Я вызываю вас на дуэль

«Вы оскорбили мое чувство прекрасного, я вызываю вас на дуэль» - думаете, такое могло случиться только в кино? В 1892 году в Лихтенштейне состоялся один из самых известных женских поединков – между принцессой Паулиной Меттерних и графиней Кильмансегг. Дамы не смогли прийти к единому мнению по вопросу украшения зала для музыкального вечера цветами. Присутствующая при сражении на шпагах баронесса Любиньска, одна из первых женщин-докторов медицины, предложила противницам оголить верх, дабы не занести в раны инфекцию. Так что не ради сексуальности, а пользы для. Да и в отличие от нынешних зрелищных женских боев, дамские дуэли, в том числе, и топлес, мужчин в зрителях не предполагали. Только женщины-участницы, женщины-секунданты и "зрители" – тоже женщины.

19 век был богат на яркие картинки женских дуэлей в стиле ню. Француженки на картинах Жана Беро держат шпаги, как модный аксессуар. В миланском музее Прадо можно полюбоваться итальянским свидетельством эпохи «полуобнаженных» дуэлей: полотно Хосе Риберы «Женская дуэль».

Та дуэль в Лихтенштейне закончилась обоюдным ранением в ухо и в нос, однако, чаще исход женских битв был куда более жестким. В 1572 году две милейшие сеньориты сняли комнату в женском монастыре Святой Бенедикты близ Милана – дамам необходимо было срочно помолиться. Молебен закончился плачевно – в келье монахини обнаружили истекающих кровью девушек и два кинжала.

Женские дуэли отличались шокирующей жестокостью, дамы дрались не на жизнь, а на смерть. Если мужские дуэли заканчивались смертью в 4 случаях из 10, то женские – в 8 из 10. Если мужчины дрались на дуэлях из-за задетой части или за прекрасных дам, то поводом для женской дуэли могло стать все, что угодно: несогласие во мнениях, косой взгляд или «она не так посмотрела». Как-то в Лондоне княгиня Дашкова вызвала на дуэль герцогиню Фоксон, одну из образованнейших женщин Англии того времени – причиной послужил литературный спор. Раненое плечо Дашковой стало убедительным аргументом и остудило пыл спорщиц.

Шпаги, кинжалы, ножи, мечи, рапиры – в ход шло любое пригодное оружие. Русские помещицы Заварова и Полесова бились, например, на саблях. А Жорж Санд и ее соперница Мария д’Агу в качестве оружия поединка выбрали острые ногти. Тот, за кого они дрались, композитор Ференц Лист, предпочел закрыться в кабинете и ждать, чем закончится это безобразие. Санд ретировалась, но впоследствии обсмеяла Марию в одном из своих романов, а Лист в итоге все равно ушел к другой.

Одна из самых известных дуэлянтш – мадам де Мопен, имя которой увековечил в своем романе Теофиль Готье. Оперная певица, блиставшая на сцене Гранд Опера, выбрала для своих экзерсисов по фехтованию мужчин. Обидчикам мадам, зачастую мнимым, приходилось несладко. Счет ее жертв идет на десятки.

Самой легендарной считается дуэль между маркизой де Несль и герцогиней де Полиньяк в Булонском лесу. Дамы выясняли «кто на свете всех милее» их предмету обожания герцогу Ришелье. Нет, не тому, не кардиналу, а его дальнему родственнику, будущему маршалу Франции, который, увы, больше побед имел в постельных делах, чем в военных.

В России женщины в своей любви к дуэлям не уступали итальянкам, англичанкам, немкам и француженкам. Екатерина II ничуть не препятствовала женским поединкам, а, возможно, даже сама невольно послужила зачинательницей этой моды. Будучи 14-летним подростком, будущая императрица выясняла на дуэли отношения со своей троюродной сестрой. Требованием царицы к воинствующим придворным дамам было «До первой крови», однако далеко не всегда на дуэли удавалось его соблюсти.

