Все раны мира отболят,

и в главах нового сюжета

свободно выдохнет земля

навстречу легионам света.

 

Глухой- волны расслышит всплеск,

слепой -прозреет поневоле…

Небесной манной дух чудес

накроет шумный мегаполис.

 

Нарядной епанчой* блеснут

подмостки праздничных мистерий*…

И ты, закончив ратный труд,

войдёшь в незапертые двери.

 

Тебя всем сердцем обниму,

огнём коснётся меч горячий:

"Ты вырос, побеждая тьму...

А я ждала, мой милый мальчик,

 

так нелегко одной жилось...»

Ответишь тихо: «Знаю, мама»,

и улыбнёшься мне светло,

прикрыв крылом следы от шрамов.

 

*Мистерия - средневековая драма на библейские темы, сопровождавшаяся интермедиями

 

*Епанча- cтаринная верхняя одежда в виде широкого длинного плаща.

За стенкой в маленькой тесной квартирке по ночам спала мама. Было слышно, как та ворочается в кровати. Скрипели старые пружины, и новоиспеченная жена всё время прислушивалась к звукам за стенкой и думала: мама слышит, что муж меня обнимает? И что сейчас произойдет дальше,она ведь догадается?

А по утрам было мучительно стыдно встречаться с маминым взглядом. Дочь натыкалась на этот взгляд в тесной кухоньке, когда пила чай. Ей казалось, что в нем – немое осуждение. Оно читалось и в маминых поджатых губах, в неторопливых движениях и даже походке.

Весь день на работе она думала, что скоро наступит вечер и за ним – ночь. И повторится то же самое – ее страх, что мама услышит. Муж будет сердиться, что она скована. Он вообще стал очень часто злиться. Особенно, когда наступала ночь.

Молодая жена все время повторяла ему: "Тише, мама услышит".

А муж нарочно громко отвечал: "Ну и что? А мама твоя как появилась на свет? И ты? Вы отпочковались?"

Пружины за стеной скрипели, мама вздыхала, день шел за днем.

Дочь часто вспоминала, как раньше мечтала стать замужней женщиной. Ей казалось, что после этого в тесной квартирке сразу раздвинутся стены, появится свет и исчезнет затхлый мамин запах. Мама до сих пор пользовалась нафталином от моли.

И самое главное у нее появится в жизни то, о чем мечталось долгими одинокими вечерами. Сильные и одновременно нежные мужские руки. Они будут сжимать ее запястья, стискивать до боли. Но это будет не неприятно, нет. Она будет исходить от сладкой неги, выгибать свое тело, ждущее от мужчины того самого, что может дать только он, мужчина.

Молодая женщина представляла себе, как закусывает от наслаждения нижнюю губу, как где-то внутри все сжимается в горячий комок желания. И он, любимый, рядом. Такой страстный, понимающий. С ним вся жизнь изменится.

Но жизнь не менялась.
 
Напротив, раньше была мечта и это было почти счастье.