
Ірина Ігнатенко – науковиця, викладачка КНУ ім. Шевченка. Джерела її інформації – люди, які розповідали про минуле Ірині особисто чи її колегам, записи етнологів 19 сторіччя, фольклор і тодішні судові справи.

- Да, как договаривались, в течении часа буду. Кофе попью, соберусь и я у вас. – К универу скатиться с горки - минут десять…
Дорогой можно коротко «взмедитнуть» - «подышать» до нашего АТБ. Вдох-выдох, вдох-выдох – холодный обжигающий ветер с воды в аккурат с Эн-ра… рельефные контуры энергоблоков на «той стороне» словно простым мягким карандашом очерчены на декабрьском фоне – как ретушь на старой фот-ке. Грозная штормовая вода - до мурашек под кожей, холодно неуютно и зыбко, не хочу туда.
Прибрежный АТБ на Усова… часть помещений перегорожена и не функционирует – в один из обстрелов, пару прилётов в крышу - поэтому часть здания разрушена. Зато, торговый зал работает - работает, даже когда объявляют «нашу загрозу»! Полки полупустые и почему-то нет шоколадных конфет в коробках…
Пачка кофе и большая шоколадка - дофамин «для девочек». Девочки это администрация в универе - их двое осталось, бухгалтер и ещё одна – деканат, завхоз и препод, все в одном лице. Все остальные преподаватели и администрация уехали туда, где не страшно. Во дворе альма-матер груда красного битого кирпича – последствие обстрелов. Разбитый угол здания и скрученные в дулю стальные ворота.
По дороге домой попал под обстрел… сухие очень громкие хлопки отлётов… четыре-пять секунд и очень ощутимые прилёты по берегу, довольно таки далеко, что бы всерьёз бояться – с километр. Вчера «очень хорошо» прилетело в соседский дом. В квартире пятого этажа огромная мрачная дыра. Мужик 53 года с тяжкими ранениями.
Я к чему всё это веду, за четыре месяца обстрелов для меня стали очевидными некоторые вещи. Первое и пожалуй самое главное - это чёткое осознание той бездны, что отделяет концептуальное понимание феномена и его прямое постижение. Это когда человек в неведении полагает, что знает суть вопроса: «Да, я знаю и понимаю как это находиться под обстрелом, бедные люди (или так им и надо, сами виноваты - не уехали, флагами махали, там все колаборанты, нацисты - нужное подчеркнуть)». И как диаметрально меняется реальность, перед лицом мучительной смерти…
Так получилось, что наш район не попадал под непосредственные обстрелы больше месяца, из памяти начали стираться острые режущие кромки восприятия. И лишь тогда, мне стала понятной простая вещь, а ведь реальность у каждого своя! Даже у людей, что живут в одном городе, разное восприятие происходящего – ведь есть районы в городе, куда ни разу не прилетало (хотя город маленький и куда бы ни прилетело - везде очень слышно). Это то же состояние - только человек испытавший длительный голод, может понять разницу между «быть голодным - и хотеть есть».
И ещё, где та градация чтобы измерить степень личной драмы? Где находятся те категории, которыми меряют страдания живых существ?


Степашка та Хрюша розповіли, як задвохсотіли дурного кацапського Філю. Земля йому скловатою...
Хрюші зі Степашкою ще дуже повезло - їх годуватимуть у полоні краще, аніж вони жерли вдома. А ось Філю самого схавають донбаські лисички, пташки, а потім висеруть.
Така вже доля тих, кого свої не кидають, і які накидані по всіх донбаських посадках пачками.

Подушки, зроблені Марією Стюарт, доки вона була у в’язниці
Листівка з торговцем арахісом в костюмі з арахісу, близько 1890 р.

Антикварний набір проти вампірів, який брали із собою деякі європейські мандрівники із середини до кінця 1800-х

Столові прилади дизайну Сальвадора Далі, 1957 р.

Парфуми з 8 флакончиків у вигляді часточок апельсина, в керамічній підставці, приблизно 1925 року

На церкві абатства Сент-Фуа, близько 1050

Кавомашина у Volkswagen, 1959

Камені з обличчями у японському музеї

Чайник 1800-х років

Пішло 10 років, щоб зробити ці фото 48 місячних відтінків

Ліхтар із 1930-го

Упаковка крейди з 1938-го

400-річний занедбаний садовий лабіринт в Іспанії

Книгомобіль

( з мережі )
1. Людина – не єдина істота, чиї відбитки пальців мають унікальний рисунок. Подушечки пальців коал на візерунку настільки схожі з нашими, що їх легко сплутати без належної експертизи. До речі, у собак таку марку індивідуальності залишає відбиток носа.
