"Татуиро" в Киеве
- 04.07.11, 18:05
А на портале Книгозавр скоро будет вывешен издательский прайс и все смогут полюбоваться, какие красивые и недорогие в ШИКО книжки.
В моем живом журнале стоит небольшая табличка, в которой цветными шрифтами, будто мелками на летнем асфальте, написано, откуда ко мне приходят гости. Вхожу утром в сеть, и – ага, Брюссель, Лондон, Минск, Челны, Никополь (в Никополь, пожалуй, влюблюсь только из-за названия), Харьков, Актау, Новосибирск.
Мальчик играет в “Контру”: ловко и точно стреляет, Прыгает в окна… – на “ru” он лучше всех…
- Разгибаю палец, когда разозлюсь, левой рукой, а вот глаза, этого, жесткий прищур, не отменить…
- Восемь сразу я положил их солдат. …Насквозь прошил, были клочья. - Я, пулеметчик, стоял, через простенок и точно был наведен твердый ствол, с синим огнем наконечник. - Слева направо повел… И – еще разик. …А плечи помнят, отдачи, тупой, длинный толчок и, несильный, после огня, был щелчок перезарядки…
Невинный я в этой смерти! – Солдат… Вот и священник о том же… Что же приходят, стоят перед глазами. - Ну что же?
Уморин Алексей, 2006 г
Цеха Керченского металлургического завода, не восстановленные в память о бомбежках города в Великую отечественную войну Продолжить чтение…
Я их не в первый раз вижу, а слышу – чаще. Всю зиму, на улице Шмидта, что краем обрывается в пролив, из-под навесика у двух роскошных недостроенных домов – смех и разговор, собачье взлаивание и иногда маленькое радио. - Девушка, а сфотографируйте нас!
За десять минут разговора и смеха получила предложения: чайку, кофе, водочки, яичницы, дом купить за двести сорок всего тысяч (спросила тысяч чего, и на меня демонстративно махнули рукой), посидеть на диване, замуж выйти, прийти день рождения попраздновать в недостроенный бар под обрывом.
- А то, может, последний, – смеется Валерий так, что в ответ обязательно рассмеешься, – рак он же не спросит, вот шестьдесят пять справлю, успею, а там посмотрим…
Кота по кличке Сэл, живущего в семье Гая и Анны Эспозито в Бостоне, штат Массачусетс, вызвали в суд. Животному предписано стать членом суда присяжных, сообщает издание Metro.
По словам Анны Эспозито, бумагу на кота ошибочно могли оформить при анализе переписного заявления, заполненного супругами во время переписи населения США: в бумагах они указали, что в их семье проживает кот Сэл. Питомец Эспозито был занесен в специальную графу "домашние животные", но, вероятно, в судебной инстанции этого не заметили и посчитали Сэла полноценным членом семьи. Хозяева Сэла попытались объяснить судебным властям города, что Сэл является котом, следовательно, не говорит по-английски, и поэтому не может принимать участия в заседании, однако никаких результатов их усилия не дали. Согласно официальному сайту судебной системы Массачусетса, член состава присяжных не обязан владеть английским языком в совершенстве. Теперь Сэлу все же придется пойти на заседание вместе со своей хозяйкой. Слушание по делу, во время которого кот станет членом жюри присяжных, состоится 23 марта 2011 года. Суть дела, по которому кот проходит присяжным, не раскрывается.Все частные дома были похожи, видно, строились по одному утвержденному плану и потому – два высоких окна смотрели на прохожих через зеленый или синий штакетник, рябящий меж толстых, сложенных из “камушка” (пиленого известняка) тумб, похожих на квадратных белых медведей. Ворота, тоже зеленые или синие, имели в себе отдельную дверь, чтоб не открывать их всякий раз для человека. Но чаще – без ворот. Личных автомобилей было меньше, намного.
Так что – высокая калитка и кнопочка звонка на побелке тумбы. Звонок тоже не у всех и это всегда меня мучило. Потому что, приходя к подружке, нужно было высматривать через копья штакетника, а есть ли кто во дворе, и хорошо, если этот кто – был. Или кричать что-то, в надежде, что услышат в доме, через непрерывный гул телевизора. А что кричать? Я даже в магазин зайти не могла, если от холода и ветра дверь внутрь была прикрыта. Все представляла себе, как подхожу, дергаю ручку, а он вдруг закрыт и мне придется обратно, на глазах у всех. – Грузчиков, выпивающих на бетонных блоках в траве, бабок на дальней лавочке, – да все припали к окнам и из-за занавесок следят, ухмыляясь за моим топтанием у закрытой двери! Тогда я приходила домой, неся в кулаке зажатую мелочь на хлеб, и врала, что в магазине обед, а мама удивлялась, – переучет, что ли, у них…