прочитав, вспомнила свое детство, где папа всегда был рад поиграть со мной и всегда был готов помочь мне во всем
..он слУшал и слЫшал., вникая во все мои деЦкие проблемы...очень добрый, иногда наивный и смешной, но надежный, как скала...

много букофф, но читается легко)

(С)тырено

В детстве со мной много и самозабвенно играли, в основном, папа. Настолько, что мои дворовые друзья звонили в дверь и спрашивали у изумленной мамы: "Здравствуйте, а Витя выйдет?"

Среди прочего, папа со мной часто шутил. Однажды он убедил меня, что я управляю трамваем, двигая ручку водительской кабинки во втором вагоне. Изучил все технические остановки и подстроил все так, что я "останавливала" или "разгоняла" трамвай. А потом я "сломала" ручку и трамвай понёсся с горы на страшной скорости, а папа в панике говорил "что ты наделала?! Впереди поворот! Мы сойдём с рельс, что! что теперь делать?!"


Я действительно чуть не поломала ту ручку, пытаясь исправить положение дел, и когда все хорошо закончилось ("пронесло! мы все были на волоске!"), я ещё долго считала водительниц трамваев рисковыми и героическими тетками, типа пожарников или космонавтов. Папа не палился неделю, но потом, видя, что я сторонюсь всех ручек в трамвае, все-таки раскололся. Меня больше всего впечатлило, что он вот это вот готовился! Запоминал все нюансы пути, чтобы потом такое срежиссировать.

А однажды мы пошли кататься на санках. У нас рядом с домом протекала Красная река (реально красная, от заводских отходов), а за ней были городская больница и морг. И вот там были самые козырные горки. Мы пришли, а народу видимо-невидимо, на всех проторенных горках очереди. Папа говорит: давай отойдем, исследуем новую горку. Я первый проеду на санках, и если там нет никаких ужасных трамплинов, то ты - следом.

Ну хорошо. Папа съехал - аж не видно его. Возвращается, шапка набекрень, запыхался весь, говорит - отличная горка!
- А трамплинов нет?
- Нет. Отличная, ровная горка.

Я должна была насторожиться, обнаружив, что санки проломлены, но нет. Поехала, такая расслабленная. И когда я после третьего трамплина собралась, было поздно, потому что я врезалась в дерево и меня засыпало снегом с веток. Папа подошел, разгреб, вытащил.

Я, конечно, рот открыла реветь, а он меня всерьез не воспринимает. Говорит, давай же скорей кататься - видала, какая отличная горка?! Сколько трамплинов?! Прямо везение! И потом мы еще до ночи объезжали эту горку вдвоем на санках - сидя, лежа, на спине, на животе - пока не доломали их в хлам.


Все детство у меня не было аппетита. Когда папа приходил с работы, из кухни выбегала замучанная пыткой кормления мама и вручала ему с порога ложку: "На! Я больше не могу этого выносить!! Иди ты корми ее!"

- Да пусть не ест, - говорил папа.
- Она же умрет! Она вообще. Ничего. Не ест. Сутками. Как она живёт?!
- Ну умрет-не умрет, посмотрим.
- Посмотрим?! С тобой разведусь!... Врачи.... Диагноз... Ты хоть знаешь?! - из коридора доносились какие-то невнятные обрывки. - ... Малокровие!... Клапан сердца... Умрет!.. Иди корми!

И папа шёл. Он рассказывал мне сказки, пел песни, даже научился играть на гитаре, и когда я неосторожно открывала рот, засовывал туда ложку с кашей. Какое-то время смотрел, как каша вытекает у меня изо рта, потому что я так и продолжала сидеть с открытым ртом, не глотая, а потом молча брал мою тарелку и все съедал.

Мама была спокойна, что ребёнок поел. Она, конечно, подозревала... Но предпочитала верить, что "съела хоть что-то", а за папой закрепился титул "единственного человека, который может ее накормить".

В связи с малокровием мне покупали красную икру и давали с собой в бутербродах в школу. При том, что жили родители бедно. Мама однажды расплакалась, что у неё на стиральной доске расползлась папина рубашка. А на следующий день папа пошёл на работу прекрасный, как принц - во второй и последней рубашке. Свадебной.

