Иверская икона Божией Матери Россия, XVIII век. Дерево, темпера ,29 х 21,5 см

ЦМиАР

Иверская икона Божией Матери Россия, Москва, 1690-е годы Россия,   XVII - начало XVIII века. Дерево, темпера Частное собрание А.Анисимовой

Иверская икона Божией Матери Россия, Москва, 1690-е годы

Иверская икона Божией Матери

Россия,  Кострома.Конец XVII - начало XVIII века.107,0 x 63,5 см. Дерево, темпера Место хранения: Церковный историко-археологический музей Костромской епархии

Иверская икона Божией Матери (The Iberian icon of Mother )

Россия, 50x40 см, дерево, левкас, масло, 2005 г.,

частная коллекция в Греции Муренкова В.Н. - член Союза художников России

Иверская икона Божией Матери 1899-1908гг., Мастер 'А.Р', Серебро 84пр., позолота,  21х25см.

Икона в киоте "Иверская Богоматерь".

Дерево, масло, сусальное золото.Конец XIX в., Россия. 26,5Х22

Афонские списки Иверской иконы в России

История почитания Иверской иконы уникальна полнотой дошедших до нас документальных источников, сообщающих о заказе 2 первых списков Иверской иконы, о подробностях создания и привозе первого из них, об имени художника. Комплекс сведений привлекал внимание исследователей в прошлом (Сергий (Спасский). 1879; Каптерев. 1882; Лихачев.. 1911) и продолжает интересовать ученых в наст. время (Греческо-рус. связи сер. XVI - нач. XVIII вв. 1991; Греч. документы и рукописи. 1995; Евсеева, Шведова. 1996; Фонкич. 2001, 2004, 2007; Ченцова. 2004, 2007). В истории привоза 1-го списка Иверской иконы в Россию находит отражение процесс укрепления греко-русских связей, обусловленный, с одной стороны, осознанием Россией своей новой роли в православном мире, особенно после основания в 1589 г. Московского Патриархата, с  другой - возложением христианства Востоком на Россию надежд на  освобождение от турецкого ига. «Материальным выражением» этого процесса является приток из Греции, особенно с Афона, икон и др. святынь,  наиболее интенсивный во время правления царя-грекофила Алексея  Михайловича и патриарха-грекофила Никона. С процветающей Россией святогорские обители связывали и надежды на получение материальной помощи. В 1647 г. состоялось знакомство монахов - посланников Иверского монастыря с  настоятелем Новоспасского монастыря будующим патриархом Никоном, который с вниманием отнесся к рассказу о чудотворной Иверской и просил ивиритов как можно скорее прислать для него копию иконы. Уже через год, 13  окт. 1648 г., список И. и. был доставлен в Москву вместе с грамотами царю Алексею Михайловичу  и архим. Никону от настоятеля Иверского  монастыря Пахомия с подробным описанием церковных служб и работы  иконописца Ямвлиха, трудившегося над созданием копии для русской  столицы. «Вернувшись в свою обитель я (архим. Пахомий.- Авт.) собрал 365 братьев и сотворили великий молебен от вечера и до утра, а утром  святили воду со святыми мощами, и той святой водой омывали святую и чудотворную древнюю икону Богородицы, и собрали ту святую воду в большой сосуд и ею омывали новую икону, которую я изготовил из кипарисового дерева, и  вновь собрали ту святую воду. И так мы закончили святую литургию, и после литургии я вручил ту святую воду и святые мощи иконописцу  преподобнейшему среди иеромонахов и духовных отцов господину Ямвлиху  Романову, чтобы он, смешав святую воду и святые мощи с красками, написал святую икону, дабы все вещество святой иконы состояло из святой воды и  святых мощей. И иконописец писал эту святую икону, принимая пищу лишь по субботам и воскресеньям, и со многим радением и бдением в великом молчании завершил ее. И все то время, пока писалась эта святая икона, мы с 365 братьями дважды в неделю пели великий молебен от вечера до утра и ежедневно служили святую литургию, пока не была завершена икона». В  честь принесения 1-го списка Иверской иконы в Москву 13 окт. 1648 г.  