Green Is The Colour
           Зелений - ось той колір!    

Музика    Роджер Вотерс
Текст    Роджер Вотерс
Вокал    Девід Ґілмор

Heavy hung the canopy of blue
           Повелитель напнув небесне шатро,
Shade my eyes and I can see you
           затулив мої очі, і я вже не бачу Тебе.
White is the light that shines
           Чистота - ось те світло,
Through the dress that you wore
           що сяяло крізь одяг, що Ти носила.

She laid in the shadow of a wave
           Вона загубилася під покровом моря,
Hazy were the visions of her playing
            і ясно не побачиш, де вона і як.
Sunlight on her eyes
            Сонячне світло в її очах,
But moonshine made her blind every time
            та місячне сяйво робить її непомітною знов і знов.

Green is the colour of her kind
            Зелений - ось колір таких, як вона.
Quickness of the eye deceives the mind
            Жвавість цих очей збиває з пантелику.
Envy is the bond between
            Заздрість - ось що пов'язує  
The hopeful and the damned
             приречених і благословенних.

Слухати можна тут

Мои друзья дрались!
О, битвенный Типаж!
Солдатом стала я-
наш Марс- весёлый паж!
Вся дружба -на убой!
Коль с пушкою была,
я расстреляла б род людской-
и славу б обрела!

перевод с английйского Терджимана Кырымлы    (№ 118)

     My friend attacks my friend!
     Oh Battle picturesque!
     Then I turn Soldier too,
     And he turns Satirist!
     How martial is this place!
     Had I a mighty gun
     I think I'd shoot the human race
     And then to glory run!

Emily Dickinson

     Мой друг напал на друга!
     Что за кровавый бой!
     Я вздумала вмешаться,
     Они лишь посмеялись надо мной,
     И снова взялись друг за дружку!
     Я оказалась лишней третьей!
     Когда бы мне -- большую пушку,
     Я расстреляла б всех на свете!

     Перевод Л. Ситника

Солнце садится
1.
Недолго жаждать тебе,
сожжённое Сердце!
По` ветру мчатся Предвестья
неведомых Уст, обдувают меня-
великая Прохлада приходит...
Солнце моё День стояло высо`ко.
Благодарение вам, приходящим
внезапным Ветрам,
Духам прохладным Заполудня!
Воздух становится чище и чуждым.
Разве не Ночь меня манит
Взглядом лукавым, косым?...
Крепись, моё храброе Сердце!
Не спрашивай, зачем?...

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
 
Die Sonne sinkt.
1
Nicht lange durstest du noch,
   verbranntes Herz!
Verheissung ist in der Luft,
aus unbekannten Muendern blatst mich’s an
   — die grosse Kuehle kommt…
Meine Sonne stand heiss ueber mir im Mittage:
seid mir gegruesst, dass ihr kommt
   ihr ploetzlichen Winde
ihr kuehlen Geister des Nachmittags!
Die Luft geht fremd und rein.
Schielt nicht mit schiefem
   Verfhrerblick
die Nacht mich an?…
Bleib stark, mein tapfres Herz!
Frag nicht: warum? —

текст оригинала- прим.перев.