К моменту бутербродов с дефицитной икрой жили уже получше, но в целом "как все советские люди". Я же их не ела и часто забывала выбросить по дороге домой. Вспоминала уже в подъезде и по такому случаю засовывала за батарею на втором этаже, рядом с почтовыми ящиками. Бутерброды сгнили и были обнаружены мамой.

Конечно, сейчас я могу себе представить ее состояние, но тогда я просто сидела на кухне и ждала, пока у всех пройдут хмурые лица. Меня никогда ни за что не ругали в семье, но я остро реагировала на общий упадок настроения. Бабушка, которая знавала настоящий голод и даже арбуз всегда ела с хлебом, конечно, сказала все, как есть. И припечатала: "Лучше б Витя съел, что ж выбрасывать-то!". На мысль о том, что он-таки предпочтительней мусорки, папа поднял брови и мы переглянулись. Он сидел в такой же позе, как я, и тоже ждал, когда у всех пройдёт траур.

Папу подозревали во всех моих болезнях. Когда я лежала попой кверху у бабушки на коленях и она искала наименее синячное место для укола, бабушка вкрадчиво пыталась добыть у меня признание:

- Светочка, скажи, папа давал тебе мороженое, когда вы ходили гулять? Я не буду ругать, но я же медсестра... Мне надо знать... Как же гнойная ангина? Давал мороженое? Давал?
- Нет.
- А два мороженых? - проницательно спрашивала мама. Но я не кололась. Хотя давал. Два.

Родители брали меня с собой в походы и поездки. Когда мне было лет 8, они с компанией ездили в Гурзуф, и я с ними. Жили в курятнике. Как на зло, все время лил дождь. Взрослые интеллигентно выпивали и резались в преферанс. Кто-то дал мне попробовать "на язычок" вишневую наливку и дня через два она закончилась. Ну, подумали, мало ли, кто-то выпил. Все восхищались, какой я спокойный и удобный ребёнок.

По вечерам папа ходил в единственный бар в Гурзуфе и брал меня с собой. Себе он покупал 50 грамм коньяка, а мне - горячий шоколад. Я не знала, что такое коньяк, но от объяснения, что это "спиртное", очень оживилась. Я же уже знала, что "спиртное" - это сладко и вкусно.

- Дай попробовать, - говорю.
- На. - отвечает папа.

Я отхлебнула большой глоток, примерно как я хлестала наливку из горла, и несколько мгновений думала, что умираю. Слезы из глаз, сопли из носа, душа из тела. Этот коньяк не выветрится из меня ещё лет десять - почти до конца университета меня невозможно было уговорить на "спиртное".

Когда я была подростком, ну может чуть старше Алеши сейчас, мы с папой вместе смотрели фильмы ужасов - тогда как раз первый раз показывали по телеку Фредди Крюгера. Мама нам обоим запрещала "это" смотреть, но засыпала рано. А мы смотрели.

Когда фильм закончился, папа пошёл спать, а я включила свет в коридоре, в своей комнате, в туалете, в ванной, на кухне, короче, везде, где только можно было, и пошла купаться. Выхожу из ванной - темно.

- Папа?

Тишина. Страшно до одури. Нужно как-то проделать путь до своей комнаты. Или хотя бы до выключателя. И тут на кухне, в темноте, падает вилка.

- Папа?! Это ты? Пожалуйста, скажи, что это ты?!

Я так умоляла, что он сознался. Ну успокоил, утешил, провел до комнаты, пожелал спокойной ночи, все дела.

Я запрыгнула в кровать и чуть не умерла от ужаса. Он подложил мне под простыню упаковку от цветов, которая страшно шуршит при любом прикосновении. Ну какой уж тут сон, пошли ржать на кухню и пить чай с хлебом, маслом и вареньем.

А однажды во время воскресной уборки он достал мамину старую шубу, залез в крошечный закуток между креслом и балконом, накрылся этой шубой и прикинулся ветошью. Не знаю, сколько он там сидел, но он знал, чего ждет - когда мама пойдет на балкон с тазиком белья. И она пошла.

Крику было - не вообразить. Идет себе человек на балкон белье развешивать под Мирей Матье, вдруг из угла с утробными звуками поднимается что-то черное, страшное, бесформенное... Потом - мать в кресле, бросает в него мокрые вещи из тазика и смеется сквозь слезы - "Сумасшедший! У меня чуть сердце не остановилось!" А бабушка выбежала из кухни с руками в штруделе: "Что? У кого сердце? Я бывшая медсестра!" И Мирей Матье разливается на всю залитую солнцем квартиру "je suis une femme amoreu-u-use"...