было установлено празднование. В. Г. Ченцова, основываясь на  палеографическом анализе 2 греч. грамот, сопровождавших привоз ивиритами в 1648 г. вместе с копией Иверской иконы, пытается доказать не  афонское, а молдо-влахийское происхождение этих документов и как  следствие предполагает изготовление иверскими монахами копии И. и. не на Афоне, а скорее всего в Валахии (см.: Ченцова. 2004. С. 28-32; Она же. 2007. С. 480-512). Данные работ Ченцовой (их анализ см.: Фонкич. 2007. С.  513-524) не смогли изменить существующие представления о месте создания копии Иверской иконы 1648 г. и локализацию греч. грамот Иверского  монастыря. Дальнейшую судьбу 1-го списка Иверской иконы не всегда  удается проследить документально. Диак. Павел Алеппский, посетивший в  1654-1656 гг. Москву вместе с Антиохийским патриархом Макарием,  сообщает, что И. и. пребывала у царицы Марии Ильиничны Милославской в одной из домовых церквей дворца (Павел Алеппский. 2005. С. 447). Согласно Дворцовым разрядам, с мая 1654 до окт. 1655 г. И. и.  сопровождала царя Алексея Михайловича в военном походе на Смоленск,  более 100 лет находившийся под властью Литвы и Речи Посполитой. По  мнению одних исследователей (Евсеева, Шведова. 1996. С. 337), после  победоносного Смоленского похода икона была вложена царем Алексеем  Михайловичем в собор в честь Смоленской иконы Божией Матери Новодевичьего мон-ря, где помещалась, по-видимому, на юж. стене и где пребывает  поныне. Алексей Михайлович как бы повторил деяние основателя  Новодевичьего монастыря царя Василия III Иоанновича, вложившего в собор  после присоединения Смоленска к Московскому гос-ву (1514) одну из копий  чудотворной Смоленской иконы Божией Матери, находившуюся в  Благовещенском соборе Московского Кремля. Согласно др. версии, 1-й  список И. и. после пребывания на подворье Иверского мон-ря в Москве, в мон-ре свт. Николая «Большая глава», и возвращения из военного похода  1654-1655 гг. был к 1669 г. установлен при Воскресенских воротах  Китай-города, которые затем получили название Иверские ворота. Там икона помещалась сначала в нише, потом в деревянной, а с кон. XVIII в. в каменной часовне, разобранной в 1929 г. Есть сведения (Поселянин. 1994.  С. 160; Белоброва. 1996. С. 241-242), что находившаяся в часовне  Иверская икона уже в 1693 г. весьма почиталась и что она была  значительно больше, чем список 1648 г. (см. разделы «Русские списки  И.и.; И. и. (Московская) в Иверской часовне у Воскресенских ворот»). Икона 1648 г. работы Ямвлиха (ГИМ, музей «Новодевичий монастырь»; 13581 см)  является точным списком древней И. и.: «И та икона не рознитца ни в чем  от первой иконы, ни длиною, ни шириною, ни ликом» (грамота архим. Пахомия царю Алексею Михайловичу от 15 июня 1648 г., цит. по: Подлинные  акты. 1879. С. 6). Однако Ямвлих дополнил предназначенный для Москвы списокживописными изображениями ангелов в углах средника и полуфигур  12  апостолов в овальных картушах на полях, к-рые, как и орнамент фона и  венцов, передают орнаменты и чеканные изображения на окладе древней И.  и. Нек-рая схематичность в передаче складок мафория Богоматери и имитирующие драгоценные украшения звезды на Ее челе и плече также  воспроизводят особенности груз. оклада нач. XVI в.

Иверская икона Божией Матери. 1648 г. Афон. Икона  Новодевичьего монастыря

Иверская икона Божией Матери, Евангелисты.