Когда коротал он свой тридцатый год и пришла зима, когда сомкнулись ледяные тиски ноября и декабря, а его сердце замёрзло, спал он в кручине. Он бегал во сне, убегал назад в ожидание, бежал оставаясь и путешествуя, ходил по безлюдным городским улочкам- и уж не смел коснуться ни одной дверной ручки, не ждал приветствий, поскольку не желал ни с кем говорить и быть замеченным. Он хотел бы как луковица, как червь зарыться в землю где тепло. Перезимовать со своими мыслями и чувствами. Помолчать заскорузлым ртом. Он желал, чтоб все его связи, обиды, обещания обесценились, забылись всеми- и чтоб он оказался всеми забыт.
Но только он умостился в свивальнике тишины, как ему стало не по себе. Промозглый ветер взял его на испуг на углу ,налетел поверх цветочного прилавка с астрами ("штербеблюмен"- цветы смерти, прим.перев.) и зимней зеленью. И, неожиданно, в ладони оказались ландыши, которые он не чаял купить- он, желавший пройтись налегке! Колокольчики безудержно и беззвучно затрепетали- и он пошёл туда, где ждала его погибель. Пошёл полон ожидания и ,как никогда прежде, ожидая расплаты за все прожитые годы.
Только теперь к нему, жалевшему и расходовавшему себя, испытавшему всё возможное, пришла невероятная любовь. С позывами смерти и культовыми терзаниями, которые что ни день выглядели иначе.
С этого часа, ещё не познакомившись с адресатом цветов, он уже не был властен над собою, но- беженцем, про`клятым, а плоть его влекла душу за собой в ад. Он тащился восемь дней после первого бунта и попытки спастись, ещё целых восемь дней, в пекло. Симпатия, склонность, привязанность не имели значения. Та была не дамой, выглядевшей так или этак, её имени он не мог вымолвить, у неё просто не было имени, как у самого счастья, от которого он нёсся петляя без оглядки. Он оказался вне себя: не ощущал вкуса еды, думал только о любви как о реванше за всё, что на земле невыносимо. Любовь была невыносима. Она ничего не ждала, ничего не требовала и ничего не дарила. Она не позволила себе передышки, не сочеталась с кругом обыденных чувств, но ступила поверх границ- и низложила все чувства.
Он рос не чёрствым, не без кризисов, а теперь впервые оказался пуст и безучастен, только ,замерев в покое, наблюдал, как волна то и дело подымает его чтобы швырнуть о скалы и, уронив, снова тащит назад.
Он любил. Он был свободен от всего, от всех привязанностей, мыслей, ограблен в этой катастрофе, в которой не было ничего хорошего, дурного, правого, неправого, и он был уверен, что нет пути назад или вон, нет ничего, что зовётся доро`гой. В то время ,как иные где ещё занимались своей работой, озабочены делом, он только любил. Это требовало большей отдачи, чем просто работать и жить. Мгновения пламенели; время как чёрный факел неслось вдаль, а он с каждой секундой оживал существуя ради одного- и лишь одна стихия владела им.
Он упаковал свой кофр: инстинктивно ощутил, что и одного урока любви довольно. Он из последних сил попытался было бежать съехав.  Он начёркал три письма. В первом попросил прощения за собственную слабость, второе отписал своей возлюбленной, в третьем извинился присовокупив свой адрес: "Пиши мне, прошу, в Неаполь, Бриндизи, в Афины, Константинополь..."
Однако, далеко он не уехал. Вышло так, что с отъездом все его дела разладились: денег осталось в обрез, он истратил было последние на съём квартиры, уплатил вперёд чтоб оставить её за собой, сберечь место. Он бродяжничал в порту Бриндизи, распродал свои пожитки оставив два костюма, искал чёрной работы. Но он не годился в грузчики, и не был готов к опасностям, которые влекло за собой безденежье. Он ,не зная как быть, проспал две ночи на скамейках, начал побаиваться полицейских, страшился грязи, безысходности, дна. Да, он опустится на дно. Тогда отписал он четвёртое послание: "У меня остались уж два костюма, неглаженые, две мои трубки и зажигалка, которую ты мне подарила. В ней нет бензина. Если ты не желаешь видеться со мной до лета, не можешь расстаться с Н. до лета..."
Да, прежде лета!

продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Анатоль (Максу): Очаровательна, правда?
Макс: О!
Кора: Ну, как вам живётся? Тебе, Анатоль? Вам, Макс? Уже давно болтаете?
Анатоль: Полчаса.
Кора (снимает шляпку и пальто): И о чём?
Анатоль: О том, о сём.
Макс: О гипнозе.
Кора: О ,снова о нём! Люди уже просто помешаны на гипнозе.
Анатоль: Что ж...
Кора: Ты, Анатоль, хочу чтоб раз меня загипнотизировал.
Анатоль: Я... тебя...?
Кора: Да, я представляю себе, будет мило. То есть- с твоей стороны.
Анатоль: Благодарю.
Кора: Посторонний- нет, нет, не хочу: именно ты.
Анатоль: Что ж, моё сокровище, коль тебе угодно, загипнотизирую тебя.
Кора: Когда?
Анатоль: Сейчас! Немедля, на месте.
Кора: Да! Хорошо! Что от меня требуется?
Анатоль: Только и всего, дитя моё: усесться поудобнее в кресло и по доброй воле уснуть.
Кора: О, я так желаю этого!
Анатоль: Я стою пред тобою, ты смотришь на меня... ну... смотри же на меня... я вожу ладонью над твоим лбом, над глазами. Так...
Кора: Да, и что потом...
Анатоль: Ничего... ты должна заснуть.
Кора: Ты, когда ты поводишь ладонью над моими очесами, мне так это странно...
Анатоль: Спокойствие... не говори... Спать. Ты очень устала.
Кора: Нет.
Анатоль: Да!... Немного устала.
Кора: Немного, да...
Анатоль: ... Твои веки наливаются теплом, тяжелеют... очень тяжелы. Ты не можешь поднять руки.
Кора (тихо): Действительно.
Анатоль (снова и снова поводит ладонью): Устала... устала ты очень... заснула, дитя моё... Спи. (Оборачивается к Максу, который, вначале удивлён, делает уверенную мину) Спать... Твои веки плотно сомкнуты... Ты не можешь их поднять...
Кора (пытается открыть глаза).
Анатоль: Так не пойдёт... Ты усни... Теперь спокойно засыпай... Так...
Макс (запинается): Ты...
Анатоль: Спокойно. (Коре) Спать... Крепко, глубоко спать. (Анатоль некоторое время смотрит на спокойно дышащую, спящую Кору). Ну... теперь спрашивай.
Макс: Я хотел спросить только, действительно спит ли она.
Анатоль: Ты же видишь... подождём немного. (Стоит, смотрит на Кору. Долгая пауза). Кора!... Теперь ты мне ответишь... ответишь. Как звать тебя?
Кора: Кора.
Анатоль: Кора, мы в лесу.
Кора: О... в лесу... как красиво! Зелёные деревья...и соловьи.
Анатоль: Кора... Теперь ты скажешь мне всю правду... Что ты сделаешь, Кора?
Кора: Я скажу всю правду.
Анатоль: Ты на все вопросы ответишь мне начистоту, а когда проснёшься, забудешь всё. Ты поняла меня?
Кора: Да.
Анатоль:Ну, спиже... спи спокойно. (Максу). Итак, я спрошу тебя...
Макс: Ты,  сколько же ей лет?
Анатоль: Девятнадцать... Кора, сколько тебе лет?
Кора: Двадцать один.
Макс: Ха-ха.
Анатоль: Тс-с... Это необычно... ты же видишь...
Макс: О, если бы она узнала, что является хорошим медиумом!
Анатоль: Внушение сработало. Я расспрошу её до мелочей... Кора, ты любишь меня...? Кора... любишь меня?
Кора: Да!
Анатоль (торжествуя): Слышишь это?
Макс: Итак, главный вопрос: верна ли она.
Анатоль: Кора! (Оборачиваясь). Вопрос глуп.
Макс: Почему?
Анатоль: Так нелься спрашивать!
Макс: ...?
Анатоль: Я должен иначе сформулировать его.
Макс: Я всё же полагаю, что вопрос достаточно точен.
Анатоль: Нет, он ошибочен именно тем, что расплывчат.
Макс: Вот как?
Анатоль: Если я прошу её: "Верна ли ты?", она поймет вопрос слишком общо.
Макс: Ну и?
Анатоль: Она припомнит всё... прошлое... Возможно, она подумает о времени, когда любила другого... и тогда ответит: "нет".
Макс: И это было б даже интересно.
Анатоль: Благодарю... Я знаю, Кора всетечалась с другими, до меня. Она мне сказала однажды: "Да, если б знала ,что встречу тебя... тогда..."
Макс: Но она же не знала.
Анатоль: Нет...

