Когда мы говорим, что капитализм есть экономически предпочтительный метод для тех, кто находится во власти страсти и невежества, мы не имеем в виду, что коммунизм был или есть лучше, или даже что он чем-то отличается. По правде говоря, с эконмическои точки зрения коммунизм не слишком отличается от капитализма, поскольку создан был капиталистами, чтобы еще больше упрочить их власть. Выдающийся английский историк Неста Вебстер пишет в своем труде «Капитуляция империи»:

Будь большевики просто бандой революционеров, какими их часто изображают, решившими уничтожить собственность сперва в России, а потом и во всех других странах, они естественным образом натолкнулись бы по всему миру на организованное сопротивление владельцев этой собственности и московский пожар быстро бы угас. Лишь благодаря могучей поддержке тех, кто стоял за ними, эта маленькая партия смогла захватить бразды правления и, захватив, удержать до наших дней.

Ученый Энтони Саттон, когда работал в престижном Гуве-ровском институте, исследовал связь между собственниками, капиталистами и коммунистами. В то время он выпустил свое глобальное исследование в трех томах «Западная технология и советское экономическое развитие», где подробно объяснялось, насколько велика была роль Запада в развитии Советского Союза от самого его возникновения до 1970 года. Еще в двух томах он пытался вникнуть во взаимоотношения Уолл-стрит с большевиками. Еще две книги подробно описывали помощь Америки Советскому правительству, и еще две – дополнительные – описывали финансистов Уолл-стрит и их влияние на правительства и политиков. В предисловии к книге «Уолл-стрит и большевистская революция» он пишет: «С начала 1920-х годов многочисленные статьи, брошюры и даже несколько книг пытаются выковать соединительное звено цепи между „международными банкирами" и „большевистскими революционерами". Редко когда эти попытки основывались на убедительных доказательствах и никогда не аргументировались научными методами». Но через пятьдесят лет после Октябрьской революции правительство Соединенных Штатов рассекретило связанные с этим документы, и Саттон нашел нужное ему свидетельство в Десятичном досье Государственного департамента, в частности, в фонде 861.00. «И когда доказательства из официальных документов соединяются с неофициальными свидетельствами в биографиях, личных документах и житейских историях, возникает интереснейшая картина. Мы обнаруживаем, что действительно существовала взаимосвязь между некоторыми международными банкирами Нью-Йорка и многими революционерами, включая большевиков. Оказывается, банковские джентльмены... были кровно заинтересованы в успехе большевистской революции и „болели" за нее» (курсив оригинала) (Энтони Саттон, Уолл-стрит и болешевитская революция. М.: «Русская идея», 1998 г. Эта книга доступна в Интернете. При переводе была использована электронная версия, в которой отсутствуют номера страниц, однако найти нужную цитату можно, воспользовавшись функцией поиска)

Что же это за участие и кто за всем этим стоял? Русский генерал Арсений Гулевич писал в книге «Царизм и революция»: «Однако основными поставщиками средств для революции были не сумасшедшие русские миллионеры и не вооруженные бандиты Ленина. „Реальные" деньги шли в первую очередь из определенных британских и американских кругов, которые еще долгое время после этого оказывали поддержку делу русской революции». Далее Гулевич говорит, что революция была «спланирована англичанами, а точнее – сэром Джорджем Бушененом и лордом (Альфредом) Милнером (Круглого Стола)... В частных беседах мне сказали, что лорд Милнер вложил в русскую революцию более 21 миллиона рублей» (Arsene De Goulevitch, Czarism and the Revolution, Omni Publications, Hawthorne, California, 1962).

Уильям Бойс Томпсон, директор нью-йоркского отделения Федерального резервного банка, владелец большого количества акций Чейз банка, управляемого Рокфеллерами, финансовый компаньон Гугенгеймов и Морганов, вложил в революцию большевиков миллион долларов с целью пропаганды (В биографии Германа Хейгдорна «Магнат: Уильям Бойс Томпсон и его время (1869-1930)» приводится репродукция телеграммы от Дж. П. Моргана (Нью-Йорк) У. Б. Томпсону по адресу: «Американский красный крест, отель „Европа", Петроград». На телеграмме стоит штемпель с датой, согласно которому она была получена в Петрограде 8 декабря 1917 года. Телеграмма гласит: «Нью-Йорк Y757/5 24W5 Nil – Ваша вторая телеграмма получена. Как и было велено, заплатили в Национальный городской банк один миллион долларов. – Морган». Цит. по: Wall Street and the Bolshevik Revolution, Chapter 4)

Еще пять миллионов золотом добавила Германия, обеспечив также безопасную их переправку в военное время в Россию. Банковский магнат Яков Шифф, по воспоминаниям его внука Джона, вложил в окончательную победу большевизма в России еще 20 млн долларов (Колонка Никкербокера в New York Journal American, February 3, 1949)

Эти деньги были помещены на счет в Варбурговском банке, а потом переведены в «Ния Банкен» в Стокгольме, где их получил Ленин.

Троцкий, прибывший из Нью-Йорка по американскому паспорту, позже присоединился к нему в Петрограде.

Шифф не просто был за большевиков – он хотел разрушить Российскую империю. В Журнале еврейской общины Нью-Йорка за 1917-1918 гг. подтверждается, что фирма Шиффа Kuhn-Loeb & Со «огромными кредитами оказала поддержку японцам в их войне с Россией в 1900-1905 гг., обеспечив им победу над русскими». Отчет также говорит, что «м-р Шифф обеспечивает финансовую помощь врагам самодержавной России, используя свое влияние в финансовых кругах, чтобы держать ее подальше от американского денежного рынка» (Стр. 1018-1019).