Я с первого класса не разрешала лезть в свои школьные дела и родители это уважали. Мой дневник и тетрадки никогда не смотрели, и их единственным способом узнать, как у меня дела, были "игры в учительницу". Я учила папу всему, что проходили в школе, и с упоением ставила ему колы по английскому.

В старших классах я ждала его с работы с домашкой по физике. Папа - физик по образованию, но заниматься со мной не мог. Все заканчивалось тем, что я бросалась учебниками, а он выходил из моей комнаты с возгласами "Ну как можно быть такой тупой!"

А когда я читала свою первую неадаптированную книжку на английском и швырялась словарями, потому что не понимала пять слов из шести в предложении, папа сидел у меня в комнате, наблюдал эту адскую истерику и говорил "Как ты будешь жить? Жить будешь как?". И добавлял, с интонацией: go to the window!

- Что? - остановилась я.
- Go to the window! Irresponsible! This is a table!- повторял папа с удивительно красивым произношением и пояснял, - это все, что я знаю на английском. Очень красиво. Гоу ту the ууууин-доууу!

Мне до сих пор смешно, как тогда.

В старших классах я много читала. Папа часто таскал у меня со стола книги и тоже их читал. Однажды спер у меня "Так говорил Заратустра", а потом ходил под дождем без куртки и без зонта, как сверхчеловек. А в другой раз... Тут нужна предыстория.

Я ездила домой со школы на автобусе, а рядом с остановкой была книжная раскладка, где я паслась в ожидании автобуса. Тогда был перестроечный бум книгоиздания - издавали все, что хотели и как хотели, и вот один раз смотрю - Vаркиз де Сад.

Я что-то слышала, но имела лишь смутное представление, что это "что-то такое..." И ладно бы там была Жюстина или Философия в будуаре. Но нет. Там было не что-нибудь, а "120 дней Содома". Я купила, а вечером поинтересовалась. Дочитала до какой-то страницы и, пораженная до глубины души (помним, я - советский подросток, к тому же "девочка из хорошей семьи") спрятала книгу с твердым намерением выбросить ее с утра пораньше.

И вот не знаю - шок стер все подробности - то ли мусоропровод оказался запаян и я оставила ее в закутке в подъезде, то ли я ее плохо заныкала, но следующее, что я помню, так это папу на кухне: сидит, пьет чай с булкой и вареньем и читает 120 дней содома. Я думала, умру от ужаса.

Папа был под большим впечатлением (во-первых, что кто-то выбросил такую книжку, а во-вторых, от самой книжки - помним, что он тоже был "простой советский человек" и не в курсах, как оно бывает...) и честно ее со мной обсудил. Мы подивились фантазии автора, загнались на тему "что если такое подробное пособие попадет в руки маньяка?", а потом расслабились и оборжали, как обычно.

Вообще, я всегда была уверена, что папа тащится от всего точно так же, как и я. И отчасти это было так - он играл в выбивного на равных, никогда не поддавался ни в какие настольные игры, не мог удержаться от соблазна, когда кто-то стоял спиной к нетронутому пышному сугробу... потому с ним и было так смешно и интересно.

Но лет в 14 у меня стали закрадываться подозрения, что все не так просто и безусильно. Мы с младшей сестрой спали в одной комнате, и точно так же, как некогда мне, папа читал сказки на ночь Оле. Я к тому времени успела их подзабыть, поэтому тоже слушала вполуха.

У Оли была любимая сказка "Про молодильные яблочки". В этой сказке у нее был любимый отрывок - про гигантскую птицу, которая выносит героя из пропасти. Лететь пришлось много дней, и у них закончилась провизия. Ох, не долечу, Иван, - говорит птица, - упаду с голоду. Иван отрезал мясо со своей ноги и скормил ей.

Она снова жалуется - мол, не долечу, пить умираю. Он напоил ее своей кровью. И так несколько раз, пока он с себя все не срезал и всю кровь ей не отдал. Прилетели. Иван - трупак, естественно. Тогда, сказано в сказке, "птица отрыгнула все назад", приложила к Ивану, куда следует, полила мертвой водой - все срослось. Полила живой - он глаза открыл.