продолжение следует
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

* * * * *,...................................................................................................!:)

Пятая сцена

Втодит вторая девушка. Предыдущие

Вторая девушка: Привет от фрау пономарши, герр судия Адам.

                             Она парик вам не...

Адам: Увы! Не передаст?

Вторая девушка: Сказала фрау, что один парик

                             в починку отдан, а второй

                             герр пономарь всегда надемши.

Адам: Проклятье!

Вторая девушка: Как только из починки

                             получит герр парик, он вам его

                             тотчас отправит.

Адам: Моё почтение!

Вальтер: Что происходит?

Адам: Такой вот случай вышел неприятный:

           два парика моих оспортились, а третий

           хотел бы одолжить- напрасно.

           Придётся лысым мне процесс вести.

Вальтер: Как? лысым?!

Адам: Да, боже правый! Даже так

           сужу без промаху исправно!

           Быть может ,арендатор мне...

Вальтер: В селе

                кто б одолжил парик?    

Адам: Нет никого.

Вальтер: Быть может, проповедник...?     

Адам: У нас лишь пономарь...

Вальтер: Или учитель?

Адам: Я с ним-то не вожусь, герр ревизор.

Вальтер: Ну, ваша честь? Что? как процесс?

                Вы думаете подождать, пока не отрастут

                власа?

Адам: Ну, коли вам угодно,

           я отошлю за париком на хутор.

Вальтер: Сколь далеко ваш хутор?

Адам: Отселе в получасике.

Вальтер: Ах, полчаса!

               - и целый час протянете! скорей!

               Мне надо в Хьюссах засветло уехать!

Адам: Скорее! эх!...

Вальтер: Эй, напудрите головку!

                Какого чорта, где вы парики запропастили?!

                Быстрей сообразите что-нибудь!

                Ведь я спешу.  

Адам: Ну если...

Половой (входя) : Я половой!  

Адам: Могу ли я меж тем хорошим завтраком

           да с окороком брауншвейгским,

           да рюмочкою данцигского...

Вальтер: Много благодарен. 

Адам: Ах, вы не церемоньтесь!

Вальтер: Да я обедом уж насладился.

                Сходите вы, а я тем временем

                в своём блокноте план намечу.

Адам: Ну коль вам так угодно... Эй, Маргарета!

Вальтер: Вы пострадали, ваша честь!

                Герр А`дам с вам сталось что?

Адам: Убийственый удар, сегодня утром

           когда постель покинул я, случился.

           Дивитесь, герр инспектор: сей покой

           мог стать моей могилою.

Вальтер: Мне жаль.

                Надеюсь ,без последствий особых?

Адам: Не думаю: они произошли,

           но в будущем, надеюсь, обойдётся.

           Позвольте пригласить!

Вальтер: Да, хорошо!

Адам ( Половому): Истцов зови ты....ну, пошёл! Адам , Девушка и Половой удаляются

Шестая сцена

Фрау Марта, Ева, Вейт и Рупрехт входят. Вальтер и Лихт -на заднем плане.

Фрау Марта: Вы, сброд, мне возместите всё!

                       Покаяться должны мне!

Вейт:  Успокойтесь,

           фрау Марта! Тут решится спор.

Фрау Марта: О да, решится. Умный болтунишка.

                      Кувшин разбитый не словами сшить:

                      на что осколкам глиняным решенье?

                      Словами черепки не превратить

                      в кувшин, а он-то мне и нужен!

Вейт: Коль правоту свою докажете, то я,

          вы слышите? вам возмещу урон.

Фрау Марта: Он уронил кувшин! Коль правоту

                       я докажу свою, он, мести не чураясь,

                       урон умножит!

Вейт: Нет, не поняла!

          Коли один из нас кувшин разбил,

          он компенсирует убыток ваш.

Фрау Марта: Он думает, что наш судья- дурак?

                       Что исполнители, связав озорника,

                       поставят его в печь на обжиг,

                       "чем компенсируют убыток ваш"?

Рупрехт: Оставьте её, вы, отец. Драконша!

               Нет, не горшок зудит, а свадьба

               дырявая- нахрапом бы заштопать.

