Дочь Путина могла бы потерять память, после того, как посидела бы в подвале во время бомбежек месяца три. Как теряют память женщины из Мариуполя, не помня, где их дети и мужья.

Сын Медведева мог бы лично на тележке несколько километров везти останки своей матери. Как это делают жители разрушенных украинских городов.

Лиза Пескова могла бы похоронить всю свою семью и быть изнасилованной компанией “освободителей”, как это происходит с украинками в благополучной до прихода россиян Украине.

Маня из Саратова могла бы лишиться всего имущества вместо того, чтобы призывать своего мужа брать из украинского дома еще. Пусть бы забрали у нее и кольца, и белье, и стиралку.

Ваня из Владивостока, Тимур из Москвы, Оля из Воронежа могли бы хоронить своих близких в собственном палисаднике, у подъезда, как это вынуждены делать украинцы.

Я сейчас встречаю в сети видео про их работу, машины, поездки, покупки, фильмы, концерты и искренне желаю, чтобы у них все это ЗАКОНЧИЛОСЬ. Чтобы остался поиск сахара и прокладок, поиск денег и возможностей обойти санкции, – и чтобы деньги не находились, санкции не обходились, а прокладки вечно выпускал уральский завод “Локомотив”.

Чтобы сквозь дыры в пробитой снарядом крыше лил нескончаемый дождь, и гнили фотографии когда-то счастливой семьи, и детские игрушки пропитывались влагой. Чтобы ужас не покидал сознание. Чтобы могилы предков на кладбище проваливались вглубь от того, что земля под бомбежками содрогается. Чтобы пили из лужи. Чтобы лучшим из того, что осталось, был кусок черствого хлеба с ложкой старого варенья. Чтобы распылялся азот, не было лекарств, и машины простреливались насквозь. Машины, на стеклах которых большими буквами написано ДЕТИ.

И это будет самое малое, что мы, украинцы, им желаем.

По состоянию на 22 июня группа ИС зафиксировала имена 4019 российских оккупантов, которых публично похоронили или официально признали уничтоженными в самой России. Похоронки зафиксированы в 2220 населённых пунктах. В списке ИС значительно больше уничтоженных россиян, но мы ожидаем точной привязки и публичного сигнала. В сумме это неплохие индикаторы.

Уверен, что эти открытые данные анализируют многие заинтересованные стороны. Это прикладная основа для различных выводов, которые можно уточнять, развивать, смотреть под разными углами.

Первое. Не прекращается падёж кадровых «элитных» частей российской армии. Десант, морпехи, разные спецназы. Зависимость очень чёткая. Если взять любой населённый пункт, где стоит десантная часть, этот населённый пункт гарантированно будет в числе лидеров по числу сообщений о похоронах. Учитывая тенденции, в этих городах имеет смысл инвестировать в крематории и конторы ритуальных услуг. Санкции им точно не страшны.

Есть интересные сюжеты. Например, большое число похорон в г. Камышин (Волгоградская область), где раньше дислоцировался 56-й гвардейский десантно-штурмовой полк. В декабре 2021 года этот полк был переведён в Феодосию. Вот люди обрадовались, наверное. Но всё пошло не так. Поскольку в «феодосийском» полку продолжали служить выходцы из Камышина, поток гробов идёт именно туда, на «историческую родину».

Второе. Масштаб потерь в наступательных частях таков, что это уже становится фактором геополитического ослабления России. Вспомните нашумевшие высказывания президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в Питере. Или его же реплики о роли ОДКБ, которые иначе как глумлением над Россией на назовёшь.

Токаев прекрасно помнит, как технически осуществлялась операция по локализации зимних событий в Казахстане. Специально обученные люди наверняка рисуют ему карту наподобие той, что делаем мы. Из неё следует, что России будет крайне непросто активничать на два фронта.

Если взять, например, Ульяновск, из которого осуществлялись вылеты десанта зимой, там десятки публично зафиксированных похорон. И так везде: Псков, Кострома, Тула, Рязань и т.д.

Третье. Всё чаще в новостях проскакивают сообщения о результатах скрытой мобилизации, когда любыми средствами пытались привлечь «добровольцев». Контингент попадается крайне своеобразный. И сообщения о смерти удивительные. Из серии: «участвовал в спецоперации полтора дня, только ушёл, практически сразу вернули тело». Видно, что Кремль пытается додавить до какой-то паузы без публичного запуска даже частичной мобилизации.

Четвёртое. Видна широкая география привлечённых сил и средств. Например, уже пару дней роспропаганда пытается раскрутить сюжет о том, что «украинские диверсанты американским оружием убили четырёх российских пограничников». Цель понятна – подкачать нарратив, что Украина якобы будет атаковать территорию России, чтобы нам дали меньше оружия.

Нюанс в том, что местом гибели пограничников указана Белгородская область. Но сами пограничники из Хунзахского погранотряда, который дислоцируется в Дагестане. Что они забыли в Белгороде? Были они там или нет – одни вопросы.

Пятое. В структуре потерь продолжают доминировать выходцы из национальных республик и провинции. В Дагестане уже более 200 признанных убитых. Не сильно отстаёт Бурятия.

В целом, когда смотришь на список убитых из Брянской, Курской, Белгородской, Воронежской областей, возникает вопрос – с какими такими нацистами вы пошли воевать? Вы же этих «нацистов» наблюдали каждый день.

* * *

Потерь в российской армии уже настолько много, что им просто необходимо придумать какой-то высший смысл. А с этим не так просто. Поэтому в тирадах чиновников на похоронах, в пропагандистских медиа активно продвигается клише «они отдали жизнь не напрасно». Ради чего погибли – уточняют всё реже. Просто – не напрасно…