http://strana.ua/opinions/3936-v-kuluarah-shustera.html

Известный киевский «поисковик», историк и краевед, пишущий под псевдонимом «Бачо Киро» — об откровениях главного военного прокурора Украины и опереточном характере пиара вокруг «голодающей Нади».

«В кулуарах Славика Шустрого интереснее, чем в студии, где полно нездоровых людей.

В эфире девочка из „Айдара“ парафинит военную прокуратуру, какие, мол, подонки, душат патриотов. Матиос идет на сенсацию: „Не хотел говорить, но из-за нее Савченко попала в плен“. Но сдерживается. А в кулуарах с огорчением добавляет: „Они там гольф-клуб грабили, а Савченко пошла их выручать“. Тука кидается: ты ж такого публично не говори, нельзя.

Оно, конечно, нельзя. Страшная психологическая проблема: как объяснить мародерство и прочие интересные дела тех, кто на каждом углу называет себя борцом за европейское будущее. Как клеймить проклятую Россию на фоне махновщины и бандитизма в Украине. Как говорить про отсутствие правосудия у москалей при сотнях политзаключенных у нас. Наконец, как дальше нещадно юзать Савченко, делая себе „пиар“ и восхвалять ее героизм в борьбе с агрессором, если история подвига на самом деле получилась из неудачного грабежа, а по одному „Айдару“ — 54 арестованных за конкретные преступления.

Не нужен здесь закон, правдивые новости и вообще „как в Европе“.

Тогда весь миф о новой Украине, которая, типа, восстает из пепла, миф о нарождающейся европейской нации рассыплется, как карточный домик, в один миг».

Господи, пошли им всем ума!!!!

Всемирный День писателя отметили в Киеве

3 марта, во Всемирный день писателя, в Российском центре науки и культуры в Киеве состоялся круглый стол «Достоевский и современность», посвященный 195-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского. Разговор стал продолжением начатой еще в сентябре прошлого года большой дискуссии «Интеллигенция и власть: история взаимоотношений», инициатором которой выступили известные в Украине деятели культуры, стремящиеся сохранить российско-украинское гуманитарное пространство.

            В мероприятии приняли участие украинские писатели, журналисты, студенты киевских вузов, деятели культуры, представители общественных организаций. Вел дискуссию украинский ученый, доктор филологических наук, известный литературовед Семен Абрамович (на снимке в центре). Ему помогали Киевский издатель Дмитрий Бураго (слева) и представитель Россотрудничества Константин Воробьев (справа).

Мероприятие было построено в виде доклада Абрамовича и вопросов и ответов. К моему сожалению в обсуждении был явный перегиб в сторону религиозных оценок творчества Достоевского. Я думал о нем иначе.

Достоевский. Испытания и творчество

        Достоевский Фёдор Михайлович родился в 1821 в семье лекаря Мариинской больницы для бедных. Окончив в 1843 г. Петербургское военно-инженерное училище, был зачислен на службу в чертежную инженерного департамента, но уже через год подал в отставку, решив всецело посвятить себя литературе.

Этим он близок мне, но только с обратно пропорциональным отличием: я отдал инженерно-конструкторской жизни более 50 лет, а писательством занялся в конце жизни на пенсии.

Есть мнение, что увлечение картежной игрой было не просто пороком Достоевского, а жаждой поиска материала и ощущений для написания романа «Игрок». Он проигрывался порой в пух и прах и добирался домой нагишом, заходил к знакомым хоть за какой-то одеждой. Есть и неправдоподобные свидетельства о том, что он был как-то и у Пушкина, но тот сказал, что у него есть штаны, но они единственные, и не дал. Не сходится это по хронологии, ведь Пушкин умер, когда Достоевскому было всего 16 лет.

Принцип познания «испытанием на себе» среди писателей был известен в мировой литературе. На Руси это называлось «хождением литераторов в народ». Хотя и у нас, и на Западе критиковали натурализм. Известен французский чистоплюй, который сострил, опубликовав в газете издевательство: «Господин Золя бросился под фиакр, чтобы образнее передать чувства человека, которого сшиб извозчик». Здесь же мы имеем пример «хождения поэта в сокровищницу познания», погрузив себя в которую автор подверг себя риску не вынырнуть оттуда в полном здравии. И Достоевский тоже часто был на грани смерти. Эксперимент на себе привел его к познанию, которое дало истинную глубину его произведениям и величие им сотворенного.

 Нам приятно сознавать, что в творчестве Достоевского 1840-х — 1850-х годов отразилось влияние Гоголя — поэтики его «петербургских повестей» и темы «маленького человека». Первый роман Достоевского «Бедные люди» (1845) сразу выдвинул его в ряд признанных писателей «гоголевского направления» — натуральной школы. В. Г. Белинский высоко оценил роман за изображение социальной трагедии обитателей «петербургских углов». Позднее появились рассказ «Господин Прохарчин» (1846), повести«Хозяйка» (1847) и «Белые ночи» (1848), и др. произведения. В них проявились те черты поэтики Достоевского, которые выделяли его из среды писателей натуральной школы: углубленный психологизм, исключительность характеров и ситуаций.

Так уж складывалась жизнь, что она сама давала испытания и не шуточные. В 1847 г. Достоевский увлекся учением социалиста-утописта Ш. Фурье. Привлеченный по делу петрашевцев, провел восемь месяцев в Петропавловской крепости под следствием. В 1849 г. был приговорен к смертной казни, которую Николай I в последний момент заменнил 4-летней каторгой с лишением «всех прав состояния» и последующим определением в рядовые. 22 декабря 1849 г. Достоевский пережил обряд приготовления к расстрелу на Семеновском плацу в Петербурге. 24 декабря, закованный в кандалы, отправлен в Тобольск, а оттуда — «чернорабочим» на каторгу в Омский острог (1850—1854). На каторге книги и журналы были запрещены — единственным разрешенным чтением было Евангелие. В эти годы у Достоевского усилились эпилептические припадки (первые признаки эпилепсии проявились еще в 1846 г.). После отбытия каторги доставлен по этапу в Семипалатинск и зачислен солдатом в Сибирский 7-й линейный батальон. И только весной 1857 г. писателю было возвращено потомственное дворянство и право печататься, но полицейский надзор над ним сохранялся до 1875 г.