На этом месте пятилетняя Олечка обычно говорила - "читай еще раз про птицу". И папа читал этот отрывок снова и снова, пока не засыпал сам. "Ты заснул! Читай про птицу! Как она его отрыгнула!" Я лежала и охреневала. С птицы, с зомбака Ивана, с папиной судьбы, который снова и снова просыпался, чтобы читать про птицу.

И вот что я хочу сказать про педагогику. Нет ее. Есть люди, живые и разные. Они шутят, швыряются учебниками, пьют коньяк, едят кашу... Главной "педагогике" я научилась у папы.

Она такая:Смотреть на вещи легче.

Еще открытость и любопытство ко всему сущему. Вот как папа: Ницше - так Ницше. 120 дней Содома... ну что ж, значит, они.

Вот и вся педагогика. Сейчас много информации, возможностей тоже, а соцсети повернуты на публичном шейминге родителей за неправильное поведение. Постоянный родительский невроз на почве "правильной педагогики" часто делает людей агрессивными по отношению к другим, "заблуждающимся" родителям.

Я читала, что маму трехлетнего мальчика, который играл в шахматы с Карповым в телевизоре, "надо долго бить чем-то тяжелым, а потом ставить записи о детской психологии в изолированной комнате", пока не поймет, тварь, про педагогику. И это - не крайний случай, средней свирепости высказывание, но довольно типичное. Я не в укор - очевидно, людям неспокойно, а от волнения чего только не наговоришь.

Понятно одно - все хотят своим детям счастья. Стараются просчитать, какими действиями его можно гарантировать. Ревностно следят за другими людьми - а они как причиняют своим детям счастье? Чаще всего, те, другие, причиняют его неправильно.

Но это иллюзия, что есть какие-то общие правила. По итогу, каждый одинок в этом квесте, потому что у него вот такой ребенок, а не какой-то другой. И сам он - вот такой человек, а не какой-то другой. Ошибки - это нормально. Провалы - неизбежно. Нет "неправильного" поведения. А если и есть, то невроз "правильного родителя" гораздо вреднее самогО "неправильного поведения".

И главное - невозможно просчитать счастье. Невозможно знать, что западёт человеку в память под грифом "счастливое детство". Будет ли это то, что требовало усилий, самосовершенствования и временных затрат, или случайный eye contact на кухне? Песня в воскресный день? Чай после фильма ужасов? Не то, чтобы я за пофигизм, мол, нам не дано предугадать... так какая разница.

Я пытаюсь сказать, что счастье не нуждается в просчетах. Счастье - это один из побочных эффектов обычной жизни. Педагогики не существует как самоцели. Самоцель - это, собственно, жизнь.

Будьте естественны, сердитесь, шутите, отвлекайтесь от детей на другое, грустите, парьтесь проблемами, ломайте санки, засыпайте над книжкой. А счастье... Дети очень чувствительны к счастью, его не надо специально добывать и вручать им в руки.

Дети распознают его сами, даже под маской Фредди Крюгера. И контрабандой унесут во взрослую жизнь.

©Свелана Дорошева всем мира и тепла!!

Моей дочери почти 21. Взрослая. Но не самостоятельная.

18 июня - день Отца!!!! Папы разные нужны, папы разные важны)))

                                          

Дети, наверное, всегда незаметно вырастают. Все родители с нетерпением ожидают первого зубика, первых шагов. Сколько впереди всего первого… А не успеваешь заметить за чередой событий и забот, как же быстро часовая стрелка жизни перескакивает с цифры на цифру. Ощущение быстротечности лет приходит с годами. В молодости, наверное, просто не дано этого осознать, ведь притормозить все равно невозможно. Сейчас, как будто взобравшись на высокую башню по многочисленным крутым ступеням, смотришь вниз на прошедшие годы. И как же заметны неправильные родительские действия,  будто с возрастом не только глазам требуются очки, но и разум вооружается увеличительным стеклом. Изменить, увы, ничего нельзя. Можно только еще сильнее любить своих выросших детей, не воевать с ними, если что-то идет не по нашему разумению. Что посеял весной на поле их будущей жизни, то и всходит. Сколько ветров и метелей пронеслось над посевами, ласковое или беспощадное солнце помогало расти всходам или палило неокрепшие листики… Родительская любовь может быть щедрой живительной влагой на благодатную почву или тесной садовой емкостью с малопитательным сухим грунтом, где молодое растение будет с трудом пробиваться к свету и свободе. Отношение детей к пожилым родителям – верный индикатор правильности воспитательных методов. Винить некого. Родили ребенка – как-то вырастим или вырастет. По этой причине кому-то, придет время, захочется «кусать локти» и обрушивать беспощадные обвинения на школу, государство или плохую компанию во дворе. Выводы зависят от личного развития. Но со своими детьми в определенном смысле проще. Они навсегда частичка нашего сердца. Сыновья и дочки создают собственные  семьи. Вот тут начинается совершенно другой этап развития отношений с детьми и с их избранниками.