Богоматерь Иверская (живопись – между 1899 и 1908 гг., Москва; оклад – между 1899 и 1908 гг., фабрика И.Ф. Тараброва, Москва) Материал и техника: дерево, паволока, левкас, темпера, масло (икона); бумага,  фольга, металлические позолоченные нити, речной жемчуг, шитье (риза);  серебро, позолота, штамп, чеканка, гравировка, эмаль по скани, эмаль  выемчатая (оклад). Размер: 30,7 х 26,6 х 2,8 см. Оборотная сторона: доска двойная, с лицевой стороны – липовая, толщиной 2,1 см. Доски скреплены двумя дубовыми сквозными шпонками слабоклиновидной формы, врезанными заподлицо с оборотом. Лицевая сторона: икона без ковчега. Богоматерь изображена по пояс, Ее глава склонена вправо, правой рукой Она указует на Младенца Христа, восседающего на Ее левой руке. Правая рука Богомладенца приподнята в именословном благослове-нии, в левой руке свиток, обозначенный только графьей, упирающийся в колено. Богоматерь облачена в синюю ризу с охристыми зарукавьями и оплечьем, покры-тыми желтой диагональной сеткой. Поверх ризы наброшен коричневый мафорий с охристой каймой и желтой золотой бахромой-рясками. Звезда девства над челом простая, восьмилучевая, нанесена желтой краской, на плечах нашивки-нарамники. Власы Пресвятой Девы скрыты под синим чепцом-повоем. Младенец Христос в светло-зеленом хитоне и охристом гиматии.  Ликивальные, миловидные, с мелкими чертами. Личное исполнено мелкими, пастозными, наслаивающимися друг на друга мазками – «отборкой». Основной тон карнации желтый, в тенях использован зеленый и коричневый, в подрумянке – розовый абрикосового оттенка. На правой (левой от зрителя)  щеке Богоматери пока-зана небольшая рана с каплями крови. Власы Богомладенца написаны по коричне-вой основе желтыми мазками. Кисти рук относительно крупные, персты удлиненные. Нимбы обозначены тонкими белильными обводками. В нимбе Христа девяти-частное  белильное перекрестье с надписью «он» (Сущий), над нимбом  теонимо-грамма «IC. ХС.», исполненная красно-коричневой краской. В  верхних углах тео-нимограмма Богоматери « / ». Над правым плечом Богоматери надпись той же краской: «Iверскiя Пр[есвятыя] Б[огороди]цы». Фон охристый. Вокруг средника белильная отводка. Поля оливковые, опушь коричневая. Риза: рельефная, из фольги с металлической сеткой на подложке, шитая речным жемчугом. Одежды Младенца зашиты сплошь, на одеждах Богоматери вышит цветочный орнамент. Оклад: из цельного серебряного листа, с просечкой по контуру фигур, с  накладными деталями: сдвоенным венцом, четырьмя фигурными наугольниками и продолговатой дробницей на нижнем поле. Все накладные детали крепятся винтами с плоскими четырехугольными гайками. С внешней стороны поля  обрамлены вали-ком-гуртом с разделкой в виде кубышек. Вокруг средника  идет цепочка мелких бо-бошек с перлами, скос лузги гравирован треугольниками «бегунца». Поля расчека-нены крупными высокорельефными стилизованными цветками в обрамлении из вьющихся стеблей. Наугольники фигурные, эмалевые, в виде книжных застежек, с круглыми мишенями и растительным узором по голубому фону. Фон средника гра-вирован растительным орнаментом. Венец Богоматери декорирован сердцевидны-ми мотивами, цветками-розетками и голубым жемчужником, образующим много-лопастную форму. Венец Христа имеет широкое перекрестье с вьющимся сканым узором, залитое голубой эмалью. Буквы «он» залиты красной эмалью. Подзор венцов включает красные эмалевые розетки-квадрифолии, вписанные в белые круги. В центре нижнего поля на продолговатой фигурной дробнице, залитой синей эмалью, помещена надпись синодальным шрифтом: «ИВЕРСКIЯ ПРЕСВ. БЦЫ». На нижнем бортике-отгибе прочеканены два клейма: (1) с головкой в кокошни-ке, обращенной влево, пробой «84» и буквами «ИЛ», в овальном щитке; (2) с ини-циалами «И.