Никополь 4

- Да, как договаривались, в течении часа буду. Кофе попью, соберусь и я у вас. – К универу скатиться с горки - минут десять…

Дорогой можно коротко «взмедитнуть» - «подышать» до нашего АТБ. Вдох-выдох, вдох-выдох – холодный обжигающий ветер с воды в аккурат с Эн-ра… рельефные контуры энергоблоков на «той стороне» словно простым мягким карандашом очерчены на декабрьском фоне – как ретушь на старой фот-ке. Грозная штормовая вода - до мурашек под кожей, холодно неуютно и зыбко, не хочу туда.

Прибрежный АТБ на Усова… часть помещений перегорожена и не функционирует – в один из обстрелов, пару прилётов в крышу - поэтому часть здания разрушена. Зато, торговый зал работает - работает, даже когда объявляют «нашу загрозу»! Полки полупустые и почему-то нет шоколадных конфет в коробках…

Пачка кофе и большая шоколадка  -  дофамин «для девочек». Девочки это администрация в универе - их двое осталось, бухгалтер и ещё одна – деканат, завхоз и препод, все в одном лице. Все остальные преподаватели и администрация уехали  туда, где не страшно. Во дворе альма-матер груда красного битого кирпича – последствие обстрелов. Разбитый угол здания и скрученные в дулю стальные ворота.

По дороге домой попал под обстрел… сухие очень громкие хлопки отлётов… четыре-пять секунд и очень ощутимые прилёты по берегу, довольно таки далеко, что бы всерьёз бояться – с километр. Вчера «очень хорошо» прилетело в соседский дом. В квартире пятого этажа огромная мрачная дыра. Мужик 53 года с тяжкими ранениями.

Я к чему всё это веду, за четыре месяца обстрелов для меня стали очевидными некоторые вещи. Первое и пожалуй самое главное - это чёткое осознание той бездны, что отделяет концептуальное понимание феномена и его прямое постижение. Это когда человек в неведении полагает, что знает суть вопроса: «Да, я знаю и понимаю как это находиться под обстрелом, бедные люди  (или так им и надо, сами виноваты - не уехали, флагами махали, там все колаборанты, нацисты - нужное подчеркнуть)». И как диаметрально меняется  реальность, перед лицом мучительной смерти…

Так получилось, что наш район не попадал под непосредственные обстрелы больше месяца, из памяти начали стираться острые режущие кромки восприятия. И лишь тогда, мне стала понятной простая вещь, а ведь реальность у каждого своя! Даже у людей, что живут в одном городе, разное восприятие происходящего – ведь есть районы в городе, куда ни разу не прилетало (хотя город маленький и куда бы ни прилетело - везде очень слышно). Это то же состояние - только человек испытавший длительный голод, может понять разницу между «быть голодным - и хотеть есть».  

И ещё, где та градация чтобы измерить степень личной драмы? Где находятся те категории,  которыми меряют страдания живых существ?