Словом, дамы, хорошо, что дуэли ушли в прошлое. Все-таки, словесные дуэли – гораздо безобиднее. Лучшее наше оружие – это наша слабость и острый язычок.

Автор Александр Житинский

Дошло до того, что он бросил в меня перчатку, но не попал. Я поднял перчатку и протянул ему. Он взял перчатку двумя пальцами, как шелудивого котенка, сунул в карман, а пальцы вытер носовым платком. – Значит, дуэль? – с удовольствием выговорил он, гордясь. – Дуэль так дуэль, – пожал плечами я. – Выбирайте оружие, – сказал он и набрал в легкие столько воздуха, что чуть не полетел. – Телефон, – сказал я. – Мне удобнее всего телефон. В назначенный час ко мне пришел секундант, я набрал номер, и дуэль началась. Первым стрелял он. – Вы подлец, – сказал он. – Совершенно с вами согласен, – сказал я. – Не иронизируй, мерзавец! – закричал он. – Вы зря теряете время, стреляя вхолостую, – заметил я. – Все это я уже давно знаю. Хотелось бы чего-нибудь новенького. – Кретин! Бездарь! Негодяй! – выпалил он. – Это лучше, но все еще слабо, – сказал я. – Напрягите воображение. – Сволочь... – прохрипел он. – Стреляй, гад! – Вы забыли сказать, что я подонок, гнусная тварь, алкоголик, баран, сукин сын, прохиндей, блюдолиз, лизоблюд, козел и дерьмо. В особенности – дерьмо. В трубке наступило молчание, а потом испуганный голос его секунданта сообщил: – Он убит... – Жаль, – сказал я. – Это был чистый ангел, а не человек.

P.S.  Житинский - один из моих любимых авторов. Я познакомилась с его миниатюрами и рассказами давно, и они меня очаровали. Кого заинтересовало, можете скачать эту книгу здесь:

http://vse-knigi.su/book/88116

Там же и другие его книги. Кликните на имя автора, и перейдёте в список.

… с дрожащими от ярости губами и глазами, полными слёз, он кинулся на неё, пытаясь толкнуть и заранее настроенный на поражение. Его мама сочувственно вещала: «Тёма, ну перестань!!! Это же девочка!...»

Эх, не знаете вы…

Доча, зажмурив глаза от протянутых к лицу рук и получив чувствительный толчок в грудь, приняла вызов. Схватив нападателя за предплечья, влепила ему полновесный удар по голени ногой, обутой в тупоносый зимний сапожок.

Коротко и отчаянно вскрикнув, мальчиш скривился на один бок, схватившись рукой за колено и потеряв при этом равновесие. (Это спасло его от прямого удара лбом в лицо!!!) Потребовался лишь боковой толчок, чтобы довалить его в снег. До того, как я оттащила дочку, она успела два раза чувствительно буцнуть мальчиша в бок и вскользь – по руке.

«Оставь, он уже упал!» - присела я возле неё, загораживая рукой дорогу к экскалации напряженности

Но взгляд дочери был устремлён на поверженного и усилиями мам поднимаемого малолетнего джентельмена.

Твердый взгляд победившей ЛИЧНОСТИ.

«Я ПОБЕДИЛА ЕГО!!!» - наливалась дочь суровым светом воина.

И через пару минут пришла от этого в очень хорошее настроение.

Я не хочу думать, педагогично ли это – разрешать детям драться и побеждать. Я знаю, что внутри есть эта потребность – ощущать свои силы и применять их победы над врагом.  Я не стала мешать дочке испытывать чувства победителя в схватке.