               Но я решил: ноги моей не будет

               на свадьбе шлюхи молодой.

Фрау Марта: Пусты слова! Не свадьбу залатать!

                      Ведь свадьба нерушима: о д н о г о

                      осколка глиняного не достойна.

                      Да я б сама разбила тот горшок

                      ему о голову- не пожалела б.

                      Не свадьбу штопать, а её!                       

Ева: Рупрехт!

Рупрехт: Прочь, ты...!

Ева: Любимый, Рупрехт!

Рупрехт: С глаз долой!

Ева: Молю тебя.

Рупрехт: Распутная... ! О, слов не нахожу.

Ева: Позволь ,скажу словечко на ушко.

Рупрехт: Нет!

Ева: Ты записался в полк, о Рупрехт.

        Не знаю я увижу ли живым

        тебя: ты мушкетёром стал отныне.

        Война, подумай ты ещё, война-

        разлучница тебе поможет?

Рупрехт: Разлучница? Храни меня, мой Бог!

               Он же доставит тебе хахалей по силам.

               Но я вернусь, напичканный свинцом,

               и на восьмом десятке прокляну

               тебя пред смертью, шлюха! И тебе

               останется судиться, мол невинна.

Фрау Марта (Еве):  Оставь его! Что говорю! Желаешь

                                 ославиться на людях? Герр капрал

                                 с ногою деревянной- для тебя,

                                 он на войне испёк свою кубышку,

                                 не то- каналья этот ,чья спина

                                 желает палки. Свадьбе быть,

                                 затем- крестинам. Перед смертью

                                 желаю  гребень гордеца втоптать

                                 в осколки глиняные.

Ева: Мама!

        Оставь кувшин! Позволь мне поискать

        хоть в городе ремесленника-доку,

        пусть ради радости твоей горшок

        из черепков сберёт. Разбей мою копилку-

        купи себе ты новенький кувшин.

        Кому тот нужен, Ирода времён,

        уж земляной- не глиняный, несчастный.

Фрау Марта: Ты поняла о чём наш спор?

                      Жених ,разбив горшок, тебя

                      прилюдно осрамил. Судья - горшечник:

                      он соберёт осколки: плаха, хлыст,

                      костёр разбойнику-  да обожжём

                      горшок, в огне как новенький срастётся.

......перевод с немецкого...........................................Терджимана:)..........

* * * * *,.................................................................................................................!:)

Д в а д ц а т ь   ч е т в ё р т а я   с ц е н а  ( п р о д о л ж е н и е )

Первая жрица:

Верховная жрица(с едва заметной горечью): Ну что ж, Протоэ ей не пособит-

                                                                             сгожусь и я в нужде.

Протоэ( усилием воли  движется навстречу, плачушим голосом): 

             Прилегла б ,отдохнула, царица моя?

             Ты к груди моей верной прильнула б, сестра?

             Ты натру`дилась тяжко: горячим был день,

             много трупов видала: на сердце горчит.

             Ты к груди моёй верной прильнула б , сестра?

Пентесилея (оглядывается как бы ища взглядом кресла) 

Протоэ: Немедленно мне кресло принесите.

Амазонки подкатывают камень. Пентесилея, опираясь о руку Протоэ, присаживается. Рядом мостится Протоэ.

Протоэ: Сердечко, узнаёшь меня, родная?

Пентесилея смотрит в лицо Протоэ слегка оживая.

Протоэ: Протоэ звусь, люблю тебя мой свет. Пентесилея гладит лицо Протоэ

Протоэ: О, ты растрогала меня, не напугала!  Целует руки царицы

Похоже ты измучилась, ведь так?

Любовь моя ,кто б упрекал тебя в том,

ах! ремесле! не белыми руками

победы добывать. На всяком месте

ремесленница пачкает одёжку,

лицо и руки...Принести воды?

...Любимая царица?!...   

Пентесилея (оглядев себя, кивает)

Протоэ: Ну вот. Несите.

Даёт знак амазонкам. Те отправляются по воду

Ободришься, тебе вода поможет,

и кротоко на ковре приляжешь: отдых

тебе положен после всех трудов.

