Судьба...
- 24.08.08, 11:41
- ЛЮБОВ, ЕРОТИКА , СЕКС
Но её нет.
Её просто нет, не нажил!
Ты едешь домой. Достаёшь мобильный телефон, который, как и ты устал за сегодняшний день и его батарея почти разряжена. Ты достаёшь телефон, заходишь в раздел сообщения и находишь директорию нового сообщения. У тебя не возникает вопроса, кому ты будешь писать, конечно, ты будешь писать ей. Ты будешь начинать с обычных фраз типа: Как прошёл день? В надежде перейти после на более интересующие тебя темы, но это не значит, что мне не интересно как прошёл её день, конечно интересно и важно, но не сейчас. Сейчас мне интересно другое. Сейчас от безнадёги я буду делать марш бросок, из последних сил отрывая от своего сердца последнее и отдавая ей безвозмездно.
Вот зачем я сейчас соврал? Наверное, чтобы привлечь на свою сторону читателя и получить сострадание.
НЕТ!
Сегодня будет всё не так! Сегодня я открываю карты, и возможно делаю большую ошибку, но мне надоело обманывать самого себя.
Итак, после непродолжительных стандартных сообщений, и её стандартных ответов я понимаю что она на связи я начинаю массированную агрессию. Я пишу стихи, и стихи получаются сильными и больными, так как каждая буква каждая запятая и точка это стук сердца, моего сердца, и каждое нажатие клавиши с командой «отправить» это отправка всех этих стуков и хрипов моего сердца и эти куски безвозвратно превращаясь в бинарный код, отправляется ей.
А оттуда тишина!
Почему?
Ведь только что она охотно отвечала на мои стандартные вопросы «Как дела?», а почему сейчас молчит. Почему не отвечает? Ведь я написал сильный стих, и вложил в него своё сердце каждый стук моего сердца сейчас там, на экране её мобильного. И меня опять накрывает, и я опять пишу новой волной с более мощным напором. И опять тишина. И только через большой промежуток времени этим вечером приходит надоумленные строки
«Я не знаю что ответить»!
А что она могла тебе ответить?
А?
Что ты от неё ожидал?
Да, на стандартные вопросы типа: «Как дела?» всегда есть стандартные ответы типа: «Нормально» а на твои стихи ответов быть не может, и не должно быть. А ведь ты их ждёшь, и обижаешься, когда их нет.
А их быть не должно!
Просто на твои стихи, нечем ответить. А ты рассчитывал на то, что ответ будет, потому как безвозмездно любить ты уже не можешь. И за каждый стук сердца, отданный кому то, ты ожидаешь взаимности, а в последнее время уже требуешь. Неужели это смена понятий есть эволюция чувственной энергии.
Это стадия развития называется Любовь по расчёту, а так не хочется в это верить!
P.S. Любовь за даром, были, не скрою, и у меня такие чувства, когда любовный альтруизм, от избытка, отваливался от меня кусками. Но видимо таким образом я себя сжёг не оставив себе на последок и капли. Теперь этого нет, я корыстен в своей любви и меркантилен в чувствах.
источник: http://tadarovskiy.ucoz.net
Сегодня вечером еду в командировку в город Суми. Надя сегодня на работе допозна. Только что попрощались до среды. Это наша первая хоть и кратковременная разлука с начала совмесной жизни. Первый раз за пять лет я еду в командировку с чувством, что мне нестоит туда ехать. Боюсь сам не знаю чего, но не командировки, а того что может случиться в мое отсутствие.
Но я уверен, что все будет ОК. До встречи всем.
P.S. Ура!!! Уже командировку отменили (14:28). Моей радости нет предела!
Часы разлук- |
Агафонов
Расстояние в сотни километров
Нас с тобой родная, разделяет.
Иль будем вместе шагать по жизни мы,
Этого никто из нас не знает.
Мы говорим друг другу: Люблю.
Сердца наши - горящие свечи.
Каждый день просим судьбу.
Чтобы по чаще нам давала встречи.
Да, не суждено нам вместе быть всегда.
Мешают разные преграды.
Й чем большую разлуку даст судьба.
Тем больше встрече своей будем рады.
Дмитрий Дидковский.
1990 год, город Малин.
Этот рассказ я посвятила своему другу. Я точно знаю, что все то, о чем написано здесь - правда. Эта правда, происходившая не со мной, а с ним, но это действительно было и было именно так. Приятного чтения.
Наутро снег казался белым. Таким чистым и таким теплым. Он различал четыре оттенка снега. И все четыре казались ему такими же точно как в Сибири. Он любил этот город: большой, пустой, согретый улыбками тщательно накрашенных истеричных красавиц, стоящих за прилавками дорогих магазинов. Он любил зиму. Он знал ее и хорошо узнавал, различал ее черты, ее походку, даже вдалеке, когда на горизонте начинала маячить нежно-розовая блажь восхода – он был уверен, что она придет и останется с ним. Он чувствовал ее взгляд, слышал голос и ощущал дыхание. Она всегда приходила одна, садилась на подоконник в его новой, еще такой чужой квартире. За окнами снег, дорога и необратимость завтрашнего дня. За окнами те же люди, те же машины. Они оба видели это. Они оба знали и хорошо понимали, чувствовали и не боялись признаться себе в том, что завтра ничего этого уже больше не будет. Не будет никогда, как никогда в его жизни не было ее, не было апельсинового сока с утра, не было холодного, уставшего от запаха сырости, подъезда. Их больше ничего не связывает, их дольше ничего не заставляет быть вместе. А что дальше?