В декабре 1859 г. Достоевский получил разрешение на переезд в Петербург. Опубликовал повести «Дядюшкин сон», «Село Степанчиково и его обитатели», роман  «Униженные и оскорбленные». «Записки из Мертвого дома» (1861—1862) — крупнейшее произведение, написанное Достоевским вскоре после каторги и о каторге, имело огромный успех. Тургенев сравнивал «Записки» с Дантовым «Адом», а Герцен — со «Страшным судом» Микеланджело. 

Толстой и Достоевский названы самыми выдающимися авторами Российской Федерации по последнему опросу, приуроченному к Всемирному дню писателя. Ранее Достоевский, Толстой и Пушкин вошли в  рейтинг самых цитируемых в мировом научном сообществе писателей.

Этот опрос проходил совсем недавно с 19 по 24 февраля 2016 года в 137 населенных пунктах 48 регионов Российской Федерации. В нем приняли участие 1600 человек в возрасте 18 лет и старше.

45% опрошенных назвали Льва Толстого, 23% – Федора Достоевского, 18% – Антона Чехова. У 15%, самым выдающимся отечественным писателем считается Александр Пушкин. Далее следуют Николай Гоголь (13%), Михаил Шолохов (13%), Михаил Булгаков (11%) и Иван Тургенев (9%). Замыкают первую десятку Максим Горький и Михаил Лермонтов — 7 и 6% соответственно.

Кроме того, респонденты называли Солженицына, Куприна, Бунина, Некрасова, Донцову, Акунина, Грибоедова, Александра Островского, Набокова, Пикуля, Константина Симонова, Алексея Толстого и других авторов. 

По 1% голосов досталось Фадееву, Паустовскому, Карамзину, Беляеву, Зощенко, Ильфу и Петрову, которые в отчете социологов идут в одной строке, а также Распутину, Николаю Островскому, Устиновой, Иванову, Кассилю, Марининой, Пастернаку, Пелевину, Быкову, Гончарову, Михалкову, Платонову, Айтматову, Мамину-Сибиряку, Носову, Рыбакову, Чернышевскому, Васильеву, Довлатову и Ефремову.

В перечень писателей, за которых отдано менее 1% голосов, попали Гранин, Стругацкие, Бианки, Даль, Макаренко, Твардовский, Булычев, Гайдар, Задорнов, Замятин, Крылов, Полевой, Проскурин, Тополь, братья Вайнеры, Войнович, Каверин, Леонов, Радзинский, Успенский, Алексеев, Герман, Гумилев, Короленко, Лукьяненко, Бажов, Ломоносов, Нагибин, Плещеев, Улицкая, Чуковский.

Кроме того, 12% участников опроса заявили, что никого из российских литераторов не могут назвать выдающимися.

Жаль, но у нас в Украине давно не проводилось подобных опросов. А сколько у нас замечательных писателей и поэтов! Это наше сокровище, это наш золотой фонд. 

Достоевский умер в 1881 году, но такие титаны не умирают, он навечно с нами. И по праву занимает заметное место в мировой литературе.

Пересылаемое сообщение --------
От кого: "[email protected]" <[email protected]>
Кому: "Ella, Resnikowa" <[email protected]>
Дата: Понедельник, 29 февраля 2016, 9:12 -08:00
Тема: Пушкин-Дантес

Пушкин-Дантес

Кто виноват? Дантес!

(Екатерина Сажнева

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №25860 от 4 февраля 2012)

 200 лет назад родился Жорж Дантес. Человек, от пули которого погиб Александр Сергеевич Пушкин.

Мое знакомство с праправнуком убийцы поэта бароном Лотером де Геккерном Дантесом пять лет назад завершилось его гневным письмом. «I am really angry» — «Я действительно взбешен», — написал мне барон. Потомок человека, чье имя в России печально известно всем.

В 2006 году, первая из российских журналистов, я отправилась во Францию, чтобы познакомиться с праправнуком Дантеса и узнать его версию: что же все-таки произошло в Санкт-Петербурге 175 лет тому назад — зимой 1837 года, когда, как написал Владимир Одоевский, закатилось солнце нашей поэзии.

..Я встретилась с его праправнуком бароном Лотером во французском Сульце, где жил до самой смерти мэр города, а затем и сенатор Франции барон Жорж Дантес.

Лотер кормил меня картошкой «а-ля Пушкин» и все повторял по-французски, что ему страшно жаль. Говорил, что мечтает вместе с компаньоном открыть в бывшем своем родовом замке гостиницу специально для русских туристов. С цыганами, медведями, балалайками.

На досуге барон писал стихи. В том числе и про дуэль своего предка. И еще, пожалуй, он был единственный француз, не считая занудных литературоведов, для которого имя Пушкина не являлось пустым звуком. Пушкин не Достоевский. Признаем честно. Его знают только у нас.

«Помилуйте, но ведь если бы Дантес не убил бы Пушкина, то Пушкин убил бы Дантеса — мой прапрадедушка сделал все, чтобы отказаться от той дуэли, но его самого Пушкин тогда загнал в угол. Пушкин жаждал стреляться, я думаю, по многим причинам не хотел жить».

Проблемы с властью. Проблемы в семье.