Первая жрица: Внимание, водою обливая,

                          её, смотрите: ведь придёт в себя.

Верховная жрица: Естественно, на лучшее надеюсь.

Протоэ: Надеешься, святейшая?....А я боюсь того же.

Верховная жрица(обдумывая вслух):

                                    Зачем? Чего? Иначе труп Ахилла...

                                    Воды не надо опасаться.

Пентесилея остро озирает Верховную жрицу   

Протоэ: Прекратите!...

Верховная жрица: Моя царица ,нет , о нет! тебе

                                вреда мы не желаем...

Протоэ: Надень венок лавровый свой тернистый:

              ты- победила, это знаем мы.

              Освободи-ка выю , дай колчан твой...

              О! Посмотри! Тут рана, глубока!

              Бедняжка! надо осторожно

              порез очистить... Празднуй, отдыхай!

              О, Артемида!

Две амазонки подносят мраморное корыто с водой.

Протоэ: Корыто, вот сюда, поближе ставьте.

             Мне б шлем твой снять долой?

             Не напугаешься?... Да что ты?!...

Пентесилея , опустившись на колени перед корытом, окунает голову в воду.

Протоэ: Смотри-ка! Ты мне доверяешь,

              царица! Ты погорячилась?

Пентесилея (оборачивается) : Ах, Протоэ! снова окунается в воду

Мероэ (резко) : Говорит она!

Верховная жрица: Благодаренье Небу!

Протоэ: Добро! добро!

Мероэ: Она вернулась к жизни!

Протоэ: Осторожно!

             Главу поднять, любимая! Вот так!

             И окунайся! Ах, моя лебёдка!...

Мероэ: Любимейшая!

Первая жрица: Как держит-то головку!

Мероэ: А с локонов вода стекает!

Протоэ: Ты уж готова?

Пентесилея: Ах!...как чудесно!

 

..........перевод с немецкого.............................................Терджимана:)............

сейчас добью немного, пока читайте

* * * * *,.................................................................................................................!:)

Д е в я т н а д ц а т а я   с ц е н а

Верховная жрица  Дианы с прислугой. Предыдущие, без греков.

Амазонки: Триумф! Триумф! Царица спасена!

Пентесилея (после паузы): Будь проклят сей триумф позорный!

                                             Будь прокляты его несущие уста,

                                             и ветер тот, что славословье снёс!

                                             Не я ль, сразившись с греком в конной схватке,

                                             его прибрала счастливо оружьем?

                                             Коль род людской отличен благородством

                                             от тигров и волков, спросить позвольте:

                                             есть ли закон освобождать из плена

                                             мою добычу, Нереиды сына?

Амазонки: Иль мы ослышались? О, боги!

Мероэ: Блаженнейшая Жрица Артемиды,

             прошу тебя, поближе подойди...

Астерия: Она солга`ла, ибо мы её

                освободили из позора плена!

Верховная жрица(выступая из жреческой толпы) :

                            Итак, царица, после слов и дел

                            сегодняшнего дня ты нам отрылась.

                            Мне следует тебя лишить короны.

                            Ещё б: ты , не сдержавшись во седле,

                            вместо того, чтоб грека в прах низвергнуть,

                            ему подда`лась в схватке; сверх того,

                            в награду увенчала его; больше:

                            ты солгала`  перед честно`й дружиной,

                            что ,вызволив тебя из рабства плена,

                            вернула в стан; ты назвала того

                            кто победил тебя, своей добычей.

                            Ну что же, дочь великой Танаис,

                            прошу тебя - проступок очевиден-

                            покаяться перед народом всем.

                            Те пленные, что ты взяла`, твои 

                            Свободна ты от имени народа,

                            иди куда желаешь, насладжайся

                            одеждами, что развеваются по ветру,

                            да забери с собой доспехи те,

                            что мечены, разбиты греком-

                            таков закон войны святой! А нам

                            отбой скомандуй и домой пошли нас.

                            Тебе же воспрещается входить

                            в столицу, Темисциру споконвеку.

