Респектабельный толстый работник гигамаркета толкает нарядную тележку, выкрашенную в патриотические расцветки АТБ к аккуратным бакам с точно такой же расцветкой. Сотрудник "Мыколы Баб Лавского" Артурчик панически боится баб пользовательниц сцайта "унылой культуры"(тм) из-за их необузданного нрава и скорости на расправу.

На Нунорк опускался Ноч.

1.

Начнем с того что правильно его фамилия была Ночич. И он был серб. Точнее, хорват. Вернее, он был серб, но в то же время хорват. Потому что и мама и папа у него были сербы и обе бабушки и один дедушка - все были сербы. Один из дедушек правда был албанцем. Но Ночич все равно был хорват. Потому что родился в Хорватии. Хотя конечно родился он в тогда еще Югославии, но потом началось и оказалось что он все-таки в Хорватии родился. Вот такой казус. Жить в Хорватии и быть сербом стало не принято и Ночу пришлось стать хорватом. Но он все равно продолжал считать себя сербом. Потому что был в сущности серб. Когда сербом было оставаться нельзя, то он стал хорватом. Иначе пришлось бы уезжать и оставлять все нажитое его предками хорватам. А хорватов он не любил. Не хотелось оставлять дом на каменном высоком фундаменте, обоих любовниц-сербок и ребенка от одной из них. Тоже естественно записанного как хорвата. Потому что сербом записывать было нельзя.

И вот он опускался на Нунорк. В лицо ему упирался холодный ноябрьский ветер и воротник куртки. А над ним шелестели звезды и купол парашюта. А под ним затаился вражеский город, упираясь прямо в промежность столбом с нарисованным светофором. Точнее, светофор был натуральным и даже моргал приличным желтым цветом. Но Ночу было не до того. Ему хотелось любви.

Любовь в хищном далеком городе внизу должна была обеспечить Ванесса. Но она была не Ванессой. Она была Васгеном. Но Ночич об этом не знал. Не знал о ее армянском происхождении и о злой судьбе, забросившей молодого неопытного армянского парня в хищный далекий город Нунорк. Забросила судьба парня Васгена в аккурат туда, где парнем быть было нельзя. Парнем было быть нельзя, а девчонкой можно. И несмотря на то что Васген девчонок недолюбливал за истеричность, он все равно вынужден был стать девчонкой. Резонов на это у него было даже больше чем у Ноча чтоб стать хорватом. Потому что у Васгена хотя бы половина предков были когда-то девчонками, а у Ноча ни одного хорвата в роду не было. Но он стал хорватом. А Васген стал Ванессой. И фамилию сменил. На Джонсона. Потому что жить в Нунорке и иметь фамилию Джонсон - все равно что не иметь никакой.

 Вот сейчас спустится Ноч и у них будет любовь. Но перед тем как любовь придет, нужно выполнить ряд заданий.

Задание должен ставить Ибрагим. Он швед и к тому же бывшая девчонка. Как девчонка он проник в хранилище, в святая святых и подобрал ключи от дверей. А потом ему пришлось сменить пол, внешность, документы и под конец - религию. Так из правоверного протестанта он стал мусульманином. Надо ли говорить что все предки Ибрагима были протестанты? Думаю это и так ясно, не будем заостряться. И при каких обстоятельствах будущий Ибрагим попал в подземное хранилище и что с ним там делали взрослые здоровые мужики - об этом тоже не будем трепаться.

И вот по плану Ноч спускается, поступает в распоряжение Ибрагима и начинает действовать. Ему нужно проникнуть в хранилище, передушив охрану, взять сокровища, перестрелять полицейских и на вертолете полететь в Канаду. Почему не к Ванессе? А потому что такой ебанутый мудреный сценарий у нашей лав-стори.

А все это на своих экранах наблюдают инопланетяне сценаристы и режиссер проекта. Эти люди тоже не сразу стали людьми. Они прилетели из Тау Кота, который какой-то долбоеб переименовал в Тау-Кита, на звездолете. Звездолет звездонулся поломался на болотах. Карбюратор у него заглох или трамблёр заклинил - сейчас уже не выяснишь. Потому что после катастрофы звездолет засосало в трясину. Выбраться и выжить удалось только самым ебанутым говнистым легким - сценаристам, пиарщикам и режиссерам. Болотная утроба их не смогла поглотить. Поперхнулась и выплюнула такое говнище талантище.

Они долго слонялись по болоту без дела, долго аукали и никак не могли найти приличную работу. Никто не хотел брать на работу подозрительных серо-зеленых личностей без документов. Потом одна закулиса сжалилась и решила дать этим барбосам один шанс испытательный срок один проект. Закулисе понадобились деньги. Много денег. А много денег большие деньги можно взять только ограблением мошенничеством медиа-проектом кражей.Для этого закулисе и понадобились инопланетяне, таукитянцы. Потому что жители Земли твердо знали - красть грешно. Жители Земли не могли переступить через муки совести и взять чужое. И врать людям земляне тоже не могли. Они справедливо считали что если все начнут друг другу врать, все начнут тырить друг у друга, то цивилизация быстро соврется и кончится. Останется одна голимая закулиса. Ну может две или три закулисы уцелеют. Но жрать на земле все равно будет реально нечего.

(посмотрел сколько накнопал и понял - надо закругляться)

2.

Короче, ворвался Ноч в хранилище. В хранилище Ноч прошел спокойно. Вежливая вахтерша пристально посмотрела на него из-под очков, но окликать не стала. У вахтерши был опытный наметанный глаз на тех кто пьяный, обкуренный или пытается попасть в девчачью общагу на объект с греховными мыслями. Никаких таких блядских мыслей в голове Ноча не было, потому и останавливать его у вахтерши причин не было. Ноч пришел грабить сокровища, а не по бабам! И денег у него не было - это тоже вполне читалось на лице Ноча глазом ушлой вахтерши. Ну да, иначе зачем бы он шел в такое гиблое место. Ибрагим подробно расписал где находятся нужные двери, какие ключи куда засовывать, откуда может прийти подляна и кто составляет главную угрозу плану. А еще Ибрагим рассказал какие неправедно добытые, эти сокровища, сколько кровищи на них и какие нехорошие люди ими владеют. Дополнительно он расписал, какие нехорошие люди собираются завладеть этими сокровищами. И чтобы два раза не начинать, рассказал, каким образом те нехорошие люди собираются потратить эти самые сокровища. Выходило что совсем на непотребство все будет пущено. Ноч этого допустить не мог. Ему сильнее всех хотелось любви огненной Ванессы.