ПРИТЧА «РАСКРЫТИЕ ЦВЕТКА».
автор Лучезарная  Украина, Харьков

Вот муж, вот его жена.
Когда они только начали жить вместе, она творила,
она рисовала великолепные картины, она танцевала, писала прекрасные
стихи и пела. Вместе они часто сотворяли прекрасное, вели душевные
беседы о многом и просто смеялись.
Жизнь обоим казалась «мёдом».

Но прошел год и… теперь все, что они делали стало работой и бытом.
Муж с женой совсем перестали сотворять прекрасное, да и по отдельности тоже не
творили. Они перестали со-радоваться и общаться, как это было в начале,
они нашли себе других душевных собеседников. Не имея ласки и радости
друг от друга, они искали эти чувства на стороне: девушка – среди своих
подруг и сериалов, а мужчина – среди своих коллег по работе с коими он
ходил везде, куда они позовут. Они чувствовали некий разрыв отношений в
воздухе, но продолжали жить вместе, сосуществовать. Упреки в адрес друг
друга обостряли непонимание и нежелание разъяснять ситуацию. Теперь
мужчина искал того, кому можно выговориться, а женщина того, кому можно
«поплакаться», не желая это делать друг с другом.

И вот в один день глава семейства взмолился Богу.
Он просил разъяснения
этого усложняющегося положения, где ожидаемое вначале чувство не
усиливалось, как это планировалось, а наоборот: угасало, и вместо него
возникало противоположное чувство неприязни, после чего у каждого
неизменно возникали эмоции и мысли самовины.
Ночьюмужчина очень быстро заснул и очутился в осознанном сновидении.
Он оказался в абсолютно белом пространстве, где ничего не было кроме
приятного белого света, который дарил глубочайшее спокойствие и
умиротворенность. Сполна насладившись этими ощущениями, человек начал
всматриваться в даль, не имеющую вообще ничего. И вот к нему издалека
вышел большой радужный Ангел, который излучал всем своим видом почтение к
человеку и любовь. Было ощущение, что этот Ангел был давно знаком ему, и
мог ответить на любые вопросы.

Человек сразу спросил:

- Ангел, скажи, отчего я терплю неудачу в отношениях?
- От того, что ты остановился…
- В чем?
- В раскрытии цветка.
- Как это понять?
- Ты начинал великолепно раскрывать свою избранницу, и она раскрылась как цветок. Ты был доволен, не правда ли?
- Да, но ведь вся ее красота – ее заслуга. Все ее таланты – тоже.
Ангел улыбнулся, но ничего не промолвил.
Не отрываясь от него, человек начал видеть картинки из жизни.
Эти картинки были более содержательны и глубоки, чем это было в реальности.
В начале встречи со своей возлюбленной, она ничего не производила творческого, не смеялась и особо
не радовалась. Чем больше он с ней общался, тем чаще она начинала
творить что-то красивое, раскрывалась, радовалась и смеялась.
- Да, – сказал человек.
– В этом что-то есть.
-
В этом есть ты. В этом есть и она. Любя тебя, она сделалась податливой
твоим энергиям, и согласная душа ее подстраивалась, изменяя и тело
согласно твоим высоким энергиям. Она раскрыла в себе многие дары, и
время тела повернуло вспять, она начала молодеть.
- А как же я, ведь я тоже начал творить новое, больше радоваться и любить жизнь?
-
Да, мой друг. И тебя сотворила она, та, которую одновременно творил и
ты. Под ее благодатными энергиями, которыми она «поливала» тебя, ты
расцвел. Она любила себя, а, значит, могла любить и тебя.
Ты тоже любил себя, и не предавал чувств и душевных желаний.
Вы вспоминали, что вы Ангелы, вы раскрывали Ангела друг в друге.
- Все, что ты говоришь, мне кажется знакомым.
- Но что же случилось потом?
- Почему мы перестали творить?
-
Вы свободны в выборе своем.
Вы избрали мир теней, и это ваш выбор.
Это больше твой выбор, так как ты задавал тон общего развития.
Любой твой выбор, мы, твои Друзья по эту сторону реальности, уважаем.
- Неужели все кончено теперь в реальной жизни?
- Реалии внутри тебя, а трехмерная жизнь – всего лишь спектакль, согласно творимым внутренним реалиям.
Что это значит для тебя?
-
То, что можно все исправить в любой миг. Внутри меня ДОМ, в том в
котором я хочу жить, и его я могу воплотить… воплотить в спектакле.
Ангел и человек – оба улыбнулись.
Ангел показал на открывшуюся в пространстве дверь за спиной человека.
- Я понял, мне пора идти и творить новую реальность, исправлять её.
- Ты тоже будешь ждать этого от меня?
-
Нет, не буду, – почти засмеявшись, сказал Ангел.
– В моем мире ты ее уже исправил.
А для земного мира, уяснив это, жить по старому, ты уже не сможешь.
- Так как, в вашем мире нет времени?!
- Так как мой мир – это и твой мир, – продолжил мысль Ангел,
– Врата к нему – твое сердце, мой друг!
Теперь глубокомысленно молчал уже сам человек.
Молчал и сиял не меньше Ангела от радости… 