Т.» в прямоугольном щитке. На левом конце дробницы и на всех на-угольниках прочеканены клейма (2) и (3) – головка в кокошнике, в круглом щитке. Слева на венце клеймо (2). На верхнем бортике прочеканены цифры и буква:«121 З» [вес оклада в золотниках, около полукилограмма] Иконография оклада характерна для «русского» стиля – разновидности эклектики, особенно популярной в церковном искусстве, но уже с некоторым влиянием модерна. Датировка и атрибуция: икона повторяет одну из главных московских святынь – чудотворную икону Богоматери Иверской из часовни у Иверских ворот. Копии с нее  писали лучшие иконописцы, в том числе В.П. Гурьянов. Атрибутируемое произведение обнаруживает черты новой стилистики, сочетающей традиционные иконописные и новые живописные особенности. Лики стали значительно светлее и исполнены не традиционной плавью, а многочисленными наслаивающимися отдельными мазками – «отборкой». Эта техника получила распространение в Палехе и Мстере, особенно во второй половине XIX в. С одной стороны, она возрождала греческую манеру письма нескрытыми мазками, известную с древнейших времен, а с другой – позволяла достичь впечатления мягкого, сглаженного объема, прибли-жая икону к произведению живописи. Именно такие иконы пользовались особен-ной популярностью у ценителей иконописи во второй половине XIX – начале XX в. Икона была заказной и сразу писалась под оклад с ризой. Об этом говорит обобщенное письмо одежд и непрописанный свиток у Младенца (он обозначен только подготовительным контуром-графьей). Так как оклад исполнен в Москве, то и икона, несомненно, происходит из московской  мастерской. Прием дублирования лицевой липовой доски кипарисовыми досками с оборота был распространен в хороших иконописных заведениях. Он обеспечивал противодействие короблению и сохранность живописи, а также позволял использовать кипарис – священное древо христианства – несмотря на то, что его древесина подвержена растрескиванию.  Пробирное клеймо описанного вида ставилось на серебряных изделиях с 1899 по 1908 г. Дополнительные буквы «ИЛ» –инициалы управляющего Московским пробирным округом Ивана Сергеевича Лебедкина. Единственный московский юве-лир рубежа XIX–XX вв. с инициалами И.Т. –  Иван Филиппович Тарабров, владелец мастерской (позднее фабрики) золотых и серебряных изделий (1893–1917).  Фабрика И.Ф. Тараброва пользовалась заслуженной славой. Для ее произведе-ний характерны точность и аккуратность работы, удачная композиция, гармонич-ный колорит  (построенный в основном на оттенках синего, с вкраплениями красно-го и нейтрального белого). Транспарентная зеленая эмаль, как и разноцветные точ-ки на поверхности эмалей другого цвета, служит для оживления  колорита. Под красную эмаль во всех случаях, даже на очень малых  поверхностях, подложена золотая фольга, придающаяпрозрачной эмали особенный блеск. Высоким качеством отличается четкая,  рельефная чеканка на полях. Крупный масштаб и элементы асимметрии в растительном орнаменте говорят о влиянии зарождающегося модерна. Икона «Богоматерь Иверская» в окладе фабрики И.Ф. Тараброва демонстрирует исключительно высокий уровень русского церковного искусства конца XIX в. Она имеет несомненную художественную ценность, а также незаурядное коллекционно-музейное значение.