Натали Гончарова вышла за Пушкина совсем юной, чтобы только вырваться из отчего дома, от истерички матери, слабовольного отца. Ей льстило, что первый поэт России сделал ее своей Мадонной. Что в нее влюблен сам государь император. Ей было тогда всего 18 лет.

С гением жить гораздо труднее, чем с простым смертным. Пушкина все время где-то носило — она одна справлялась с домашней бухгалтерией, с детьми (каждый год по ребенку), пыталась выдать замуж старших сестер, умоляла брата прислать с Полотняного завода бумаги для стихов. Мужу все время не хватало бумаги. Напишет, скомкает и бросит. Напишет, скомкает. Или разрисует так, что слов не разберешь.

Семья для гения вовсе даже не на втором — на пятом, на седьмом месте. После его самого. И его творчества. Только что и праздник, когда на балу улыбнешься кому-то, разговоришься, пофлиртуешь. Бедная, застенчивая Натали, чью внутреннюю закрытость современники нередко принимали за гордость или глупость.

«Прапрадедушка полюбил Натали. Они ведь были ровесники. Она ровно на семь месяцев его моложе. У них было много общего. Те же мысли, слова, чувства. Они были словно созданы друг для друга».

«Трагедия Натали состояла в том, что она была слишком честной женщиной и так и не отдалась Дантесу... Если бы она закутила бы с ним тайный романчик, как многие в те времена, никакой дуэли бы не случилось, а она обо всем рассказала мужу, кто за ней волочится и как», — рассуждала лишенная российских иллюзий итальянский пушкиновед Серена Витале.

...И вдруг, после очередной бутылки вина из виноградников Дантесов, я стала понимать, что ведь и на самом деле все в этой истории могло быть совсем не так. Как нам всем вместе с вами кажется вот уже 175 лет.

Пушкин — гений и поэтому хороший. Дантес — убийца и посему плохой.

Мы привыкли жить иллюзиями. Наш мозг формирует картину мира, опираясь на с детства внушенные картинки, на мнение большинства. Видим лишь то, что желаем видеть. То, что другие уже увидели до нас и внушили нам. Так влюбленная женщина, говоря о своем избраннике, в упор не желает замечать его недостатки.

Плохой офицер Дантес, для которого поединок на Черной речке оказался первым и последним за всю его последующую 89-летнюю жизнь. И хороший Пушкин, который погиб на 29-й своей дуэли.

Воспоминания современников о причинах тех событий до того расплывчаты и противоречивы, субъективны, что не дают понять истинной картины последних дней перед дуэлью. Ее действительные мотивы.

На поэта навалились финансовые неурядицы, рейтинг журнала «Современник» упал, пошла первая серьезная критика со стороны читателей: «Пушкин исписался!». Царь, сукин сын, не уважает, заставляет ходить в полосатом мундире. А сам тоже волочится за женой. Четверых детей «мал мала меньше» надо кормить, и две женины сестры, старые девы, приперлись из провинции в гости и не уезжают. Что делать? Кто виноват? Середина жизни. Пора подводить первые итоги. «Пора, мой друг, пора!» — а просто кризис среднего возраста наступил у мужика.

В нынешние времена завел бы любовницу, сменил семью, уехал дауншифтером на Гоа... Во времена Пушкина разрубить такое могла только смерть.

Тайна Черной речки.

А была ли она, эта тайна? Доказательств того, что подметные письма о неверности Натальи Николаевны и ее романе с царем, присланные поэту (что послужило причиной первого вызова Пушкиным Дантеса), написало именно окружение француза, — нет. Барону Геккерну, приемному отцу Жоржа, нидерландскому посланнику в России, незачем было сочинять Пушкину эти гадости. Черная речка к тому же поставила крест на его дипломатической карьере.

Причиной второго и последнего вызова теперь уже Дантесом Пушкина на дуэль было вполне конкретное обвинение Пушкина его с бароном Геккерном в педерастии. Разве Дантес должен был выслушать обвинения и ради процветания русской поэзии, которой он вовсе не знал, утереться? А вы бы простили публичную обиду, если бы вас обидел человек известный и великий, только за его талант?

«Надо признаться, что, при всем моем уважении к высокому таланту Пушкина, это был характер невыносимый», — много десятилетий спустя свидетельствовал старик Трубецкой. Знавшие русский язык современники Пушкина за гений терпели. Но Дантес «великий и могучий» просто не знал. Он был разжалован и выслан из России. Уехал навсегда с нелюбимой, навязанной ему женой — старшей сестрой Натали.

«Он женился на ней за десять дней до поединка только для того, чтобы от него отстали. У моего предка тоже была честь, понимаете?! Он тоже имел право жить и защищаться. Он убил Пушкина в честной схватке. Не из-за угла. Не исподтишка. Сам же Пушкин сделал все, чтобы последняя дуэль оказалась неизбежной. Или вы думаете, что мой прапрадед должен был встать под его пулю?»

Барон Лотер пил французское вино и все говорил, доказывал — в моем лице, видимо, всей России, что-то свое в ту ночь. О первом водопроводе и канализации в маленьком Сульце, который построил прапрадедушка Жорж. До этого горожане пользовались выгребными ямами. О том, что прапрадед был хорошим мэром и стал отличным сенатором. О том, что после смерти жены так никогда больше и не женился. Воспитывал четырех детей, в том числе и несчастную душевнобольную дочку Шарлотту.

«Его жена Катрин умерла, едва Шарлотте исполнилось два. Это был такой удар для крошечной девочки, сказали бы сейчас психологи. Она винила во всем отца. Назло ему повесила в спальне портрет Пушкина. Называла отца убийцей. Прапрадедушка страдал».