(2 Фес. 3, 6-18; Лк. 13, 31-35). "Се оставляется дом ваш пуст", сказал Господь об Иерусалиме. Значит, есть мера долготерпению Божию. Милосердие Божие вечно бы готово терпеть, ожидая добра; но что делать, когда мы доходим до такого расстройства, что не к чему и рук приложить? Потому и бросают нас. Так будет и в вечности. Все говорят: милосердие Божие не попустит вечного отвержения. Да оно и не хочет того; но что делать с теми, которые преисполнены зла, а исправиться не хотят? Они сами себя ставят за пределами милости Божией и оставляются там потому, что не хотят выйти оттуда. Спириты придумали множество рождений, как средство к перечищению грешников. Но осквернившийся грехами в одно рождение может таким же явиться и в десяти других, а затем и без конца. Как есть прогресс в добре, так есть прогресс и в зле. Мы видим на земле ожесточенных во зле; такими же могут они остаться и вне земли, а потом и навсегда. Когда придет всему конец, а ему придти неизбежно, куда девать этих ожесточившихся во зле? Уж, конечно, куда-нибудь вне области светлой, определенной для потрудившихся над собою в очищении своих нечистот. Вот и ад! Не исправившиеся при лучших обстоятельствах исправятся ли при худших? А если же нет, то вот и вечный ад! Не Бог виновник ада и вечных в нем мучений, а сами грешники. Не будь нераскаянных грешников, и ада не будет. Господь очень желает, чтоб не было грешников, затем и на землю приходил. Если Он желает безгрешности, то, значит, желает и того, чтоб никто не попал в вечные муки. Все дело за нами. Давайте же сговоримся и уничтожим ад безгрешностью. Господь будет рад тому; Он и открыл об аде для того, чтоб всякий поостерегся попасть туда.

(Гал. 1, 3-10; Лк. 9, 37-43). По отшествии с горы Преображения, Господь исцеляет бесноватого юношу. Исцелению предшествовал укор в неверии, как причине, по которой бедствовавший не был исцелен учениками. Чье бы ни было это неверие - отца ли, который привел сына, собравшегося ли народа, или, может быть, и апостолов - видно только, что неверие затворяет двери милостивого заступления Божия и помощи, а вера отверзает ее. Господь и сказал отцу: сколько можешь веровать, на столько и получишь. Вера не дело одной мысли и ума, когда относится к лицу, а обнимает все существо человека. Она заключает взаимные обязательства верующего и Того, Кому он верует, хоть бы они не были выражаемы буквально. Кто верует, тот на того во всем полагается и отказа себе от него ни в чем не ожидает; потому обращается к нему с нераздвоенною мыслью, как к отцу, идет к нему, как в свою сокровищницу, в уверенности, что не возвратится тощ. Такое расположение склоняет без слов и того, к кому оно имеется. Так бывает между людьми. Но в истинном виде является сила расположений, когда они обращены ко Господу, всемогущему, всеведущему и хотящему подать нам всякое благо; и истинно верующий никогда не бывает обманутым в своих ожиданиях. Если мы чего не имеем и, прося того, не получаем, то это потому, что нет у нас должной веры. Прежде всего надо взыскать и водворить в сердце полную веру в Господа, взыскать и вымолить ее у Него, ибо и она не от нас, а Божий дар. Отец юноши на требование веры молился: "верую, Господи, помоги моему неверию". Веровал слабо, колеблясь, и молился об утверждении веры. А кто похвалится совершенством веры и кому, следовательно, не нужно молиться: "помоги, Господи, моему неверию"? Когда бы вера была в силе у нас, то и мысли были бы чисты, и чувства святы, и дела богоугодны. Тогда Господь внимал бы нам, как отец детям; и что ни вспало бы нам на сердце, - а вспасть могло бы при этом только одно приятное Господу, - все то получали бы мы без отказа и отсрочки.