Икона "Богоматерь Иверская" в окладе. Россия, конец XIX - начало ХХ  в. 28х22,5. Дерево, левкас, темпера. Оклад - серебро 84 пр., чеканка, гравировка, золочение, полихромные эмали по скани, выемчатые эмали. Клейма: 84 пробы в овальном щитке с головкой девушки, повернутой влево, мастера "Г.К".

Прочитал Ваш ответ по поводу протестантизма. Несомненно, М. Лютер отверг множество очевидных истин Писания. Но, все-таки, стоит ли такое внимание уделять святыням, какое существует в Православной Церкви? Не может ли увести это от Бога в идолопоклонство?

Итакъ, братіе, грозная скира, виднная нкогда Іоанномъ Предтечею (Мат. 3, 10) при корн всякаго древа, не творящаго добра, цла и досел! И чтобы кто не подумалъ, что священное остріе ея притупилось уже о выи нераскаянныхъ гршниковъ, се нын она, по свидтельству Церкви, снова острится рождествомъ Предтечи!

Оставимъ ли празднество, убоявшись того, что имъ острится скира духовная? Но тому, кто скончалъ жизнь свою подъ мечемъ, позволительно и при рожденіи привести на память мечъ! — Лучше подойдемъ ближе къ грозной скир; разсмотримъ, какъ она нын острится, противъ кого и чего? и нтъ ли способа сдлать самое остріе ея для насъ спасительнымъ?

Явленіе на свтъ праведника всегда есть великая милость Божія къ людямъ: ибо праведниками стоитъ и держится весь міръ. Но тмъ не мене рожденіе праведника всегда есть нкотораго рода обличеніе для міра, есть новый приговоръ противу его соблазновъ и страстей; — ибо праведники своею противоположностію служатъ постояннымъ осужденіемъ для житія гршниковъ. Не имя предъ своими очами праведниковъ, гршники могли бы говорить, что законъ Божій слишкомъ тяжелъ, а природа человческая слишкомъ слаба. Но, когда подобострастный имъ человкъ ходитъ во всхъ заповдхъ и оправданіяхъ Господнихъ непорочно (Лук. 1, 6); исполняеть много даже такого, чего законъ Божій прямо и не требуетъ отъ людей; то уста людей гршныхъ, желающихъ извинять свои измны закону, затворяются невольно, и они, по причин подобострастнаго имъ праведника, — вины не имутъ о грсхъ (Іоан. 15, 22). Потому-то міръ съ такимъ ожесточеніемъ всегда и преслдовалъ праведниковъ; ибо въ ихъ жизни видлъ приговоръ самому себ.

Такое предназначеніе — служить осужденіемъ для міра, съ особенною силою выражается въ жизни тхъ праведниковъ, кои предопредлены (ибо и праведники имютъ разныя предназначенія) возвщать людямъ ихъ грхи и нужду исправленія. Въ день явленія міру каждаго изъ таковыхъ, Богомъ воздвигаемыхъ, проповдниковъ покаянія, скира гнва Божія подъемлется и острится снова для посченія тхъ, кои не воспользуются ихъ проповдію, не тронутся ихъ примромъ, останутся нераскаянными въ своихъ грхахъ.

Но между всми праведниками, приходившими въ міръ для проповди покаянія, Предтеча Христовъ Іоаннъ есть первый и главный. Стоя на предлахъ двухъ завтовъ и связуя своимъ чрезвычайнымъ служеніемъ царство благодати съ временами подзаконными, онъ, судя по его проповди и дламъ, кажется, ничего боле не видлъ въ продолженіе жизни своей, кром двухъ предметовъ: грховъ человческихъ и Агнца Божія, вземлющаго грхи міра. Покайтеся! (Мат. 3, 2) — было началомъ; вруйте! (Іоан. 1, 29) — было окончаніемъ всхъ его словъ. Что содержалось въ словахъ, то самое выражалось и во всей жизни Іоанновой: она совмщала въ себ все, что покаяніе иметъ суроваго, а вра — высокаго. Поелику же современники и соотечественники Іоанновы были большею частію люди упорные въ предразсудкахъ и страстяхъ, такъ что самъ Спаситель не зналъ, чему уподобить родъ сей (Мат. 11, 16); а посему, не смотря на проповдь Іоаннову, многіе имли остаться въ своихъ грхахъ: то самъ Іоаннъ видлъ уже и вслухъ всхъ объявлялъ, что скира при корени древа лежитъ, и всякое древо не творящее плода добра будетъ (Мат. 3, 10) посчено и брошено въ огнь. И нтъ сомннія, что со многими негодными древами въ то время такъ именно и поступлено.