За без малого две минувшие с тех пор сотни лет имя Дантеса в России склоняли все кому не лень. И не важно, был ли он так уж виноват или мы сами себе все это вслед за Пушкиным напридумывали. Дантес, Екатерина, Натали, Николай, были ли они на самом деле такими, какими видел их Пушкин, или их пороки и добродетели существовали только в воображении его мятущегося от тоски гения?

Царь Николай, якобы ненавидящий и преследовавший поэта, после гибели Пушкина оплатил все его долги, выпустил за свой счет его собрание сочинений, устроил будущее его детей. И Пушкин перед смертью попросил у царя прощения. Сказал, что умирает христианином.

«Как думаете, Россия могла бы это понять? — произнес барон Лотер. — Я хотел бы встретиться и поговорить с потомками Пушкина, попробовать объяснить им... Все-таки мы родственники по линии прапрабабушек Екатерины и Натальи».

Я пообещала, что постараюсь это выяснить. Я обманула его. Потому что к тому времени уже точно знала — общаться с Дантесами Пушкины не хотят. Я звонила.

Выше справедливости бывает только прощение. Но не у каждого из нас найдется столько душевных сил и мужества, чтобы понять и простить.

Серия моих статей о потомках Дантеса наделала пять лет назад фурор. Большинство ругали и меня, и моего героя. Меня обвиняли в том, что я предала русскую культуру: «Как можно по-доброму написать про того, кто убил нашего Пушкина?».

Потом журналисты гонялись за бароном Лотером, чтобы взять у него интервью. Он был горд и счастлив этим, показывал газетные вырезки своей семье. А однажды, это тоже было в феврале, в следующем году после моей публикации, ему позвонили с одного телеканала и сказали, что его ждут в России. Пушкины. Они хотят примириться и пожать ему руку.

И он поехал. Не сказал никому и поехал. Доверчивый. Его привели к какому-то дому, где шло торжественное собрание потомков поэта. Была очередная годовщина дуэли. Прислуга распахнула перед ним тяжелую дверь. Мела пурга. Он назвал свою фамилию.

«Пушкины Дантесов не принимают!» — дверь захлопнулась перед ним, как выстрел.

Я не уверена, знали ли заранее Пушкины о том, кто стоит у входа. Почувствовали ли они фамильную гордость за свое гордое «нет»? Но тот, кто делал этот сюжет, просчитал все. До какой степени подлости надо дойти, чтобы так поступать с живыми людьми. Ради красивой телевизионной картинки.

Я ничего не знала об этом сюжете. Пока на мое имя от него не пришло его прощальное письмо. «I am really angry» ничего больше последний Дантес не хотел слышать ни обо мне, ни о Пушкине, ни о России.

Прав был _advisor_

 Уникальные свойства луковой шелухи

в ней содержится кварцетин – этоантиоксидант, биологически активное вещество, относящееся к группе витаминов Р.

кверцетин известен в медицине как сильное противораковое средство, помогает в лечении рака молочной и  предстательной железы, толстого кишечника, лёгкого, мозга, лимфосаркомы, лимфогранулематоза, лейкоза.

Имеет хорошо выраженный противовоспалительный и противовирусный эффект.

Кверцетин замедляет образование бронхиальной астмы, язвенного колита, различных  кожных заболеваний, таких как атопический дерматит, псориаз и др.

Кверцетин понижает проницаемость капилляров, расширяет сосуды, понижает тонус гладкой мускулатуры, обладает спазмолитическими свойствами. Из этого Он просто незаменим при атеросклерозе, гематологических заболеваниях, ревматизме, инфекционных болезнях, как вспомогательное и профилактическое средство при инфаркте миакарда, инсульте, гипертонии, при лучевой и радиологической терапии при лечении онкологии.

Кверцетин тормозит процесс старения клеток кожи, роговицы глаза, миокарда, снижает  риск возникновения сердечно-сосудистых заболеваний.

Это далеко не полный перечень действия кверцетина. Но даже этого списка вполне хватит, чтобы включить чай из луковой шелухи в свой  ежедневный рацион как отличное средство мощной профилактики от целого ряда тяжелейших заболеваний.

Чай из луковой шелухи нужно пить сразу, после приготовления, так как при хранении он теряет свои свойства.

Чай готовят следующим образом. Горсть луковой шелухи хорошо промыть водой и залить кипятком.

Подберите количество шелухи так, чтобы получился напиток золотистого цвета. Так как луковая шелуха разная, то точную  дозировку одинаковую для всех определить   невозможно…

Через 10 минут чай можно выпить, вынув шелуху. Пить этот чай нужно вечером, незадолго до сна. Напиток получается нейтрального вкуса, так что пить его довольно приятно.

1963. Первый учредительный.

 В январе 1963 года по инициативе Председателя Союза кинематографистов СССР Ивана Александровича Пырьева в Киеве состоялся  Первый Учредительный съезд работников кинематографии Украины. Цель – создание Союза кинематографистов Украины. К моему большому удивлению получил приглашение и я. Видимо, кто-то из организаторов съезда запомнил мои вышеописанные выступления. Это было чудо, фантастика. Потом узнал, что я, возможно, был единственный кинолюбитель среди маститых профессионалов.

Съезд был очень представительным – это было событие № 1 всесоюзного масштаба.

 Были делегации из республик. Только делегация РСФСР включала таких титанов кино как Иван Пырьев, Борис Андреев, Михаил Кузнецов, Тамара Макарова, Леонид Луков, Григорий  Козинцев, Людмила Погожева (ред. журн. «Искусство кино») и др. светочей и кумиров советского кино. Были и другие выдающиеся деятели неизвестные мне, что вполне естественно.
Среди украинских делегатов больше заметны были наши выдающиеся всесоюзно прославленные актеры Дмитрий Милютенко, Юрий Тимошенко и Ефим Березин, Олег Борисов, режиссеры Виктор Иванов, Владимир Денисенко и др.