Часто приходится сталкиваться с людьми, которые исповедуют какие-то идеи. Исповедуют они их пристально, старательно и последовательно. Порой идеи блещут новизной, оригинальностью и даже впечатляют. Но при этом возникает одно "но"...

Не верь что ты можешь зажечь свечу, верь что она это может.

Ты веришь в чудо? Я наверное, верю,

А чуду бесконечно все равно..

Оно с ноги к нам открывает двери,

И улыбается смешно и озорно.

Оно не ведает сомнений и упрека,

Оно случается тогда, когда никто

Его не ждет, не делает намеков,

И не глядит в  открытое окно.

Из-за спины заглядывая хитро,

В лицо тебе и, хлопнув по плечу,

Вдруг спросит: "Разве не обидно?

Я здесь!!! И  докричаться не могу!!!!"  ))

Один святой обходил селения и заходил во все церкви и паствы, и однажды, зайдя в одну из церквей, он заметил, что служение в одежде священника ведет сатана. Он не стал мешать, а стал слушать, о чем говорит сатана. И к его удивлению, сатана не изменил слова Божьего, не приврал Завета, все его проповеди были правильны и справедливы. Святой дождался конца службы и подошел к ”священнику”.
       - Я узнал тебя, ты - сатана. И я слушал твою проповедь, но не нашел в ней ни лжи, ни Богохульства. В чем, козни твои?

Рассмеялся сатана:

       - Ты прав, Я читаю правильные проповеди, только они не задевают сердец...

Источник: 8DS.ru

 

   Один судья обычно приходил к Ширди Бабе; однажды, когда ему нужно было на несколько дней отлучиться домой по делам, он попросил жену и сына остаться у Бабы. Уходя, он сказал: “Это Сам Бог!” Спустя несколько дней мать с мальчиком отправились в Манмад. Там они повстречали одного катхака (сказителя), который нараспев рассказывал пураническую легенду. Потом они услышали, как он оскорблял Саи Бабу, называя Его сумасшедшим и обманщиком. Мальчик не мог этого переносить, он потянул мать за сари и упросил её вернуться к Бабе.

   На следующее утро, когда они подошли к Бабе за благословением и Он спросил, почему они возвратились, они рассказали Ему о катхаке. Мальчик слышал, что все вокруг называют Бабу Господом. Вспомнив грубые слова сказителя, он заплакал, но Баба успокоил его шуткой: “Я всего лишь человек. Катхак сказал правду: Я не в Своём уме и Я обманываю людей: то, что они признают очень ценным, Я считаю бесполезным”. Пока они разговаривали, к ним подошёл один из преданных, м-р Пэйтель, и рассказал, как Баба спас его сына от несчастного случая. “Да, – сказал Баба, – Я удержал его, когда он падал, Своими четырьмя руками”. Пэйтель плакал, исполненный благодарности, а мальчик воскликнул: “Ну вот, я же говорю, что Ты Бог, у Тебя четыре руки, как у Вишну”. Рассмеявшись, Баба увёл его в дом и предстал перед ним в Своём истинном облике – с четырьмя руками.

   После этого мальчик провёл в Ширди 26 лет и покинул его только тогда, когда Баба “ушёл”. Тогда он принял санньясу (отшельничество) и стал великим святым.

 

Сатья Саи Баба "Притчи и истории"

Марии семь лет. Она ходит, вернее, бегает в первый класс. Почему бегает? Не знаю. Наверное, потому, что ходить ей просто не под силу. Ноги несут сами, худенькие, ловкие, проворные ножки, они едва задевают землю, по касательной, почти пунктиром, вперед, вперед... Мария черноглаза и остроглаза, буравчики-угольки с любопытством смотрят на Божий мир, радуясь ярким краскам земного бытия и печалясь от красок невыразительных.

