Она стояла на полке, в отдалении. Горделиво посматривая на своих подруг – сплошь фабричных дурнушек. Она же была само совершенство – ручной работы, с боками, украшенными узорами неизвестного, но толкового мастера. Она всегда знала, что судьба ее должна быть необычной, непохожей на судьбы других ее товарок.

В тот день, когда одни из последних лучей осеннего солнца заглянули в лавку, словно приглашая на танец золотые искорки-разводы на боках прелестницы, мелодичный звон дверного колокольчика заставил сердце ее забиться чаще.

«Вот, оно!», - подумалось красотке.

Она действительно не ошиблась, потому что посетительница – стройная молодая женщина, тихо говорившая о чем-то с хозяином лавки, вдруг бросила взгляд карих глаз на полку, где стояло достояние магазинчика и, неожиданно улыбнувшись, кивнула.

Итак, с того самого дня, жизнь Вазы (да-да, ведь речь выше шла именно о ней) переменилась удивительным образом. Именно в тот осенний день ее бережно запаковали в коробку, которую уложили на заднее сиденье какого-то автомобиля, а потом, по приезду, аккуратно вынули и любовно поставили на самое видное место в спальне.

Осень - время хризантем, хризантем, что пахнут дождем и какой-то ностальгией за теплыми днями. Хризантем, что умеют стойко переносить даже легкие морозы, а в вазе сохраняют свежесть долгие-долгие дни. Ваза тут же полюбила хризантемы. Потому что это были самые первые цветы в ее жизни, которые ей доверили ласковые руки хозяйки дома.

О, эти руки! Как бережно они брали Вазу и несли в ванную, где наша баловница судьбы могла вдоволь наслаждаться водопадами чистой прохладной воды. О, эти нежные пальцы, что ласкали затейливые узоры на округлых боках стеклянной принцессы. Ваза так сильно полюбила свою милую хозяйку, что старалась изо дня в день поймать малейшие световые пятнышки, и отражать их со всей любовью и преданностью, только лишь для того, чтобы лишний раз ощутить на себе теплый живой взгляд любимых глаз хозяйки. А по ночам ваза тихо, чуть слышно, пела своим чистым голоском о том, как она счастлива, как прекрасна ее жизнь, и как радостно ей привносить свою лепту в гармонию, царящую вокруг.

Но вот однажды среди ночи, спев колыбельную, улыбнувшись всему миру и уносясь в мир снов, Ваза вдруг услышала непонятные, странные звуки. Они были похожи на трепет шелка на ветру (так звучало утреннее одеяние хозяйки, когда та открывала настежь балконные двери, и нетерпеливый осенний ветер поскорее стремился оббежать все углы спальни и, ни на секунду не останавливаясь, унестись дальше).

«Странно», - подумала Ваза. – «Куда это моя милочка собралась, на ночь глядя?»

Открыв свои сонные глаза, Ваза стала искать взглядом силуэт хозяйки. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила балконную дверь закрытой, а саму хозяйку, мирно спящей на своей кровати.

«Надо же», - улыбнулась Ваза сама себе. – «Я уже вижу музыкальные сны. Удивительный дом»

Она чуть слышно устроилась поудобнее, снова закрыла глаза и только-только приготовилась продолжать чудесное путешествие в свой вновь обретенный музыкальный сон, как вдруг почувствовала прикосновение, еще более нежное, чем то, которым баловала ее хозяйка дома.

Глаза Вазы распахнулись, и, в изумлении, она увидела возле себя маленькую девочку.

- Ты новая мамина забава? – спросила кроха.

Ваза вытаращила сонные глаза, не в силах поверить, что с ней разговаривает человеческий ребенок.

- Почему ты заговорила со мной? Я же ваза!

- Ну и что? – улыбнулась девочка. – Я со всеми вещами в этом доме разговариваю. Они все так добры ко мне. Те, что еще остались живы.

- Что значит «остались живы»?

- Как что?! Ты разве не видишь, что почти вся мебель в доме разрушена?

- Что ты выдумываешь, милая? Более красивого дома я и представить не могла себе – всё подобрано с таким вкусом. Мне так уютно здесь!

- Милая Ваза. Ты пребываешь в иллюзии. Здесь уже давным-давно царит хаос и мрак…

Ваза оторопела от слов маленькой ночной гостьи.

- Ты удивлена? – продолжила малышка. – Ничего, все-все вещи, которые пришли «после того как», пережили подобное. Скоро и ты сама прозреешь.

- «После того как» – это после чего? Я не понимаю тебя. Ты говоришь какими-то загадками, – Ваза изо всех сил пыталась понять, что происходит.

- Я больше не стану мучить тебя. Смотри сама…

После этих слов девочка сняла сначала со своей головы капюшон, а потом и вовсе скинула с себя серую накидку. Её белоснежное платье, её льняные локоны, её светлые глаза – всё вспыхнуло будто пламенем, нестерпимо-белым. Комната озарилась и… предстала в своем истинном виде – повсюду валялся мусор, поломанные стулья торчали тут и там, беззащитно выставив кверху искалеченные ножки, люстра, покачиваясь, свисала с потолка, держась за один, чудом уцелевший провод. Дверцы шкафа, некогда украшенные резьбой, в которой теперь практически невозможно было узнать хрупкие нежные завитки, были распахнуты настежь, и из недр платяной громадины бесформенным мотлохом свисали вперемешку платья, юбки, какие-то бумаги, зонты, обувь…

- Что?.. Что это такое?.. – прошептала в ужасе Ваза.

- Это – действительность, - грустно проговорила девочка.

- Но… Но как такое возможно?..

- Ах, милая Ваза. Это всё из-за «после того как»… Мамочка сошла с ума. После того, как я умерла…

Утреннее солнце неспешно заглянуло в комнату. И заиграло на мгновение на осколках, которые были когда-то произведением искусства неизвестного, но толкового мастера…