В Президиум избрали 51 человека. Выбрали мандатную и ревизионную комиссии.

Сразу сказалась неподготовленность съезда по части микрофона, отсутствие блокнотов и синхронной съемки, позже – скудность меню буфета.

Председатель оргкомитета Тимофей Левчук выступил с 2-х часовым докладом.

В обсуждении выступали представителей разных кинопрофессий, в том числе от союзных республик. Приведу краткие записи из моей записной книжки:

Вадим Собко от Союза писателей Украины. Говорил о языке и переводах сценариев, жаловался на суржик.

Владимир Денисенко, кинорежиссер (появился микрофон). Отметил недостаток квалифицированных рецензий, необходимость упорядочения терминологии, отметил дедраматургию, бессюжетные фильмы, интриги.

Л.Д.Луков, реж. «Мосфильма» (раньше работал в Киеве). Призвал не заимствовать дух из западных фильмов, а вникать в дух, жизнь и характер рабочего человека. «Почему стало стыдным любоваться пейзажами, мощью заводов, говорить слова, которые когда-то звали на борьбу. Итальянские неореалисты говорят, что они покинули павильоны и снимают в узких улочках, где обитают их герои. Но они не говорят, что это было у нас еще за 30 лет до рождения неореализма. Надо быть исследователями жизни, подолгу бывать в тех местах, где бьется пульс нашей жизни. Довженко хорошо знали в селах не только по голосу, но и по походке. Здесь он брал мудрость стариков, чистоту и наивность девушек, отвагу парубков».

Цвиткунов, дир. к/студии им. Довженко говорил о проблемах студии.

Олесь Гончар «Мені дуже прикро дивитися як молодь зрікається своєї рідної мови».

Карабанов, шахтер из Донецка. «Группа артистов и режиссеров не побоялась приехать на фестиваль украинских фильмов в Донецк, хотя знала, что не все их фильмы по нраву нам. Пришлось им туго, их было мало, а нас много. А здесь, наоборот, я один, а вас много» (смех в зале)». Карабанов говорил, что ему кажется, что есть на студии Довженко потенциал для роста.

С приветственным адресом от шахтеров выступил и Главный инженер шахтоуправления. От имени шахтеров он подарил творцам кино шахтерскую лампочку.

Александр Левада от Президиума съезда поблагодарил и ответил, что единственным ответным даром на этот символический подарок могут быть только фильмы, достойные этих людей.

Кудин, зав. кафедрой эстетики КГУ. «Поселился писатель на краю села. Его спрашивает крестьянин Довженко (отец А.П.Довженко) почему он тут хату ставит. – Потому, что мне для творчества тишина требуется. – А я по своей наивности думал, что для творчества нужны люди. А скажите, против чего и кого вы пишете? – Я пишу не против, а только «за». – Тогда зачем же та писанина нужна?» (смех в зале).

Островская, реж. студии науч-поп фильмов. «Надо не только искать, но и находить».

 Л. Погожева редакт. журн. «Искусство кино». «Наибольший интерес сейчас к работе операторов. Тодоровский, Баташвили вызывают гордость. Это и является наиболее характерным итогом истекшего года. Кино отстает в завоевании умов от литературы. Нет актерских удач, потому что некого играть актерам. Нужны настоящие кинописатели».

Из Одессы – «Разница в номенклатуре не создает разницы в интеллекте». (как смело!).

Сергейчикова, артистка кино. Говорила об отсеве актеров со студии им. Довженко. «Непонятно кредо отсева, и что будет с отсевом, балласт? Актер должен быть соавтором образа. Актер – творец, пропускающий образ через свою индивидуальность, а не просто играет, кого хотят от него. Но для этого нужно чтобы актер был высокоинтеллектуальным. Для этого актерам нужен театр-школа. На студии осталось 15 актеров, а должно быть 40 или + 40. Меня спрашивают при встрече коллеги – Снимаешься? – Нет. – Ах, как мне тебя жаль. А я не хочу, чтобы меня жалели».

Миллер, Ленинград. «Должен вам сказать, что за последнее время вы нас радуете редко, огорчаете чаще». (В этот момент операторы перестали снимать и погасили свет. В зале раздался смех).

Пырьев, Председатель оргкомитета Союза кинематографистов СССР. «Многие киноработники создают группировки на основе приятельских или групповых отношений, ругают одни и восхваляют другие, не заслуживающие того фильмы. Многие предлагают разделить зрителя на элиту и плебс по интеллектуальности фильмов, и низкое качество фильма объясняют неподготовленностью зрителя. Мы не только философы, первооткрыватели истин, поучатели, а мы еще и развлекатели. Мы еще обязаны создавать зрелища. Мы поучаем зрителя, а поучать нечему, зритель умнее нас. Только начался фильм, а зрителю уже все ясно. А дальше скука. Критика ругала фильм «Человек-амфибия» и хвалила другие фильмы. А в Москве «Человек-амфибия» просмотрело 1 млн. 700 тыс. чел., а те фильмы, которые хвалили, за тот же срок в 10 раз меньше. В том, что «Амфибия» смотрится, виноваты мы. Зритель хочет красоты, музыки, фантастики, ловкости, спорта. А мы куда-то стараемся залезть в дождь, в минорную погоду. Нет массовой песни, которую бы уносил зритель с собой прямо из зала. Многообразие жанров необходимо зрителю, чтобы ему было весело и интересно. Это политическая задача».

Критикуя кинематограф Украины и студию Довженко, сказал, что у нас не дают молодым проявить себя. И рассказал как, будучи 3 года директором «Мосфильма», поддерживал молодых режиссеров. Когда к нему тогда приехал от нас Чухрай, который был в Киеве лишь 2-м режиссером, он дал ему лучших сценаристов, лучших операторов и художников, и в результате 3 фильма Чухрая получили первые места на международных фестивалях. Это были "Сорок первый", "Баллада о солдате" и "Чистое небо".