Кроме того, Государственный департамент США опубликовал трехтомный отчет об установлении в России коммунизма, «Сборник документов о международных отношениях Соединенных Штатов Америки на 1918 год», в котором подробно излагается информация, полученная из отчетов разведслужб и перехваченных писем, о том, как немецкие банки под влиянием банковского магната Макса Варбурга создали систему рассредоточения больших платежей – передачи их в руки Ленина, Троцкого и других, кто участвовал в свержении царя. Был основан синдикат, с тем чтобы «...между финскими и американскими банками установились очень близкие и совершенно секретные отношения». Помимо этого, были созданы банкирские дома в Стокгольме и Копенгагене, которые стали посредниками между финансовой аристократией Запада и российскими революционерами (Из отчета, опубликованного в 1931 году. Том. 1, стр. 371-376. Этот отчет Государственного департамента США был составлен через несколько лет, во времена Гувера, когда революция большевиков стала уже свершившимся фактом. Впоследствии он пропал из поля зрения исследователей и политиков, но некоторые, самые выдающиеся места были воспроизведены в работе Элизабет Диллинг «Иудаизм и его влияние в наши дни»

Очевидно, если эти люди вкладывали в революцию деньги, они не испытывали страха перед международным коммунизмом, смертельным врагом капиталистов. Единственный логический вывод, который можно из этого сделать: раз уж они так хотели и даже стремились сотрудничать с большевиками, значит, они управляли ими. На самом деле Ленин понимал, что ничего не контролирует. Он писал: «Государство не функционирует так, как нам это надо. А как же? Машина не слушается. Человек за рулем и как будто ведет ее, но машина не едет куда нужно. Другие силы управляют ею».

А кто же тогда на самом деле управлял машиной? Профессор Саттон пишет:

Гигантский российский рынок надлежало захватить и превратить в техническую колонию, которая будет эксплуатироваться немногими мощными американскими финансистами и подконтрольными им корпорациями. То, чего Комиссия по торговле между штатами и Федеральная комиссия по торговле, всецело находящиеся в руках американских промышленников, смогли достигнуть для них у себя в стране, того же может достичь для них за границей правительство планового социализма, с учетом надлежащей поддержки и стимулов от Уоллстрита и Вашингтона.

В заключение, пусть это объяснение кажется слишком радикальным, вспомним, что именно Троцкий брал царских генералов в Красную армию, чтобы укрепить ее, именно Троцкий призывал американских официальных лиц контролировать революционную Россию и выступать в интересах Советов, именно Троцкий подавил сначала свободомыслящий элемент в российской революции, а затем рабочих и крестьян... Другими словами, мы предполагаем, что большевистская революция была союзом политиков: политиков-революционеров и политиков-финансистов....

Теперь у читателей должен возникнуть вопрос: не были ли эти банкиры тайными большевиками? Конечно нет. Финансисты не имели идеологии. Было бы большой ошибкой предполагать, что помощь большевикам была идеологически мотивирована в любом узком смысле. Финансисты имели один мотив – власть – и поэтому помогали любому политическому инструменту, который обеспечил бы им доступ к власти.

Итак, вот искомое объяснение, которое соответствует нашим доказательствам. Эта кучка банкиров и торговцев акциями не была ни большевистской, ни коммунистической, ни социалистической, ни демократической, ни даже американской. Превыше всего эти люди желали рынков, то есть подневольных международных рынков и своей монополии на мировом рынке как конечной цели. Они желали рынков, которые могли бы эксплуатировать монопольно, не боясь конкуренции со стороны русских, немцев или кого-то еще, в том числе и американских бизнесменов за пределами их избранного круга. Эта замкнутая группа была аполитичной и аморальной. В 1917 году она имела прямую цель – захватить русский рынок; и все это представлялось под интеллектуальным прикрытием некоей лиги для установления мира (Энтони Саттон, Уолл-стрит и большевистская революция, М.: «Русская идея», 1998. 1-е изд.; 2005. 2-е изд., Глава 9) (Курсив оригинала.)

Советский Союз был мечтой бизнесмена: на всю страну монополия одного-единственного агента – советского правительства. Практически сразу же (к 1919 году) дела пошли: 10 млн долларов за продовольствие, 4,5 млн – за типографии, 3 млн – за станки, 3 млн – за одежду и еще 3 млн – за обувь. Остальные контракты в сумме насчитывали 1,5 млн долларов (U. S., Senate, Russian Propaganda, hearings before a subcommittee of the Committee on Foreign Relations, 66th Congress, 2d session, 1920, p. 71. Цит. по Antony Sutton Capitalists and Bolsheviks, Chapter 9).

Основные выплаты за политическую и финансовую поддержку начались в 1923 году, когда советское правительство учредило первый международный банк, Рускомбанк, чтобы облегчить торговлю между Россией и Европой и Россией и США, т. е. позволить английским и американским фирмам продавать свои товары на громадном российском рынке. Номинальным главой банка стал Олаф Ашберг, компаньон Дж. П. Моргана, основным же источником капитала были три миллиона фунтов от британского правительства – огромнейших размеров начальная инвестиция в банк. Директором Рускомбанка стал вице-президент Страхового фонда Дж. П. Моргана Макс Мэй. И Рускомбанк тут же назначил Страховой фонд своим представителем в США. Chase National Bank Рокфеллера (впоследствии Chase Manhattan Bank) в 1922 году помог учредить Русско-американскую торговую палату, первым президентом которой стал Рив Шлей, вице-президент Chase. В 1925 году тот же Chase разработал программу по финансированию экспорта сырья из России в США, a Chase National and Equitable Trust Co стал главной силой в кредитной политике Советского Союза (Antony Sutton, Wall Sreet and the Bolshevik Revolution, Chapter 4).