Мария живет в православной семье, у нее три старшие сестры и ни одной младшей. Домашние любят ее, но не балуют. Мария и сама понимает – баловство до добра не доведет, и усвоила с пеленок, что довольствоваться надо малым. Она и довольствовалась, пока не наступил тот незабываемый день. Бывают же такие дни. Все ладится, даже через лужи прыгает легко и грациозно, вот сейчас как разбегусь... И встала. Черные глазки-буравчики засветились восторгом. Навстречу Марии шла красавица. Ее пепельные волосы струились по плечам, походка легка и независима, в глазах великодушное снисхождение ко всем человеческим слабостям вместе взятым. А в ушах сережки! Умопомрачение, а не сережки: мерцающие, вздрагивающие на солнце огоньки. Марии даже почудилось, что они звенят. Как весенние капельки: звяк, звяк... Сердце девочки забилось под синей, на синтепоне, курточкой громче, чем это звяк, звяк... Померкло солнце. – Я хочу сережки, – всхлипывала она вечером, уткнувшись в мамины колени, – маленькие, из чистого золота. Но вы мне их никогда не купите... – И заревела, горько размазывая слезы по несчастному лицу. – Ты знаешь, это очень дорогая вещь и нам не под силу. А увидишь на ком-то норковое манто, тоже захочешь? – вразумляла мама. – Так не годится, мы люди православные, нам роскошество не на пользу. Вот вырастешь, выучишься, пойдешь на работу... – Сто лет пройдет. А я сейчас хочу! Ничего мне не покупайте, ни ботинки на зиму, ни свитер, но купите сережки... В голосе мамы зазвучали стальные нотки: – Прекрати капризы. Ишь, моду взяла требовать! Затосковала, запечалилась девочка-попрыгушка. И надо было ей встретиться с красавицей-искусительницей? И вот ведь что интересно: жестокий мамин приговор «никаких сережек ты не получишь» еще больше распалил ее сердечко. Ей хотелось говорить только про сережки. Она вставала перед зеркалом и представляла себя счастливую, улыбающуюся, с сережками в ушах. Дзинь – повернулась направо, дзинь – повернулась налево. Решение пришло неожиданно. Она поняла, что ей никогда не разжалобить стойких в жестоком упорстве домашних. Надо идти другим путем. И путь был ею определен. Воскресный день выдался серый, тяжелый, слякотный. Бегом, не оглядываясь, к электричке. Ей в Сергиев Посад. В Лавру. К преподобному Сергию. Огромная очередь в Троицкий собор к раке с мощами Преподобного. Встала в хвосте, маленькая, черноглазая девочка-тростиночка с самыми серьезными намерениями. Она будет просить Преподобного о сережках. Говорят, он великий молитвенник, всех слышит, всех утешает. А она православная, крещеная, мама водит ее в храм, причащает, она даже поститься пробует. Неужели она, православная христианка Мария, не имеет права попросить Преподобного о помощи? Упала на колени пожилая женщина со слезами и отчаянием – помоги! Мария на минуту усомнилась в своем решении. У людей беда, они просят в беде помочь, а я – сережки... У Преподобного и времени не останется на меня, вон народу-то сколько, и все просят о серьезном. Но как только поднялась на ступеньку перед ракой, так и забыла обо всем. Кроме сережек. Подкосила детские коленочки чистая искренняя молитва. Глаза были сухи, но сердце трепетно. На другой день поехала в Лавру опять. Прямо после школы, не заходя домой. Народу было меньше, и она быстро оказалась перед святой ракой. Опять просила упорно и настырно. Третий раз неудача. Марию в Лавре обнаружила подруга старшей сестры. – Ты одна? А дома знают? Ну, конечно же, доложила. А знаете, ваша Маша... Мария получила за самоволие сполна. Она упорно молчала, когда домашние допытывались, зачем она ездила в Лавру. Наконец, сердце дрогнуло и она крикнула: – Да сережки я у Преподобного просила! Вы же мне не покупаете. Сережки! Начались долгие педагогические беседы. Мама сказала, что у Преподобного надо просить усердия в учебе, он помогает тем, кто слаб в науках. А ты, Маша, разве тебе не о чем попросить его? Разве у тебя все в порядке с математикой, например? И опять Мария загрустила. Мамина правда устыдила ее, разве до сережек преподобному Сергию, если со всей России едут к нему по поводу зачетов, экзаменов, контрольных? И был вечер, тихий и теплый. Солнечный день успел согреть землю и она отдавала теперь накопленное ласковым сумеркам, вовремя