Но Іоанна давно уже нтъ, а скира Іоаннова продолжаетъ лежать при корени безплодныхъ деревъ, и нын воспоминаніемъ рождества его паки острится! Чмъ и какъ острится? Разительною противоположностію его жизни нашимъ нравамъ и нашей жизни. Ибо что долженъ чувствовать и нын каждый гршникъ, если въ немъ еще не подавлено грхомъ всякое чувство добра, — что долженъ чувствовать, воспоминая жизнь Іоанна, и обращаясь отъ ней къ образу своей жизни? Не смущеніе ли? Не осужденіе ли самого себя? — Можетъ ли вспомнить о пустын Іоанновой безъ упрека совсти тотъ, кто строитъ чертоги за чертогами? — Объ акридахъ и мед дивіемъ — тотъ, кто не знаетъ счету своимъ яствамъ? — О пояс усменномъ и власахъ верблюжьихъ — тотъ, кто облачается непрестанно виссономъ? — О глав на блюд спекулатора — тотъ, который самъ среди пировъ готовъ бываетъ отдать все за предметы похоти плотской.

Одинъ взглядъ на образъ великаго подвижника Іорданскаго производитъ въ незагрублой совсти чувство, подобное тому, какое происходитъ въ ран тлесной отъ прикосновенія къ ней острія. Но начните всматриваться пристальне въ сей святой образъ, заставьте себя размышлять боле и боле о жизни и проповди Іоанновой, — и вы увидите, какъ скира, имъ указанная, будетъ видимо приближаться къ вамъ, почувствуете, какъ въ васъ много такого, что подлежитъ необходимо посченію, сознаетесь внутренно, что вертоградъ души вашей давно, давно требуетъ отребленія. Посл сего вы не будете уже и спрашивать, противъ кого и чего нын острится скира духовная? Противъ тхъ же людей и пороковъ, на кои гремлъ нкогда Іоаннъ: противъ саддукеевъ, кои, не вря въ воскресеніе и бытіе духовъ, ограничивая вс надежды человка землею и земными благами, говорятъ себ и другимъ: да ямы и піемы, утр бо умремъ (1 Кор. 15, 32), противъ фарисеевъ, кои, имя образъ благочестія, отвергаются силы его (2 Тим. 3, 5); снаружи красны и чисты, а внутрь исполнены грабленія, лукавства и всякой нечистоты (Мат. 23, 25); противъ книжниковъ, кои въ премудрости Божіей не разумютъ премудростію Бога (1 Кор. 1, 21), родившись въ христіанств, мудрствуютъ не по Христ, а по стихіямъ міра (Кол. 2, 8); противъ всхъ, кои, возобновляя въ себ пороки древнихъ іудеевъ, гордость, любостяжаніе, сладострастіе, заслуживаютъ и древній упрекъ Предтечи, называвшаго такихъ людей порожденіями ехидновъ. Всмъ таковымъ гршникамъ Іоаннъ и нын, не съ бреговъ Іордана, а съ неба вопіетъ: покайтеся и сотворите плоды достойны покаянія! Не начинайте глаголати въ себ: отца имамы Авраама (Мат. 3, 10), именуемся христіанами, ходимъ во храмы, участвуемъ въ таинствахъ. Все это безъ перемны сердца и жизни — ничто. Покайтеся и вруйте въ Евангеліе, — вруйте: не словами, а дломъ! Иначе и теперь, какъ было прежде и какъ будетъ всегда, и теперь скира при корени древа лежитъ, и всякое древо, не творящее плода добра, поскается и во огонь вметается (Мат. 3, 10).

«Поскается!» «въ огонь вметается!» Ахъ, братіе, выраженія сіи и на нашемъ язык, любящемъ преувеличивать понятія, были бы страшны; а на язык людей, подобныхъ Іоанну, кои всегда мене говорятъ, нежели длаютъ, они должны заставить трепетать каждаго гршника!