Конечно, родители руководствуются благими пожеланиями, хотят добра детям, естественно. И сколько молодых семей не выдерживает совместной жизни по этой причине. Что-то сказала мама, во что-то вмешался папа. Капля за каплей, песчинка за песчинкой. В какой-то момент пробежавшая черная кошка обозначит своим присутствием наметившуюся трещину в отношениях молодой пары. Нет, никогда не станем с мужем катализатором развала молодой семьи. Горький опыт неудачных отношений с невесткой не должен стать  его причиной. Кто же мог подумать, что эти отношения будут такими мучительными! Особенно у свекрови с невесткой. Сын женат более шести лет, но нас до сих пор называют …тетей и дядей… В нашу семью попал щупленький котенок, на протянутую руку реагирующий чаще всего настороженным взглядом, взъерошенной шерсткой и запугивающим шипением. Но если по порядку…

Сын женился далеко от родного дома, уехав из провинции работать в столицу. Познакомился, сошлись, но как-то при нашей встрече сразу родственные отношения с его избранницей не заладились. Привезя девушку знакомиться с родителями, сын посчитал нормальным ее общение с нами через свое посредничество. Что-то девочке надо, спросит, никаких общих разговоров, никаких задушевных бесед. Сын никогда разговорчивостью не отличался. А девочка стесняется, естественно,  думали мы. Но и далее наше стремление растопить лед наталкивалось на, в лучшем случае, холодную вежливость, отчуждение и неприятие. По воле судьбы жить пришлось далеко друг от друга, с нечастыми царапающими душу встречами. Теперь понимаем, что расстояние было к лучшему на тот момент. С рождением долгожданного первого внука нашей радости не было границ. Казалось,  все будет совсем по-другому. Она подарила счастье, за один такой бесценный дар хотелось прижать ее к сердцу. Но в ответ ощущение, что нас только терпят. Сколько всего в голове перекрутилось с тех пор за шесть лет. Сначала мучали вопросы: почему, что не так делаем, хотя всей душой готовы принять. Постепенно пришло понимание, что этот жизненный урок нужно пройти, чтобы в себе разобраться, просто так ничего в жизни не происходит. Люди оказываются рядом не случайно. Урок терпения, любви и принятия. Когда-то запомнилось из древних знаний: если близкий человек не настроен дружески, надо временно отойти в сторону и ждать, когда ситуация изменится. Насильно расположить к себе человека нельзя никакими подарками и не прошеной помощью. В семью пришла душа с жизненным опытом, от нас сокрытым. Какие трагедии и раны скрывает она под внешней неприступностью и холодом? В душу силком не проникнешь. Не очень легко далось  понимание.

Живем сейчас в пятнадцати минутах езды друг от друга. Раньше разделяли сотни километров. Когда встал вопрос, куда ехать от надвигающейся войны, однозначно решили поближе к внуку: видеть, как растет, радоваться его улыбке и побыть настоящими бабушкой и дедушкой, а не виртуальными, ощущать теплоту объятий детских ручек и замирать от счастья. Перестать ждать какого-то отношения к себе и проявлений чувства благодарности, не цепляться за непонравившиеся интонации, не вмешиваться в семейную жизнь детей ни единым намеком – единственно правильная, как нам кажется, тактика. Главное то, чтобы дети хотели и приезжали на праздники и просто так, чтобы чувствовали, что им всегда рады и тепло встретят. Потихоньку, хочется надеяться, лед растает. Перестанет чувствоваться напряжение и невидимая стена. Маленькие предвестники этого, кажется, уже есть? Сейчас мы скорее на нейтральной территории в отношениях, хотя и раньше не находились в состоянии открытого конфликта. Ради замечательной озорной и ничем не омраченной улыбки родного человечка, нашей кровинушки-внучка, у которого должны быть и папа и мама, учимся терпению и пониманию. И, может быть, настанет день, когда услышим более теплое обращение к нам из уст ставшей нашей дочкой, но еще этого не понявшей,  девочки. Решит она сама. Или не решит.