Выступали представители кино Белоруссии, Узбекистана, Литвы, Азербайджана и др., а также работники культурных ведомств, но их выступления меня не заинтересовали.

В перерыве съезда делегаты бросились друг на друга, видимо не часто имея случай пообщаться. Подходили к наспех выпущенной стенгазете, в которой были убогие «перлы» с упоминанием людей и названий их фильмов:

Б.Андрееву. Во всех ты, Боренька, нарядах хороша.

И.Пырьеву. Наш общий друг. Здесь ему почет и место // он известный активист // и «Богатая невеста» // и отличный «Тракторист». (Имелся в виду фильм «Трактористы»)

В.Иванову. Охотясь и зимой и летом // В.Иванов стрелял дуплетом // и редкий случай, он попал // – Двух зайцев сразу наповал. (странная ассоциация с фильмом «За двумя зайцами»).

А.Мишурину. реж., опер. Киев. Тонул он в «Годы молодые» // и подавал сигналы SOS, // и перед ним возник вопрос: // как выбиться в передовые? // Он об «Колонку» бился год // и сделал «Королевой» ход. (Здесь о фильмах «Спасите наши души» и «Королева бензоколонки»).

Уровень стихотворных «перлов», как видите, характеризовал организаторов мероприятия.

У меня не было знакомых, и я пошел в буфет. Присев за свободный столик я наблюдал, как постепенно группировались компании, оживленно обсуждающие общие интересы. За мой столик никто не садился и я, пользуясь тем, что на меня никто не обращал внимания, прислушивался к чужим разговорам.

–       Можно присесть? – раздался надо мной голос.

Я поднял глаза и чуть не захлебнулся своим лимонадом. Надо мной стоя сам Пырьев! Видимо у меня был настолько искренне ошеломленный вид, явно не киношный, что он, опускаясь на стул, сразу понял, что я не соответствую контингенту собрания, и со свойственной ему бесцеремонностью спросил:

–       Ты как сюда попал?

–       Как кинолюбитель.

С перепуга я судорожно вынул из нагрудного кармана пригласительный билет (у настоящих киношников были мандаты) и показал его Пырьеву.

–       Какие молодцы, кинолюбителя пригласили! А я думал ты в окно залез, я бы на твоём месте так и сделал. Кинолюбители должны были лезть сюда через все окна.

Тут мне хочется пояснить моё состояние. Иван Александрович Пырьев был здесь не просто важной персоной. Это был Бог советского кино, кинорежиссёр, сценарист, актёр, автор культовых фильмов «Трактористы», «Свинарка и пастух», «В 6 часов вечера после войны», «Сказание о земле Сибирской», «Кубанские казаки», «Идиот»  и других. Основатель и первый председатель Союза кинематографистов СССР. Народный артист СССР. Шестикратный (!) лауреат Сталинской премии. От него зависело очень многое в отечественном кино. Это был заоблачный авторитет в этом мире. Неудивительно, что к нему боялись даже подойти собравшиеся на съезде коллеги. И это было заметно. А он сам сел рядом со мной. И все смотрели в нашу сторону, недоумевая, что это за пацан около него?

–        Хочешь, с Луковым познакомлю? – сказал Пырьев.

В этот момент в буфет входил не узнанный мною солидный человек.

–       Лёня! – и подняв руку, поманил его к нам.

Иван Александрович представил меня Лукову! Подумать только: меня познакомил с Луковым сам Пырьев!

С режиссером знаменитого фильма «Два бойца», в котором играли Марк Бернес и Борис Андреев. Можете себе представить моё состояние и степень адреналина, если даже сейчас при воспоминании у меня мурашки бегают по всему телу? 

И Пырьев и Луков не могли предположить, что я, присутствующий на съезде, мог не узнать Лукова вблизи, выступление которого видел издалека из зала. Леонид Давидович тоже удивился, что я сам не напросился на знакомство с ним. Правда, полушутя заметил, что здесь есть и другие, не спешащие с ним познакомиться. Ошеломленный такой компанией я уже не видел, что почти все в буфете поглядывают в нашу сторону. Обратил мое внимание на это Пырьев.

–       Посмотри, как по-разному они смотрят. На многих лицах можно прочесть причину проблем украинского кино. Зависть. Они не помогают друг другу. Талант раздражает бездарность. Чухрай до сих пор был бы у них никем. Даже поручив ему постановку фильма, они не дали бы ему лучшего оператора, художника и директора фильма. Учись быть гением добра в своем творчестве, в своём кино. 

Эти его высказывания, как и все предыдущие, приведены мною почти дословно. Они вонзились в мою память, как и многие другие на всю жизнь. Таким я был тогда. Мне было 24 года.

На прощание он сам догадался, что я хочу попросить у него автограф, но не решаюсь, и взял мою маленькую записную книжку и расписался в ней.

Луков умер через три месяца 24 апреля 1963 (в 53 года) на съёмках фильма «Верьте мне, люди». Похоронен на Новодевичьем кладбище, 8 уч. 28 ряд в районе Центральной аллеи.

Пырьев – через 5 лет 7 февраля 1968 (в 66 лет). Вернувшись со съемок, он лег и умер во сне. Медицинское освидетельствование установило шесть инфарктов, перенесённых на ногах во время работы… Третью серию фильма «Братья Карамазовы» уже пришлось заканчивать Кириллу Лаврову и Михаилу Ульянову. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище 7 уч. пр. ст. 3 ряд.

Его слова: «Учись быть гением добра в своем творчестве» я запомнил на всю жизнь как завещание.

Анатолий Мозжухин

1961. Так уж случилось.