Дальше?! А дальше он снова исчезнет, как когда-то исчез. Его не было три недели. Подруги утешали походами по магазинам, только кого это могло утешить. Она не знала даже его друзей. Не знала адресов квартир, в которых они встречались. Она не знала о нем ничего. Чем он занимается, с кем разговаривал по телефону, почему так часто менял номера и никогда не отвечал на ее вопросы о прошлом. Что было в прошлом такого, что заставило его скрывать свою жизнь за дверьми арендованных квартир и чужих загородных домов? Он всегда боялся остаться один и еще, он всегда боялся появиться с ней на людях. Она ненавидела его за то, что жила в его мире. Там, где нет общих знакомых и семейных посиделок по воскресеньям, где не обсуждают соседей и не осуждают врагов. Она ненавидела такую жизнь и, несмотря на это, была готова вернуться в любой момент, как только он позвонит.
Они оба были уверены, что этого не случится. Никогда не случится. Она сидела на стуле в кухне одной из множества квартир, не принадлежавших ни ей, ни ему. Она даже никогда не задавалась вопросом, кому это принадлежит, чьи вещи лежат на полках в шкафу, чьи телефоны, машины, кредитные карточки.
«Этого не может быть», - в который раз повторяла она себе, свято веря, что ошибается. На этот раз она не ошиблась. Он действительно больше не позвонит, не придет, не прилетит. Его больше не будет в ее жизни. Пустое небо, нависшее над ее городом, ни о чем не говорило. В нем было так же пусто, как в никому не нужной, абсолютно банальной и бесполезной суете этого утра.
* * *
Он шагами перемерял длину кухни в очередной, не принадлежавшей никому квартире, заставленной ящиками и цветочными горшками. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что виноват. Прежде всего, перед ней. Он знал, что сейчас, в городе, который ненавидел всем сердцем, в одной из самых обычных ничем не примечательных «хрущовок» зажглось ее окно. Он даже знал, что она сидит на стуле, подобрав ноги и глядя куда – то вдаль. О чем она думает, к кому обращен ее взгляд? Почему она считает, что самая спокойная жизнь там, за проходной одного из заводов, который буквально содержит этот город, а самое большое счастье – ребенок у которого есть отец. Почему она ненавидит сумерки и боится ночных звонков? Почему она говорит не то, о чем думает, а свои мысли почти никогда не озвучивает? Почему среди ее знакомых нет ни одного, кому бы она верила и зачем ей жизнь вне игры, но по правилам? Зачем ей он?
За эти пол года он хорошо ее изучил. Он хотел к ней. Хотел в этот город, хотел в ее жизнь, хотел мчаться по улице, зная, что она его ждет. Она ждала его и сейчас.
Его телефоны были отключены, во дворе стояла другая машина, а в этой невыносимо чужой квартире ему становилось тоскливо и холодно. Без нее… Сегодня первый день без нее. Он уже не раз уходил, не попрощавшись, и только сейчас разрешил себе понять, что она оказалась сильнее, дав ему уйти. Она отпустила его. Она позволила ему принять решение самостоятельно, не нуждаясь в советах и поддержке. Единственный раз в жизни он признал, что ошибся. Ошибся, уйдя от нее.
И уже следующим утром, разрезая туман, белый «Пежо» въехал в ее город. Он вернулся, чтобы исправить ошибку.
Она любила танец. Нет, не так. Она не знала, что любит Танец, пока не рассталась с любимым человеком - Артуром. Арктур-как название звезды...которая решила сиять в ином созвездии. А ей было больно и пусто, она не знала что так будет не сразу. Она пошла в магазин и набрала куча дисков с фильмами, торт, мартини и сигареты - неплохое дополнение к разрывающемуся сердцу. Три дня ее слезы разбавляли мартини, увлажняли сигаретный дым и портили вкус взбитых сливок на торте. На 3й день она увидела фильм "Потанцуем", потом "Грязные танцы" и поняла, что она всегда любила Танец, где можно одним грациозным движением передать всю свою жизнь, надежды и страдания, печаль и блаженство. Она сделала Танец своей профессией, и на очередном выступлении она увидела глаза давно позабытой звезды . АРТУР.....Они восхищались, любили и вновь манили к себе......Он зашел за кулисы и стал говорить....говорить....как она прекрасна, как Он хотел и ждал, и знал, что...Она остановила его жестом и вновь вышла на сцену. Этот танец она посвятила Ему. Стоит ли говорить, что так хорошо Она никогда не была?
Он все понял. А она осознала, что Танец, он может еще переворачивать странички людских судеб и изящными па вписывать новые строчки. Например: я простила Тебя, Арктур, моя прозревшая звезда....
Мне не смешно...
Мне очень больно...
Зачем судьба так наказала?
Зачем влюбилась в пустоту?
Я потерялась...
Я потеряла его...
Как холодно...огонь не помогает.
Глаза...пустой взгляд...слеза.
Закрываю их...вижу тебя.
Мой сон...ты только там со мной.
Проснулась...рядом лишь подушка.
Мне не смешно...
Мне очень больно...