 

 

 

[ Читать дальше ]

Хочешь сделать ребенка счастливым? Сними ему хату в 17 лет, найди работу у знакомых по 3-4 часа в день и раз в неделю ходи в гости. И пригрози, что за неуспеваемость в школе\универе счастье закончится, и чадо переедет к тебе домой, где будут твои правила. А к 20 годам скажи, что бабло на хату у тебя закончилось, ты уже старый и хочешь на пенсию. И не плати вовсе. К 26 годам твое дитя будет тебе звонить и спрашивать - слы, батя, тебе денег не надо, может помочь чем?

Само собой, перед этим надо провести работу. До 5-7 лет у ребенка не должно быть особой свободы. Ты - отец, ты главный, как сказал - так и будет. А дальше ты вводишь паралельно выбор и обязанности. Хочешь выбирать, в какой одежде идти - стирай блеать любимую куртку. Хочешь жрать пельменей - вот тебе тесто, вот я фарш замутил, лепи и вари. Хочешь гулять до ночи - все уроки должны быть сделаны, все, которые заданы. И держи слово, свою жену-истеричку тоже затыкай, не женское это дело - детей воспитывать, женщина ребенка любить должна, любого, а воспитывать должен ты. Если обидится - пусть маме пожалуется, а услышишь, что мама говорит - папа злой - выведи на улицу и пизды ей выпиши, так, чтобы ребенок не видел. Папа с мамой всегда друг друга любят и всегда договорятся, похуй, какими средствами.

Денег нет на игрушки - это самое хуевое, что можно сказать ребенку. Ребенок будет думать, что у него родители нищеброды и неудачники. Игрушку нельзя потому, что ребенку больше не нужно игрушек. Хватит тех, что есть. Когда ты решишь, что ему нужна новая игрушка - тогда и купишь. Если ребенок очень хочет - пусть сделает что-то, чтобы тебе легче было заработать денег на игрушку. Посуду помоет с недельку, скажем. Пол вымоет. Полку приделает, пока ты работаешь.

Полезно отсутствие медиамусора, кода ребенку меньше 10. Если это в норме твоей семьи. А если ты сам сутками сидишь у ящика и втыкаешь в аниму, а дитяте - нини, то будешь ты для дитяти хуй простой.

Секции? Прекрасно. Отведи, покажи, пусть походит, не понравится - нафиг. Не хочет пробовать - сорок отжиманий, блеать, отец сказал, что попробовать надо, пусть пробует, не понравится - что-то еще. Нравится во дворе сидеть? Сиди, только блеать уроки сделай, а потом вали куда хочешь. С утырками под забором, надо сказать, вообще неинтересно, кроме тех же утырков, а если дитя твое умеет костер разжечь, спаять блеать робота и за пять минут нарисовать на асфальте фотореалистичное страхопиздище из ближайшего кино - то тем более ему нечего будет на лавках делать. Хочешь заинтересовать - покажи примером, что ты сам не хуйло неумелое, а кое-что в ебучем искусстве смыслишь. Хочет рассказать - выслушай внимательно. Увидишь хуйню - так и скажи: вот тут ты молодец, а вот тут у тебя беспомощные куски говна, надо поработать и будет цаца. Рано или поздно дитя найдет то, что ему реально в кайф, как найдет - радуйся, поддержи, покритикуй, интересуйся.

Один раз вывернув карманы и найдя сигареты - ты навсегда сломаешь ребенку доверие ко взрослым вообще, и все твои поучения будут восприниматься как хуйня.
Пришел бухой? Спит под дверью. Все. Никаких исключений. Мать-истеричку, мы помним, не слушать. Пришел позже часу ночи без предупреждения - спишь под дверью. Похуй, сам решай свои проблемы, позвонить не сложно, не бухать тоже не сложно. Одна ночевка под дверью - и твое дитя заречется пробовать любые незнакомые вещества, не предусмотрев на все 100% возможные последствия.