Так уж случилось, что с раннего детства я любил кино. Заканчивая учебу в школе, я мечтал стать кинорежиссером. Написал в Москву во Всесоюзный институт кинематографии (ВГИК) письмо с просьбой прислать условия поступления. Ответ обескуражил. До подачи заявления требовалось представить работы, характеризующие творческий потенциал личности: рассказы, стихи, сценарии, фотографии, кинофильмы, рисунки, публикации, сведения об участии в мероприятиях, относящихся к искусству, конкурсах, наградах… Не все это, конечно, а что есть. Но я был к этому не готов, у меня ничего не было, только мечта, и та рухнула.

Мама устроила мне встречу с братом своей сотрудницы Константином Масиком, который уже два года учился в Горьковском институте инженеров водного транспорта (ГИИВТ). И он, рассказав мне какой у них замечательный институт, уговорил поступать в него. Так я поступил на судомеханический факультет, на котором учился и он. Через два года тяжело заболела мама, я вернулся в Киев, начал работать, и заканчивал уже КПИ.

В 1961 году, работая в ИЭС им. Е.О.Патона, я убедил начальство в необходимости создания в институте любительской киностудии для съемки технологических процессов и достижений. Меня поддержали.  

Уговорил профком купить кинокамеру, осветители, бачки для проявки пленки. Администрация тоже пошла навстречу и выделила нам комнату, что тогда в условиях острейшего дефицита производственных площадей было для неё очень сложно. В студии было около 50 человек и специализация: режиссеры, сценаристы, операторы, осветители и даже актеры. Мы сняли ряд фильмов, в том числе документальный «На охоте», с участием заядлого охотника Владимира Евгеньевича Патона, брата нашего директора Б.Е.Патона. Был и игровой фильм «Телефон», с юмористическим сюжетом. Фильм «Подводники на Черном» рассказывал о подготовке подводных спортсменов, которые нужны были нам для подводной сварки и киносъемки. Проблема была в дефиците кинопленки. Помогал «доставать» зам. Директора Института индивидуальный кинолюбитель академик Д.А.Дудко, снимавший до этого даже бытовые сцены в командировках. Так однажды в 50-х годах он был в командировке с Борисом Евгеньевичем Патоном, с которым жил в многоместном (!) номере, где заснял БЕ в трусах, застилающего постель. В кадре было не менее 5 кроватей.  Эту уникальную пленку он передал мне в архив нашей киностудии. Этот бесценный материал я так бережно хранил, что не знаю где он сейчас.

Тогда же на общеакадемической комсомольской конференции, на которой был сам Александр Владимирович Палладин – Президент Академии, я выступил с речью, в которой призвал создать во всех институтах любительские киностудии для подготовки кинолюбителей для съемки производственных процессов и исторических моментов общественной жизни институтов, включая отдых, спорт и пр. Это было неожиданно ново и принято с интересом. Палладин тоже поддержал меня.

На конференции, как оказалось, присутствовали и представители украинской кинодокументалистики, которые неожиданно предложили сотрудничество.

  Совершенно случайно в том же 1961 году я наткнулся в самой популярной у киевлян газете «Вечерний Киев» на объявление о собрании работников кинематографа и прессы. В нем было написано, что вход свободный. У меня было много претензий к украинскому кино, и я не мог не пойти.

Я помню все до малейших подробностей, потому что в моей жизни это было крупным событием. Попасть на встречу ведущих украинских работников кинематографа и прессы и выступить там с разгромной речью было неслыханной и незабываемой дерзостью.

Помню, как неловко я себя чувствовал на том собрании, где важные кинорежиссеры и руководители киностудии им. А. П. Довженко уговаривали журналистов рекламировать их бездарные фильмы. Я не выдержал, когда председательствовавший на собрании кинорежиссер Тимофей Левчук посетовал, что выступают только представители Ромео, имея в виду киношников, а представители Джульетты-прессы отмалчиваются, – так любви не будет. Сам не знаю, как я поднял руку. Первое, что я сказал с трибуны, после того как меня попросили представиться для протокола, ошарашило всех. Я сказал, что я выступаю не от Ромео и не от Джульетты, а от породивших их Монтекки и Капулетти, то есть от народа. Я был самым молодым в зале. Проснулись все, даже дремавшая в первом ряду старая большевичка Вишневская, встречавшаяся с Лениным.

  В первой части этого неожиданного в первую очередь для меня самого выступления я показал бессмысленность потуг кинематографистов даже с помощью печатной рекламы затащить зрителей на фильмы студии Довженко. Причина – низкое качество их сценариев, режиссуры, актерского исполнения и полное незнание жизни тружеников на производстве. Люди уходят из зала, не досмотрев фильмы даже до середины, настолько неправдоподобно и неинтересно то, что им показывают. Я привел примеры совершенно нелепых эпизодов из фильмов других студий, в том числе Студии им. Горького. Я напомнил эпизод из фильма «Екатерина Воронина», где показали «соцсоревнование» двух крановщиков, посмотреть на которое сбежались, бросив свои рабочие места, все работники порта. – «Та за кого болеешь?» - «А ты за кого?». Это что футбольный матч или бокс? Авторы фильма не имели ни малейшего представления о том, что такое соцсоревнование (нередко формальность или профанация и показуха), не говоря уже о производственной дисциплине и о том, что на производстве часто не хватает вагонов, и некуда выгружать грузы. В этих условиях требовать увеличения скорости разгрузки противоречит плановой организации труда. Соревнования портальных крановщиков выглядело настолько нелепым, что зрители сказали - это же полнейший дурдом!

Я спросил, как могло случиться, что в огромной армии сценаристов, режиссеров, операторов, редакторов, актеров, осветителей, монтажников, администраторов и многих других не нашлось ни одного человека (!), который сказал бы: так делать нельзя, – это неправда, это халтура.

