Когда-то любовь была проста и понятна - папа любит маму и они целуются. Мама любит тебя. Встречая маму, забирающую тебя из садика,- со всех ног бежишь к ней, побросав недоигранные игрушки. Рассказываешь захватывающие истории про горшки, сидящих на них коллег, злых няничек, халатно вытирающих детские задницы... Мама слушает и принимает участие в жизни, бурлящей в твоём горшке. Любовь. Но приходят дни, когда вдруг замечаешь, что маме как-то не до тебя - свои у неё горшки, и там её, чуждая тебе жизнь. И ты весь такой несчастный, брошенный. Ищешь утешения в плюшевом медвежонке, слонёнке, белом батончике с карамельной крошкой.
И были страшные пятидневки. У вас были пятидневки? Когда родители работают, ты в садике, а забирают только на выходные. Так ждёшь этих выходных, по вечерам размазывая свою тоску по пододеяльнику и рукавам пижамки с утятами. Пятничным вечером мама тебя забирает, но как-бы не твоя, а того Пети-сируна, у которого писюн уже может показать головку. У мамы проблемы. А у тебя слоник, медвежонок, батончики. Железный самосвальчик. Бабай за шкафом.
А потом...потом ты идёшь в школу. Мамина забота как-то постепенно сублимировалась в запреты, ограничения и наставления. Ты уже и сам пытаешься поменьше рассказывать маме про свою шкоду - у тебя свои дела, велосипеды, бутылки с карбидом. И любовь. И как ни парадоксально, но объект своей любви ты пытаешься побольней дёрнуть за косичку, обидеть, напакостить. А потом неохотно прячешь свою совесть в портфель вместе с красивыми красными цифрами, напоминающих лебедей, и качественным образцом почерка преподавателя - "прошу родителей явиться в школу". И куда-то пропало желание бежать со всех ног навстречу маме.
Теперь-же она кажется такой неуловимо-прыткой, издевательски хохочущей, с выскальзывающими из рук жирными косичками. Где-то скачет, поблизости и хихикает то в одном ухе, то в другом. Пытаясь её поймать обнаруживаешь в своих объятьях каких-то зелёных кикимор, вместо яркого чувства. А любовь скачет вокруг и вдруг как обнимет жарко-жарко, отпрыгнет, споткнётся о подводные камни своих надежд и иллюзий, упадёт, забьётся в судороге...Смотришь, а у неё глаза, как бездонная жопа. тут уж не до спасения - добивать надо. Чтоб не мучилась.
И опять ты стоишь, вцепившись руками в бампера разъезжающихся автобусов, понимая - чтоб не разорвало надо одну руку отпустить. Но какую? И как всегда разжимаешь ту, в которой волшебным образом оказывается "чёрная метка"
Такое ужасное время ваще
Такое оно это время ваще
И эти которые дни
А хороший автобус уехал без нас
Хороший автобус уехал прочь
Игрушки взорваны - какой смешной нарыв
Глухие пуговицы слов и петли глаз
Я буду безграничен, как презерватив
И буду непорочен, словно унитаз
Но мне придется выбирать
Кайф или больше
Рай или больше
Свет смерть или больше
Хэй-йо... (с)