Карманные деньги - святое. Пусть хоть в говно закопает. Его деньги. Никакого контроля. Отдал и забыл. Установи недельный (не дневной), а еще лучше - месячный лимт. И из него пусть и выкручивается. К 8му классу пусть в этот лимит входит школьная фигня типа тетрадей-учебников. Потом - еда в столовке, потом - одежда. К институту твое дитя будет уже уметь само распределять свои финансы полностью - от еды до долгосрочных покупок типа компа, а то и машины. Хочет больше - подскажи, где заработать. И блеать поинтересуйся этим вопросом заранее, где школьнику-лоботрясу можно заработать бабла, быстренько и не особо тяжело. Пройдись блядь по ближайшим автомойкам и спроси, не надо ли им мальчик-помогала за мелкую деньгу. Пройдись по местным СТО и спроси, не надо ли им подметала-подержала. В парикмахерской спроси, может ли твое чадо подметать им на регулярной основе. Да, блеать, когда все играют, а ты работаешь - это сука обидно, но через час ты закончишь работать и на свои, сука, бабки, купишь что хочешь. Это, блеать, охуенно, это такой пиздец кайф, что хуй их на бухло просадит, пожалеет, лучше на скейт накопит и будет сука самым альфистым блеать альфой, потому что сам заработал, а не папа подарил.

А самое главное - быть с ним заодно. Можешь его хоть матом ругать, хоть пиздюком обзывать, если есть за что, пока вы вдвоем. Но при посторонних - у него есть своя честь, и у тебя есть своя честь. И если твой пьяный корефан твоему дитяти так небрежно - слы, мелкий, сгоняй за пивом быстра блеать, то единственный правильный ответ такому корефану - сказать ребенку: ты не мелкий, ты мой сын, он попросил невежливо, не хочешь - не иди, мне пива не надо. Чтобы ребенок знал, что за свою честь можно и нужно постоять, а не стоять, засунув язык в жопу. Что он не обязан никому делать услуги, если не чувствует такого блеать желания, за исключением если он кому-то в долгах.

Хочешь показаь ребенку свою любовь? Возьми на рыбалку. Сходи с ним в поход. Научи обои клеить. Помоги починить его сраный мопед. Долгани байдарку и сплавай в плаванье. Купи плейбой и покажи голых баб. Расскажи, как правильно отмазаться от бухла. Научи носки стирать. Чтобы, когда ты блядь сдохнешь и тебя черви сожрут, твое дитя на твой день рождения выпило 50 грамм, всплакнуло и сказало - сука, вот я сижу за столом, а мы его с батей делали. Научи его бегать и отжиматься. Научи его перл и линух, блеать. Научи его фотошоп и фантастику. Научи его лабать на гитаре и стучать по барабанам. Сходи с ним на концерт говнарии. Расскажи в деццтве, почему одни группы тру, а другие не. Послушай его говномузыку, скажи, что она охуенная, но тебя больше прет твой блацкмитол и дай ему бабла на наушники, чтоб не поганил музыкосферу в доме. Расскажи ему, что надо с девкой делать на первом свидании, на втором и на третьем, чтобы дала. Расскажи, как купить гандоны, покажи своим примером. Расскажи, нахрена они вообще надо и как их использовать. Сходи с дитем за цветами, объясни, какие цветы ты для своей жены выбираешь, почему, и зачем ты их покупаешь. Подари ему нож и научи его точить, метать, резать по дереву. Сходи с ним на карате и научись вместе с ним морду бить. Научи обзываться так, чтобы его дружбанчики-пиздюки часами обсыхали, когда он рот раскроет с целью точного бомбометания. Научи его, как не бояться старших. Научи его, почему других людей нужно слушать, но необязательно слушаться, и вообще нахуя ему башка на плечах. Сходи с ним в парикмахерскую, пусть сделает себе хаер огненно-красный, скажи, что твоя мама тебя б убила нахуй, если бы ты так домой пришел, но тебе нравится. Блядь, да ты просто закрой глаза и представь на секундочку, что у тебя самый охуенный батя в мире, и действуй соответственно тому, как бы должен был действовать он.

И да, суки, сейчас в мою сторону полетят блядь тонны фекалий с криками "быдло". Да идите вы все нахуй. Это быдло проживет счастливую жизнь, побывает в куче стран и сделает все, что ему захочется сделать в жизни, напишет книжку и сочинит песню, а не будет размазывать сопли по девственным усикам и вопрошать с ноем "нахуй так жить, посоны?" блядь.

Не очікувала від себе, але ось, читаю «Батьки і діти» Тургенєва.