Потом с не меньшей уверенностью я говорил собравшимся, что за бортом их внимания остается главная черта двадцатого века – научно-технический прогресс. И неоспоримо, что его творцы – люди науки и техники – должны занять соответствующее место и в произведениях искусства. В поддержку этой мысли я привел высказывание поэта П. Г. Антокольского о том, что литераторы, которые не просиживали бессонные ночи, пытаясь постичь тайны атомного ядра, предпочитают плестись в арьергарде современной жизни.

На этом совещании, как я потом узнал, присутствовал и поэт Леонид Николаевич Вышеславский, главный редактор журнала «Советская Украина», который позже по его инициативе в 1963 году был переименован и стал называться «Радуга». Вышеславский искал меня в перерыве, но не нашел, т. к. неизвестный мне молодой человек, немного старше меня, зажал меня в углу и буквально пытал, заставляя ответить на вопрос: как композиторам отображать научно-технический прогресс. На что я ответил, что не знаю «как», ввиду использования в этом великом жанре искусства абстрактного сочетания звуков, вызывающих различный отклик чувств. Но парень был очень настойчив, проявляя искренний интерес к моему мнению. Меня это удивило, но я ничего не придумал кроме как, видимо, поиска соответствующего сопровождения сюжетной основы, подобно тому, как в музыке отражают добро и зло. Он согласился с тем, что это бывает нелегко, и неожиданно затронул выступления, сказав, что кроме меня никто ничего путного не сказал. Заодно заметил, что его учитель композитор и профессор консерватории Данькевич любит выступать, говорит много, увлекательно, а закончит, и думаешь: о чем он говорил? И сравнил его выступления с надутым шаром, который лопнул, не оставив ничего. При этом сделал глубокий вдох и выдохнул, как бы надувая шар. При этом развел руками – пусто! Он отпустил меня, только когда нас пригласили обратно в зал.

К моему удивлению, все выступавшие после набросились на меня, критикуя, кто как мог. Председательствовавшие Левчук и Левада время от времени переговаривались, недовольные поворотом событий.

После совещания показали премьеру фильма студии Довженко «Роман и Франческа». Перед показом нам представили творческую группу, в составе которой был режиссер-постановщик Владимир Денисенко, актеры Павло Морозенко, Николай Рушковский, и композитор Александр Билаш – им оказался тот самый парень, пытавший меня в перерыве. Тогда еще никто не знал, что он станет знаменитым композитором и даже Председателем Союза композиторов Украины.

Фильм понравился и был тепло принят. Это была несомненная заслуга режиссера Денисенко, мелодичных песен композитора Билаша в исполнении Людмилы Гурченко (Франческа) и безупречной игры Николая Рушковского. Примечательно, что фильм вышел в двух вариантах на украинском и русском языках, в том числе и песни. В украинском Гурченко пела "Мала я човен і море, мала коханого я..." В русском варианте: "Были и лодка и море, был и любимый со мной..." 

Много лет спустя Вышеславский сказал мне у себя дома:

– «А знаете, когда я почувствовал себя впервые «стариком»? Когда услышал юношу, громящего авторитеты. Мне тогда было сорок с чем-то… и говорил он с такой страстью, с такой убежденностью о том, что именно научно-технический прогресс является главной позитивной чертой нашего времени. Доказывал полному залу маститых работников кино и прессы, что главными героями всех их произведений должны быть люди науки… Это было во время глупой дискуссии о физиках и лириках. Их противопоставляли, сталкивали. А этот еще совсем молодой человек уже видел в науке поэзию». 

Меня трясло как в лихорадке. Он настороженно расширил глаза, глядя на меня, и тогда, опережая его вопрос – «что со мной?», я сам спросил:

– «Это было в 1961 году? В президиуме сидели Тимофей Левчук и Александр Левада, а после заседания показали фильм «Роман и Франческа» Владимира Денисенко?».

– «Вы тоже там были?», – удивился он.

– «Я, кажется тот, о ком вы говорите, тот юный нахал».

– «Просто мистика какая-то! Это Провидение привело вас ко мне! Я ведь вас тогда искал в перерыве, но не нашел».

ЛН по-видимому были приятны эти воспоминания, он подозрительно улыбался чему-то известному только ему.

– «Помните, какой была реакция зала?» – неожиданно спросил он, явно желая уже не проверить меня, а скорее чем-то удивить. Я ответил, что, конечно, помню, как все обрушились на меня, забыв, зачем пришли в этот зал. Но аргументированных серьезных возражений я не заметил. Самое «умное» из сказанного было: «а як же той вчитель, що навчив і виховав вашого вченого, він що тепер другорядна людина, яка не заслуговує бути відображеною у творах мистецтва?». Но вы же понимаете, что я к этому не призывал.

– «Вы сорвали мероприятие!» – сказал он твердо, как отрезал. И лицо его при этом было строгое, абсолютно серьезное. Подождал чуть, упиваясь моею растерянностью и торжествуя, довольный достигнутым эффектом. Потом неожиданно хитро улыбнулся и продолжил:

– «Сорвали мероприятие инициаторам от кино. Но… спасли прессу. Вы бросили им… спасательный круг. Вступив с вами в полемику, журналисты лукавили. Они уклонились таким образом от темы собрания, и это уже не выглядело с их стороны явным саботажем обсуждения рекламы кино. После вашего выступления о рекламе речи быть уже не могло».

– «Когда вскоре после этого собрания вышел фильм «Девять дней одного года», я опять вспомнил ваше выступление и подумал: не дошло ли оно до Москвы, или не добрались ли вы сами до авторов фильма Габриловича и Ромма. Уж больно все в этом фильме было, как вы хотели». Он произнес это с удовольствием, понимая какое впечатление произведут на меня его слова.

Разве можно это забыть?