Я сижу в темной пещере. Свет проникает через узкий вход, заваленный большими камнями на случай атаки хищников. В пещере уютно. Унылая темнота создает специфическую атмосферу убаюкивающей колыбели одеяла звездного неба и воздух, такой теплый и сжатый, обволакивает меня как скафандр. Мощная связь с пещерой у меня поддерживается огнем, который тлеет внутри меня и пещеры, поддерживая оптимальный уровень энтропии в моей внутренней вселенной. Этот костер как тонкая нить пуповины, соединяет меня с лоном великой матери, внутри которой я нахожусь, тепло домашнего очага, как метафора внутренней среды матери, обнадеживает мою веру в крепкость и нерушимость моего каменного космоса.
По сути, я никогда и не выходил из пещеры, вся эволюция и прогресс, лишь иллюзия передающаяся ребенку от матери носящей его. Эта симуляция реальности, того великого мира, в который можно попасть выйдя из пещеры, она стремительно порождает в моем мозге мою собственную картинку реальности полностью основанную на картинке великой матери. Мы созданы из одной материи, мы видим одни и те же сны, мы едим одну и ту же пищу, в конце концов, мы все живем в одной и той же пещере, которая есть ничто иное, как миниатюра огромной черной дыры в необъятном космосе иллюзий. Человечество лишь перешло из околоплодных вод мирового океана в родовые каналы черной пещеры, и мы все еще не родились, и не познали переход в другой мир, который является всего-лишь, вывернутым наизнанку и растянутым до бесконечности материнским лоном.
Впадая в регресс и перенося себя в чувственно-эмоциональную пещеру я погружаюсь в свое прошлое для того чтобы встретить там будущее, это своеобразный обман как и в случае с часовыми поясами, когда мы летим в прошлое, которое еще не наступило из будущего которое уже прошло. Регресс мне необходим для моей связи с самим собой. Я как нерадивый студент вечно возвращаюсь в библиотеку для прочтения первоисточников, и всегда встречаю там кого-то из моего мысленного прошлого, кто отвлекает меня от изучения сути, которую я давно знаю, просто не могу позволить боли осознания захлестнуть меня и поглотить, выкинув себя из черной дыры навсегда. Эта встреча со своей внутренней правдой происходит на выходе из пещеры, где лучи солнца, или, скорее всего серебряной луны, освещают мое несовершенное тело, с которым я знакомлюсь в другом ракурсе, и понимаю, что я настолько же ограничен, насколько же и идеален в своих (наших с момай, или прост о в ее) фантазиях. Сидя в темной пещере, я рисую на стенах врагов и победы над ними черпая информацию из моего коллективного разума, который мать приводит мне с током крови полной гормонов и смыслов. Мой регресс в пещеру – это мой способ быть в близости, быть идеальным в своих глазах, поддерживать эту сладкую иллюзию оберегающего и дающего все безвозмездно мира. Это моя защита от меня реального. 
Готов ли я к выходу из пещеры и к встрече с саблезубым тигром, которого побеждали тени моих архетипических предков много столетий назад. Они сделали это для меня, проходя через череду своих испытаний. Что я могу сделать сейчас, и в чем состоит мое испытание для будущих потомков? Возможно, мое испытание состоит в том, чтобы победить свой страх выйти из пещеры, пройти самый сложный этап, который остался после мамонтов и четвертой технической революции, после порабощения природы, мне осталось только усмирить свой страх предстать перед самим собой таким вот, со всем этим багажом в пещере, в тигровой шкуре, накинутой на курточку-мембрану, посмотреть на себя приподняв очки виртуальной реальности и не испытать поглощающего ужаса. Возможно, мое колебание в выходе из пещеры связано с тем, что я интуитивно догадываюсь, что там меня ждет моя собственная пещера, но только на этот раз я буду в ней лежать с закрытыми глазами и спать вечным сном. 
Я боюсь выйти из пещеры и умереть. Я боюсь начать отсчет времени. Мне просто страшно даже заглянуть внутрь мира приотодвинув кожу, висящую на выходе. А вдруг там именно то, что я фантазирую?!