Когда-то и я и все мы были такими – отчаянными, проверявшими мир на крепость наших желаний – и мир сдавался навстречу победителям. Я лазала по деревьям и прыгала из (невысоких) окон, крыш и обрывов. Но потом стала верить глупым книжкам о том, что побеждает дружба. Под дружбой там понималось отсутствие борьбы, соглашательство и послушание высшим авторитетам. Следуя заповедям из правильных книг о помощи слабому, мы добровольно отдаем плоды своих побед, отказываемся от своих возможностей в пользу слабых, но хитрых проходимцев, делающих лекала поступков под себя.

Теперь жизнь наполнена условностями, уравнивающими все величины. Поступок здравого смысла объявляется нарушением корпоративных инструкций, весёлый холерик – нарушителем общественного порядка, американский заключенный – почетным (и действующим!) депутатом облсовета, а тошнотворный маразматик – «лидером нации». и ВСЕ СОГЛАШАЮТСЯ С ЭТИМ.

И колосса, сраженного яйцом, раздающего гречку и голубые обещания решением математической комиссии объявляют греческим королем.

Мы запутались в величинах условных мнимых, воображаемых и желаемых. Но в действительности – не существующих. Потому, опираясь на вымышленные предположения и расплачиваясь придуманными ценностями, в действительности становимся проигравшими. В реальных испытаниях не способных что-либо противопоставить обстоятельствам, в которые сами себя загнали.

Уделяем частицы внимания не стоящим того людям, отдаем наши силы, время и деньги не нуждающимся в этом паразитам.  

И всё больше страдаем от невозможности что-то изменить в своей судьбе. Как могучий Гулливер бессильно смотрим, как карлики и лилипуты шустро растаскивают наше могущество.

Мне хочется вернуться в Гамбург, и жить по гамбургскому счёту, где победа видна явственно, а не объявляется решением суда, даже трижды конституционного.

Где побежденный лежит поверженный, а победитель действует по праву сильного.

Где победы не воруются подонистым шушуканием судейских комиссий и казуистикой юриспруденции.

Я снова хочу вспомнить детские мечты и желания, ощутить лёгкость этого мира, вершить справедливость по своему разумению. Я снова хочу прийти в себя, стать самой собой и продолжить делать милые сердцу озорные вещи: целоваться с любимым, биться с врагами, прыгать с высоты в воду и вдребезги разбивать пыльных глиняных авторитетов.

Чувствовать неисчерпаемость и безграничность своих сил в преобразовании мира и ощущать в себе победителя.

- О, Господи!- я круто повернулся и столкнулся с проходившим мимо толстеньким коготышом.

- Протри глаза, чучело гороховое!- огрызнулся толстяк.

Я вытаращился на него.

- Людей ты что ли не видел?- тявкнул он.

Я словно только этого и ждал.

- Людей то я видел,- сказал я,- но разгуливающую пивную бочку вижу впервые.

Толстяк не полез в карман за словом. Остановившись и разбухая на моих глазах, он процедил сквозь зубы

- Знаешь что? Пошел бы ты к себе в зоопарк ! Мечтательным кенгуру нечего шляться по улицам!

Я понял, что передо мной весьма квалифицированный мастер перебранки. И все-таки, не смотря на всю мою подавленность, я должен был позаботиться о своей чести.

- Топай, топай, псих несчастный, недоносок семимесячный,- сказал я и благословил его жестом.

     Но он не внял моим словам.

-Пусть тебе впрыснут бетон в мозги, идиот морщинистый, болван собачий,- продолжал он лаять.

Я обозвал его плоскостопым декадентом, он меня вылинявшим какаду; я его - безработным мойщиком трупов.

Тогда, уже с некоторым уважением, он охарактеризовал меня как бычью голову, пораженную раком, я же его - что бы окончательно доконать - как ходячее кладбище бифштексов. И вот тут он просиял. 

- Ходячее кладбище бифштексов! - это здорово, -  сказал он.- Такого еще не слышал. Включу в свой репертуар. До встречи. 

Он вежливо приподнял шляпу, и мы расстались, преисполненные уважения друг к другу.

                                                                                         Эрих Мария Ремарк ( "Три товарища")