подоспевшим на смену. Мама вошла в дом таинственная, молчаливая и красивая. – Дай руку, – попросила негромко. Маленькая уютная коробочка легла в Мариину ладошку. А в ней... – Сережки... Мама, сережки! Ты купила? Дорогие? Но мне не надо ничего, ботинки на зиму... – Нет, дочка, это не мой подарок. Это тебе преподобный Сергий подарил. Ночью, когда потрясенная Мария, бережно запрятав под подушку заветный коробок, спала, притихшие домашние слушали историю... Мама торопилась в сторону электрички, и ее догнала знакомая, жена священника матушка Наталья. Не виделись давно: как и что, как дом, как дети? Ой, и не спрашивай. Дома у нас военная обстановка, Мария такое вытворяет. Увидела у кого-то сережки на улице и – хочу такие, и все. Золотые, не какие-нибудь. И уговаривали, и наказывали, ничего не помогает. Так она что придумала? Стала ездить в Лавру и молиться у раки преподобного Сергия, чтобы он ей сережки подарил! Знакомая от изумления остановилась. – Сережки? Преподобному молилась? Чудеса... Как-то притихла знакомая, проводила маму до электрички, и когда та уже вошла в тамбур и хотела махнуть ей рукой, вдруг быстро сняла с себя сережки: – Возьми! Это Машке. Дверь закрылась, и растерявшаяся мама осталась стоять в тамбуре с сережками в руках. Корила себя всю дорогу за свой бестактный рассказ. Поехала на следующий день отдавать. А та не берет: это ей не от меня, от преподобного Сергия. Муж Натальи – дьякон одного из подмосковных храмов. Прошло уже много времени, а его все никак не рукополагали в священники. А им бы уже на свой приход ехать, жизнь налаживать. И пошла Наталья просить о помощи преподобного Сергия. Тоже, как и Мария, выстояла большую очередь, тоже преклонила колени пред святой ракой. Помоги, угодниче Христов! И вдруг в молитвенном усердии пообещала: – Я тебе сережки свои золотые пожертвую, помоги... Вскоре мужа рукоположили. Стал он настоятелем огромного собора. Пришло время отдавать обещанное. Пришла в Лавру, ходит в растерянности: куда ей с этими сережками? На раке оставить нельзя, не положено, передать кому-то, но кому? Ходила, ходила, да так и не придумала, как отблагодарить преподобного Сергия золотыми своими сережками. Вышла из Лавры, тут и повстречалась с Марииной мамой. Мария наша в Лавру ездит, чтобы Преподобный ей сережки подарил... Сняла с себя золотые капельки-огоньки. По благословению Преподобного. И нарушить то благословение Наталья не может. Вот только уши у Марии не проколоты. И разрешить носить сережки в школу ее мама опасается. Оно и правда, рискованно. Пока раздумывали, как лучше поступить, позвонил иерей Максим, тот самый, чья матушка Наталья молилась Преподобному и пообещала пожертвовать дорогой подарок: – Слушай, Мария, тут такое дело, – сказал серьезно. – Собор наш надо восстанавливать, работы непочатый край. Фрески требуют серьезной реставрации. Хочу тебя попросить помолиться, чтобы Господь дал нам силы для работы во славу Божию. И как только фрески восстановим, так сразу и благословляю тебя носить сережки. Согласна? – Как благословите, отец Максим, – смиренно ответила раба Божия Мария.  Она очень хочет, чтобы это произошло поскорее. И каждый вечер встает на молитву перед иконой преподобного Сергия, кладет земные поклоны и просит, и надеется, и верит. А собор-то называется Троицкий. И в этом тоже рельефно просматривается чудный Промысл Божий. Преподобный Сергий, служитель Святой Троицы от рождения своего до блаженной кончины. Его молитвами живут и крепнут все монастыри и храмы России. И этот не оставит он без своего духовного окормления, тем более что есть особая молитвенница за этот храм, маленькая девочка с красивым именем Мария. Черноглазая Дюймовочка, которой очень будут к лицу сережки из самого чистого на свете золота.     Н. Сухинина

Книги академика Левашова на 1ом фестивале славянской традиции «Славянский Спас» в Санкт-Петербурге 



Русь – наша великая Родина, процветавшая на Земле сотни тысяч лет, сегодня начинает возрождаться к жизни после тяжёлых испытаний и войн, выпавших на её долю. Нашим врагам не удалось погасить Свет Жизни на планете. Русский Дух оказался сильнее и твёрже! Русам пора просыпаться от сна разума и помогать возрождать нашу великую Родину.

[ Читать дальше ]