І я здивована. Давно вже не потрапляло до рук щось, що не розчарувало б. Після підручника з програмування javascript всі книжки відштовхували своєю недалекістю, безглуздістю, або ж застарілістю світогляду. «Батьки і діти» книга що справедливо має вагу. Вона містить у собі зазначення проблем, які досі у світі актуальні, багато з яких не вирішені досі. І цим книга цікава.

Це саме той твір, читаючи який в тебе ніби відкривається додаткове око, що починає бачити інший світ навколо, інший вимір світу. Тургенєв багато що не втлумачує – воно саме по собі розвивається в уяві, а Тургенєв дає цьому тільки поштовх. І саме такі твори я обожнюю – ті, що не тлумачать «в лоб» а дають правильний поштовх для «включення» можливостей уяви. Я би сказала, що він талановитий майстер, один з унікалів, - вміє грати на рідкісному інструменті, вихопити потрібні ноти, і музика лине. А інструмент цей – це мозок читача, уява читача, читачеві творчі здібності.

Дивно. Бо «включивши» глузд ти бачиш просто літери, просто текст, і сюжет не надто високий – просто собі походеньки молодиків, та маса спілкування. Я би сказала, що книга про спілкування, ця книга і є суцільне спілкування. По простому кажуть – шлятися. Чим саме й займаються герої безкінечно.

Але подяка таланту автора давати красиві описи. Описи місцин, описи всього, що бачить герой, описи того, як у ті часи в них там все відбувається, як вони живуть, устрій тощо.

А ще відчуваєш постійне якесь батьківське тепло від автора. Книга просякнута цими відчуттями і вони передаються читачеві. Дещо, правда, збочене якесь тремтіння перед юними дітьми, але то пусте, - можна не помічати.

Якось так масу всього книга ставить по своїх місцях. Читаючи, починаєш розуміти причини сьогодення. Наприклад, можна розгледіти передумови більшовицьких революцій. Починаєш розуміти що призвело до масових розстрілів тих, хто був економічною основою Русі, України. Розуміти, чому так завзято свої ж бралися ставати чекістами та розкуркулювати своїх же.

Тургенєв цього не каже, але показує, як сильно втратили реальні віжки життя ті, хто зобов’язаний їх тримати міцно.

А ще стає зрозумілим романтизм, та те, що настало після нього – категорично протилежне заперечення романтизму. Здавалося б, - 19 століття, це так давно було! Але ми й досі з цього не вийшли. І тепер я це ясно розумію і бачу. Такі книжки потрібно читати для того, щоб розуміти хто ми є, з чого ми є, які ми є, і чому ми такі, які ми є, що призвело до того, що ми такі які ми є (я про суспільство України та росіян).

Тургенєв, це помітно, дуже ревно відхрещується від злиття росіян зі сходом, з монголами. Але якщо читати і аналізувати – то він сам же й показує це проникнення одна в одну цих двох культур.

 

А якщо коротко – вельможі тих часів анічогісіньки не робили по справі, ніфіга не розвивали й не намагалися розвивати у державі, а тільки, вибачте, єблися, витрачали по пів-життя на дорогу до друга в інше місто, щоби потусити, й байдикували у гостях тижнями, бо витрачати одразу стільки ж часу й сил на дорогу назад було ліньки. Коротше, правильно зробила революція, що знищила їх всіх. Але не правильно, що не розсортувала їх на ледарів, та тих, хто справді старався. Хто давав роботу людям і робив цю роботу улюбленою, хто розповсюджував знання й науку поміж людей, хто піклувався й обробляв володіння, хто розвивав економіку. Таких було мало, але вони були – знаю з розповідей бабусь й дідусей. Одних гноїли рабами на панщинах, а у рідкісних панів люди ходили щасливі й ситі, села охайні, землі оброблені, садки доглянуті тощо.

 

Читайте Тургенєва. Але читайте думаючи.

 

 

 

В жизни очень важно уметь прощать, хоть это не всегда и легко. Даже самых заклятых врагов можно и нужно прощать, так как весь негатив, который человек копит в себе, выливается на него самого и ни на кого больше. История этой девочки кому-то покажется невозможной, но это на самом деле правда.

[ Читати далі ]

 

Как много теплых нежных слов,

Про Маму люди говорят,

Слагают песни и поют,

И позабыли все про Пап.

А Папа самый лучший друг,

И он надежный человек...