- Да я просто понять хочу: выехали с ребятами на Днепр отдохнуть, а я что-то места не узнаю. Да, и берега не видать другого… Разлился что ли?..

- А, теперь понятно… Так он же в море превратился

- В какое такое море?!

- В киевское, в какое еще?!

- Нет, ты мне скажи, я вообще где? Как мне теперь домой? Что-то узнать ничего не могу…

- Как-как? Вплавь конечно!

- Нет, я лучше на метро. Тут какая станция ближайшая?

- Так нет у нас метро

- Как это нет, а куда оно делось?

- Так не было у нас его вовсе. Не выкопали, море мешает.

Я уже еле сдерживала смех

- И на чем же я теперь домой поеду?

- На яхте, например? Вон видишь впереди?

- А она за гривну 70 довезет?

- Думаю, чуть дороже…

- 2, 70?

- Это как договоришься…

Бросив на меня взгляд доверчивых голубых глаз он плюхнулся в воду и поплыл…