                            А мы, напротив, греков полонённых

                            п р о с и т ь  не станем. Т ы  венок победы

                            унизила : пусть будет всем урок.

Пентесилея (шатаясь): Протоэ!

Протоэ: Моя сестрица! Моё сердце!

Пентесилея: Прошу тебя, не покидай меня!

Протоэ: Да...в смерти...знаешь ведь. Моя царица,

             почто дрожишь ты?

Пентесилея: Нет!...уйду сама.

Протоэ: Боль велика твоя, ты выстоишь, должна ты.

Пентесилея: Они пропали?

Протоэ:  Царица, кто?

Пентесилея: Те юноши в цвету,

                      которые нас полонили?

Протоэ: Ах, успокойся. Ты воздашь им

             благодаренье в следующей битве.

Пентесилея (припав к груди Протоэ): Никогда!

                     Желаю в вечной тьме быть погребённой!

 

......................перевод с немецкого...................Терджимана:)......................

 

-----------------1.-----------------------------------------------------------------------------------------

Я через кинуту кімнату йшов.

...Блакитна ніч.Зірки мерехкотіли.

У полі десь собаки гучно вили;

а вітер злий наскоком дручив холм.

.

Та ось, нарешті!  Лихоманка пне

із рота моєго криваві рожи;

тичок росте, тремтить, на жало схлжий;

і крапля крові падає. Паде.

.

Із задзеркальной змієвой порожні

встає лице незнанеє, тотожнє.

У скроню б`є сакральная печать.

.

Колишеться плисована портьєра.

В вікно заглянув Місяць- свідок мертвий.

Нас двоє тут живих. То морда час.

-------------------- 2.----------------------------------

Чоловічки, бабва, нещасненькі потвори-

в блакить і рожи зойко горнете-

прискіпливі, ще й повні непокори,

аж доки смерть паяцтво прибере.

.

Ось тіні ваші- гнівнії прокльони,

а ви- опецькуваті як кущі.

Осінній вітер дме жалобні дзвони.

Палахкотять невдалості свічки.

.

То ваша жисть- омани, борюкання:

Піхвяний Бог хіба благословить.

Зостануться в міжзоряном тумані

останніх слів блукаючі хвістки.

 

(мій переклад з німецької-------------------------------------------------------Терджиман)

.......................................................................,для всех, но РАди Васъ-прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ

"Сад"

Маргарета под руку с Фаустом, а Марта- с Мефистофелем прогуливаются

Маргарета: Мне кажется, что господин, щадя

             меня, снисходит в стыд вгоняя.

             Всяк путешественник, сойдя

             на берег, бережно ступает.

             Всё повидавшему мужчине

             мой разговор сдаётся незначИмым.

 Фауст: Поболе взгляд Твой, слово занимает,

             чем мудрость вся минучая земная.(целует ея ручку)

Маргарета: Вам неудобно ведь! осмелиться целуя...?

                    Она- черства, прокОпчена,

                    работу чёрную милУет!

                    Порядок ценит матушка моя. (проходят)

Марта: А вы, мой господин- опять в поездку?

Мефистофель: Долг с ремеслом к тому взывают!

                          В иных местах сотался бы наседкой:

                          попутный ветер- якорь подымаю.

Марта: В гореньи зрелом всё во здравье вам

            везде да вольно пО миру носиться.

            Придёт черёд безветренным годам

            к могиле в одиночестве влачиться

            подобно остальным холостякам.

Мефистофель: Со страхом свой предвижу срам.

Марта: Мой слушайте совет вам...(проходят)

Маргарета: Внимаю вам, чтоб мудрости занять.

                   Вы вежливы со мной привычно,

                   но, верно, дружите обычно

                   со знатоками поумней меня.

Фауст: О, солнце! Умолюбов звоны-

             лишь чванство, мелкая учёность.

Маргарета: Как?...

Фауст:                  Невинность отчего святая

                  себе самой цены не знает:

                  смиренье, скромность, горния дары,

                  любовно уделённыя Природой...?