Что же длать тмъ, кои почувствуютъ въ себ сей святый трепетъ? Ничего боле, какъ добровольно подклонить главу подъ скиру Іоаннову, и дать ей, по выраженію Церкви, усчь до корени всякое страстей взыграніе. Духовная скира страха Божія и покаянія иметъ въ себ то чудное свойство, что поскаетъ всеконечно тхъ, кои убгаютъ отъ нея своимъ нераскаяніемъ, и напротивъ отребляетъ, избавляетъ отъ сухихъ втвей, отъ нечистотъ и болзней и наконецъ отъ смерти тхъ, кои сами прибгаютъ къ ея спасительному дйствію. Итакъ, да взыдетъ, да взыдетъ скоре священное остріе ея на все сухое и безплодное въ нашемъ ум и сердц! Да посчетъ въ самомъ корн гордость, сладострастіе, гнвливостъ, суесловіе и, по выраженію Церкви, всякое страстей взыграніе! Растлнная природа наша нердко обманываетъ насъ невинною, повидимому, игрою своихъ силъ, которая однакоже почти всегда оканчивается тяжкими паденіями. Да поскутся и сіи взыгранія, да разбіются о камень воздержанія самые младенцы грха (Псал. 136, 9), — злые помыслы! Со зломъ не можетъ быть никакого перемирія: тутъ брань на смерть; одно изъ двухъ: или мы мертвы, а грхъ живъ въ насъ; или грхъ мертвъ, а мы живы. Среднее состояніе есть плодъ самообольщенія: его нтъ и быть не можетъ. Токмо когда поскается всякое страстей взыграніе, и нанесенъ смертельный ударъ въ самое сердце ветхаго нашего человка, только тогда начинается новая жизнь, и могутъ процвтать плоды покаянія. Процвтать тайно: ибо хотя они родятся въ нашемъ сердц, но корень ихъ дале и глубже — въ благодати Духа Святаго, коея дйствія не подлежатъ взорамъ нашего разума. Тайно: ибо какъ естественныя добродтели, всегда растворенныя гордостію, всюду любятъ выказываться; такъ плоды Духа Святаго, добродтели духовныя, будучи проникнуты смиреніемъ, не любятъ очесъ человческихъ. Обновленный благодатію гршникъ, подобно праведной Елисавет, носитъ въ себ новаго человка и таится (Лук. 1, 24), какъ бы не довряя чудесамъ, въ немъ совершающимся.

Для успха же въ великомъ дл самоотребленія духовнаго, будемъ, братіе, чаще отъ суетъ міра, отъ шума и пререканій житейскихъ переноситься мыслію въ пустыню Іоаннову и молить его, чтобы онъ и въ насъ, какъ нкогда въ народ іудейскомъ, уготовалъ путь Спасителю. Живя въ дух съ Іоанномъ, раздляя по возможности его подвиги, мы, безъ сомннія, скоро увидимъ подобно ему, Агнца Божія, грядущаго взять грхи наши. Тогда, принявъ отъ Него, посл Іоаннова крещенія слезъ, крещеніе Духомъ, мы не согласимся промнять духовной пустыни ни на какой земной рай, и съ слезами благодарности будемъ лобызать Іоаннову скиру покаянія, избавившую насъ отъ смерти духовной. — Аминь.

Материалы о пророке Иоанне Предтечи на сайте:

Слово въ день рождества св. Іоанна Предтечи. Архіеп. Димитрій Муретовъ

Собор святого Иоанна, Предтечи и Крестителя Господня

Проповедь протоиерея Александра Глебова о святом Пророке, Предтече и Крестителе Иоанне

Третье обретение главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна

Видео

Иоанн Креститель

Проповедь на Рождество Иоанна Предтечи протоиерей Дмитрий (Смирнов)

О святом Пророке, Предтече и Крестителе Господнем Иоанне

Пророк Предтеча и Креститель Господня Иоанн. 20 января

Фильм «Иоанн имя ему»