В одном взмахе меча самураем кроется тихий вечер на закате уходящего дня, бесчеловечно жестоко разрезающий твою жизнь на свет и темень. Пронзающий тебя боевой клич разделяет тебя на пополам, освобождая остаток твоей неполноценности и выпуская ее течь свободно и бесформенно, сила и слабость твоей жидкости в том, что она всегда подстраивается под окружающую ее реальность, а ты нет. Твое непонимание внутри тебя, горизонт режет сознание идеальной кривой линией, ты стоишь и смотришь на это великолепие завороженный триумфом падения жизни и возрождением царства луны, и по-прежнему, ничего не понятно. Да и не будет ничего понятно, пока пытаешься это понять. Не понимать – значит уйти от удара самурайского меча и не быть разделенным на день и ночь, а свободно перетекать от одного к другому. Не понимая внешнее, мы осознаем внутреннее, лишаясь всякой опоры вовне, мы находим ее внутри. 
Структура понимания и связанные с ним страхи и тревоги сродни нашей собственной структуре, она пористая и твердая. То, что непроговоренно, оседает черным осадком в душе и становится нашей душевной пемзой, легкой и острой, царапающей изнутри кровоточащую ранку. Пемза крутится внутри, как тучное тело на мячике для пилатеса, обволакивает пространство, давит на него своей костной мягкостью, своей непроговоренной пористостью. То, что ты знаешь и носишь в себе и то, что не принадлежит тебе, будет отнято у тебя путем вдавливания в твое естество нематериального объекта твоего молчания. Ты не понимаешь своего молчания, и оно говорит за тебя, ты говоришь, и оно молчит за тебя, и так и так, тебя там нет, есть комплекс, который живет своей жизнью, используя твою жизнь взаймы. Если тебе непонятно – спроси, если молчишь – скажи, если все понял – радуйся что завтра это пройдет.
Завтра будет совершенно не важно, с какой стороны берега ты наблюдал восходящее солнце. Тревога остаться непонятым поднимается вверх над головой и освещает твой путь ослепляя других, кто смотрит на тебя, твой взгляд полон вопрошающей боли и страха, они все стыдливо опускают взгляд вниз. Требования и претензии срезают поверхностны слой общения, оголяя правду бытия, ее истинный скрытый смысл, который хочется прикрыть, чтобы не было чувства от своей нагой неполноценности. Ты берешь в руку линию горизонта и тянешь ее на себя как одеяло, оголяя спящего рядом с тобой человека, ему холодно – тебе тепло, он непонят тобой, ты защищаешься от его правды, которую он возвращает тебе обратно. В этом мире дают в долг, чтобы раз и навсегда откупиться от человека. В конечно счете деньги понимают все, они молчат и их много. 
Ты непонятен и не понимаем, ты не понимаешь. Потребность есть, удовлетворения – нет. Все застыло, палящее солнце больше не падает к твоим ногам, ты как атлант держащий балкон винтажного здания, ты устал быть сильным богом, балкон хочет упасть на беспечную обиженную жертву, все должно идти, так как должно идти, и ты стоишь с балконом на плечах и смотришь на соседнее здание на котором нет тебя. Солнце еще в зените. Понимания как прежде нет. Что делать непонятно. Все держится на тонком умении прикидываться непонимающим, когда ты все понимаешь. Как только ты это поймешь, балкон упадет с плечь на непонимающего свое понимание. 
Я выдохнул. Громко, так, чтобы кто-то услышал. В коридоре слышно гудение принтера. Лист А4 разрезал тонкую щель в принтере. Тишина.

Протест против невозможности протестовать, как форма распространения своей агрессии в потоке каждодневной самодефлорации. Если не так, то как? Стремление извергнуть из себя семя гнева в момент наивысшей точки кульминации заставляет тебя действовать неосмотрительно осторожно, передвигаясь по карте жизни мелкими перебежками от конфликта к конфликту, и, конечно же, постоянно возвращаясь на место морального преступления. Гроздья гнева обильно висят в твоем эдемовском саду, привлекая к себе на трапезу ворон и змей, а ты, как и в тот раз, довольствуешься лишь пресловутой сублимацией злости, злорадно поглядывая на орущее пиршество хищников. Ты не можешь быть настолько смел, чтобы быть злым и поэтому ты в своей трусости показываешь аналог своей злости в виде ее копии, сгоняя желчь в удобный для тебя сосуд. Все твои старания всего лишь симуляции той ренальной злости на тех ренальных людей, которые день за днем натирают тебе мозоли на глазах своими тщедушными улыбками, и ты со своим чувством вины, не осознавая всей трагедии, дешево упиваешься приступом искусственного зла.
Злость порождает злость. Порожденная злость порождает вину за порождение злости. Вина порождает рождение ложной личности. Ложная личность не перестает злиться на истинную личность, наполняя ее энергией для восстания против гнета и авторитета могущественного закрепителя чувства вины. Ты злишься на супруга/супругу вовсе не потому, что он/она, такой, как ты себе вообразил, ты злишься, возможно, потому, что не имеешь сил злиться на другого более значимого в твоей злости человека. Кто же этот статусный обидчик твоего распухшего от тревожных поглаживаний эго, кто мог так близко подойти к тебе, что влил свой яд прямо тебе в рот, пока ты зевал в предвкушении обыденности жизни. Ты знаешь, кто это может быть? Ты злишься, потому что не можешь злиться. Ты прав в своем опасении, что от твоей злости страдают невинные люди и они награждают тебя за это чувством вины, с которым ты носишься по всем диспансерам и показываешь всем врачам, и они недоумело смотрят на тебя и ни капельки тебя не жалеют, и ты вновь злишься. Круг замкнулся на тебе.
И все это в твоем сердце, и в твоем дыхании, и в твоих глазах. Иногда ты смотришь с презрением, иногда с нежностью, но всегда в них есть небольшой привкус твоей жгучей специи, которую ты так и не высыпал в главное блюдо. Злость на невозможность проявить злость. Ты не ищешь легких путей, для тебя нет проблем в том, чтобы злиться десятилетиями не осознавая своей злости, не проживая ее целиком и полностью. Времени еще полно, смысла нет, желание на нуле, людей вокруг все меньше и меньше. Предикат злости хранится в темном и сухом месте, туда не добраться в одиночку, вина провожает тебя в дорогу сохраняя за собой право выбирать следующий сосуд для желчи. Ты винишь себя, кто-то одобрительно кивнет головой, раздастся звон серебрянных колокольчиков в безветренную ночь, истинная злость в костюме вины будет развлекать тебя этим вечером еще много лет.
Ложная личность будет оберегать тебя долго от разрушительной лечебно силы истинной злости, она будет умело манипулировать техникой поддерживающей твой разум в искусственной коме, эта личность сделает все, чтобы на парадном входе в самый престижны театр твоей души, висел твой портрет с ее легкозавуалированной улыбкой. Когда твой настоящий властелин злости пройдет через парадный вход за ним прикроются двери не с раскатным грохотом, а с едва слышимым вздохом раздражения и с неизменной фирменной улыбкой на твоем лице. 
«Злиться нельзя, можно только симулировать злость в симуляции злости».
Улыбнись!