Маргарета:...вам обо мне угодно говорить:

                  запомню всё, да наизусть, на годы.

Фауст: Вы одиноки, видно, часто?

Маргарета: Да, наше мелкое хозяйство

                   всё моё время занимает.

                   Служанки нет. Мету ,стираю,

                   готовлю, чищу целый день.

                   Порядок мама одобряет,

                   не лень!

Не то,что экономим мы вдвоём-

могли бы тратиться поболее иных.

Отца наследство нам -не из плохих:

в предместьи домик, малый сад -при нём.

Теперь живётся мне довольно тихо:

мой брат-солдат,

сестра мертва...

Мне хлопоты с ней бЫли ,нет , не лихом,

я б повторила их...

Мефистофель: Похожими вы были, ангелицы? мило.

Маргарета: Сестрицу воспитала я. Она меня любила.

                    А закричит- баючила да пела,

                    и так все ночи прикорнуть не смела.

                    А утром надо выстирать бельё,

                    да рынок, кухня- всё на мне жильё.

                    Да каждый день- одно и то же.

                    Да, сударь, инда занеможешь-

                    и спишь как ешь: рывком в один приём...

(проходят)

Марта: Бедняжкам, нам случается не раз

            с холостяками рвать больные нервы.

Мефистофель: Но с женщиной , похожею на вас,

                          я б научился правильным манерам.

Марта: Приметили ль кого, ответьте прямо:

            сердечку вашему готова пара?

Мефистофель: Как говорят, домик да очаг,

                          да жёнка здрава золотом бренчат.

Марта: А вы ни разу, что ль , не насладились?

Мефистофель: Везде меня уважили, любили.

Марта: ...спросить желала: от честнОго ль сердца?

Мефистофель: Ну, с дамами шутить- на это кто осмелится?

Марта: Не поняли меня...

Мефистофель:            Мне очень жаль.

                         Но вы- добры, уж это я познал.

(проходят)

Маргарета: Была я смущена по жизни в первый раз:

                    ведь обо мне никто не говорит дурного;

                    "Я повод ли дала"- себя пытала строго,

                    "Бесстыдно ли, развязно повелась?

                     Что ль он случайно вздумал подобраться,

                     Что ль с девкой ,узнакомившись, мараться? "

                     Не разумела! Думы теребя,

                     в участьи вашем видела злокозни.

                     Отмыслив, разозлилась на себя:

                     да в чём же я могла вас заподозрить?

Фауст:  Конфетка!

Маргарета:        Отпустите! (срывает ромашку, ощипывает её по лепестку)

Фауст: Букетик будет?

Маргарета:              Нет, быть игре.

Фауст: Как?

Маргарета: Сударь, отвернитесь! (шепчет)

Фауст: Что шепчешь?

Маргарета: ...не любит, любит...(обрывая лепесток последний, открыто радуется)

Мефистофель: Ты ангелоподобна!

Маргарета: Любит!

Мефистофель: Да, детушка! Видать, богам угоден

                          ромашки приговор. Да, любит он!

                          Ты понимаешь, кто? Да, любит он! (тискает обе ладони Маргареты)

Маргарета: По телу дрожь!

Фауст: О, не дрожи! Пусть этот взгляд,

             рукопожатье убедят безмолвно

             тебя отдаться страсти вольно,

             прочувствовать безкрайний лад!

             Остынем мы- тогда пойдём ко дну.

             Будь навсегда! (Маргарета, пожав ладонь Фаусту, вырывается и убегает.

Фауст недолго постояв задумавшись, уходит за нею)

Марта(проходя с Мефистофелем): Смеркается.

Мефистофель: Пожалуй,я пойду.

Марта: Я б попросила вас подольше задержаться,

            Но этот город, сударь, столь ужасен :

            как будто нет иной забавы

            у всех - смотреть в забор дырявый-

            кто заходил к соседке кто ушёл,

            да заплетать, да распускать слушок.

            А наша парочка?

Мефистофель: Порхнули в кУщи, птички.

Марта: Очаровал он Гретхен верно.

Мефистофель: Она- его. На свете так привычно.