Я заблудилась в своей жизни… заблудилась…
Замкнулся круг… и я упала в пустоту…
Еще недавно улыбалась, веселилась…
Сейчас не верю… что вообще живу.
Хожу как робот по делам на автомате…

Все мысли хлам… сплошная чехарда…
Сложила путь… пришла к своей расплате…
Теперь тупик… или движенье в некуда.
Мне всё равно… нет радости… нет грусти…
Жила не так… и не кого винить…
Мне бы сойти… но время не отпустит…
Я не хочу… но надо как то жить.
Смириться… не хватает моей силы…
Свернуть… не позволяет колея…
Жить не живя… увы… невыносимо…
Но я живу… вот только… я — не я…

Вчера позвонил давний знакомый. Пригласил выпить чаю. Я рада была его слышать и не против увидеть. Приглашает к себе. А работал он за городом. Ну я удивилась. Куда спрашиваю? Называет адрес в центре города... Еду. Встречает возле турагентства. Удивилась еще раз. Заходим в агентство. Кабинет директора. На столе два договора на туристическое обслуживание... Как думаете - чем история закончилась? :) :)

  Кто может провести различие между любовью и иллюзией любви? Ведь даже настоящая любовь — это, по сути, воздействие собственного воображения.    

(Джон Ирвинг, «Мужчины не её жизни»)

Больше всего бойтесь тех, кому доверяете...Ведь именно они способны причинить вам невыносимую боль. Открывая душу, которая, как утверждают, бессмертна, вы неосознанно отдаете свое сердце. Оно так без защитно и готово "треснуть" в любую минуту. Доверие, как гипноз. Оно затмевает разум и прячет все недостатки. И даже, почувствовав опасность, мы не верим в происходящее, ищем оправдание и не требуем ничего в замен. Такие простые, казалось бы, чувства, как тепло, любовь и ласка, нужно дарить с развязанными глазами, чтобы потом не натолкнуться на дуло пистолета,направленного тебе в лоб. Формально или нет, объективно или субъективно, это остается неопровержимым фактом. Фактором борьбы за существование, за первенство за независимость. И только тот станет фаворитом, кто трезво оценивает реальный мир и не теряется в дебрях обещаний...

Чувства. Что это такое? Почему они проявляются у человекатак неожиданно? Порой думаешь, что можно сойти с ума: разбирает тоска,ненависть, злоба. И в то же время, нежность, непреодолимая радость и счастье текут по жилам, словно кровь, транспортируя адреналин и эйфорию в наш мозг. Любовь преодолевает все препятствия, подавляет негатив и заставляет надеятьсяна лучшее, ждать… Ожидание - вот, что труднее всего дается, терпение – испытаниедля разума и сердца. Порою, лишь оно дает начало для продолжения жизни. Думая,что ему нет предела, мы ошибаемся, натолкнувшись на лавину отчаянья – логический финал, неизведанный лабиринт, из которого обязательно найдется выход. И кто знает, как повернется время, какая сторона медали повернется к нам лицом. Зачастую люди не выдерживают и не доходят до финиша. Их оболочка рушится, и душа рвется, как материя, на части. Разум не может сломать стену - он может сломать личность. Она или рушится сама, задевая осколками за живое,либо замыкается навечно, забирая с собой светлое и чистое естество...